Арка 4

И лишь аура Инахо не вызывала у девушки резкой неприязни, даже наоборот. Приятная, как прохладный ветерок в жаркий летний день, и монолитно спокойная, с запахом земли после дождя. Эти ощущения сложно сочетались с той радостью, с которой Инахо убивал противников на тренировках. С переменчивостью поведения, нестабильностью, граничащей с безумием. И столь сильные различия раздражали куноити.

— Инахо!

Но кое в чем Кабуто все же был прав. Кроме нее и Орочимару беловолосый Синоби ни с кем не разговаривал. Не называть же разговором поток презрения, который Инохо обращал на Кабуто при любом их контакте. Или грубые грязные подколки, которые слышала от него Гурен. Карин, правда, ничего хорошего в свою сторону тоже не слышала, но несколько раз поговорить им все же случалось.

— Инахо! — повторила куноити, добавив стук.

Ответа вновь не последовало. Иногда у Карин появлялись сильные сомнения в том, что парень хоть с кем-то мог говорить нормально.

— Инахо! Еще раз проигнорируешь меня, и я вышибу дверь цепями.

— Блядь! — прозвучало из-за двери.

Пару секунд ничего не происходило, а затем ручка повернулась, открыв вид на нукенина, который направив взгляд чистых голубых глаз на нее. На нем были лишь закатанные до колена штаны, открывая вид на молодое накаченное тело. Все же красивый мальчик.

— Я же сказал — не беспокоить меня один долбанный час, — весь ореол красоты развеялся, стоило ему открыть рот.

— Час уже прошел, — ответила куноити.

Пройдясь взглядом по его лицу и телу, куноити отметила усталость. Он был вымотан, что, с учетом подаренной клетками Сенджу выносливости, прозрачно намекало на тяжесть тренировок. Поймав себя на странной мысли, что слегка его жалеет, она резко добавила:

— Пошевеливайся!

Парень сощурил глаза, а потом обернулся, бросив сожалеющий взгляд на остатки обильного ужина.

— Кусотарэ, — сплюнул Инахо, вновь повернувшись к Карин, — ладно, иду.

Потеряв к ней интерес, нукенин двинулся к кровати, где лежали его вещи. Куноити проследила за его движением взглядом, мысленно отметив, что в этот раз никаких матов, ругани, колких высказываний не последовало. Иной причины, кроме как усталости после тренировки, она не видела.

Инахо накинул легкую куртку из жесткой ткани с капюшоном и черные сапоги Синоби. Одежда, которую он использовал во время поединков, развалилась окончательно. Новая, темных цветов одежда выглядела угрюмо, завершали образ наручни из черной растягивающейся ткани с металлической броней, и вакидзаси, висевший на спине, да кунаи со взрыв-тегами на поясе. Еще Сенджу приподнял шарф которым обмотал шею повыше, закрыв тканью часть лица. Пока он облачался, к Карин подошел Кабуто.

— Легко он согласился, — констатировал ирьенин.

Красноволосая промолчала, дождавшись, пока нукенин обернется к ним.

— Ну? Что у вас там за невероятно важная миссия? — издевки в словах Инахо не заметил бы только глухой.

— Что тебе известно о месте, называемом Госутотаун? — спросил ирьенин.

Инахо пожал плечами:

— Город-призрак. Один из четырех заброшенных городов, по легендам, построенных еще до Первой Мировой Войны. Чушь, конечно, кто бы их тогда построил. Ближайший к этому месту.

Кабуто кивнул:

— Да. Все четыре города считаются проклятыми, Госутотаун, Сора-ку, Гуре-джуджиро и Мейро-коджин. Нейтральная земля, на которой никто не хочет селиться и на которую никто не претендует. Похожие города есть в Казе но Куни, но там в них еще живут...

Инахо махнул рукой:

— Кончай занудствовать, очкастый. Что надо сделать?

Кабуто ничуть не обиделся, продолжив:

— В Госутотаун базировалась одна нелегальная группировка, поддерживающая черный рынок в нашем регионе. Они кое-что нам поставляли, до недавнего времени.

