Тот нажал на маленькую кнопку скремблера в нижнем левом углу карты. Хэн сделал то же самое, наблюдая за тем, как восемь монет задрожали и преобразовались в двенадцать колбочек. Вместе с девятью колбочками, которые были у него, это давало двадцать одно. Не густо. Но, увидев, как Ландо нахмурился над своей новой картой, он понадеялся, что этого будет достаточно.

— Двадцать одно, — сказал Хэн, бросая карты на стол.

— Восемнадцать, — хмуро отозвался Ландо, — твоя партия.

— Время истекло. Перемена правил, — объявил Трипио. — Три очка в пользу хозяина Соло. Следующий раунд будет проходить по… системе Императрицы Тета.

Хэн взглянул на свои новые карты и обрадовался возможности выигрыша. Но по правилам Императрицы Тета игроки меняли одну карту произвольно, и, когдаЛандо потянулся, чтобы взять карту с правой стороны, Хэн понадеялся, что успеет заменить ее дамкой, но дал маху. Ландо выиграл этот раунд и ненамного вышел вперед, но прежде, чем они смогли подсчитать результаты, вновь возник Трипио со своей «переменой правил». На этот раз они играли по стандартной системе Беспина, и лидерство Ландо возросло вдвое.

Хэн ругался про себя, глядя на хаотическую мешанину карт в руках, и не зная, что прикупать, а что сбрасывать. Прежде чем он пришел к определенному решению, часы в электронном мозгу Трипио, отсчитывающие произвольно выбранное время, заставили его сообщить о следующей перемене правил:

— На этот раз кореллианский гамбит, господа!

Хэн вскрикнул от радости — по новым правилам масть набиралась совершенно по-другому.

— Вот это пруха! — вырвалось у него. Ландо поворчал, показывая карту, которая, будучи козырем всего несколько секунд тому назад, теперь по новой системе подсчета давала ему лишь четырнадцать очков.

В течение нескольких последующих раундов Хэн вырвался вперед, а затем ушел в глубокие минусы, когда игра снова пошла по правилам Города Туманов. При этом опять произошло обесценивание карт. Хэн докатился до того, что чуть не схватил одну из карт Ландо, когда тот выбирал их; это привело обоих в чувство, и они прервали игру на какое-то время.

— Трипио, скажи, по каким правилам мы играем.

— В любом случае, сейчас будет пересдача, — объявил дройд, — переход на стандарт Веснина. Нет, не то, смена интервала! И опять предпочтение отдается правилам императрицы Тета.

Хэн и Ландо взглянули на новые карты — разум их помутился от неожиданности. Хэн сделал еще один глоток пива, а Ландо осушил, не без гримасы, свой фруктовый коктейль: у ярко-красного цветка появились искривленные корни и стали опускаться на дно бокала.

— Трипио, назови нам счет, — потребовал Ландо.

— С учетом последнего изменения правил, господа, счет следующий: девяносто три очка у Мастера Соло и восемьдесят семь очков — у генерала Ландо.

Игроки переглянулись.

— Последняя сдача, дружище, — сказал Хэн.

— Последние секунды твоего обладания «Соколом», Хэн, — съязвил Ландо.

— Кореллианский гамбит, специально для а последней сдачи, — сообщил Трипио.

Хэн почувствовал, что его мозг отключается по мере того, как он пытается вспомнить свои карты в прошлом гамбите. Он взглянул на Ландо и увидел, что тот собирается объявить всего одну из своих карт, а остальные готов сбросить на центральное поле стола.

Хэн наконец решился взглянуть, есть ли у него самого хоть одна стоящая карта. Есть — «Уравновешенность» и «Умеренность», но ни та ни другая не помогут ему перевалить за сотню. Он выбрал «Уравновешенность» — двенадцать очков, — нажал кнопку и сбросил остальные карты.

Масти и очки на картах стремительно менялись, сплываясь в мутное пятно, и наконец начали одна за другой устанавливаться.

Ландо с ужасом разглядывал доставшуюся ему шваль, в то время как у Хэна оказался весь крутняк: «Отречение от Короны», «Стойкость», «Звезда», «Королева Воздуха и Тьмы» и все то же «Равновесие». С этими картами он явно вырывался за сотенный предел и оставлял Ландо в глубокой заднице.

Он готов был возликовать, но тут Трипио бесстрастно сообщил:

— Перемена правил.

Хэн выжидающе уставился на робота.

— Этот раунд будет обсчитываться по методе духовника Фигга, — сказал Трипио.

Хэн и Ландо взглянули друг на друга: какого Фигга?

— В заключительном раунде все нечетные карты крупного достоинства вычитаются из конечного результата. Это означает, Мастер Соло, что, хотя вы и получили десять очков за «Стойкость» и «Королеву Воздуха и Тьмы», вы теряете в общем итоге сорок одно очко — за «Уравновешенность», «Звезду» и «Отречение от Короны». — Трипио помолчал. — Я боюсь, что вы проиграли, сэр. Генерал Калриссиан получает шестнадцать очков при общем итоге — сто три, а вы остаетесь с конечным результатом шестьдесят два.

