Животное

Чтобы данное явление исключить, нужна обратная связь. Способ наказать эгоистичного руководителя. Как? Ведь он, осуществляя организаторскую функцию, обязан принуждать подчинённых к согласованным действиям, иначе совместной деятельности не получится. Про лебедь, рак и щуку кто в лес кто по дрова рассуждать не станем. Так вот, механизмы подчинения, наработанные к настоящему моменту, очень разнообразны.

Самый мощный — алчность, которую в нас культивируют, показывая красивую жизнь состоятельных людей. В результате люди подчиняются деньгам. А если кто вздумает протестовать, так ведь в городе без денег тошнёхонько. Транспорт, питание, даже сортиры — везде без наличных проблемы. А про то, как финансисты правят миром, ты, я думаю, и без меня знаешь.

В результате работник вынужден работать там, где платят и быть послушным, потому что иначе рискует лишиться источника средств к существованию. Эта несвобода от денег имеет другую природу, чем алчность, но она ничем не лучше, тем более что снова приводит к необходимости зарабатывать.

Следующий аспект — жильё. В нашей стране его дефицит затрудняет людям перемещения с целью поиска альтернативных источников существования. Ну и институт прописки тоже в эту же дуду дует, только чуть хитрее. И преодоление жилищной проблемы имеет то же самое денежное решение. То есть всё опять сходится к златому тельцу, и не напрасно, потому, что таким единым и универсальным средством влияния властьимущим проще оперировать.

Инфляция обесценивает накопления, что затрудняет людям решение проблем за счёт ранее сделанных запасов и снова и снова загоняет их в подчинение, в зависимость от желаний лиц, облечённых властью.

Собственно, вряд ли я рассказал что-то новое для тебя, — дед хитро прищурился. — Тем не менее, лично ты уже придумал любопытный вариант объехать одну из степеней несвободы. Отличные строения, возводимые по твоим проектам, нам сильно помогают. Кстати, может быть тебе денежки надобны? А то мы чертежи и спецификации, вроде как, интеллектуально слямзили через сетку.

— Не откажусь, конечно. Мне на следующую затею, наверное, много потребуется.

— Интересно, что ты затеял? — любопытствует дед.

Аркадий уже сообразил, что имеет дело с одной из ключевых фигур этого сетевого движения, но смену темы пока не приветствует. Поэтому стремится завернуть разговор в старое русло:

— Потом. Вы сперва про степени несвобод и обратные связи растолкуйте прямым текстом. А то я может понял, а может и что-то другое себе вообразил.

— Думаю, правильно ты в деле разобрался. Однако так и быть, доведу тему до конца. Так вот! В существующей реальности оказать влияние на руководителя можно только покинув его. Лучше всего — коллективно. То есть, если у каждого имеется запасной аэродром — то нехороший начальник получит кадровую проблему и, возможно, будет наказан сверху. Люди свободные в выборе места жительства и востребованные в других местах легко устроят ему такую неприятность. Ясное дело, молодёжь, опираясь на поддержку родителей, и раньше могла себе такое позволить, но юные работники обычно малоценны и легко заменяемы. А вот опытные проверенные кадры, содержащие семью, к подобному поведению несклонны. Да и консерватизм со счетов списывать не следует.

Короче, принцип взаимодействия свободных членов общества мы тут неплохо обкатали на аграрном фрагменте. Он нормально сработал и в маленьких мастерских — драндулетки-то наши не сплошной самодел, есть несколько групп друзей, собирающихся в хорошо оборудованных овинах и совместно решающих транспортные проблемы района. Не только их — много придумок с разными приспособлениями для всяких сельскохозяйственных операций, куча интересного тут происходит.

Ну да, так или иначе, но в насквозь сельскохозяйственном районе система работает и в настоящий момент проходит проверку на устойчивость.

— Нет, погодите, — Аркадию не всё понятно. — Тут что, сплошной натуральный обмен, именуемый бартером?

