варшава 44

Мы шли по старым улицам Варшавы, ее скверам и паркам. Мягкий голос пани Елены погружал меня в исторические события и архитектуру города. За один день, конечно, весь город мы осмотреть не смогли но, тем не менее, увидели многое.

Наш путь шел по Королевскому тракту — исторической дороге из Старого города в южные предместья Варшавы, череде улиц, где находится целый ряд исторических зданий. Когда-то это была загородная дорога, потом пригородная улица, которая, наконец, стала городской аллеей. Этот тракт королевский не только потому, что здесь ездили короли, но и по облику, настроению, по сути.

Королевский тракт начинается от Замковой площади и проходит на юг по улицам Краковское предместье (Krakowskie Przedmieście), Новый Свят (Nowy Świat), Уяздовские аллеи (Aleje Ujazdowskie), Бельведерская (Belwederska), Яна III Собеского (Jana III Sobieskiego) и заканчивается в районе Вилянув (Wilanów) у королевской резиденции* ( В 1994 году Королевский тракт в Варшаве, вместе с историческим центром и Вилянувским дворцом был объявлен памятником истории).

На улице Новый Свят осмотрели построенную в XVI в Церковь Св. Анны* (Церковь Бернардинцев или Францисканская церковь) (Kościół św. Anny (Kościół Bernardynów lub Kościół Franciszkanów Obserwantów). Памятник Адаму Мицкевичу* (Pomnik Adama Mickiewicza) у церкви Успения Божией матери и Св.Иосифа* (Kościół Wniebowzięcia Najświętszej Maryi Panny i św. Józefa Oblubieńca) (конец XVII — начало XVIII вв.).

На памятнике Мицкевичу красовалась надпись — 'Адаму Мицкевичу — соотечественники'. Пани Елена рассказала мне о любопытной истории связанной с этим памятником. В 1897 г. Николай II приехал в Варшаву; встретили его как положено, по-царски. Император, довольный приемом, согласился на предложение поставить на Краковском Предместье памятник Мицкевичу и открыть его 24 декабря 1898 года, в столетие со дня рождения поэта. Однако поставил условие: высота памятника должна быть на голову ниже стоящей неподалеку статуи генерал-фельдмаршала Паскевича. Того самого, что в 1831 г. подавил польское восстание, за что получил титул светлейшего князя Варшавского. Поляки условие приняли, но пошли на хитрость. В проекте, представленном российским властям, условие было соблюдено, зато позже к постаменту достроили несколько ступенек, и при открытии памятника оказалось, что он выше фельдмаршала как раз на голову...

Смотреть сгоревший во время битвы за Варшаву дворец Радзивиллов, где юный Шопен впервые выступил с концертом, и памятник князю Юзефу Понятовскому мы не стали.

Тренбацкая улица (ulica Trębacka). Большой театр (Teatr Wielki). Дворец Потоцких (Pałac Potockich) середины XVIII в. Дворец Чапских (Pałac Czapskich), где сейчас находится Академия изящных искусств.Церковь Св. Иосифа (Kościół Św. Józefa Oblubieńca), или 'церковь визитанток' (Kościół Wizytek) XVIII в. Дворец Тышкевичей (pałac Tyszkiewiczów) конца XVIII в. с фигурами атлантов. Дворец Уруских (Pałac Uruskich) середины XIX в.

В Краковском Предместье пани Елена показала мне магнатские дворцы и иные достопримечательности. В том числе постройку конца XVII века Базилику Св. Креста (Bazylika Świętego Krzyża). В одной из колон храма захоронена урна с сердцем Фредерика Шопена. Последнее здание, замыкающее Краковское Передместье — поврежденный в боях 1939 г. дворец Сташица* (Pałac Staszica), где сейчас располагается Общество друзей науки (Towarzystwo Przyjaciół Nauk), и памятник Н.Копернику (Pomnik Mikołaja Kopernika) работы датского скульптора Б.Торвальдсена (1822 г.).

