Дикая магия

Ужин в большом зале Хогвартса шел своим чередом. Студенты шумели, обсуждали прошедшие занятия и скорые выходные, кто-то втихую договаривался о какой-то проказе, слизеринцы привычно поддразнивали гриффиндорцев, а профессор трансфигурации выговаривала профессору зельеварения под добродушные комментарии директора.

Очередной день заканчивался, Гарри Поттер сидел за столом и предвкушал еще одну ночь в волшебном замке, а затем будет утро, новые занятия, новые заклинания, новый замечательный день! Как же все-таки хорошо в школе... И ровно в тот момент, как Гарри подумал это про себя, окна зала пошли радужной волной, прогибаясь под давлением снаружи.

— Всем оставаться на своих местах! — Директор степенно поднялся и стал командовать: — Старостам проверить наличие учеников, учителям приготовиться. Спокойнее, защита стоит, все в порядке, волноваться не о чем!

Заплакала какая-то первокурсница, профессор Снейп торопливо произносил заклинания, размахивая палочкой. Гарри поежился. С первого года его учебы самым неприятным сюрпризом были вот такие моменты, когда дикая магия начинала облизывать стены Хогвартса. Иногда она проникала внутрь и тогда естественный порядок шел вверх дном, а последствия приходилось расхлебывать иногда неделями!

За окнами вспыхнуло, погасло, по залу поползли причудливые тени.

— Гарри, как думаешь, что там мельтешит? — Рон выставил перед собой палочку и нервно шмыгал носом.

— Кто-то за временем не проследил. Например них действие утром, а солнце светит с запада, вот магия и создает одновременно два солнца.

— А вдруг это сразу два описания?

Гарри поежился. Обычно дикая магия приносила один сюжет, который можно было просчитать и нейтрализовать, но иногда бывали задвоения, а то и множественные прорывы. К счастью, такое случалось редко. С другой стороны, последний такой прорыв был давнехонько, так что вполне могло накопиться энергии для чего-то особенно неприятного.

— Давай защитное наложим? Я чего-то нервничаю.

Рон согласно кивнул, друзья встали в позицию и произнесли:

— Башкус защищатус!

А потом ошеломленно уставились друг на друга. Магия изменилась! Вместо четкой и красивой формулы ментальной защиты проговорить удалось только эту нелепицу! Раньше такого не случалось.

— Нам конец!

Гарри согласно кивнул. Они сами начали меняться, а значит...

Дверь с треском распахнулась и в зал ввалился смутно знакомый человек в тюрбане.

— Тролль! Тролль в подземельях! Жи-ирный!

Прокричав это он поднял руки и развеялся дымом, а в зал, под дружный вопль студентов, хлынули потоки дикой магии! Они крутились в воздухе, исчезая и появляясь, то затягивая все разноцветным туманом, то становясь прозрачным маревом. Хаффлпаффцы дружно кинулись под свой стол, из-под которого выставили палочки, слизеринцы отступили к стенам. Стол Равенкло заволокло желтым туманом, в котором мелькали странные тени. Гриффиндорцы, спасаясь от особенно мощного потока, разбежались по всему залу.

Первой жертвой дикой магии стал директор, не успевший отразить сразу три сошедшихся на нем потока — почему-то при сильных прорывах именно Дамблдор становился главной целью. Вот и сейчас его притянуло к столу гриффидорцев, подвесив в воздухе. Волны проходили через директора одна за другой, причудливо меняя его речь:

— Гарри, я всегда хотел тебе сказать... Йо, братуха, я натурально прибалдел, когда... Следует отметить несоответствие декларируемых параметров...

Директор отчаянно сопротивлялся, но не мог противостоять магии, прорывающейся сквозь все защиты. Гарри зажмурился, смотреть на то, что сделали с уважаемым волшебником лишенные разума и чувства меры потоки было слишком больно. Снейп попытался помочь, но тщетно, его силы не хватало. Потоки становились все сильнее, дальше ждать было опасно. Пожав плечами Дамблдор подмигнул Гарри и с воплем "Очередное приключение!" упал с высоты на пол зала, потом его накрыла рухнувшая балка, затем сквозь окно ударила ветвистая молния, потом кто-то кинул из-за угла смертельное проклятие, затем... Гарри считал, на семнадцатой смерти все наконец закончилось. Кружившие вокруг потоки материализовали белоснежное надгробие, прилепили его к потолку и разлетелись по сторонам искать новые жертвы.

— Дамбигад, дамбигад... Дамбисволочь! Новенькая, вчера первый раз надел! — Снейп неловкими движениями отряхнул мантию, пробитую дольками навылет в десятке мест, отмахнулся от обвившего его потока, поднырнул под другой... и не заметив, вляпался в третий. Подергавшись как муха в паутине он медленно повернулся к Гарри:

— Поттер, я всегда хотел вам сказать... еба, малой, ты ваще стремный... согласно текста пророчества означенным лицам следует...

Рон схватил друга за руку:

— Он повторяется, как директор!

— Чертовы авторы, сдирают все друг у дружки. Никакой фантазии!

Висящий в потоке разноцветной магии Снейп начал было перечислять все выгоды Общего Блага, потом вдруг прервался, попытался что-то удержать в себе, но не выдержал и бешено завращав глазами заорал надрывным басом:

— Приди в мои объятия, маленький негодник! — После чего выхватил палочку и попытался застрелиться. Гриффиндорцы со скорбью отвернулись. Снейп, конечно, ужас, но попасть под слешевый выброс... это страшно. Профессор тем временем отчаянно пытался спастись, размахивая палочкой и разбрызгивая зелья. Ничего не помогало, потоки перекрещивалось, пронизывая несчастную жертву — менялся рост и возраст, лицо жутко изменялось, изображая то "благородный лик", то "крючконосую харю". Профессора растягивало, съеживало и подбрасывало. Наконец, из багрового облака донеслось страдальческое:

— Дайте мне уже умереть спокойно, сволочи!

Все на мгновение замерло, а потом магия отпустила свою жертву и разошлась в стороны.

Снейп висел странно раскинув руки и напоминая цыпленка табака. Найдя взглядом Поттера он подмигнул, жутко улыбаясь, а потом засветился и прошептал:

— Аз есмь Метатрон, Глас Её!

Гарри заорал от ужаса и попытался залезть под стол к хаффлпаффцам:

— Кроссоверы пошли! Берегись!

В этот раз Порыв оказался настолько силен, что в школу принесло обрывки других миров.

Макгонагалл, все еще пытавшаяся восстановить защиту, перекинулась в кошку и решительно бросилась наутек. Если дошло до такого, то все попытки организоваться обречены, теперь каждый сам за себя. В зале воцарилось безумие. Под потолком летала Шляпа, выкрикивая "Грифферин! Слизендор!", стол хаффлпаффцев пошел рябью, втянул в себя выставленные палочки, после чего трансформировался в огромную змею, которая тут же поползла куда-то на выход, шипя что-то непристойное на парселтанге. В зал потоками магии вносило и уносило незнакомых учеников, преподавателей, авроров, непонятно откуда притянутых за уши гоблинов. Стены перекрашивало то в гранит, то в разные породы дерева, появлялись и исчезали окна, колонны становилось то каменными, то глиняными. Гарри спиной к спине с Роном отражал летящие в них предметы, с ужасом понимая, что делает это способом, который никогда не изучал!

— Шпроттер! Канай сюда, поцик... — Гарри обернулся. Рядом стоял Малфой, он закрывал рот обеими руками, но удержать в себе навязанные магией слова не мог: — Ты задрал уже подставляться, бля!

Заорав от перспективы всю жизнь общаться подобным образом Драко кинулся наутек.

Гарри, как учили, пытался сконцентрироваться на чем-то одном и по привычке поискал взглядом Лавгуд. Та сидела как ни в чем не бывало, чертя вилкой что-то важное в тарелке с овсянкой и не обращая внимания на проходящие сквозь нее потоки. Но стоило магии чуть схлынуть, как девушка решительно кивнула, вскочила на стол и с воплем "Теперь я Хейтбэд!" вылетела в окно. Гарри даже на секунду задумался, но так и не смог понять, изменилась Луна под влиянием дикой магии, или опять что-то свое придумала. В любом случае сосредоточиться не удавалось и сопротивляться изменениям становилось все сложнее.

Хаос продолжал распространяться: распределяющая Шляпа летала по всему залу, то и дела падая на головы учеников с воплем "Азкабан!": несчастные тут же отправлялись в камеру. Впрочем, некоторые сразу же возвращались обратно, постарев на десять-двадцать лет и сразу убегали по каким-то важным делам.

В стене появилась небольшая дверца с табличкой "Смерть. Прием всегда." Ниже от руки дописано: "Возврат к жизни только по предъявлению справки из Отдела Тайн!"

В углу сжалась какая-то блондинка, на которой висели три попискивающих от страха мелких дракончика. Гарри решил, что это какая-то родня Малфоя и на всякий случай прикрыл щитом. Тут же какой-то толстый старик с бородкой попытался убить девушку двуручной табуреткой, очень огорчился неудаче, накинул ей на шею шарф цветов Хаффлпаффа и злобно рассмеявшись исчез.

Непонятно откуда вывалившийся подросток оглядел творящееся, пожал плечами и со словами "Это уже было в Симпсонах" растаял в воздухе.

— Берегись! — Рон сбил друга на пол, закрыв собой, а потом подскочил как ошпаренный. Над ними в поисках жертвы извивалось розовое щупальце шип-выброса. К ужасу приятелей не всем удалось увернуться — в пяти шагах от них Гермиона и Джинни то целовались взасос, то лупцевали друг-друга по щекам.

— Гарри, мы теряем их!

— Смотри, как бы мы друг друга не нашли!

Уизли в ответ почему-то странно пискнул. Гарри, холодея, резко обернулся.

На месте Рона прыгал сиреневый пони.

Гарри закрыл глаза, удерживая слезы, и кинул в навеки потерянного друга аваду.

— Уииии! Зеленые лучики это весело! Кинки нравится, Кинки устроит вечеринку! С праздничной группову...

К счастью, очередной волной чудовище унесло. Поттер только проводил его безумным взглядом, потом стал судорожно оглядываться, ища путь к спасению, и в этот момент его кто-то схватил за плечо:

— Хозяин Гарри Поттер, сэр — Добби хочет убивать! — Угодивший под выброс домовик пожал плечами и почесал ухо здоровенной капустной сечкой. — Или хочет испечь имбирный кекс? Добби никак не решит.

— Добби! Ты вовремя! Скорее перенеси меня в кабинет директора!

— Хозяин Гарри Поттер хочет погулять по школе? В такой момент? Может, лучше сразу убить? — Домовик говорил про себя, не обращая внимания на проносящиеся мимо образы и судорожно дергающегося Гарри.

Как обычно на этом этапе пошла волна вселенцев. Три вселенки вцепились в тело Лаванды Браун и теперь пытались выкинуть конкуренток. Выглядело это словно девочка решила избить саму себя с особенной жестокостью. Рядом сидела какая-то семикурсница, с довольной улыбкой лапая себя за грудь.

Гарри быстро пригнулся и очередной полупрозрачный вселенец, промахнувшись, с размаху влетел в стоявшие у стены рыцарские доспехи. Те мгновенно ожили, посветили вокруг красными огоньками в щелях забрала, пробормотали "Тоже неплохо" и с воплем "Все прах! Мочи ксеносов!" кинулись куда-то в сторону слизеринских подвалов.

— Добби, мне надо покинуть зал!

— Не вопрос! Ща забацаем!

Поморщившись от чьей-то попытки придать реальности сказочному персонажу Гарри протянул руку. Эльф протянул свою, мигнуло:

— Теперь, юный герой, ты должен сам найти свой путь. Мне же надо отправиться в иную сторону, ибо... Гарри Поттер, сэр, я все-таки лучше кекс испеку.

Гарри посмотрел вслед высокому, стройному домовому эльфу в сияющей тоге, потом встряхнулся. Дикая магия меняет мир, что поделать. Главное, сейчас прорваться к кабинету директора!

Добби чуть-чуть не дотянул и перенес хозяина в одну из учебных аудиторий. Решительно выставив палочку Гарри открыл дверь.

— Мой милый Поттер! Как же мы ждали тебя!

— Братик, мы так скучали!

— Племянничек, родной! Иди скорее к своей любящей семье!

Заорав, Гарри захлопнул дверь и начал сдирать налетевшую ниоткуда липкую пену кошмарной расцветки.

— Гребаный флафф! Вот же пакость! — Напоследок парень вытер рот и выпалил: — Сука! Тварь! Дерьмо!

Во рту еще ощущался приторный вкус сладкой ваты, поэтому Гарри добил контрольным, самым гадким из того, что знал:

— Авторское видение! Оригинальные герои!

Полегчало. Снова открывать дверь он не стал, высадив ее Бомбардой. А потом решительно зашагал в сторону директорского кабинета.

Коридоры школы были заполнены десятками призрачных учеников всех цветов и расцветок. После того, как наиболее сильные вселенцы заняли самые лакомые вакансии, тем, кто послабее, пришлось искать что-нибудь более оригинальное. Одного пятикурсника окружил сразу десяток и теперь они летали вокруг, напевая "каравай-каравай, кого хочешь выбирай" и предлагая сделать бедолагу Наследником, Лордом и Просто Хорошим Парнем. Или девушкой. Пятикурсник орал и отбивался, не замечая подкрадывающегося по потолку Великого-Превеликого Демона.

Гарри притворился зомби и прошел мимо деревянной походкой, приговаривая "крестражи, собери их всех, кольца лордов, собери их всех", в очередной раз пожалев, что мантии-невидимки, которую он видел в одном из предыдущих прорывов, не существует. Добравшись до знакомой двери он понял, что его сейчас накроет и вцепился в лапу икающей от страха, но не покидающей боевого поста директорской гаргульи. Мимо, дико завывая, пробежал в одной набедренной повязке двухметровый мускулистый Невилл, размахивая топором. Гарри он не заметил, что, наверное, было к лучшему — на поясе у Лонгботтома висела парочка голов Пожирателей. Где он их нашел в Хогвартсе не уточнялось. Ветром перемен надуло. Наконец порыв чуть стих, Гарри повернулся к стражу прохода:

— Пропустишь?

Горгулья нахмурилась и быстро оглянулась по сторонам. Потом сделала руками движение, словно что-то разворачивает.

— Эм... Лимонные тянучки?

Горгулья потрясла головой и снова изобразила что-то на пальцах.

— Лимонная карамель?

Снова отрицательное покачивание.

— Лимонный крем?

Гаргулья с треском камня о камень изобразила фейспалм. Потом очень тщательно изобразила как берет что-то, продемонстрировала "кусочек", мимикой показала размеры откушенного и даже как-то ухитрилась передать консистенцию поедаемого.

— Пастила?

Горгулья показала "йеес!" и скорчила намекающую рожу.

— Лимонная пастила?

Страж щелкнула пальцами и отползла в сторону.

Все знали, что Дамблдор ненавидит лимоны, за столько лет и столько выбросов дикой магии они ему уже осточертели. Но пароль всегда включал в себя что-нибудь цитрусовое. В Хогвартсе уважали традиции.

Винтовая лестница взбрыкивала, пытаясь сбросить идущего по ней куда-то в мгновенно образовавшуюся из ниоткуда пропасть. Пришлось залезть на перила и проползти по ним. Здесь, в сердце старинного замка концентрация дикомагии была особенно велика, с каждой преодоленной ступенькой Гарри менялся. Последние шаги давались особенно тяжело! С копыта на левой ноге соскочила подкова, третье правое щупальце жутко чесалось, хорошо хоть одним из крыльев удалось взмахивать для сохранения равновесия. Наконец, он вломился сквозь дверь, пинаясь кое-как захлопнул ее, а потом быстро проверил и с облегчением вздохнул:

— Пацан! Я все еще пацан! И-и-я-ху!