Инахо хмыкнул:

— Перестали, значит? Что думаете? Хотя глупый вопрос, Орочимару здесь вне конкуренции, такие отбросы пересрались бы кинуть Сеннина, — нукенин оскалился. — Их кто-то заставил.

— Невероятно глубокое умозаключение, — ничто во внешности или голосе Кабуто не демонстрировало издевки.

— Нахуй пошел, — с улыбкой ответил Инахо.

Мериться остроумием он был явно не настроен.

— Выходим через полчаса, — свернула тему Карин.

Стоять и слушать, как препираются эти двое, у нее не было ни малейшего желания. Тем более смотреть, как они подерутся, что случиться, если Кабуто отпустит еще одну колкость.

— Сколько людей идет? — Инахо потерял к Кабуто интерес, и спрашивал у нее.

— Кроме нас еще трое, — и, опережая недовольство, добавила, — кто-то же должен нести тяжести на обратном пути.

Нукенин отмахнулся:

— Жду вас на выходе.

Пройдя мимо, Инахо уверенно двинулся по коридору. Кабуто наклонил голову в сторону, задумчиво высказав:

— Он согласился быстрее, чем я ожидал. Думаю, он действительно относится к тебе лучше, чем к остальным.

Карин пошла за Инахо, бросив пепельноволосому:

— Собирай группу, выдвинемся раньше.

— Погоди, малышка, — с мягкой улыбкой сказал нукенин, резко обернувшись на полпути, — Надеюсь, обсуждению не подлежит, что отрядом командую я?

Карин сложила руки в замок:

— С какого перепуга? У тебя есть опыт командования? Ты знаешь местность? И мне промолчать о том, что вы с Кабуто заебете друг друга еще на середине пути?

Инахо поморщился, сдержав желания выругаться. Нет, с этого момента он на миссии, эмоции в сторону.

— Объясняю для убогих и болезных. Вы знаете, кто именно наехал на вашего поставщика? — и, прежде чем Кабуто успел что-либо ответить, сам продолжил, — Ни хуя вы не знаете. Ни одна банда из тех, кто трется в Госутотауне, не полезет бодаться со Змеиным Сеннином. А если пожалует гастролер, они же сами его закопают, если будут способны. Если не будут — тут же вышлют посыльных сюда, чтобы описать ситуацию и прикрыть свою жопу. Но этого не произошло. А почему? Потому что там навели шухер и всех развесили на столбах. Думаю, вы уже туда кого-то отправляли, и этот кто-то не вернулся. Значит — его повесили вместе с остальными. Город контролируют чужаки, которые срать хотели на Орочимару.

Нукенин ухмыльнулся:

— Вот такой расклад. Когда мы туда припремся, сначала надо будет понять, кто контролирует ситуацию. А только потом решать, что делать. А в том, что касается работы в непредвиденных обстоятельствах вам до меня, как до луны. Поэтому командую я. И потому я считаю, что выдвигаться раньше мы не будем. Пусть люди закончат сбор без лишней спешки, если что возьмем выше темп и не упустим время. Доступно объяснил?

Карин хмыкнула. В первый раз на ее памяти парень высказался так подробно и развернуто, а не послал коротко и лаконично. Кабуто, во время монолога сохранявший непроницаемое выражение лица, улыбнулся:

— Убедил, Инахо-кун. Командуй.

Небольшую поляну в глухом лесу наполнил девичий смех. Искренний, радостный и открытый.

— Мне никогда это не надоест, — признался Наруто.