Хэн отупело смотрел на свой полупустой бокал. Ландо в восторге забарабанил по столу:

— Хорошая игра, Хэн. Теперь ты можешь отправляться за Леей. Может быть, ты хочешь, чтобы я отправился с тобой?

Хэн продолжал смотреть на стол, на свое пиво — на что угодно, но только не на Ландо. Он был опустошен. Сегодня он не только узнал о трагедии с Леей, но и потерял свой корабль, которым владел больше десяти лет.

— Подавись ты своим «Соколом», — пробормотал он и взглянул наконец на Ландо.

— Брось, Хэн. Ты просто спятил. Эта игра ничего не значит… Просто…

— Нет, «Сокол» твой. Ландо. Я честный игрок, и я понимал, на что иду, начиная игру. — Хэн стоял, повернувшись спиной к Ландо, не притрагиваясь к остаткам пива.

— Трипио, внеси изменения в регистрационные данные «Сокола». И свяжись с центральной транспортной службой. Организуй дипломатический транспорт для Леи. После всего этого я не буду заниматься ее доставкой.

Ландо неуютно поежился:

— Но я буду заботиться о нем, Хэн. — Он не получит ни царапины.

Не ответив ни слова, Хэн подошел к дверям комнаты, открыл их и вышел.

ГЛАВА 4

Заложив руки в черных перчатках за спину, адмирал Даала внушительно возвышалась на мостике имперского Звездного Разрушителя «Горгона».

В иллюминатор были видны сверкающие газы, испускаемые скоплением синих звезд-гигантов, что превращало туманность Котла в зрелищное световое шоу. Недалеко от «Горгоны» стояли на приколе еще два корабля — «Василиск» и «Мантикор». Ионизированные газы мешали работе датчиков вражеских кораблей, делая туманность идеальным местом для секретного базирования трех вооруженных до зубов кораблей.

Даала услышала неуверенные шаги позади себя и, обернувшись, увидела командора Кратаса.

— Слушаю вас, командор. — Оливково-серая форма облегала ее как собственная кожа, не затрудняя движений, а грива медных волос развевалась наподобие хвоста кометы.

Кратас отдал приветствие по всей форме и остался стоять на ступеньку ниже мостика.

— Адмирал, — начал он, — за девятьсот часов мы произвели подсчет потерь, понесенных нами в сражении у Кессела.

Рот Даалы сжался в бескровную немую щель. Кратас был призван в Имперский флот из оккупационных войск, действовавших на одной из отдаленных планет. Это был человек небольшого роста, с аккуратно подстриженными темными волосами. Над широко расставленными водянистыми глазами нависали густые брови, а губы были настолько тонки, что казалось, их просто нет. Лучшей же чертой Кратаса, по мнению Даалы, была его беспрекословная исполнительность. К тому же он получил хорошее образование в Имперской военной академии на Кариде.

— Докладывайте, командор, — обратилась к нему Даала.

Кратас тотчас же стал отчитываться:

— В целом мы потеряли три эскадрильи «сидов», как вы понимаете, всех людей и ресурсы на борту «Гидры».

Даала ощутила острый приступ ярости при упоминании о своем погибшем боевом корабле. Кратас почуял что-то недоброе в ее лице, и ему стало не по себе.

«Гидра» — четвертый Звездный Разрушитель Даалы — была разнесена на куски у одной из черных дыр скопления Черная Прорва. Это была первая значительная потеря Даалы в сражении. Одна четвертая часть ее боевой мощи была уничтожена Хэном Соло и изменницей Кви Ксукс, которые, похитив супероружие — Поджигатель, сбежали со строго охраняемого исследовательского комплекса «Черная Прорва».

Кратас продолжал докладывать. Голос у него немного дрожал, но постепенно он успокоился.

— Сорок «сид»-истребителей с «Гидры» удалось перебазировать на другие Разрушители, что несколько компенсирует наши потери.

Звездные Разрушители Даалы совершили вылазку из Черной Прорвы, намереваясь уничтожить Хэна Соло, но попали в поле зрения флота Кессела, этих, по мнению Даалы, взбесившихся шакалов. Хотя ее Звездные Разрушители разбили почти две трети кораблей Кессела, «Василиск» серьезно пострадал и должен был связаться с навигационными компьютерами «Горгоны» и передать информацию нового места базирования, то есть туманности Котел.

— Как продвигается с ремонтом «Василиска»? — спросила она.

Кратас громко щелкнул каблуками, показывая, как ему приятно сообщать хорошие новости:

— Три из четырех разбитых турболазерных пушек починены и теперь находятся в состоянии боеготовности. В течение двух ближайших дней мы думали закончить ремонт четвертой батареи. Ремонтные модули завершили устранение пробоины в обшивке корабля. Внешние палубы — с седьмой по девятую — вновь герметизированы, и в настоящее время мы заполняем их воздухом. Восстановлена разрушенная система диспетчерского контроля, блок навигации и прицельные консоли также приведены в рабочее состояние. Он сделал глубокий вдох:

— Говоря коротко, я полагаю, что весь наш. флаг готов к сражению.

