Гостинец

Тем временем Марина не переставала опекать Ретту. С утра до вечера с часовыми интервалами кормила деликатесами и фруктами. Правда всегда давала понемногу, не досыта. По пять раз в день заставляла заниматься гимнастикой: то бег и прыжки, то силовые упражнения, то развитие гибкости и скорости реакции. Но чаще всего — что-то вроде йоги. Дыхание, отрешенность, самоуглубленность и управление отдельными мышцами. Это было самое трудное.

Попробуйте раздуть одну только правую ноздрю или втянуть левую половину живота. И так любую из трехсот двадцати семи парных скелетных мышц и двух непарных. Эти занятия дополнялись краткими лекциями по анатомии, физиологии и биохимии. Марина, разумеется, не сильно углублялась в подробности, но кучу новых терминов Ретте пришлось выучить. Она не понимала, зачем ей это, но не хотелось огорчать Марину капризами. Да и кое-какие результаты наводили на мысль, что в этом что-то есть. Кожа стала мягкой, гладкой и приобрела свой естественный бледно шоколадный оттенок. Личико округлилось, черты его смягчились. А главное, несколько уменьшился живот.

Кир поглядывал на их занятия с хитрой одобрительной ухмылкой, и это тоже заставляло Ретту быть прилежной. Через три месяца она могла отряхнуться, как собака, вышедшая из воды. Могла резким сокращением любого участка кожи согнать назойливое насекомое, хотя бы даже из под лопатки. Но Марине этого было мало. Она учила Ретту управлять гладкими мышцами. Теми, которыми мозг, по науке, не управляет. Вскоре Ретта с удивлением обнаружила, что может регулировать ток крови в артериях и венах, управлять движением пищи в кишечнике или поставить дыбом волосы.

Теперь она знала все про каждый свой орган, чувствовала, что в нем происходит, и даже могла на него немного воздействовать. Но и это было далеко не все. Теперь наступил черед желез внутренней секреции и других органов. И они подчинились после некоторых трудов.

Осознав, что получила почти неограниченную власть над своим телом, Ретта спросила Марину, а можно ли ей немного увеличить грудь.

— Нет, — ответила Марина, — пока рано. Начать следует совсем с другого.

И они начали. Сначала чуть расширили аорту. Потом немного увеличили селезенку, отрегулировали печень и желчный пузырь. Это было просто. Куда более трудоемкими оказались обратные процессы. Прежде всего, следовало сократить размеры желудка и диаметр кишечника. Речь шла о том, чтобы большее количество отмирающих клеток заменить меньшим количеством новых. Это достигалось влиянием на поступление питательных веществ и веществ, регулирующих скорость роста и деления клеток. Поскольку результат каждого воздействия проявлялся со временем, дело оказалось хлопотным и долгим.

Но зато после этого устранение складки на животе показалось легкой разминкой. Затем наступил черед скелета. Он был слабоват и требовал упрочнения. Заодно чуть удлинили кости ног и шейные позвонки. На удивление это оказалось несложно. Только организм требовал кальция, и Ретта с удовольствием хрупала мелки. Следующими были мышцы. Это уже совсем легко. За неделю Ретта прибавила восемь килограммов и приобрела фигуру богини.

Осмотрев ее с видимым удовольствием, Марина с одобрительно цокнула языком и сказала:

— Ну вот. Теперь можно увеличить грудь. Только учти, оптимальный размер примерно вдвое меньше, чем тебе кажется. Слишком большая здорово мешает, особенно на бегу. А уменьшать намного сложнее, чем увеличивать.

— А ты откуда знаешь, — удивилась Ретта, глядя на пропорциональный Маринин бюст.

— Да уж знаю, — улыбнулась Марина. И Ретта тоже улыбнулась своей недогадливости.

— А что, Кир тоже умеет все это делать?