Джирайя состроил неодобрительную физиономию, но, чтобы не засмеяться, приложился к бутылке с саке. Остатки демонической чакры после клона уже развеялись. Молодой джинчурики учился практически бесполезному в бою, но тренирующему контроль умению создавать клонов из чакры Кьюби. Получалось с неоднозначным результатом. Спустя пару недель тренировок клон из чистой демонической чакры у него все же получился, но быстро развеялся. Создавался клон той же техникой, что и клон теневой. Специальной техники, как для стихийных клонов, под чакру Биджу, естественно, не существовало. Более того сама задумка была абсурдной. Ну не подходила демоническая чакра для стабильных техник. В теории. На практике, со слов старого отшельника, Наруто умудрился снова изобрести сюрикен, только почему-то без дырок, в форме шара и на цепи. Убить им тоже можно, но обычные сюрикены как-то попрактичнее. На деле это значило, что блондин, как когда-то с расенганом, нашел странный способ использования техники. Только в этот раз ничего работать не должно было. Но работало. Клона, в конечном итоге, создать действительно удалось. Причем стабильного, но с покровом. С покровом из трех хвостов сразу. И, что больше всего нервировало, в общем-то, всех троих, с разумом самого биджу.

Естественно, когда Кьюби первый раз оказался внутри клона, он, пожалуй, открыл для себя новое чувство. Удивление. Всего на пару секунд, после чего и исчез. Наруто воспоминания клона не вернулись, но голос в голове затих почти на сутки. Джирайя, сквозь слезы смеха, пытался объяснить, что, по его мнению, почувствовал демон. Источника чакры нет, покров есть, но сдерживающей печати нет, однако материальная форма есть, но разума джинчурики нет. Создав клона в следующий раз, Наруто все же вложил побольше чакры. В нем загорелось желание исследовать Кьюби таким образом. Парень давно хотел найти способ как-то контактировать с Лисом. В записях, которые он перечитал вдоль и поперек, говорилось, что другим джичурики такое удавалось, но не говорилось — как. Его предшественники из Узумаки же просто давили биджу Волей, не размениваясь на общение.

Кьюби, повторно очутившись в реальном мире, взбесился и попробовал создать, видимо, бомбу биджу. Не вышло, клон развеялся еще на стадии преобразования чакры. Благо, у бомбы был критический порог, ниже которого техника просто не формировалась, так что Наруто четко знал. До какого предела можно экспериментировать. Сначала Кьюби бесился. После третьей попытки, во время которой он вновь попытался атаковать, вернувшись на свое место, он начал не просто шептать. Он начал орать и метаться. Первую ночь Наруто провел в бессоннице. Во время второй ночи старый отшельник деликатно удалился, и у Наруто просто не было времени на чьи-то там голоса. Загоняла его подруга по полной программе, и через три часа, поражая ее выносливостью, джинчурики наглухо вырубился, не обращая на Биджу внимания.

На некоторое время опыты остановились. Затих и Кьюби. А когда Наруто, три дня назад, с чего-то решил снова попробовать, еще раз использовал частичный покров и создал теневого клона из демонической чакры, клон замер, не атакуя. Видеть себя со стороны в покрове было как-то непривычно. Еще непривычнее понимать, что вот эта твоя собственная копия с тремя хвостами, покрытым шерстью лицом и когтистыми конечностями, зло оглядывающаяся по сторонам — Девятихвостый Демон Лис.

И Лис держался. К себе подходить не давал, сразу исчезая. Говорить ничего не мог. Только смотрел. Смотрел, и чего-то ждал. А сегодня, вызвав его еще раз, предварительно заготовив кусок вяленого мяса, Наруто, стоило Кьюби появиться, бросил мясо демону. И демон кусок мяса съел. И исчез. И удивление на морде его было даже большим, чем то, при котором он развеялся в первый раз.

Боевой полезности в технике пока не было. Клон был очень нестойкий, развеивался даже от простого дождя. А в том, что он сможет удерживать большие объемы чакры, были сильные сомнения. Да и риск. Но отступать Наруто не собирался.

— Поиграли и хватит, — Джирайя поднялся, — тебе нужно возвращаться к...

Он недоговорил, будто прислушавшись к чему-то. Наруто и Сакура тоже замерли. А затем из леса вышел Синоби. Безликий в форме АНБУ Конохи.

— Джирайя-сама. У меня к вам послание.

Старый извращенец, ставший совершенно серьезным, кивнул. Ему в руки перешел свиток, в который старик глянул лишь мельком.

