Цинь Юэ встала и слегка поклонилась: 'Цинь Юэ выставила свои скромные таланты на всеобщее обозрение, чтобы повеселить всех. Начало положено. Прошу следующего продолжить!'.
Услышав её слова, многие покраснели, если они выйдут после такого её выступления, то точно опозорятся, на этом этапе должны выступать только настоящие таланты.
В этот момент Шэ Хань посмотрел на Сяо Нин, затем поднялся и вышел вперёд, глядя перед собой: 'Если уж Цинь Юэ выступила, то я тоже хочу показать себя'.
Гу Бай поджал губы, оставаясь безучастным, словно не ожидая от Шэ Ханя ничего особенного.
'Просим Брата Шэ Хань!', — сказала Цинь Юэ с вежливой улыбкой: 'Какой вид искусства выбираете?'.
'Каллиграфия!', — улыбнулся Шэ Хань.
'Ну, тогда я разотру Брату тушь!', — со смехом сказала Цинь Юэ и, подойдя к столику, начала растирать тушь.
'Дело идёт на лад, когда рядом такая красавица. Почту за честь!', — рассмеялся Шэ Хань, взяв со стола кисть, он обмакнул её в чернила, пристально глядя на белый лист бумаги. Затем, слегка замерев, начал писать быстро и свободно.
Мгновение спустя, из крепких и мощных черт на листе появился иероглиф
情 (чувство).
Каждая составляющая этого иероглифа была выписано очень искусно.
У Цинь Юэ заблестели глаза, она взяла иероглиф в руки, чтобы показать его остальным, громко хваля его.
'Братец Шэ Хань так хорошо понимает чувства, на много глубже, чем Цинь Юэ.'
'Братец Шэ Хань хорош в каллиграфии!'.
Многие молодые девицы из Секты Божественного Звука невольно поглядывали исподтишка, их глаза блестели, понимание этого иероглифа оставило глубокое впечатление в их сердцах, но мысль об этом заставила многих залиться краской.
Шэ Хань, не обращая внимания на толпу, бросал едва заметные взгляды на Сяо Нин.
Не Ли прошептал Сяо Нин: 'Нин, кажется Шэ Хань на тебя запал!'
'Не Ли, ты насмехаешься надо мной!', — Сяо Нин опустила голову от смущения.
Увидев такую реакцию, Не Ли рассмеялся: 'Этот Шэ Хань вышел, чтоб показать себя, видимо ждёт, чтоб я тоже поднялся и блеснул талантами, неужто он думает, что я слабее!'.
Ли Син Юнь с удивлением взглянул на Не Ли, тот говорил с таким самоуверенным тоном, неизвестно что можно от него ожидать, что он может показать? Он все же только достиг Сферы Небесной Судьбы, неужели разбирается лучше Шэ Ханя?
Сяо Нин только тихо улыбалась Не Ли и даже не смотрела в эту сторону, так что Шэ Хань немного расстроился, спустился со сцены и сел на своё место.
Зрители, оценив иероглиф Шэ Ханя, потихоньку успокоились.
'Все послушники здесь бесспорно признают величие Брата Янь Ян, Сестрицы Мин Юэ, а также Брата Лун. Этих трёх людей, просим выйти на сцену и преподать нам урок!' — неизвестно кто выкрикнул эту фразу.
Толпа снова и снова повторяла этим словам.
Янь Ян, Мин Юэ и Лун Тянь Мин, эти трое достигли удивительного уровня понимания. Если бы они только показали себя, остальные, несомненно, получили немалую пользу.
Лун Тянь Мин посмотрел на Янь Ян и Мин Юэ У Шуан, улыбнулся и сказал: 'Из нас троих я самый слабый, так что сначала выступлю я. А затем прошу и вас продолжить!'.
Услышав слова Лун Тянь Мина, толпа невольно прониклась к нему симпатией. Все трое были выдающимися людьми из своего поколения, между ними неизбежно возникнет конкуренция, к тому же вряд ли стоит ожидать доброжелательных отношений, а он сам объявил себя самым слабым, не каждый сможет так поступить.
Не Ли посмотрел вдаль на Лун Тянь Мина и презрительно усмехнулся, как и ожидалось, этот тип хороший манипулятор. Всем троим, придётся выступать. Послушников трёх крупных Сект волей неволей будут сравнивать кто сильнее. И его слова пришлись как нельзя, кстати, к устному восприятию.
