Overlady_part.6

— ... что ты думаешь про Гиша?

— Он езть дурак. Но полезный. А иногда он не так глуп, как кажется. — Девушка подняла голову. — Но он так сильно глуп, что это совсем не трудно — быть не таким глупым, каким он кажется.

— О! Так... ты его не любишь?

Табаса перевернула страницу книги.

— Non, — ответила она.

— Так... он тебе нравится?

— Non. Он езть терпимый.

— О! — Ирукува сделала разворот. — Он довольно красив по человеческим стандартам. И он сказал, что я симпатичная.

— Он это говорит всем леди. Ты — леди. Значит, он делает тебе комплименты.

Ирукува сделала глубокий вдох.

— Ну, я думаю что это... очень мило с его стороны, — уныло сказала она.

Табита помолчала некоторое время.

— У тебя езть... чувства к нему? — спросила она. — Чувства к человеку, кроме "я хочу его съесть"? Ты хочешь выйти замуж за него?

— Нет! Нет, это... это нелепо. Зачем мне замуж за него выходить? Хотя я бы не отказалась опробовать товар, если ты понимаешь, о чем я.

Табаса наградила своего дракона отсутствующим взглядом человека, чье образование сводилось исключительно к способам убивать людей, и человека, который стал очень хорош в игнорировании Кирше.

Дракониха умудрилась покраснеть.

— Ну... эм... о! Я чую огонь внизу. Огонь и.... и да, орков. Это может быть их лагерь. — Она кивнула в сторону столба черного дыма, поднимающегося от небольшого селения. — Или, по крайней мере, место, на которое они напали. Мне приземлиться?

Табаса оторвалась от книги и немного поразмыслила.

— Non, — ответила она через некоторое время. — Я посмотрю. Появись, если я позову.

После чего она наклонилась и, не выпуская книги из рук, позволила себе выпасть из седла.

— Спасибо вам, орки, — пробормотала дракониха. — Я не хотела ей это объяснять. Может быть, я вас за это меньше съем. Или, может быть, буду лучше жевать.

...

— Это определенно следы медведя, — сказал Данни, закончив изучение отметин на пыльной тропинке и выпрямляясь. Их пара шла по следу по склону холма в окружении сухого кустарника, пробивающегося из каменистой земли. Трава была сплошь желтой, всё вокруг выгорело. — И они ведут вон в те руины.

Гиш прикрыл от солнца глаза рукой. На утёсе стояли руины замка. Крестьяне сказали, что его выстроил какой-то разбойник, но место давно уже забросили. По весне козопасы использовали его как убежище, но летом тут было слишком сухо, чтобы вести сюда животных. Особенно с учетом того, что козы всё сжирали еще весной. — Ну, вперед и вверх, — бодро произнес он. — По крайней мере, эти занятые медведями руины находятся в тени.

— Вот это по-нашему! — горячо одобрил Данни. — Давай разберемся и закончим с этим. В конце концов, это же просто медведь!

— Особенно с учетом того, что мы дали Табасе забрать всю еду, — добавил Гиш.

— Да...

— Ну, не столько "дали", сколько тот факт, что вся она была на Сильфиде, и потому улетела вместе с ней.

— Ага, но...

— Но я уверен, что у нас не будет проблем с тупым животным, — сказал Гиш, перед тем как нахмурить бровь. — Я в том смысле, что там же не будет пары безумных галлийских магов, которые похищают людей, чтобы извлекать их мозг и делать гибридов человека с животным.

— Постой, что? — Данни вытер лоб рукавом и уставился на Гиша широко раскрытыми глазами. — Чего они делали?

— О, это было прошлой весной. Хотя Кирше там всё дотла выжгла. А я мага преследовал. Он был одержим змеями. Не слишком умный. У змей нет рук, так что... ну, ему пришлось держать жезл языком. — Гиш покачал головой. — Мы так и не смогли узнать, как он умудрился прооперировать себя.

Данни открыл рот, затем снова закрыл.

— Эм. Знаешь что, это просто тупо. — Он втянул воздух, оглядываясь вокруг. — Ага. Просто медведь. М-м-м. Думаю, что можем использовать тот сухой овраг, чтобы добраться до руин.

Стараясь оставаться незамеченными, они пробрались к разрушенным стенам. Возле ворот было больше следов, но они решили проскользнуть через ветхую водосточную трубу, чтобы не рисковать встречей с противником. Там шатались патрулирующие медведи, которые демонстрировали слишком высокий интеллект для обычных зверей.

Прижавшись спиной к стене, Гиш поднял палец. Он слышал голоса и учуял запах химикалий. Прошептав заклинание, он протянул руку и сунул её в соседнее здание. Его рука прошла стену, словно сырую глину, и он создал себе опору.

— Следуй за мной, — прошептал он. — Мы заберемся наверх. Мы не позволим этому произойти. Ни один настоящий джентльмен не позволит медведям есть невинных крестьянских девушек! Крестьянство требует нашей защиты! Вот почему у нас вообще есть магия!

Данни с энтузиазмом кивнул.

— Верно!

Взбираясь по стене здания, а затем, передвигаясь по крышам, они двинулись в сторону голосов. Голоса доносились из донжона, построенного из песчаника, что стоял на краю утеса и был, кажется, одной из самых сохранившихся построек. Алхимический запах становился всё сильнее по мере приближения. Затем Гиш заметил движение в одном из окон и услышал женский крик. Рухнувшая стена сошла за мостик к донжону, и оба героя прокрались к источнику шума.

Гиш аккуратно убрал камень из стены, превратив его в песок. Образовавшейся дыры было достаточно, чтобы заглянуть в прилегающую комнату. Высокие шкафы были заполнены разнообразными стеклянными мензурками. Там были колонны магического льда, которые сохраняли в помещении прохладу даже летом — и туша медведя, свисающая с потолка. Вся комната пахла смесью химикалий и старой крови.

А в центре комнаты была прикована к столу девушка из объявления. Еще в комнате присутствовала другая личность, не совсем человеческая. Пусть лицо было и людским, но голова сидела на плечах огромного медведя. У него было четыре передних конечности — две собственно медвежьих лапы, и две человеческих руки, пришитых к торсу. Эти две беспокоили Гиша больше, потому что в одной был жезл, а во второй медицинская пила.

— Aiuto! Aiuto! Mi aiuti per favore! — кричала крестьянка.

— Езть нет смысла звать на `омащ, — сказал извращенный маг. — Позкольку ты есзть одна из замых везучих зенстчин. Я зделать тебя богом. Время людей подошло к концу! Теперь пришло время новой расы! Что за славное время!

— О, ради всего святого, — пробормотал Гиш. — Только не снова. — Он оглянулся. — И вот они мы, безо всяких верёвок, на которых можно влететь внутрь. Думаю, нам придётся пробить драматическую дыру в стене.

На лице Данни было написано чистое ликование.

...

Каменистая сельская местность дымилась под лучами полуденного солнца. Сверчки пели. Но здесь, в отдалённой долине, где воздух наполнял дым от горящей травы, возле большой груды камней происходило противостояние.

Военный вождь орков был почти четыре метра ростом. Было сложно определить цвет его кожи, поскольку с ног до головы его покрывали грязь и засохшая кровь. Под кровью, в свою очередь, виднелся слой кривых и абсолютно безвкусных татуировок. Его мышцы были настолько перекачаны, что не помещались под кожей, а вены, которые бежали по ним, выпирали настолько, что казалось, они сейчас и вовсе оторвутся. А его морда! Он был ближе к свинье, чем к человеку или эльфу, с плоским носом, потрескавшимися жёлтыми клыками, торчащими из челюсти, и торчащими острыми ушами. Он напялил пояс из черепов и держал массивный железный посох со свинцовыми накладками на обоих концах. Его оружие носило следы долгого использования, и ему нравилось небрежно им помахивать, демонстрируя свою нечеловеческую силу.

За ним стояли плотные ряды меньших орков. Пусть они и не были столь массивны, как их лидер, каждый из них был определённо сильнее человека — и их боевые трофеи отмечали кровавую историю их деяний. Они бы могли, если бы выпал шанс, напасть на ближайший город и разорить его, пожирая и убивая всё, что сочли бы нужным.

Контрастом была Табаса, которая была маленького роста для своего возраста и которая только недавно достигла пятнадцатилетия. Она была худенькой, бледной и хрупкой с виду, с глубокими голубыми глазами, которые почти скрывали уязвимый вид. Она неохотно отложила свою книгу, осознавая ситуацию, в которой оказалась.

Это было нечестно. Ни капельки не честно. Что за ужасный человек послал бы юную, еще не успевшую полностью расцвести девушку, против бедной беззащитной банды орков.

— Я собираюсь сожрать тебя, — прорычал орк на плохом ромалийском. — Я собираюсь растереть твои кости в порошок и положить их в суп. Это будет перекус. Буду есть мясо и яйца. Я от этого крепчаю. — Он сжал кулак, согнул руку и поднял свой тяжелый посох. — Красиво, ага? Я тут самый сильный. Ты глянь на них. Если хочешь, даже потрогать дам.

— Орочий мозг езть сделан из воды, — отметила Табаса. — Под костью зовсем жидко.

Вождь сердито посмотрел на неё.

— Ты с кем тут базаришь, когда я жму... — начал было он. Больше он ничего не сказал, если не считать пускание слюней. Он сделал несколько неуверенных шагов, запнулся и упал под грохот ржавого металла и звук удара об землю.

— Кто езть следующий в очереди на позт лидера? — спросила Табаса.

Огромная тварь, одетая в остатки рыцарского доспеха, вышла вперёд. По размерам оно было почти таким же большим, как и предыдущий лидер, а вместо дубины использовало небольшое дерево.

— Ты прибила моего мужика, — прорычало оно. Наверное, это означало, что оно было женского рода, но кто же этих орков знает. — Я тебя убью...

— Кто езть следующий в очереди на позт лидера? — спросила Табаса, перекрывая шум падения.

— Я самый большой, так что я...

— Кто езть следующий в очереди на позт лидера?

Судя по всему, орки учились, и вперед больше не вышел никто. Началось какое-то обсуждение.

— Эм. Ты? — попытался какой-то орк, демонстрируя гениальный уровень интеллекта для представителей этого вида.

Табаса обдумала возможность сделать карьеру орочьего вождя. И не сочла её привлекательной.

— Non, — ответила она.

И вот тогда-то орки обнаружили, что большая куча камней, вокруг которой они собрались, на самом деле была драконом, который наколдовал на себя иллюзию. Давным-давно представитель давно исчезнувшей расы Халкгинии сказал, что только глупец будет смеяться над живым драконом. Орки и не смеялись. Однако немногочисленные выжившие особи из этой банды придумали следующее высказывание: "Никогда не стой возле пасти живого дракона, когда этот дракон заколдовал землю хитрой магией, которая никому не дает двигаться, и он работает со страшной человеческой девочкой, которая убивает всех, кто сумел сбежать от дракона, который пытается всех сожрать".

Это считается очень полезным советом и одним из наиболее продвинутых интеллектуальных достижений орочьей культуры, насколько она вообще есть у орков.

...

Извращенный гибрид склонился с безумным выражением на лице.

— Не плачь, мальенькая девочка. Это чаз твоего вознесения. Будет немножечько больно, но...

Стена за ним взорвалась, разбрасывая вокруг стеклянную посуду.

— Остановись немедленно! Я не позволю тебе сделать этого, безумец! — объявил Гиш де Грамонт. Эту позу и голос он отработал перед зеркалом в то время, когда Кирше и Монморенси не могли его услышать и засыпать насмешками. Его плащ развевался под ветром, а лучи солнца, пробившиеся на секунду через трещины в потолке, окружили его сиянием. — Мы остановим тебя!

— Ага! Мы тебе голову отрежем! И насадим на копье! И отрежем конечности, забьем кол в сердце, изрубим органы на фарш, натолкаем чеснока, серебра и ведьмогона, сожжем и разбросаем золу, — влез Данни. К сожалению, Гиш занял всю выгодно освещённую территорию, и ему уже места не хватило.

— ... это намного больше, чем понадобилось бы, — с трудом выговорил маг.

Данни пожал плечами. Поколения соседства с де ла Вальер заставили семью фон Зербстов освоить тактическую компетентность и стратегический героизм. Естественный отбор был наглядным, и фон Зербсты освоили много способов удостовериться, что их противники останутся мертвыми, когда их убили.

— Мы здесь чтобы спасти эту бедную деву! — объявил Гиш. — Сдавайся, и с тобой будут обращаться согласно джентльменскому кодексу. Иначе ты будешь предан мечу!

— Гиш де Грамонт? — выдавила крестьянка, глядя на него с неожиданной надеждой на лице.

— Тихо! Предать меня мечу? — Человеческая голова склонилась к плечу медвежьей туши. — Вы думаете, что мечи `авредят moi? Non! Я новая раса! Высшая! Лучше чем вы, залкие человеки!

— Ха! Ну, так тоже неплохо, потому что мы, собственно, собирались тебя сжечь! — заорал Данни.

— Данни, пожалуйста. Я тут пытаюсь говорить. — Гиш наклонил голову. — Я не понимаю, зачем ты сделал это с собой, — сказал он. — Ты — человеческая голова, пришитая на тело медведя и с двумя человеческими руками, добавленными спереди. Это выглядит... необычно. — Они звали moi сумасшедшим! — зло рявкнул маг. У него на губах начала проступать пена. Гиш подозревал, что он принял много алхимических зелий. Нужно сидеть на зельях, чтобы решить, что это была хорошая идея. — Они не понимали moi! `ловеки — это тупик! Они не выживут с эльфами, и вампирами, и драконами! Я видел это! Другие в лабораториях... они нет! Только несколько смелых умов поняли, как химеризм может использоваться, чтобы сделать нас лучше! Мы преступили человеческую ограниченность!

— Ограничение вроде... не быть головой, пришитой к медведю? Да, — сказал Гиш, стараясь говорить спокойно. Псих махал пилой в опасной близости от прикованной пленницы. — Я вижу, почему ты мог решить, что это тебя сдерживает.

— Здерживает! Именно! Но медведи сильные! Сильнее человека! Сильнее эльфов! И... ну, ты когда-то пробовал пришить человеческую голову к дракону? — В его голосе было искреннее любопытство.

— Нет.

— Ничего не получится. Поверьте moi в этом.

Гиш потер подбородок.

— Но определённо, должна была быть причина, почему ты решил избрать это целью своей жизни? — Со всей возможной серьезностью спросил он у мага. — Без сомнений, это должна быть интересная история.

— О! Ты не обманешь меня своей хитростью! Ты Гиш де Грамонт! Ты убил ma брата!

Гиш сглотнул.

— Эм...

— Ненавидел ma брата! Так что зпазибо тебе! Но я умнее его!

— Верно, верно, — сказал Гиш, сунув руку к поясу. — Немного вина?

— А! Очередная хитрость!

Гиш пожал плечами.

— Как вам будет угодно, — сказал он, отхлёбывая. — Так...

— Нам нужно спасти девушку! — вспыхнул Данни.

— Нет, нет, может, у него есть веские причины для того, что он делает, — благоразумно сказал Гиш. — Я думаю, нам нужно его выслушать, если он хочет объяснить, почему... эм, резать людей и пришивать их к медведям, по его мнению, хорошая идея.

— Это очень разумно с твоей стороны, — сказал псих, подойдя к стойке и выбирая бутылку с вином своей медвежьей лапой. Наверное, это было ошибкой, потому что бутылку он раздавил. — Это взё началось, когда мне было земь. Maя мать взяла меня на охоту, видите ли, и там был большой черный медведь в лесу...

...