Улица Новый Свят завершается на площади Трёх Крестов (Plac Trzech Krzyży), откуда Корлевский тракт идёт дальше по Уяздовским аллеям. Это один из самых романтичных и, как полагают поляки, элегантных уголков города; здесь любят гулять и назначать свидания. Рядом с аллеями — Уяздовский парк, небольшой, но устроенный с большим вкусом. На его месте издавна устраивали военные парады, народные гулянья, выставки. Одна из примечательных парковых скульптур — памятник выдающемуся музыканту, композитору и государственному деятелю Игнацы Падеревскому, поставленный в 1939 г. Дворцы Уяздовских аллей заканчиваются на площади На роздрожу (На распутье). Здесь встречаются четыре улицы. На одной из них — аллее Шуха — возвышается монументальное здание в стиле модерн. Сейчас в этом доме ?25 располагается гестапо.

Церковь Св. Александра (Kościół św. Aleksandra) построенная в начала XIX в. в память о приезде в Варшаву Александра I. Здание астрономической обсерватории (Obserwatorium Astronomiczne) Варшавского университета рядом с Лазенковским парком (1825 г.). Бельведерский дворец (pałac Belwederski) (1822 г.) — место проживания президента.

Ненадолго зашли в Лазенковский парк. Парк Лазенки (Łazienki Królewskie) — крупнейший дворцово-парковый комплекс центре города. Он был оформлен в XVII в. в барочном стиле для великого коронного гетмана Станислава Любомирского и получил название ('бани') в честь располагавшегося там купального павильона. В 1764 г. парк приобрёл Станислав Август Понятовский (Stanisław August Poniatowski) после своего избрания последним, как позже выяснилось, королём Польши. Развитие парка в классическом стиле стало главным проектом короля. Построенные здесь здания располагались рядом или внедалеке от озера Лазенки и речки Лазенки. Здание Новой оранжереи (Nowa Pomaranczarnia) (1860 г.). Дворец Станислава Августа носит название Дворец на острове или Дворец на воде (Pałac Na Wyspie albo pałac Na Wodzie) (1793 г.). Поверьте остаться равнодушным от увиденного просто невозможно. Даже в условиях наличия довольно большого числа военных в фельдграу.

Именно здесь в тенистых аллеях парка мы с пани Еленой обменялись первыми поцелуям. С возвращением домой решили поторопиться.

Рядом, с трамвайной остановкой, расположились продавцы, торговавшие пирожными, конфетами и папиросами собственного изготовления, мимо пробегали мальчишки с пачками газет 'Новый Курьер Варшавский'.

— Газета, свежая газета! Первоклассная липа всего за десять грошей! — Выкрикивали они.

К остановке подошел красный трамвай. Толпа бросилась к нему, люди висели на подножках, ехали верхом на буферах. Но никто не стремился к передней площадке, где висела табличка с надписью: 'Nur für Deutsche'. Мне туда было можно, но я остался в польской массе с красивой дамой. Что было дома, надеюсь, рассказывать не надо и так поймете. Могу сказать только одно — это был ураган на остаток дня и ночи. Очнулся только когда за окном вовсю сверкало солнце, а рядом на подушке лежала голова прекрасной польки. Как там было написано у Анжелы Ангел Шкицкой:

Такую женщину придумать невозможно

Она горька, как виски, как полынь.

Но стоит прикоснуться осторожно —

И забываешь прелести святынь.

Взлетаешь ввысь от взгляда неземного!

Завидуешь своим глазам — они

Не видели пока еще такого!

Ее душа— как яркие огни!

Любимой стала женщина, играя

Но твой один неверный, глупый шаг-

И из её ты будешь изгнан рая

Ты будешь изгнан, будто злейший враг.

Ее глаза с предвестием печали

И тонкий аромат ее духов

Своей загадкой каждый день встречали

Грешна она. Но нет в ней зла грехов.