То, что Лун Тянь Мин сначала признал себя слабейшим, заставит остальных почувствовать, что он и вправду уступает остальным двоим, так что и проиграть не зазорно. Но если он выиграет, то это наоборот укрепит его позиции.
Глядя в спину Лун Тянь Мина, Янь Ян пренебрежительно поджал губы. Он не мог не принимать во внимание мнение Лун Тянь Мин, но он вообще не хотел участвовать в этой игре.
Что касается Мин Юэ У Шуан, то она по-прежнему сидела с беззаботным видом. Исход этого состязания не имел для неё никакого значения.
Под взгляды толпы Лун Тянь Мин прошёл вперёд.
Глава 313 — Путь совершенного правителя
Поднявшись, Лун Тянь Мин оглядел весь зал и с улыбкой сказал: 'Только что Цинь Юэ показала нам прекрасную игру на гучжэне! А Шэ Хань свои познания в каллиграфии! Что ж, для игры в шахматы нужен второй человек, которого у меня нет, и поэтому я решил просто нарисовать картину для вас'
Лун Тянь Мин взяв кисточку, окунул ее в чернила. Затем, его взгляд обратился на холст, стоявший перед ним.
Изначально работа Лун Тянь Мина вызывала лишь равнодушною улыбку. Но вдруг, неожиданно, глубокий как бездна, в один миг, вырвался поразительный образ. В этом образе чувствовалась атмосфера величия, от которой у всех окружающих людей перехватило дыхание.
Лун Тянь Мин был подобен человеку, вытащившему меч из ножен... Его аура приковывала внимание окружающих. Плавными движениями он водил кистью по холсту, лишь слегка нанося краску на него. Его целью был дракон. И он со скоростью, малозаметной обычному глазу, продолжал рисовать. И вот через некоторое время хищный зверь стал приобретать отчетливый образ, это был парящий Божественный Кровавый Священный Дракон.
Строение дракона, его чешуя и крылья, все как одно, были прекрасно выражены художником.
Этот Божественный Кровавый Священный Дракон как будто хотел сойти с холста в этот мир. А его пронизывающее глаза смотрели на всех сверху вниз и в нём чувствовалась величественная сила внушающая страх.
В этом лице был выражен образ властелина взирающего сверху на всех людей. Лишь посмотрев на этого Божественного Кровавого Священного Дракона, окружавшие студенты ощутили желание покориться его воле. Даже дышать рядом с ним было трудно для них. Все что они увидели до этого — это игру Цинь Юэ на гуджэне и Шэ Ханя с его каллиграфией. Но их и сравнить было нельзя с тем впечатлением, которое они получили только что.
Разница в понимании высшего начала между этими двумя и Лун Тянь Мином, подобна разнице испускаемого света от светлячка и Луны на ночном небе. Это был совершенно иной уровень.
'Вот и я повеселил народ', — сказал Лун Тянь Мин и отложил кисточку. В этот же момент, атмосфера величественности, исходившая со сцены, так же пропала.
'Брат Лун Тянь Мин ты нарисовал прекрасную картину, от которой исходит необычайная энергия, заполнявшая весь зал. Мы все поражены твоим талантом!'
Шэ Хань встал с места и выкрикнул слова похвалы: 'Брат Лун Тянь Мин нарисовал парящего Божественного Кровавого Священного Дракона, взирающего на всех свысока. Это показывает, какой широкой души человеком является сам брат Лун Тянь Мин'
Дослушав слова Шэ Ханя и остальных, улыбка появилась на лице Не Ли. Рисунок Лун Тянь Мина содержал в себе часть учения о 'пути человека' (ДАО). И самое большее, что он смог сделать, это создать величественную атмосферу. А до понимания 'пути совершенного правителя' ему было ещё ой как далеко. И слова Шэ Ханя о широте душе, никак нельзя было сопоставить с этим рисунком. Лун Тянь Мин только и смог, что выразить свои амбиции и желания добиться власти.
Лун Тянь Мин — этот человек с неясными мотивами и с огромным талантом. Все это делает его довольно таки неприятным противником.
Лун Тянь Мин посмотрел на Янь Яна и Мин Юэ У Шуан. И с легкой улыбкой промолвил: 'Цинь, шахматы, каллиграфия, живопись — из всех этих видов остались только шахматы. Раз вас как раз двое, не хотите ли вы показать нам ваше искусство игры в шахматы?'
Настольные игры требуют для участия 2х людей. Здесь легко выиграть и легко проиграть. К тому же, каждая сторона обоюдно пытается подавить противоположную сторону своей волей.
В таких условиях очень трудно играть. А временами и просто невозможно выдержать. Лун Тянь Мин своим поступком хотел вызвать демонстрационный бой между Янь Ян и Мин Юэ У Шуан.
Мин Юэ У Шуан и Янь Ян — двое людей, один из которых наследник Секты Божественного Пламени, а вторая — одна из ярчайших талантов Секты Божественного Звука. Если они сойдутся в такого рода схватке, вряд ли кто-то мог предположить, чем всё это может закончиться в итоге. Все с нетерпением ждали начала.
'Это не имеет никакого значения для меня', — отмахнулся Янь Ян
Хотя и было понятно, что Лун Тянь Мин что-то задумал, но Янь Ян это совсем не волновало, и он не отказался. Встретившись лицом к лицу со своим соперником, Янь Ян никогда не отступал.
Мин Юэ У Шуан сказала с улыбкой: 'Ну что ж, давайте немного повеселимся. Я не очень опытный игрок в шахматы. Уровень моего мастерства ни в какое сравнение не может встать с братом Янь Яном, чтобы стать ему достойной напарницей. Чтобы не казаться смешной и не мешать ему, я лучше сыграю вам на гучжэн.
Услышав слова Мин Юэ У Шуан, люди немного разочаровались. Но они не осмеливались подталкивать её на поединок, ведь они бы тоже побоялись противостоять Янь Яну. Но теперь они услышат игру на гучжэн самой Мин Юэ У Шуан. Это уже кое-что, что приводило их в возбуждённое состояние.
Брови Лун Тянь Мина приняли слегка вызывающий вид. Выглядела так, будто Мин Юэ У Шуан испугалась. Затем его взгляд столкнулся с Янь Яном. Независимо, была ли Мин Юэ У Шуан среди его соперников, он не хотел лишних проблем. Янь Ян так же был очень силён!
Мин Юэ У Шуан прошла немного вперёд и взяла в руки гучжэн. Но она не садилась. Слегка вытянув свои тонкие и нежные пальцы, она слегка щёлкнула по верхним струнам гучжэна.
'Цзынь'
Чистый и мелодичный звук подобно кристально прозрачному роднику струился вокруг, заполняя собой весь зал.
В этом момент окружающие люди почувствовали, будто бы они попали в какой-то сказочный мир. Эти неуловимые звуки делали людей абсолютно расслабленными. На их лицах отражалось бесконечное наслаждение. Даже настроение Янь Яна и Лун Тянь Мина приняло мягкие оттенки.
Музыка гучжэна, заставляла всех слушающих успокаиваться.
Все люди погрузились в звуки музыки гучжэна, что в свою очередь погружало их самих в состояние высшего наслаждения, из которого они не могли самостоятельно выбраться.
Ещё в течение долгого и долгого времени, даже после окончания музыки, люди пребывали в этом потрясающем состоянии аффекта.
В ней содержался более глубокий смысл, чем в картине Лун Тянь Мина, она передавала незабываемую силу.
'Не думал, что понимание мира, сестрёнкой Мин Юэ У Шуан настолько продвинулось, эта музыка действительно невероятна, признаю своё поражение!' — сказал Лун Тянь Мин с горькой улыбкой.
Хотя Лун Тянь Мин признал своё поражение, фактически он имел ввиду, что хоть она и победила в искусстве, это ещё не значило что она может победить его в бою
Мин Юэ У Шуан улыбнулась, она просто решила сыграть, и совсем не пыталась конкурировать против остальных: 'Моя музыка действительно неплоха, у брата Лун Тянь Мина хороший слух! Я закончила, следующий' — после этих слов Мин Юэ У Шуан спустилась со сцены элегантной походкой.
Люди начали приходить в себя, в зале наступила тишина. Хоть все ещё и слышали этот прекрасный звук, но он звучал только в их подсознании. Вызванное воздействие было намного сильнее живописи Лун Тянь Мина.