Даала поближе наклонилась к обзорному окну, касаясь длинными пальцами его выполненного под дерево обрамления. Она безуспешно пыталась скрыть довольную улыбку, растекавшуюся по ее лицу. Металлический запах искусственной атмосферы успокаивал ее. Она прожила на «Горгоне» более десяти лет. Воздух здесь пропускался через сложную систему фильтров и регенераторов, пока острые органические запахи не удалялись и оставалась лишь стерильная газовая смесь, к которой примешивался особый привкус металла и смазочных масел, успокаивающий запах форменной одежды Имперского флота и отполированной брони штурмовиков.

— Могу ли я задать вопрос, адмирал, — сказал Кратас, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться в том, что персонал на своих местах и никто не слышит их разговора. Даала подняла брови, ожидая продолжения. — На основании тех сведений, которые мы получили при допросе Хэна Соло, уточненных сводками службы информации, мы знаем, что Императора нет в живых, что Дарт Вейдер и Великий Мофф Таркин также мертвы и что Империя распалась в результате гражданской войны. — Кратас заколебался.

Даала договорила за него:

— Вы хотите знать, командор, кто наш главнокомандующий?

Кратас с готовностью закивал головой:

— Великий Адмирал Траун убит, как и Лорд Цзиндж. Мы знаем, что несколько командоров все еще сражаются за обладание остатками Империи, но, кажется, их больше интересует борьба между собой, а не борьба с Повстанцами. Могу ли я внести предложение? Имперская военная академия на Кариде все еще, по-видимому, остается стабильной и лояльной и имеет много вооружения. Может быть, лучше всего…

— Я не думаю, — резко сказала Даала, отворачиваясь от него, чтобы скрыть свой гнев. Даала проходила курс обучения в строгой военной академии на Кариде, где в ходу были и телесные наказания. Будучи женщиной, она не получала повышения по званию, ей было определено самое плохое назначение. Все это злило ее, но и подстегивало ее честолюбие.

В результате она ввела в компьютерную сеть фиктивную личность и использовала ее для занятий тактическим моделированием. Она постоянно выигрывала, разрабатывая тактику прорыва, которая была принята на вооружение наземными штурмовыми силами Имперской армии. После того как Великий Мофф Таркин обнаружил, что под маской скрывается Даала, он оценил ее талант и тайно убрал ее, пользуясь своими новыми полномочиями Управляющего территориями Внешнего Кольца. Он присвоил ей, женщине, звание адмирала — насколько ей было известно, ни до ни после в Имперском флоте подобного не случалось.

И все же с учетом предубеждений Императора против женщин и представителей других рас Таркин держал в секрете правду о новом адмирале. Между Даалой и Таркином завязался роман, и, для того чтобы не привлекать к ней внимания Императора, он поручил ей командование четырьмя Звездными Разрушителями, которые должны были охранять сверхсекретный исследовательский комплекс, расположенный внутри скопления черных дыр.

Но теперь, когда она была готова со своими боевыми кораблями выжечь дотла любую планету, лояльную к Республике, Даала не желала делиться своим могуществом с бывшими своими притеснителями, сидящими на Кариде.

Она вновь глубоко вздохнула и повернулась лицом к командору Кратасу. Он стоял навытяжку, ожидая ее ответа. Остальные члены команды бросали на них заинтересованные взгляды, но когда Даала посмотрела в их сторону, они торопливо погрузились в свои дела.

— Сейчас, кажется, раздоры в нашем лагере позади, наш настоящий враг — Новая Республика, и надо преподать им хороший урок. Надо бороться с теми, кто убил Моффа Таркина, кто разрушил Звезду Смерти и уничтожил Императора. Поскольку Великий Адмирал Траун был единственным лицом в Имперском флоте, чье звание было выше моего, я полагаю, что в настоящее время по званию не уступаю никакому другому претенденту на главнокомандующего.

Глаза Кратаса расширились от удивления, на что Даала тряхнула головой как бы в подтверждение своих слов. Ее длинные медные волосы заструились как языки пламени.

— Нет, командор, я не собираюсь сгребать в кучу обломки от Империи. Это не та работа, которая может мне понравиться. Мы оставим это мелким диктаторам. Я хочу разрушать, разрушать и еще раз разрушать…— В ее хриплом голосе слышались звериные нотки. — Я считаю, что нашим методом должна стать тактика «Ударь и беги» — то есть партизанская война. У нас три Звездных Разрушителя. Этого достаточно, чтобы уничтожить цивилизации любого числа миров. Мы должны стремительно наносить сокрушительный удар и тут же исчезать. Мы должны гонять Повстанцев и не давать им продохнуть, пока нам самим хватит сил.