Возвращение домой

Штормило, ордер огибал остров Утсира Фюр, следуя на вход в Ставангер-фьорд. Это была третья волна десанта в Ставангер, где вторые сутки уже хозяйничали морские пехотинцы первого корпуса морской пехоты и бойцы 14-й армии. В 02.37 01.01.44 легкий крейсер 'Мурманск' зафиксировал сильное свечение в правой раковине, и одновременное исчезновение трех кораблей эскадры: эсминца 'Безудержного', бывшего USS Bradford (DD-545), корабля-дока 'Петрозаводск', бывший HMS 'Ashland' LSD-1, корабля снабжения 'Кола', бывшего USS 'Мэри Тайд'. В центре управления на 'Петрозаводске' находился со штабом десанта вице-адмирал Матвеев, зам командующего Северным флотом. Командир 'Мурманска' капитан 3-го ранга Борис Павлович Беляев исписал тонну бумаги, раз за разом повторяя то, что он видел: свечение, как при полярном сиянии, довольно медленно опустилось, коснувшись моря, и в этот момент вахтенный начальник РЛС доложил об одновременном исчезновении отметок целей в этом секторе. Вначале не придали этому значения, но через десять минут стало понятно, что корабли не отвечают ни на один из запросов. Опрос матросов и офицеров, несших вахту на правом борту крейсера, дал такие же результаты. Случай внесли в список секретных, посчитав, что противник применил какое-то новое оружие. И на долгое время отправили его в 'кладовые Особых Отделов' флота.

А на 'Петрозаводске' моргнул свет, затем корабль был полностью обесточен, аварийное освещение не загоралось. Командир в полном недоумении смотрел на вращающуюся картушку компаса, перевел телеграф в ноль, но ответных звонков из машинных отделений не дождался. Переключил управление телеграфом на ручное, и ещё раз дал команду 'Стоп'. Неожиданный липкий туман скрыл всё. Паровые машины остановились. Капитану 2-го ранга Красильникову показалось, что вокруг моря нет. Затем туман опал, дохнуло горячим воздухом, как будто корабль попал из холодной Арктики прямо в баню, и появилось море. Вот только острова Утсира, который был виден с левого борта несколько секунд? или минут? в общем, некоторое время назад, не было. Шторм прекратился, как будто море разгладили утюгом. И в разрывах плотных облаков появилась полная луна. У Красильникова волосы встали дыбом! 01.01.44 Луны не должно было быть видно! Новолуние! Памятуя о не работающем телеграфе, он подошёл к переговорке, и дунул в свисток на ЦП. Голос 2-го флагманского штурмана Николаева ответил ему, что ЦП на приёме.

— Вице-адмирала Матвеева просят подняться в рубку. — сказал кап-два, и воткнул обратно свисток. — Аварийная тревога! Аварийным партиям осмотреться в отсеках и на боевых постах. Главному механику прибыть для доклада.

Красильников вышел на левый борт встретить адмирала. Его он увидел на крыле мостика. Адмирал смотрел на Луну.

— Павел! Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Дмитрий.

— Никак нет, товарищ адмирал.

— Корабль справа по борту, без хода! По силуэту: Флетчер, предположительно 'Безудержный', дистанция 2 мили. — раздался голос сигнальщика.

— К бою! — единственное носовое 127мм орудие медленно разворачивалось на правый борт.

— Запросить позывные!

Заморгал ратьер аварийного сигнального фонаря из шлюпки. Там используется керосин, а не электричество. С эсминца довольно долго не отвечали, затем отсемафорили свои позывные. 'Петрозаводск' дал самый малый ход, пытаясь подойти поближе к 'Безудержному'. Магнитный компас уже что-то показывал. Нашли неожиданно низко над горизонтом Полярную звезду и определили поправку компаса. Штурмана предположительно определили широту места 24⁰ N. Долготу, пока, определить не смогли. Поднялся 'мех', доложил, что все контуры на генераторах размагнитились, аккумуляторы разрядились, требуется два часа для восстановления электропитания. 'Элмех' шаманит, обещает сделать быстро. У всех один вопрос:

— Что произошло? — и, пока один ответ на всё: 'А хрен его знает!'