Ванильный вкус изысканной помады

И нежных губ струящаяся блажь

Что может быть желанней той награды?

И за нее ты жизнь свою отдашь!

К душе её коснувшись осторожно,

Читай её как книгу вновь и вновь

Любить такую женщину несложно,

Сложнее... сохранить её любовь.

Глава

Передо мной лежал список руководителей 'Армии Крайовой', по вине которых бездарно погибли люди, поднятое ими восстание не достигло своих целей, а Варшава была разрушена:

— командующий Варшавским округом АК полковник Антоний Хрусьцель (Монтёр);

— Главный Комендант (главнокомандующий) в Польше генерал Тадеуш Коморовский (псевдонимы Бур, Лавина, Знич);

— Начальник Отдела II генштаба Армии Крайовой (разведка и контрразведка) полковник Казимеж Иранек-Осмецкий (Антони) ;

— командир диверсионной службы Ян Мазуркевич (Радослав);

— генерал Леопольд Окулицкий (Медвежонок) — последний комендант Армии Крайовой.

Сами поляки судить их не стали, хотя тот же генерал Андерсон это требовал, а наоборот подняли на щиты и славословили, возводя в ранг национальных героев. Но для меня они были обычными безграмотными и зажравшимися политиканами единственной наградой, для которых была бы пуля, которую я и собирался им вскорости вручить.

Из немцев мне были интересны несколько человек, которые, я точно знаю, сейчас находятся в Варшаве. Среди них доктор Людвик Ганн и его подчиненный Альфред Шпилькер. Почему именно они? Потому что именно на них лежит ответственность за ликвидацию восстания в Варшаве и в 'Варшавском гетто'.

Доктор Людвик Ганн с июля 1941 по декабрь 1944 был командующим Полиции безопасности и Службы безопасности в округе 'Варшава'. Долгое время курировал работу варшавского Гестапо. В том числе во время восстания в варшавском гетто и варшавского восстания 1944. Во время восстания в гетто — правая рука командующего акцией группенфюрера СС, генерал-лейтенант полиции Юргена Штроопа. При ликвидации гетто фактически выполнял функции начальника штаба и одновременно одного из главных консультантов Штроопа. Планировал зачистку гетто. По мнению сослуживцев, обладал сильными телепатическими способностями. Благополучно пережил войну. В 1973 был осуждён за расстрел группы мирных жителей в варшавской тюрьме Павяк. После доследования новых эпизодов (в том числе из гетто) был признан ответственным за приказы о депортации в газовые камеры более 300 тысяч человек и приговорён к пожизненному заключению.

Альфред Шпилькер до войны был следователем уголовной полиции в Ганновере. На его счету были десятки раскрытых тяжких преступлений. Отличался нестандартным мышлением, честолюбием и высоким уровнем интеллекта. В конце тридцатых пришёл в СС и работал в Полиции безопасности (Sipo). Во время войны неоднократно отличался при организации борьбы с партизанами и подпольщиками. С марта 1942 был назначен командиром Зондеркоманды IVAS — части особого назначения, которая подчинялась лично Людвику Ганну. В гетто при подавлении восстания руководил секретными и диверсионными операциями. В частности он сформировал из подчинённых ему эсэсовцев ночные патрули, выслеживавшие и уничтожавшие повстанцев и их связных, составлявшие карту районов гетто и занимавшиеся обнаружением укреплённых и жилых бункеров. Эти патрули получили название 'ночных партизан'. Как Штрооп и Ганн, особо отмечен Берлином за ликвидацию гетто. В 1945г. убит в боях за Познань.

Жаль, что не смогу дотянуться до самого группенфюрер СС, генерал-лейтенант полиции Юргена Штроопа который командовал операцией по уничтожению Варшавского гетто, но мне и первых двух вполне хватило бы.

Глава

Кто их убил?

Выйти на след панов полковников удалось только через две недели поисков и топтаний по улицам города. Не соврал интернет в моем времени. Дал почти точные данные, где их искать. Да и фотографии через десятилетия донесли личности фигурантов. Слава богу, что память сохранила читанное и виденное.

Еще неделя ушла на то чтобы за ними понаблюдать и выработать план мероприятий по их ликвидации и своему отходу с места происшествия. К началу июля я был готов.

Что сказать о фигурантах. За пять лет конспиративной деятельности они практически ничему не научились. Ситуация мне сильно напоминала виденное в еще советском мультике 'Ограбление по..'. А именно ту часть что посвящена ограблению по — итальянски. Ну, помните там где — 'Марио хочет ограбить банк'. Вот тут примерно та же картина.

Ходят 'панове подпольщики' по улицам спокойно, не торопясь, не шифруясь и без охраны к тому же. Свою принадлежность к армии даже скрыть не пытаются. Не знаю от кого они в Варшаве скрывались и прятались, но я бы им за такое поведение голову бы намылил. 'Синие' полицаи* ('Польская полиция Генерал-губернаторства' польск. 'Policja Polska Generalnego Gubernatorstwa', также известна как 'голубая полиция'; польск. 'Granatowa policja', — неформальное название коллаборационистских подразделений польской полиции на оккупированных немцами территориях Польши. Название произошло от цвета формы.) при встрече им чуть ли не в открытую воинское приветствие отдают. Немцы только охраной ряда своих объектов занимаются и лишь изредка проводят облавы и проверки документов у местного населения.

У нас бы в стране, на оккупированной врагом территории для подполья такие тепличные условия были. Тогда бы смели оккупантов на раз.

Хотя о чем тут говорить. 'Гейвропа' мать ее... Еще в 1939 году немцы захватили картотеки агентуры польской контрразведки и полиции. Часть агентов отказавшихся сотрудничать с новыми властями расстреляли, а остальные спокойно продолжали свою работу уже на Германию. Не зря же немцы смогли внедрить своих агентов из числа местных жителей во все руководящие структуры Армии Крайовой и чуть ли не в тот же день получали копии документов и указаний, поступавших из Лондона и мест. Потому гестапо и остальные не сильно гоняли польских подпольщиков. Не зачем и так все под контролем.

Ладно, все это лирика...

Действовать я решил во время променадов фигурантов по пути домой. Любят люди тут такой досуг — выйдут на улицу, пройдутся пару-тройку кварталов, встретятся со своими знакомыми, выпьют пива и кофе, обменяются сведениями и возвращаются к себе на квартиру. На этом и сработаем. Свидетелей практически не будет.

* * *

— Ого 'старый пес' решил посетить нашу скромную обитель? Чай, кофе, коньяк?

— Не такой уж я и 'старый'. Всего на год старше тебя. Коньяк если можно. Фридрих у меня к тебе дело!

— Что заинтересовало 'крипо' и великого ученика самого Артура Небе в этом забытом всеми богами отделении гестапо* (Geheime Staatspolizei, 'тайная государственная полиция') в Варшаве. Я думал, что ты зашел по-соседски попить коньяка, а ты снова с делами.

— Прости. Фридрих мы вполне можем с тобой совместить приятное с полезным.

— Согласен, что там у тебя?

— Вот этот список поляков, тебе он ни о чем не говорит?

— Насколько я знаю, они все входят в состав 'Армии Крайовой' и занимают там руководящие посты. Наша агентура отслеживает их деятельность.

— Ты прав. Только боюсь, тебе придется обновить свои картотеки. Они все убиты.

— Вот как. Не знал. Когда они убиты?

— Первые двое вчера в течение дня. С разницей в час. Третий сегодня утром. Все застрелены, из 'Люгера' * (Люгер, Парабеллум; нем. 'P08, Parabellum, Borchardt-Luger') с глушителем. Во всяком случаи свидетели не слышали выстрелов. 'Синие' (польская полиция) первыми прибывшие на место происшествия подробно опросили всех свидетелей убийства. Но ничего установить не смогли. Все произошло очень быстро.