— Нет, конечно. И он есть, и государственные деньги — куда от них денешься. Но основной объём внутреннего рынка района обслуживается жетонами. Завтрак, обед и ужин — ты должен был приметить в автобусе.

— Приметил. Думал, что на них цифры, а оно вон как!

— Ужин — два завтрака. Обед — три. Для повседневных расчётов хватает. И ещё купюры есть: пьянка, банкет и сабантуй — это когда что-то судьбоносное покупается. Цены у нас низкие, инфляции нет, название прямо соответствует получаемой услуге, а остальные товары давно к этой системе приспособились. Ну сам посуди, — дед увидел, как в голове у собеседника защёлкал арифмометр и торопится внести ясность, — нужно ли в жизни что-то менее ценное, чем чашка кофе и пара бутербродов? Нет. Поэтому мельче нам монетка и не требуется. А обменять их на рубли в любом киоске можно — курс во всех чатах один и тот же и без маржи. Вот, — он показал на ничем не приметную циферку под сегодняшней датой с пояснением: "Для любознательных. Средний вес ретривера тридцать два килограмма сто сорок семь граммов"

Недавно ещё сообщали, сколько килограммов в пуде, — дед опять прищурился. — Ну, в общем, ты понял, что знать о наших жетончиках никому постороннему не следует, шифруемся. Люди-то здешние не сидят безвылазно в пределах района — всюду бывают, поэтому понимают, что в стране творится и почему об отличиях здешней жизни от того, что наблюдается снаружи, громко вопить не следует. Да и по зомбоящику всё видать.

— Так, получается тут создано полноценное государство, построенное по сетевому принципу, — дошла до Аркадия основная мысль. — Связанное круговой порукой и ведущее подрывную деятельность в нашей необъятной, не к ночи помянутой, стране. А записаться к вам можно?

— Уже. Только ты никому не говори, не надо, — расплылся в улыбке дед.

— И покупка метизного заводика в нашем городе — начало внешней экспансии?

— Не начало, увы. Мы уже несколько раз пытались в небольших промышленных городах наладить нечто аналогичное. Только зубы себе обломали. Небольшие положительные сдвиги получались только в коммунальных сферах, да в торговле через интернет с доставкой на дом. Там сетевые принципы органично ложатся на сам замысел предприятия, но подводит качество кадров. Поэтому ничего кроме примитивной прибыли нам из этих затей получить не удалось. Не возникает такой устойчивой самоподдерживающейся общности, как здесь. Людей активных слишком привлекают деньги, то есть они несвободны, вот и всё. А на промышленных предприятиях нам вообще ничего толкового организовать не удалось. Достаточно одного традиционного администратора в управляющей вертикали, и любой успех превращается в поражение. Система морального отравления людей отработана веками, — дед вздохнул. — Так что заводик метизный, считай, первая попытка. Купили его, чтобы избавить от любого давления сверху, и теперь твоя Галочка с ним мучается. Пытается нащупать правильные подходы. Опять же люди у вас там нашлись с понятием, Санька-мэр говорит, что с ними получается почти обо всём договариваться, а это хороший признак. Ну, так что за затею ты измыслил? Не томи!

— Компьютер хочу изобрести. Но не обычный, с гибким программным обеспечением, а жёсткий настолько, что, возможно, даже процедуры загрузки удастся избежать. Чтобы позволял общаться по сетке, рисовать, чертить, писать, считать — эти программы тоже будут неизменные. От вирусов такие устройства защитить легко. То есть, он проникнет, конечно, из сети куда-то внутрь, но ни на что повлтять не сумеет.

— То есть, ты хочешь лишить это устройство гибкости? Я тебя правильно понял? — дед снова щурится. Видимо это привычка у него такая.

— Да. Лишить. Наделив достаточно широким спектром полезных свойств. То есть превратить его в аппарат безо всяких примочек. Это подойдёт достаточно широкому кругу пользователей.