В 16.00 МСК выстроились в ордер, и 12 узловым экономическим ходом двинулись противолодочным зигзагом в направлении острова Гранд-Терк. На бортах всех кораблей находилось два усиленных батальона морских пехотинцев, 4 ИСУ-152, восемь танков т-34-85, две минометных батареи 82 и 120мм. По-прежнему, ни в воздухе, и на воде ни одной цели. Острова появились на экранах локаторов через 12 часов, они были значительно левее, пришлось доворачивать. Маяк на Роки Гранд Тёрк не работал!

— Ждем утра! Может быть, из-за войны его выключили.

И корабли легли в дрейф. Дождались утра, утром выяснилось, что маяка на острове нет. Лоция приводит его рисунок, он сложен из известняка ещё в прошлом веке, но его не было! Док открыли и две LCM-ки побежали к берегу. Высадились на пляж перед местом, где должен быть маяк. Через некоторое время доклад:

— Маяка нет, построек нет, людей на мысу нет. Продолжаем обследовать остров.

— LCM-2! Никифоров! Обойди остров слева. В южной оконечности должен быть аэродром.

— Есть, товарищ адмирал.

LCM-ка дала ход, и побежала вдоль берега справа от острова. Через сорок минут они доложили, что никакого аэродрома там нет. Джунгли. И что они возвращаются. Первая группа никого на острове не обнаружила, и тоже пошла к борту. Корабли перестали маневрировать, вошли в пролив между Ист-Кайкосом и Гранд-Тёрком, и стали на якоря. Дмитрий собрал 'большой совет'.

— Товарищи офицеры! — раздалась команда флаг-офицера капитана 1 ранга Заостровцева. Дмитрий вошёл в помещение ЦП.

— Вольно! Прошу садиться! Хочу подвести некоторые итоги последних двух дней боевых действий. Новый 1944-й год нам пришлось встречать в море. В 02.37 произошёл сбой питания у всех трех кораблей, в 02.39 объявлена аварийная тревога на всех кораблях, кроме 'Колы', там её объявили позже, в 02.41. Чем вызвана задержка, товарищ капитан 3-го ранга. — спросил Дмитрий Жукова. — Опять 'срочное погружение!'?

— Так точно! Сплоховали, товарищ адмирал! — ответил покрасневший Аркадий Алексеевич Жуков, бывший командир СКР-28 'Рубин' и подводной лодки 'К-21', замечательный и решительный командир знаменитых на весь Северный флот кораблей. Была у него такая чёрточка: когда терялся, автоматом подавал команду 'Все вниз! Срочное погружение!'. Что сделаешь! Подводник, до мозга костей. — Уж больно неожиданно получилось!

— Хорошо, что ничего в это время не случилось. Идём дальше! Характер повреждений показывает, что мы попали в какое-то сильное физическое поле, в том числе и магнитное. Плюс совершенно непонятный липкий туман. Товарищ подполковник медицинской службы, Вы, как главврач эскадры, можете что-нибудь сказать, что это за слизь?

— Пока нет, товарищ адмирал. Что-то биологическое. Но, я настаиваю на непременной дезинфекции всей обуви, обмундирования и снаряжения, подвергнувшегося попаданию слизи.

— Добро, действуйте. Теперь штурмана. Что вы можете сказать?

— Мы находимся в проливе Кей, между островами Ист-Кайкос и Гранд-Тёрк. На 'Коле' нашлись навигационные карты этого района и всего Карибского бассейна. Будучи ещё 'Мари Тайд', корабль работал в этих местах, но корректура только за 41 год. Вызывает сомнение, что мы точно знаем время, в котором мы находимся. Таблицы МАЕ (морской астрономический ежегодник) дают огромные ошибки. Нам требуется попасть точно в точку с известными координатами, пересчитать поправки и вычислить местное время, товарищ адмирал.

— Так как карты местности есть, то разрешаю высадиться и произвести расчёты. Вы можете сказать, хотя бы приблизительную ошибку по времени?

— Разрешите лично!

— Нет, товарищ Николаев, имейте мужество сообщить всем о ваших вычислениях.

— Где-то 1470-1520 год. Точнее, пока, сказать не могу.

В ЦП установилось глубокое молчание.

— Не понял! — сказал начальник ПО корпуса МП Заворотько. — Эт чо? 15-й век?

— Да, конец пятнадцатого — начало шестнадцатого века. — подтвердил Николаев. — Более точно сообщу завтра. С качающегося корабля точнее не определить.

— Ни хрена себе! И чо мы тут делаем? — спросил ещё раз Заворотько.

— Как бы Вам сказать, товарищ полковник. Стоим на якоре в трех милях от берега. И что?

— Ну вот, как бы...

— Иван Захарыч! Успокойтесь! Потом поговорим. — сказал Матвеев.

Утром вернулись штурмана, они посчитали:

— Товарищ вице-адмирал, где-то 15-16 марта 1490-го года. Точнее не определить не можем, у нас таблицы пятизначные.

— Класс! Спасибо, Вениамин Александрович! Сказать, что ты меня обрадовал, не могу! Но и это — хлеб. Передайте на корабли: всем высаживаться на остров.

— Как хорошо! — сказал командир малого десантного корабля, — Ни тебе противника, ни подводных лодок, ни 'Юнкерсов' с 'Фокке-Вульфами'.

— Сашенька, не каркай! А вдруг кто-нибудь тоже переместился, так же, как и мы.

— Тьфу, на Вас, товарищ адмирал! — тут же заявила сержант медицинской службы Верочка Панина, с самого утра крутившаяся возле начальства. Она, быстрее остальных женщин поняла, что все мужики вокруг стали резко холостыми, и самой удачной партией для неё станет командир десанта. Раненых и больных в госпитале не было, девицы высадились на остров вместе со всеми, и два дня занимались обустройством пунктов питания, проблемами с холодной и горячей водой, и прочей санитарией, включая отхожие места. Поэтому смотаться на разведку по островам было значительно более интересно. Тем более, что сам адмирал в неё идёт. Солнце активно припекало, поэтому все сняли боевую сбрую, поскидывали гимнастерки и жарились на солнышке. Для 'северян' это было более, чем актуально. Кожа у всех была просто иссиня белой.

— Благодать-то, какая! Чтоб я так жил! Всегда! — высказался старший лейтенант Мальцев. Кок на обед поджарил рыбу и отварил лангустов, с какими-то странными овощами. А вот хлеба выдал по куску на человека. С хлебом напруг, поэтому дали такую норму. Запасов довольно много, но, на год вряд ли хватит. Справа показался остров Большой Инагуа.

— Он обитаем? — спросила Верочка у Найтова.

— Скорее всего, нет. Растительности мало, видите. А рыбу индейцы умеют ловить только копьём, и ли травят ядом в небольших реках. Так что вряд ли на нём кто-нибудь живёт.

Ближе к вечеру показался остров Куба. Корабли зажгли навигационные огни, чтобы было проще ориентироваться в полной темноте тропической ночи. Кораблики преследовали взлетающие летучие рыбы. Разбегающиеся усы светились в ночи загадочным светом многочисленных кальмаров. Медленно приближалась громада острова, который должен был стать основной базой экспедиции. Здесь есть всё, что необходимо: пахотные земли, индейцы, кобальт, никель, железная руда, медь, марганец, соль, древесина, кварц. Удобнейшая база Гуантанамо, закрытая от ураганов, и огороженная горами. Реки, которые могут дать электричество, сахар в качестве экспортного товара. И недалеко отсюда — нефть на острове Тринидад. Практически свободно выливающаяся на поверхность. Главное: установить контакт с местными жителями, защитить их от диких испанцев, и после решения проблем с топливом, можно будет перемещаться на родину. Хотя, самый тяжёлый вопрос: как их встретит эта самая Родина. Хотя, имеющихся сил и средств, более чем достаточно, чтобы справиться любым государством в Европе 15-го века. Однако, сначала необходимо создать базу для всего этого.

— Основное, что требуется: наладить отношения с индейцами! Полковник Заворотько! Это твоя проблема, и гляди у меня! Только попробуй что-нибудь напортачить! Никаких троцкистских лозунгов, что из чего-то можно свободно шагнуть с социализм и коммунизм. Все делать постепенно, но, надо вплотную заняться грамотностью и детьми! И, полковник! Вбей в голову нашим коблам, что приказ о вензаболеваниях действует! Любая баба с островов должна пройти через сдачу анализов и медосмотр! С тебя буду спрашивать! Ходырев! Ты — начальник 'СМЕРШ'! Этот вопрос тоже за тобой! Усекли!

— Так точно!

— Теперь о главном! Найти Гусейнова, Нежданова и Павлюченко. Они написали, что они студенты-нефтяники. Посадить на 'Безудержный', придать взвод морпехов, и посадить сзади пару LCU с брониками. Высадиться на Тринидаде на мысу Питч. Там битумное озеро. Произвести разведку, закрепиться, этот остров жизненно необходим для нашей экспедиции. В Большой Советской Энциклопедии этот район назван одним из самых нефтеносных с мире. Нам нужен мазут! Кровь из носу! Теперь об операциях на Кубе. Здесь недалеко железнорудное месторождение. Олефиренко! Ты по специальности металлург?

— Так точно, товарищ адмирал!

— Тебе и карты в руки. Уголь есть в Колумбии, в Рио-Хача. 40 км от побережья.

— Но, товарищ адмирал!

— Это твои проблемы, товарищ капитан 3-го ранга! Хоть на руках носи! Стой железную дорогу. Пока можем выделить пять 'Студеров'.

— Товарищ адмирал! — сказал Найтов, — Там, конечно много угля, но, местные сказали, что в пяти дневных переходах есть черный камень. Они им рисуют. Либо графит, либо уголь.

— Вообще, верное замечание! Короче, всех, кто имел отношение к геологии, надо направить по окрестностям. Нам, пока, много не надо, а вот поближе, это важно. И ещё, Харченко и ещё восемь человек — химики! На соседнем острове Навасса, это в проливе между Ямайкой и Гаити, огромное количество гуано! А мне нужна азотная кислота в промышленных масштабах, потому, как это порох артиллерийский. И нужна бумага, много. И вообще, товарищи. Сразу осознайте задачу: мы строим социалистическое государство в отдельно взятой стране, поэтому, дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина. Ходырев! Это на тебе! Немедленно создай комендантскую роту, контролировать всё и вся! Иначе хлебнём горюшка выше крыши! Власть золота ещё никто не отменял. А оно здесь есть, и его много. Но, разброд и шатания начнутся тогда, и только тогда, когда народу будет нечем заняться. Поэтому, с завтрашнего дня приступить к полевым работам, товарищ Булыгин. Кукуруза дает здесь три урожая в год! Строим дороги, оросительные каналы, возводим укрепления. Теперь о строительных материалах: необходимо найти известняк и начать его обжиг. И найдите мне гравёра, монеты надо штамповать.

Наутро индейцы с удивлением увидели, что мужчины-воины вышли в 'поле': поросший густым кустарником прибрежный луг вдоль реки Мальцевки. Впереди шел танк с развернутой башней, за ним тащился десятидисковый плуг. Поле было вспахано, расчищено и засеяно кукурузой за несколько часов. К танку прицепили другой лемех, и провели оросительные каналы, соединённые с рекой. Сразу после посева поле обработали гуано, правда, уже вручную разбросав его, и полили. Индейцы выпали в осадок от скорости обработки земли, а наши матросы удивлялись её красному цвету. Впрочем, пехотинцы и экипажи кораблей, впервые попавшие в тропики, удивлялись многому: впервые попробовали ананасы, бананы, которые довольно густо росли неподалёку. Услышали ночное мяуканье жаб, которых в округе было не меряно много! Познакомились с пауками-птицеядами, которых индейцы ловко ловили и жарили. Увидели, что индейцы с удовольствием едят каких-то муравьёв на завтрак, ловят и едят хутий: здоровенных крыс. Из знакомой еды были помидоры, фасоль, кабачки, сладкий перец и арахис. Всё остальное было незнакомым. Под овощи отвели ещё несколько полей, которые готовили ещё несколько дней. После этого пехотинцев перебросили частично на строительство казарм из известняка, а большая часть начала строить сухой док на восточном берегу бухты, где изрезанный характер берегов позволял легко это сделать. Еще часть людей было переброшено в горы, где началась разработка и вскрытие железнорудного тела. Одна рота направилась вглубь острова с двумя танками прокладывать дорогу в центральную часть острова. А геологи уже искали огнеупорную глину.