Картина Лун Тянь Мина подавляла людей своим величием. А музыка Мин Юэ У Шуан, была подобна музыке фей, она направляла людей, давала более глубокое понимание.
До сих пор, они беспрерывно размышляли о ней.
Равнодушный настрой Мин Юэ У Шуан передался всем.
Навыки игры на музыкальных инструментах, в Секте Божественного Звука, достигли невероятных высот.
Не Ли задумчиво посмотрел на спину Мин Юэ У Шуан. Независимо от того, кто Лун Тянь Минг или Мин Юэ У Шуан оказался победителем, а кто проигравшим. Но Мин Юэ У Шуан чувствовала, что её развитие намного превосходило Лун Тянь Мина. Мин Юэ У Шуан имела несравнимый ум, только один человек был равен ей в этом.
Это мастер Не Ли, Ин Юэ Жу!
Затем все посмотрели на Янь Яна, спокойно стоявшего в стороне.
Никто не мог оторвать взгляда от Янь Яна, они пытались понять, что же покажет Янь Ян. Поэзия, живопись или что-то ещё?
'Меня просят показать искусство игры в шахматы, но раз уж Сестра Мин Юэ не соглашается составить компанию, то, к сожалению, придётся показать что-нибудь самому!' — С улыбкой сказал Янь Ян, подойдя к шахматной доске, он нагнулся и взял чёрную шашку, глядя на доску.
В тот момент, когда он взял шашку, Янь Ян хоть и стоял там, но словно исчез, все перестали обращать на него внимание.
А доска внизу стала беспредельно большой, словно вселенная.
Стояли горы и текли реки, все это словно умещалось на доске. Вот только среди всего этого, видимо, не было жизни. Янь Ян медленно поднял доску, затем опустил.
Когда он опускал доску, между рек и гор внезапно зародилась жизнь, выросли деревья, трава и цветы. Такая мощная сила затронула сердца всех людей.
Это изменение в маленьком мирке потрясло всех, в эту секунду каждый чувствовал себя травинкой, в этой жизни, между небом и землёй.
Эта шашка, наполненная безграничной мыслью Янь Яна, а также её позиция, были идеальными для этой доски. Долго ещё все предавались созерцанию этого маленького мирка.
После того, как Янь Ян опустил шашку, он сложил руки и улыбнулся: 'Раз уж никто не собирается играть в шашки, то я, пожалуй, спущусь' — Он непринуждённо проследовал вниз.
Не Ли изумлённо взглянул на Янь Яна, не ожидал, что у него такие познания о 'пути человека'. Даже достигший такого уровня познания Лун Тянь Мин мог только управлять силой и страхом, но мысль Янь Яна была направлена на добродетельное правление. Не удивительно, что в прошлой жизни Янь Ян, управляя Сектой Божественного Пламени, добился мира и процветания.
Среди этих троих, Янь Яна, Мин Юэ У Шуан и Лун Тянь Мина, он явно был намного впереди.
Но этим троим тяжело было произвести впечатление или потрясти друг друга, хотя Янь Ян и был намного сильнее остальных, но не подавлял их.
Только когда Янь Ян спустился, толпа словно очнулась, все ещё под впечатлением от увиденного Цинь Юэ улыбнулась: 'Троица Братьев и Сестры заставила нас шире смотреть на мир, я думаю, что в этом состязании не важен победитель, а важно то, что они открыли нам новое восприятие мысли. Приобретённый сегодня опыт больше, чем многие месяцы упорных тренировок!'.
Слова Цинь Юэ снискали одобрение последователей трёх главных Божественных Сект, и в самом деле уже не важно, кто победит. В этот раз они расширили кругозор, погрузились в эти три идеи.
Троица Янь Яна всегда была центром внимания бокового зала, остальные чувствовали свою никчёмность, они на много уступают этой троице. Ужасно трудно уловить мысль Янь Яна и остальных двух.
Цинь Юэ улыбнулась боковому залу: 'Есть ещё Братья или Сестры, желающие выйти показать себя?' Люди обменивались растерянными взглядами, после этих троих кто ещё может выйти. Кто же рискнёт соваться со своим мнением перед знатоками?!
