Часть 3. Малиновый Мост.

Краткая история Арды: Часть третья: Малиновый мост

Предисловие ||| Часть 1: Серая сирень ||| Часть 2: Бурый барсук ||| (вы находитесь здесь) ||| Часть 3: Малиновый мост

      — Удачи тебе, Лесник! — сказал Пима, тяжело откидываясь на подушку.

      Состав, позволяющий человеку превращаться в волка, перестал действовать ночью. Пима, которого теперь называли не иначе, чем Четыре Мощные Лапы, в одночасье лишился и лап, и хвоста, и роскошной пушистой шерсти. Оборотень снова превратился в худого черноволосого человека, и теперь должен был несколько дней отлеживаться в исследовательском центре поселка Ключищи под наблюдением биогенетиков. Поэтому Лесник отправлялся в дорогу без испытанного товарища, и очень сожалел, что тот оказался беспомощным в самое горячее время.

      — Знаешь, Пима, — неожиданно для себя самого произнес Лесник, — Может, зря мы все это затеяли?

      — То есть? — встревожился Пима, — Но надо же зубы показать! Со слабыми самураи мир заключать не станут!

      — Я не о том, как мы войну ведем! — отрицательно качнул головой Лесник. — Я вообще, понимаешь? Мы реализуем сказку — и тем самым убиваем ее. Вот смотри: столько тысяч лет существовал миф, например, про оборотней. А теперь никаких мифов, понимаешь? Все известно точно. Представь — через каких-нибудь три года туристы открывают "Полевой справочник по существам Арды" и читают: "Оборотень... Тут картинка... Ого, зубы в два ряда!.. Весит сто восемьдесят три, рост метр пятьдесят, на питание в день три стандартных пайка. В бою четыре хита "Четыре хита" — четыре раза надо коснуться игровым оружием, чтобы вывести из игры.... Пожалуй, ничего особенного — василиск покруче будет..." Потом то же самое с драконами, единорогами и так далее, и тому подобное — принцип-то известен, технологическая задача решена. Вот ты — сам оборотень, верно?

      Пима кивнул. Лесник продолжил:

      — Значит, смотрел с той стороны стекла, правильно?

      Четыре Мощные Лапы задумчиво улыбнулся.

      — И как оно? — затаив дыхание, спросил Лесник.

      — В детстве мне случилось прочитать "Проблемы верфольфа в средней полосе России"... Там такое поэтичное описание, вряд ли я скажу лучше. — медленно объяснил Пима, — Что до меня, то все выглядело точным исполнением давней детской мечты... Знаешь, Лесник! — глаза Пимы вспыхнули на темном после превращения лице, — Луна действительно не имеет запаха! Я знаю, я слышал! Или обонял, или как еще сказать — тут нужен другой язык, понятия другие... В человеческих языках таких слов нет, потому что чувств таких у людей нет...

      Пима помрачнел:

      — Этого словами пока что не передать. Во всяком случае, я не могу.

      — Ну и ладно, — согласился Лесник, — Восстанавливайся. Побегали мы с тобой, как бешеные, так хоть отоспишься... Счастливо оставаться!

      Лесник направился к выходу из маленькой белой комнаты, всю обстановку которой составляли кровать с бывшим волком, тумбочка за изголовьем кровати и светло-серый шкаф во всю стену с плотно прикрытыми створками. Пима заворочался на кровати, устраиваясь поудобнее. Что-то глухо стукнуло об пол; Лесник обернулся. Бывший оборотень поднял с пола длинный тяжелый боевой нож в ножнах и бережно убрал его обратно под матрас. Встретился взглядом с Лесником и пояснил:

      — На случай десанта Куриц.

      Лесник представил себе, как дверь — вот эта самая гладкая дверь, за холодную ручку которой он сейчас держится — вылетает, и сюда вламывается бронепехотинец Дома Куриту — в бронескафандре, разумеется. Что тут можно сделать ножом? Лесник даже рот открыл — но, ничего не сказав, просто глубоко выдохнул. Некоторые вещи кажутся глупыми и неуместными только тому, кто сам их не пробовал.

      Капитан команды Фангорна отстегнул от пояса свой черный нож с атомарным лезвием и молча бросил его поверх простыни в ноги Пиме. Тот поначалу посмотрел удивленно, но быстро догадался отдать взамен свой, а атомарник положил на тумбочку.

      — Так и держи на виду, — одобрил Лесник, — Черного ножа стыдиться нечего; если же и вправду случится что-нибудь, достать оружие из-под матраса ты просто не успеешь. Однако я не думаю, что сюда сбросят десант: незачем... Ну, удачи! — и вышел вон.

      Заметив, что Лесник возвращается от биостанции, куда забегал попрощаться, Роланд поднял голову к знаменосцу:

      — Вперед, вытягивай колонну!

      Лесной житель стукнул каблуками послушного коня, и в чистом синем небе поплыла, раскачиваясь, хоругвь Фангорнского леса — на белом поле зеленый лист, пробитый черной стрелой. По этому знаку из мешанины покрытых соснами круглых холмов высыпали две команды.