— Наруто. Тебе нужно взглянуть...

Джинчурики подошел к ним и принял свиток. Читал он долго, и не потому, что текст был длинным. А потому, что перечитывал некоторые строки по несколько раз. Его не торопили. Наконец, закончив чтение, он как-то бездумно вернул свиток безликому.

— Значит, война?

Посыльный кивнул. Несколько секунд тишины и уверенные слова:

— Я готов!

Глава 43.

Миина зашла в крупный кабинет, рассчитанный для работы десятка человек. Впрочем, сейчас здесь сидели всего пятеро, трое поодиночке за своими столами, а еще двое склонились над картами в дальнем углу кабинета. Но здесь не было того, кого искала девушка.

— Эй! Где Шикамару? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила она.

Ближайший к ней аналитик, тоже Нара, не отрываясь от работы, показался ей жест указательным пальцем. Указывал он вверх.

— Если нет на крыше, в архиве или библиотеке, мы не знаем, где его искать.

— Именно в такой последовательности? — ухмыльнулась куноити.

Парень кивнул.

Ходить по резиденции в поисках специального дзёнина Миине не хотелось, но деваться было некуда. Лишних людей, которых можно было бы послать на такие поиски, у нее не было. Поэтому на крышу она поднялась сама, никого там не обнаружив. Почти сразу стал ясен намек на то, что искать Шикамару в названных его подчиненным местах бесполезно, но она все же спустилась в архив. Где дзёнина ожидаемо не оказалось. Как не оказалось и в библиотеке. Поэтому она вернулась в кабинет аналитиков.

— И где мне его дальше искать?

Все тот же тюнин пожал плечами:

— Не знаю. Но, перед тем как убежать куда-то, он сказал, цитирую: "нужна большая карта".

Куноити прошла до стола Шикамару, заглядывая в лежащие на нем бумаги. Как ни странно, на столе царил порядок, какой вообще мог царить на столе активно работающего парня. Никакой грязи, а кипы бумаг и свитков разложены, и Миина даже смогла бы определить закономерности, по которым этот порядок был установлен. В "рабочей зоне" лежали материалы по составу войск Огня и Воды, из чего Куноити сделала вывод, что работал аналитик над планами войны. Хотя это могли быть и материалы уже законченного отчета, лежавшего тут же.

— Большая карта, значит? — тихо спросила она сама у себя.

Самая большая карта висела в одном из залов совещаний, где Миина, наконец, нашла молодого Нара.

— Шикамару, — вместо приветствия бросила она на входе.

Синоби не отвлекся от своих размышлений, продолжая делать какие-то пометки в принесенном с собой свитке. Он сидел на краю ближайшего стола, а рядом лежали свитки, судя по виду, какие-то отчеты.

— Сильно занят? — спросила Куноити.

Парень отреагировал:

— Есть три стадии мастерства. Первая: мастерство как искусство. Мастер уже знает основные законы, по которым нужно работать, но все еще действует интуитивно. Он опирается в большей степени на свои врожденные способности, хотя отлично понимает и активно пользуется существующими законами. Вторая стадия: мастерство как наука. Мастер набирается достаточно опыта, чтобы понять, все и всегда работает согласно тонким и сложным законам, которые он в совершенстве изучил. Искусство превращается в четко работающий механизм, на любое действие конкурента или оппонента всегда есть противодействие, даже несколько вариантов. Любые, даже самые неожиданные и кажущиеся непредсказуемыми ходы становятся частью сложной, но вполне понятной системы. В науке почти не остается места личным качествам, потому что личные качества становятся просто частью работающей системы. Они имеют значение не большее, чем все прочие факторы. Третья стадия: мастерство как средство. Мастеру уже известны все законы, все алгоритмы, все возможные сторонние факторы. И мастер не просто способен все их использовать, мастер понимает, как эти законы обходить и где их нарушать, чтобы добиться своего. Мастер видит не только структуру всей системы, но и ее слабые места, точки наибольшего напряжения. Мастер не просто играет по правилам, он может правила диктовать.