— Умеет, но не все. Он может залечить рану или мобилизоваться на очень большое усилие. Многое может. Но переделать свой организм он не способен. У него не все получается. Я его два года учила, но, похоже, он уже слишком взрослый. То и дело, будто в стену упираешься. Ты вот за полгода всему обучилась.

— Скажи, Марина, откуда это колдовство? Это ведь колдовство, как в сказке. Ни о чем подобном я никогда не слышала.

— Нет здесь никакого колдовства. Все по науке. Давно известно, что ресурсы человеческого мозга используются не более чем на четверть. Зачем остальное? Выдвигались разные гипотезы и одна из них, что для управления самим организмом. Моя мама всю жизнь занималась этим вопросом и доказала, что это действительно так. Проблема заключалась в реализации. Мы с ней много занимались этим, но заметных сдвигов не было.

Во время нападения рептов мама погибла. Мы с папой построили это бунгало, и мне приходилось часто и подолгу оставаться здесь наедине с инфом. Еще мама отметила, что йоги делали что-то подобное тому, чего хотели добиться мы. Только было неясно, как им это удавалось.

Я извлекла из инфа все, что там было по этой тематике, и принялась делать, как они. Вскоре удалось зацепиться за методику. Все оказалось элементарно. От простого — к сложному. Шаг за шагом. Давно известно и применяется с первого класса и до выпускных экзаменов. В общем, через пару лет я могла такое, о чем мы с мамой и мечтать не смели.

Ретта даже пискнула, ощутив, к какому великому открытию она теперь причастна. Пусть даже и в роли подопытного кролика. Но это не помешало дальнейшим расспросам.

— А как могло произойти, что человечество потеряло такую важную жизненную функцию.

— Очень просто. Естественный отбор. Представь себе, что ты сидишь и регулируешь процесс пищеварения. В это время на тебя прыгает хищник, и твой наследственный код навсегда выбывает из соревнований на приз ее величества эволюции. А твой соплеменник вовремя заметил опасность и убежал, поскольку доверил контроль над желудком вегетативной нервной системе, действующей без участия разума. Матушка природа часто создает дублирующие цепи и заставляет своих чад делать выбор.

— Так значит, йоги тысячу лет назад тоже могли все это?

— Нет, конечно. Они могли очень немногое. Без знания физиологии и биохимии они просто не понимали, чем управлять. Все, на что они были способны, — результат осторожных экспериментов. Как бы самый краешек огромного пространства, освоенного наощупь в кромешной темноте.

ГЛАВА 4

Конечно, Кир с Мариной сумели собрать не слишком много информации о противнике. Да и много ли узнаешь, если приходится почти все время тратить на переходы длиной в сотни километров, причем с соблюдением максимальной осторожности, чтобы не быть обнаруженным. Все уместилось на карте, испещренной пометками, и стопке листов с примечаниями к ним.

Проштудировав их несколько раз, Ретта вывела любопытную закономерность. Репты избегали зон с теплым климатом. Все оккупированные города находились в умеренно-теплой зоне, где годовые колебания температур оставались в пределах от плюс двадцати пяти до нуля градусов. Такая малая разница объяснялась небольшим наклоном оси Клайды.

Единственный город в тропической области, Сократов, располагался на высокогорном плато, где круглый год сохранялась температура около двадцати градусов тепла. Кроме того, в обоих случаях, когда Киру пришлось уходить от погони, преследование прекращалось, едва он приближался к тропикам.

Марина объяснила это тем, что репты, по всем признакам, холоднокровные существа и не переносят жары. Это несколько странно, но ведь их обмен веществ складывался в неизвестных условиях. Их одежда, вероятно с подогревом, позволяет им комфортно чувствовать себя только в зоне с умеренным климатом. Похоже, высокие температуры для них гибельны. Впрочем, на это они с Киром давно обратили внимание. Просто не сочли существенным.

Еще одно обстоятельство сильно озадачило Ретту. По всем признакам, достоверной информацией о колонии на Клайде могли располагать только на Цалите. Ведь к моменту нападения звездолет, возвращающийся после высадки поселенцев, еще не достиг Земли.

Прежде всего, Ретта заставила инф рассчитать, сколько времени потребуется на перелет с Клайды до Цалиты и обратно. Оказалось — около шестнадцати лет.

Когда Ретта поделилась этим открытием с Мариной, та была сильно удивлена. Они с Киром были убеждены, что на этот перелет надо существенно больше времени, и даже не удосужились проверить. И неудивительно, как истинные гуманитарии они совершенно не способны соотнести субъективное и объективное время при перелетах с околосветовыми скоростями. (Биологов Ретта относила к гуманитариям, как и любой человек с техническим складом ума.)

Сделанное открытие почти однозначно указывало на источник агрессии, и девчата затребовали у инфа все, что касалось Цалиты. Долго не удавалось обнаружить ничего, что давало бы хоть какую нибудь подсказку. Да и неудивительно. Имевшаяся у них информация не отражала последние, по крайней мере, пятьдесят лет истории Цалиты. Но в том, что было, не оказалось ничего, что могло бы насторожить. Обычная жизнь хорошо развитой и обжитой планеты со стабильной полумиллиардной численностью населения. Со своими "загибами", но без малейших экспансионистских тенденций.

Ретта упорно продолжала ковыряться в подробностях общественных течений и настроений населения соседней планеты. Тем временем Марина принялась за изучение ее животного мира. Именно здесь и нашлись ответы на многие интересовавшие их вопросы. Она отыскала рептов. Под другим названием, конечно.

Это были совершенно неразумные хищные стадные пресмыкающиеся, населяющие берега пресноводных водоемов теплых зон. Сходство во внешнем виде было полным. Проработав все, что содержалось в памяти инфа об этих животных, с удивлением обнаружили, что проторепты наиболее активны при температурах от тридцати до сорока градусов. Вот тут то, пожалуй, и была главная "закавыка". Где-то здесь и может быть "ахиллесова пята" агрессора.

ГЛАВА 5

Со светлой завистью смотрела Ретта на то, как Марина радостно висит на шее Кира и всхлипывает от радости. Она могла позволить себе только рукопожатие. Даже для того, чтобы дружески чмокнуть его в щечку, ей пришлось бы подпрыгивать, а она боялась, что Марине это покажется слишком откровенным.

Кир вернулся из своего очередного рейда. Результаты — несколько записанных радиопереговоров — лишний раз подтвердили наличие руководящего начала, неведомого злого гения, управляющего армией рептов.

К новым открытиям, сделанным Мариной и Реттой, Кир отнесся с большим интересом. Расспрашивал, просматривал картинки на мониторе, а потом надолго задумался. Версия о принадлежности рептов чужой цивилизации, и раньше трещавшая по всем швам, рассыпалась в прах.

Пока он пребывал в прострации, Марина вытащила Ретту из бунгало под тень раскидистых деревьев, где они обычно медитировали. Что-то в выражении ее лица настораживало.

— Заметила, что Кир мне небезразличен, и устроит скандал.

Они уселись на травке и хранили молчание. Ретта ждала, а Марина собиралась с мыслями. Наконец ее прорвало:

— Он тоже смотрит на тебя, как кот на сметану. В конце концов, перестаньте оглядываться на меня и будьте счастливы.

От неожиданности Ретта расплакалась. Она совершенно позабыла сущность физиологических процессов, приводящих к выделению слез. Она просто выделяла их. И не только их, отчего хлюпала носом. Марина тоже.

Наревевшись и приведя себя в порядок, Марина отправилась добывать ужин, а Ретта вернулась в бунгало. Села рядышком с Киром, придвинулась и оказалась у него подмышкой. Через секунду они целовались, а еще через секунду... В жарком климате не носят лишней одежды, так что ничто не мешало им...

Придя в себя, Ретта сильно удивилась. — Вот не ожидала, что это будет так здорово, Он же такой огромный, — но заговорила о другом.

Кир, я о Марине. Она совсем одна. А ведь в самой поре девка. Не в вековухах же ей вековать. Давай выкрадем ей кавалера. Я придумала как. Совершенно без риска.

ГЛАВА 6

В оптику прицелов они неотрывно следили за тем, что происходит на поле. Охранники по углам, замершие с оружием в руках, их не интересовали. Они следили за рабочими. Наконец, свершилось. Было четко видно, как одна из работниц спрятала найденный в капусте конвертик за ворот своего балахона. Ретта была уверена, что теперь послание дойдет до адресата. Впрочем, эта часть плана и у Кира не вызывала сомнений.

Утром они ждали дальнейшего развития событий совершенно в другом месте. Если Кир прав, то ничего не произойдет, и они вернутся несолоно хлебавши. Но Ретта была уверена в обратном и не ошиблась. За час до полудня на дороге показался человек с лопатой на плече. Его сопровождали два репта.

Здесь не ездили уже много лет. Обочины и кюветы заросли, а покрытие потрескалось под напором травы. Путник проделал предписанные ему двадцать километров и остановился у соответствующего столба. Переведя дух и промочив горло из фляжки, он принялся чистить обочину. Охранники разошлись по обе стороны и, опершись на хвосты, терпеливо ждали, когда он закончит свое дело, чтобы отконвоировать его обратно. Ретта тоже ждала.

Раз в два часа каждого репта окликали по радио, и он отвечал. По расчетам ждать переклички следовало минут через двадцать. Время вышло, и едва отзвучали в наушниках условные рыки, она плавно нажала на гашетку. Второго снял Кир. Два тела с перебитыми шеями плюхнулись на дорогу. Работник, собрав оружие и патроны, чкурнул в кусты.

Прекрасно. Два часа до следующей переклички Кир будет уводить беглеца по заранее подготовленному пути. У Ретты совсем другая задача и иной путь. Она сняла шлемы с неподвижных тел и сменила позицию, стараясь оставить как можно больше запаха на своем следе.

Еще два часа прошло. Снова перекличка. На этот раз не репты, а Ретта, дважды взрыкнув, отозвалась на вызовы. Если получилось, значит еще два часа выиграно. Но оказалось меньше. Через час с небольшим последовал сигнал возвращения. Как раз, чтобы успеть в город до темноты. Ретта издала рык подтверждения и... опять тишина. В час переклички она снова отозвалась, потом снова.

Ее вычислили, когда стемнело. Но к этому времени следы безнадежно остыли, а оставлять новых она не собиралась. Роса выпала раньше, чем сел вертолет с поисковой группой. Теперь запах окончательно уничтожен, а в других методах поиска репты — непроходимые лопухи.

Ретта тихонько спятилась вглубь пещеры, задвинула вход заранее приготовленным камнем, засветила фонарик и отправилась в многокилометровый путь по карстовым пустотам.

Первые метры чуть не оказались последними. Она застряла.

— Ах, Мариночка, и зачем же я тебя не послушалась! — думала Ретта, ощущая холодное давление известняковых плит на грудь и спину. — Надо же быть такой дурой, — стыдила она себя. — С тех пор, как ты последний раз здесь пролезла, худосочная девочка подросток превратилась в женщину со всеми необходимыми выпуклостями. Слишком, увы, выпуклыми.

Пережив панику, страх и отчаяние, а, заодно, окончательно заклинив себя судорожными рывками в тщетных попытках освободиться, она обмякла и затихла. Кажется, пришла пора вспоминать прожитую жизнь и прощаться с белым светом. Эта мысль принесла успокоение. Что же. Ее новые возможности позволяли ей избавить себя от мук и остановить сердце, когда она сочтет нужным. Чтобы обрести умиротворение Ретта освободила кровь от адреналина и движениями подкожных мышц стала устраивать поудобнее особенно сдавленные места. Ей это удалось настолько, что в душе снова затеплилась надежда. Перистальтические движения кожного покрова позволяли двигаться.