      Команда Фангорнского Леса передвигалась верхом — кто на лошадях, кто на тех оборотнях из Пиминой группы, которые еще пару недель могли провести в волчьей шкуре. Роланд и полторы сотни его уцелевших рыцарей частью одолжили, частью за символические суммы наняли коней у ристанийцев. Обе команды оделись неброско: серые всепогодные куртки, неярких красок брюки, темного цвета грубая обувь. Нигде ничего не блеснет; игровые паспорта упрятаны под одежду. Очень быстро команды перемешались, и отличить рыцаря от лесного охотника сделалось невозможно.

      Обе команды отправлялись исполнять план, принятый на вчерашнем общем совете. Первой целью похода была назначена Станция Эмин Майл.

      Над Ардой разгоралось яркое, обещающее жаркий летний день, утро — десятое утро от вторжения Дома Куриту. К северо-западу пестрыми ястребиными перьями уползали тучи; восточное небо, напротив, сияло незамутненной синевой. Мир вокруг был свежим и чистым; о плохом думать не хотелось. Лесник раскачивался в седле, напевая тихонько:

      — Напротив, нам-то хорошо — ведь мы шагаем по дороге. А здесь у вас все так непрочно, право!.. Поберегите же себя...

      Вскорости дорога перестала петлять между холмами; лес на холмах превратился в перелески, потом шапки кустарника — а потом и вовсе пропал. Еще через полчаса сами холмы понемногу сошли на нет — распахнулась степь Каленардона. Знамя бережно свернули и спрятали в особой сумке. Команды рассыпались широким веером; кони заволновались. Роланд выехал на десяток метров вперед и выжидательно обернулся к Леснику.

      Капитан Фангорна прикрыл глаза, вспомнив торчащее из-под простыни худое лицо Пимы и черный нож на тумбочке за изголовьем — только руку протянуть. Успеет ли? Можно ли надеяться, что Курицы не станут сбрасывать спецназ на Ключищи, когда поймут, что совет там давно окончен, и все разъехались? Дриады еще на рассвете выступили через Бельтан сразу к Побережью. Синие Драконы снялись вообще через час от полуночи. Хоть они и пешие, но перемещаются быстро, да и проводники у них хорошие. Наверное, уже добежали до своих трофейных бронетранспортеров, закопанных на тенистом дне какогонибудь степного оврага... Все остальные тоже при деле; никого в Ключищах не осталось.

      Лесник отогнал мрачные мысли. Будь что будет, а исполнять принятые решения все равно нужно. И он согласно махнул ожидавшему знака Роланду. Король тронул коня; за ним плавно покатилась команда Уникорна, а слева от нее двинулся в степь полумесяц людей и зверей Фангорнского леса.

      Оглядываться Лесник не стал.

* * *

*

      — Станешь оглядываться — поседеешь! — полушутливо предупредил Легат. Тень беззлобно отругнулся. Мастер фыркнул: ну дети и дети, даром что за тридцать.

      Кони всех троих шли ровной рысью по мягкой лесной дороге. Мастер, Легат и Тень направлялись в сторону Изенгарда. Первыми оказались Тень и Легат. Редко ездивший верхом Мастер поначалу отстал от них метров на десять, а потом уже нарочно придерживал коня, чтобы не глотать пыль.

      Кроме тройки конных, на проселке никого не было. Путь вилял между невысокими округлыми взгорками, с которых плавно кивали кряжистые лиственные деревья. Чуть поодаль, в глубине леса темными свечами возвышались какие-то хвойные многолетники. Мастер не знал, как они называются. Вокруг привычно перекликались птицы. Листва и иголки на ветвях деревьев тихонько шелестели под слабым ветром. Пляска солнечных зайцев по дорожному песку навевала сон, да и поднялись все трое очень рано, так что Мастер то и дело зевал. Но рысь очень тряский аллюр; коню легче идти рысью — сберегает силы, и скорость приемлемая. А вот всаднику все время приходится подниматься-опускаться — куда уж тут спать. Мастер знал, что в Ордене Единорога наказанием за мелкие провинности и небрежности является час езды рысью в полных доспехах. Никто из знакомых Мастеру рыцарей Ордена не считал такое наказание пустяком, и вот теперь Мастер на своей шкуре прочуствовал, почему. Он вспомнил, как предлагал отвезти группу на своем слике: воздушная подушка маленького катера вполне вписывалась в намеченную им троим дорогу. Но Всадник Роханский решил, что самураи Дома Куриту наверняка обратят внимание на любую машину или механизм, а вот к тому, что колонисты разъезжают по Арде верхом на конях, оленях и собаках, скорее всего, успели привыкнуть. Мастер признал его рассуждение верным, и теперь пыхтел в седле. Хорошо еще, что кони тоже устают, и принято время от времени давать лошади пройтись шагом. Непривычному наезднику тоже не сахар, но хоть не так подбрасывает.

      Легату и Ингвару Тодзио, прозванному Тенью, тряская рысь была нипочем. Во всяком случае, они держались подобно героям любимой ковбойской саги, то и дело разыгрывая друг друга и тихонько смеясь над бородатыми шутками. Однако к полудню угомонились и они.

      Мастер счел момент подходящим, чтобы догнать передовых и задать давно беспокоивший его вопрос:

      — Тень! Послушай, