Серпантин 3 Интриги темного мира

Мы с Вандерсом и магами постоянно прослушивали их собрания и проводили собственный разбор принятых ими решений. А потом, открыв на пару минут окно, чтобы поболтать с Эндерадом или Найком, я, словно случайно, подбрасывала им сделанные нами выводы и догадки.

— Эндерад, — сказала я однажды, — ты же знаешь, что я изучала историю? Был случай: генералы одной армии обнаружили, что врагу сразу становятся известны все секреты. Но долго копать и искать шпиона не было возможности, и тогда придумали обманный ход. В секретном порядке самые доверенные полководцы написали несколько приказов и послали в войска. Якобы возле одного села готовится наступление. Вот только во всех приказах были названы разные села. А когда разведка заметила, что враг срочно перебрасывает силы к одному из пунктов, назвать предателя было делом минуты — проверяющие тщательно записали заранее, кому какое письмо было вручено. Почему бы вам так не сделать с паролями? Раздать по крепостям и воротам как обычно, на весь день, а вечером резко сменить и посмотреть, кто начнет волноваться. Или послать по крепостям разные пароли. Вообще-то это ваше дело, как применить метод, но я уверена, что вы найдете кое-что для себя интересное.

— Пришла бы на денек и посидела с нами, — начал ворчать Дер, но посмотрел мне в лицо и смолк. — Прости, я понимаю, что тебе сейчас не до нас.

— Спасибо, что понимаешь, — торопливо кивнула я тогда, закрывая сферу. Обманывать людей, которые смотрят тебе в лицо таким сочувствующим взглядом, оказалось не так-то просто.

— Переносить твоего монстра так, как ты принесла сюда, очень рискованно, — помолчав, мрачно сообщил колдун. — Поэтому у меня есть предложение — пусть он добирается своим ходом. Как я понимаю, ты не зря разрешила ему гулять, и не просто так эти зеленые бестии столь усердно учили его ходить на двух и на четырех лапах.

— Конечно, не просто так, — честно призналась я, — а за конфеты. Зато теперь он может вырастить четыре длинные ноги и бегать со скоростью гоночного авто.

— Не знаю, что такое гоночное авто, — саркастически усмехнулся свекор, — но даже Диша пила успокаивающую настойку, когда увидела, как нечто огромное легко прыгает через старые яблони под окном, вылавливая зеленых приятелей.

— Ну, он же по возрасту ребенок... А кто покажет дракоше дорогу? Ему нужен водитель.

— Водить я его не буду, — вылез из-под кровати леший, — и не надейся, девонька. Вот седоком, ежели сиденье удобное, могу поработать. Но ты мне тогда должна будешь.

— А не слишком ли ты наглеешь, мохнатый? — рыкнул колдун. — Мне давно хотелось иметь чучело вот такого рыжеватого цвета. Как посмотришь на то, чтобы я отказался от заветной мечты, если ты как можно скорее доставишь дракошу в мой замок в ханстве Ошергет? Причем учти: идти по дорогам, особенно южным, вам нельзя. Не хочется мне что-то ловить неведомое чудище для моего изобретательного повелителя.

— Ты ему про грибочки намекни, — посоветовала я, — сразу перестанет быть таким изобретательным.

— Подозреваю, что из тебя вышла бы отличная колдунья, если воспитали правильно, — ядовито проскрипел колдун, топая следом за мной в тамбур.

— Не нужно говорить про мое воспитание. Меня хорошо воспитывали, иначе я такого интригана давно бы забыла в каком-нибудь пустынном мире, — обиделась я. Посмотрела на хитрую усмешку и сказала то, что давно уже вычислила для себя: — И ни одна их твоих ходящих женщин не успела бы тебя вытащить.

— Догадалась, — мрачно зыркнул колдун прищуренными глазами.

— А что там угадывать, сложить два и два. Ни на один портал не напасешься кристаллов, чтобы так часто, как ты, ходить из мира в мир, да и нет в этом мире старых порталов.

— А если такая догадливая, что ж никак не научишься помалкивать? — процедил он сердито, но я не стала отвечать.

Нужно честно признать — колдун прав. Вокруг столько врагов и столько зла, что мне пора бы уже научиться быть такой же недоверчивой и скрытной, как он. А я все сопротивляюсь. Так не хочется, чтобы папа не узнал меня следующей осенью.

— Привет, дракоша, — погладив одну из морд монстра, сказала я, когда мы пришли, но Вандерс вдруг насторожился, помрачнел,и резко схватил меня за руку.

— Уходим!

Глава 10

У самого синего моря

Когда кричат таким тоном, я не думаю ни секунды. Вот и сейчас мгновенно перенесла нас в ту комнату, где лежал в кресле Тер, и сразу распахнула экран.

— Дракоша, я ушла потому, что к нашему дому идут чужие и злые. Лови всех, кого сможешь! Но обязательно крепко держись одной лапой за дом, а то утащат.

— Ты слишком переоцениваешь возможности ходящих, которые есть у темных магистров. Самых сильных для такой операции не отдаст ни один колдун — это последняя возможность уйти или увести тех, кто дорог, — с насмешливой наставительностью произнес колдун, и с ненавистью добавил: — Быстро же они засекли, что в доме стало меньше магов. В проклятом мире и на Альбете, где в тонких слоях концентрация магии больше, вычислить мага труднее, он как бы сливается с общим фоном. А вот здесь даже не настроенным шаром можно с расстояния в две-три лиги посчитать, сколько в доме магов.

— Значит, они сейчас увидят, что никого нет, и уйдут, — разочаровалась я.

— Не уйдут! — свирепо пообещал Вандерс. — Я умею ставить ловушки. Да и леший там остался, я ему тоже амулетик зарядил.

— Что? Ты хочешь сказать, что подставил Тишу?! — Я так и подпрыгнула. Вот никак нельзя расслабляться с этими колдунами, того и гляди, подложат какую пакость.

— Ты, по-моему, не заметила, что твой леший наделал под домом ходов, и в каждую комнату устроил потайной лаз, — зарычал свекор. — Что, думаешь, без моего ведома? Да он теперь куда хочешь в два счета уйдет. И пора бы знать, заклинания низших колдунов и подмастерьев леших не берут.

— А если там будет высший?

— Что вы орете на весь дом? — ворвался в комнату Зигерс. — Хотите, чтобы мать Осийде начала стучать в дверь?

— Я ей постучу... Садись, смотри — кто-то решил проверить фазенду Тессы.

— Сколько их, вы не видели?

— Мы сразу ушли. Но леший скоро скажет, у него везде паутина развешена.

— Тиша! — опустив экран к самому полу, тихонько позвала я. — Ты где?

Колдуны возмущенно фыркнули, но останавливать меня не стали.

— Тут, — появилась перед сферой серьезная мордочка лешего. — Слежу. Четверо пока прошли, осторожно идут.

— Вандерс... — закрыв заслон, повернулась я к колдуну, но он меня перебил:

— Я здесь не Вандерс!

— Извини, Кефир, у меня вопрос...

— Инфир!

— О черт, ты дашь мне договорить или нет, Инфир! Почему мы должны ждать, пока они начнут громить мой любимый домик? Почему нам по-быстрому не выловить их по дороге?

— Вот в чем разница в твоих рассуждениях и в моих: я думаю как маг, а ты как простой человек! Если они дойдут до дома, мы поймаем всех, а если начнем ловить по дороге, то только одного.

— Это если мы будем первым брать колдуна, — несогласно ворчала я, не сводя глаз с экрана. — А вот если ходящего, то как они смогут уйти?

— Так вот чем занимается мой драгоценный супруг, — ядовито пропел от балконной двери звенящий от злости женский голос, — обнимается с новой красоткой!

Вандерс мгновенно отпрянул от меня, зато Зигерс схватил руками за талию и крепко прижал к себе.

— Все, Осийде! — резко поднимаясь с места, в бешенстве прорычал колдун. — Ты преступила грань моего терпения и будешь сурово наказана. На пять дней в проклятые!