— А фильмы на него можно будет качать?

— Да.

— А игрушки?

— Скачать, возможно, получится, только запустить не удастся. Они ведь — программы.

— А он будет дешевле обычного компьютера?

— Вообще-то это зависит от объёмов производства.

Помолчали. Обоим было о чём подумать. Первым заговорил Аркадий:

— Про криминальную обстановку при таком, — он кивнул на монитор, -характере обмена информацией, спрашивать даже неудобно.

— Удобно, — помрачнел дед. — Нет в мире совершенства. Четырнадцать нариков, под врачебным, правда, присмотром получают дозу бесплатно в процедурном кабинете. Работники из них — так себе, но, по крайней мере, не куролесят от ломки. Нескольких, что не хотели себя правильно вести, пришлось прикопать. Ну и гонцов-доставщиков из центральных областей стараемся отстреливать по мере возможности. Есть и другие проблемы, чуть менее острые, но тоже не подарок. В основном, конечно, связанные с пьянством. Организованной преступности вроде не учуяли у себя. Вернее, тех уж нет. Надеюсь.

— А как вообще вы отсюда взаимодействуете с остальной страной? — Аркадию картинка ясна не полностью.

— Внутренний оборот в бартере и жетончиках внешне незаметен. Ты же понимаешь, кто в нашей налоговой работает. Сельхозпродукцию, которой тут хоть завались, продаём через посредников, которые тоже наши люди, так что объём налогов с этой территории соответствует некоторой устоявшейся для зачуханного периферийного района величине. Одним словом, маскируемся под то, что нас тут нет. Главное, не привлечь к себе внимания какого-нибудь аналитика из числа приближенных к властвующим структурам. Нарывались, правда, на неудобные вопросы от разных сообразительных проверяющих — ото всего не убережёшься. Четверо с семьями сюда перебрались, когда с ним поговорили правдиво. Трое уехали, пообещав молчать. Один так до сих пор никому ничего и не рассказал, а двое через пару лет к нам попросились. Остальные — кто в аварию попал, кто в лесу заблудился да на медведя набрёл. Как-то не везло им в жизни. Ну, ты понимаешь, что не всё чистыми руками получается сделать. У нас детишки с четырнадцати лет знают, как открыть дома оружейный ящик, и какой патрон применить на двуногого зверя.

Ты вот что, отпиши мне пожалуйста замысел свой про тупой комп. Я перетру со своими. А на счёт деньжат — это и безо всякой перетирки в силе. Собственно, Галине скажешь, и дело в шляпе. Нам надо сообразить, стоит ли бросать ресурсы на тот полудохлый приборный заводик в областном центре, от которого рампу купили. Потому что если сможешь ты такую штуку забабахать, то нам бы она была в жилу. Ты бы знал, на каких дровах большая часть нашего населения чатится! То есть — посоветоваться надо.

* * *

Аркадий полагал, что после такого разговора им с Галиной здесь и делать-то нечего. Вроде как его представили одному из наиболее авторитетных людей и ввели в курс дела. Тем более что вечером дед попрощался, перебрался с крыльца в седло и ускакал на лошадке. Сказал — надолго.

Однако утром управляемая первоклассницей мягкоколёсная драндулетка отвезла их через два перелеска и лог с пологими склонами к птицеферме. По дороге завернули еще на какой-то непонятной специализации хутор с невысокой круглой башней без крыши. Взяли попутчика — одноклассника водительницы.

Собственно, сам экипаж остался на лужайке перед домом-школой дожидаться окончания уроков. А Галина повела мужа вдоль убранного поля навстречу восходящему солнцу. Хорошо. Что называется — нулевая степень несвободы. Ну на счёт того, как в этом состоянии будут удовлетворяться естественные потребности — это даже интересно. Не станет расспрашивать раньше времени. Просто доверится любимой и немного подождёт.

Глава 13 Подслушанный урок

Долго ли, коротко ли, миновав оставшиеся поодаль несколько хуторов, молодые люди вышли к школе. Ровные ряды больших окон — верный признак образовательного учреждения. Просторный неогороженный двор со спортивными снарядами, маленькой эстрадой с мощеной площадкой перед ней — не иначе, для танцев или, если по-современному, дискотек. Молодой сад, огородные грядки, теплица — всё как у людей. Урок биологии явно проходит не в классе — ребятишки копошатся под присмотром учительницы, которая обтряхивает землю с корешка какого-то растения.

Зашли в здание и быстренько перекусили в столовой, пока дети на занятиях, в ней немноголюдно. Никаких вопросов или утверждений, что им тут не место, не было.

— Где сто едят, там для двоих найдётся, — ответила Галина на вопрос Аркадия. — А, поскольку личных антипатий к нам повара не испытывают, никаких препятствий к тому, чтобы накормить проголодавшихся путников, просто нет.

Впрочем, пару жетонов в ящичек, висящий на стене у двери, она вбросила, хотя, это скорее имело символическое значение. Мол, а мы не попрошайки. Просто мимо проходили.

Потом началась перемена, и в зал набежало детишек. В окошке пошла выдача супа, так что очереди не возникло, дело шло быстро. Да и не вся сотня учеников разом здесь собралась. Что тут происходило дальше, не увидели — снова вышли на воздух и присели на лавочки около эстрады. Натопались они сегодня с утра.

Ребята из старших, похоже, выпускной класс, пришли и расселись вокруг. Появилась и учительница. В традиционном ритуале вставания учеников, когда преподаватель входит в класс, Галина и Аркадий приняли участие рефлекторно. Это, выходит, урок на свежем воздухе. Посередине буквы "П", которую составляли занятые подростками скамейки, кто-то поставил старинную деревянную табуретку со щелью в сидении, пропустив пальцы сквозь которую её удобно переносить. На неё учительница и села. И начала без вступления или предисловия:

— "Красотку" и "Няню" все смотрели?

"Ага", "угу" и "да" во всех вариантах произношения были ответом.

— Не мудрено. Отличные фильмы. Что в них общего?

— Золушки.

— Шопинг.

— Про Золушек мы, наверное, ничего нового мы не скажем. А вот какую мысль автор сценария пытался до нас донести сценами в магазинах? Люба, давай ты.

— Полагаю, речь шла о том, какое значение для статуса человека имеет его внешний вид. Это особенно хорошо в "Красотке" показано.

— Так в "Красотке" Джулия Робертс одержала победу над хамством только в сопровождении человека из элиты, который её представил, как бы вводя в определенный привилегированный круг, — это уже юноша вмешался. Аркадий только успел заметить поднятую им руку и кивок преподавателя, сделанный, как только закончила первая из выступавших.

— Точно! — уже другой молодой человек. — А потом она даже отомстила. То есть для героини это была победа.

— А в "Няне" — всё наоборот, — теперь девушка говорит. Там героиня сначала балдеет, а потом вянет от этой кучи пакетов. Верно! Капризная избалованная девчонка, заставляющая её всё это таскать — это символ низкого интеллекта. То есть пока низкого, — исправляется она. — Дальше дела пошли на поправку.

— В общем-то, героинь объединяет еще и рефлекторная, можно считать, врождённая реакция на красивые штучки, — паренёк получает тычок локтем от соседки, и становится любопытно, почему при виде этого так теплеют его глаза. Ха! Один портфель на двоих! Он правильно понял?

— Ты верно заметил, Макс, — низкий глубокий голос девушки, сидящей напротив, звучит чуть печально. — Мы должны как-то привлечь внимание самцов, поэтому и реакция на красотулечки у нас действительно врождённая. Помнишь вопрос, способна ли женщина сделать мужчину миллионером?