— Папа, — нежно мурлыкнула я, сообразив, что сейчас он навсегда сделает нас врагами не только с ней, но и с Силмором, — неужели ты и правда сможешь поступить так с женщиной, про которую недавно говорил, что она роза твоего сердца?

— У этой розы шипы все длиннее, а поведение все нахальнее! Влезть на балкон гостевых покоев! Это же нужно додуматься... — похоже, колдун уже раскаивался в своей вспыльчивости.

— Прости, — судя по дрожащему голосу, она и взаправду перепугалась, — я не знала. Я больше не буду...

— Зиг, открой ей дверь и снова запри на ключ, — сухо скомандовал свекор. Проследил взглядом за тем, как они уходят, и хмуро пробурчал: — Тогда, тридцать лет назад, я решил завести несколько жен и побольше детей. Считал, чем больше их будет, тем меньше будет болеть за каждого душа.

— Думаю, ты ошибся, — откликнулась я, и вдруг зметила скользнувшую по холлу, освещенному оставленным нами светильником, тень. — Вандерс, что это такое?

— Зови лучше Кефир — свалим на девичью память, чтоб мне не пришлось накладывать запрет, — всматриваясь в экран, все сильнее мрачнел он. — Это очень мерзкая вещь, самое грязное колдовство.

— Что, духи? — не поверила я. Вроде Дэс говорил, что ничего такого маги делать не умеют.

— Хуже — души колдунов. Не самых сильных, конечно, но и не слабых... Кто-то из верховных магистров решился на жертвы.

— А что они могут?

— Мне — ничего, а вот тебя могут усыпить, подчинить ненадолго, бросить проклятье...

— Так они там, в темном мире, что, погибли?

— Нет, там они живы. И, может, проживут еще, но выгорят подчистую. Их отправили к колдуну, который наблюдает за нами, недавно, иначе они бы уже побледнели. Но им уже никто не поможет, — до этого я только раз видела свекра таким расстроенным — в миг, когда он узнал, что забрали Дэса.

— А если мы пойдем в темный мир?

— Нам никогда не найти места, где проводят ритуал. Не думал я раньше, что Неджериз способен на такую глупость, если только он не сошел с ума от своих опытов.

Тени скользили из комнаты в комнату, и наконец добрались до гостиной. Здесь они задержались — кружили вокруг стола, словно видели нечто невидимое нам.

— Нашли мою ловушку, там полный магический кристалл. У них же нет глаз, они чувствуют только магию.

— Кефир, ну давай тогда хоть того возьмем, который наблюдает! И ты его допросишь.

— Давай, — мрачно посопев, решил он. — Этих нам все равно не поймать.

Колдуна мы нашли по наводке Вандерса очень быстро, и я даже слегка поразилась его наглости. Устроился темный в чужом мире почти не скрываясь. Построил под огромной елью добротный шалаш и сидел перед ним, протянув ноги к багровеющему углями костру, наблюдая в черном шаре за вызванными тенями.

— Заведешь со спины, приоткроешь на миг, я брошу подчинение — и сразу закрывай, — выдавал инструкции магистр. — У него могут сработать ловушки и защита.

— Поняла, — подводя экран как было приказано, сообщила я, — открываю!

— Стоп! — почти в тот же миг скомандовал маг, и мы с минуту наблюдали за полыхающими вокруг него вспышками.

— Что-то карающий огонь и отражение бледноваты, как ты думаешь? — озабоченно заметил Зигерс и оглянулся на отца.

— Это не они слабоваты, а сфера убирает лишнюю яркость и громкость, — пришлось признаться мне, когда две пары глаз с нехорошей подозрительностью повернулись в мою сторону.

— А почему раньше такого не было?

— Это я когда дракошу забирала, так настроила. Там свистело и полыхало так, что каратели разбежались, — пояснила я, радуясь, что они не успели в тот раз, как жаловался свекор, настроить свой шар сразу.

Видели только, как мы с дракошей ломились в ворота.

— Все! — когда ловушки выдохлись, скомандовал колдун. — Отведи дверь в сторону и открой, я сам пойду.

— Все сам, — недовольно хмыкнул Зиг, когда его отец ушел в дверь и я, закрыв заслон, погнала ее за ним. Но сразу смолк, подозрительно оглянувшись на меня: — Не передавай мои слова!

— Оно мне нужно? Сами разбирайтесь! Хотя, по-моему, он прав.

— Это по-твоему... Открывай!

Но я и сама видела, что происходит что-то странное. Вандерс, шедший прямо на колдуна, вдруг пошатнулся и бочком двинулся в сторону. И на этот случай у меня была давно проверенная тактика — развернуть дверь пошире и, поставив ее спиной к врагу, закрыть своего клиента.

Через минуту свекор сидел между нами и жадно глотал холодный напиток.

— Похоже, я их переоценил, или они жалеют ходящих, — сказал он, отдышавшись. — Это не колдун и даже не человек... это доппельгангер. Одноразовый. Его приводит ходящий в виде того, кто будет командовать доппельгангером через шар, и ведет он себя, как настоящий колдун. Его накачивают магией и вешают на него простые ловушки и защиту. И когда на него набредет настоящий маг, отличить можно лишь по тому, что на него не действует ни оцепенение, ни паралич, ни порабощение, ни сон. Я бросил почти все, а он сидел и смотрел на меня...

— И что с ним станется? — озадачилась я. Ну и пакости у этих колдунов!

— Ничего. Просто рассыплется или взорвется, в зависимости от того, сколько магии в нем осталось. Можешь посмотреть.

— Не хочу, — подумав, отказалась я, — лучше проверить, что с Тишей.

— Все в порядке с твоим мохнатым нахалом. Как только сработали ловушки, тени вернулись в свой мир. Может, даже останется у бедняг немного способностей... Зигерс, начинай всех будить! — Колдун допил лимонад и решительно встал с дивана. — Тесса, у тебя одна минута на разговор с лешим. Я пойду, проверю хозяйство.

Знаю я, какое хозяйство он рванул проверять. Небось Осийде эту помчался успокаивать, — фыркнула я, и вдруг на сердце накатила такая беспросветная тоска, что захотелось взвыть. Как я, оказывается, устала жить без ставших необходимыми поцелуев и объятий любимого, как мне не хватает его глаз, его ласкового шепота, даже чуть заметной укоризны взглядов, которыми он встречает мои промахи. Я так хочу уже обычного разговора, а не собственных монологов. Вообще хочу просто увидеть лицо Дэса не безмятежно-спокойным, а заинтересованным, внимательным, нежным. Он так не привык быть откровенно нежным, что чуть смущается, а у меня от счастья замирает сердце, как согретый в ладонях птенец.

Все, хочу его видеть немедленно... А Тиша подождет еще одну минуту. Срываясь с места, я ринулась в спальню, где лежал муж. И сразу же в спину ударил повелительный окрик Зигерса:

— Стой!

И не подумаю. Наоборот, только добавлю скорости. А то слишком много командиров развелось на одну бедную ходящую. И всем от меня что-то нужно, а вот мне сейчас нужен только Дэс.

Я уже добежала до широкой, стоящей на небольшом возвышении лежанки, когда Зиг меня догнал. Поймал за платье, дернул к себе и, крепко обхватив руками за талию, прижал к груди.

— Ну и куда же ты от меня убегаешь, милая?

— Отпусти! — Я попыталась вырваться или хотя бы двинуть ему кулаком в ребра, но деверь был намного сильнее.

— Не-а, — протянул он насмешливо, нагло разглядывая меня с таким выражением, словно я пирожок и осталось только решить, с какого конца откусить. — Я не имею привычки выпускать свою добычу, особенно если это хорошенькая девушка.

И вдруг быстро склонился к моему лицу, коснулся губами щеки, провел незримую и почти невесомую теплую черту от скулы к губам...

Я оцепенела от возмущения, прикидывая, что можно сделать с этим наглецом, чтоб и не нарваться на какую-нибудь пакость, вроде все время упоминаемых колдунами оцепенений и подчинений, и поставить его на место, как вдруг рядом раздался очень слабый, но полный горького ехидства голос: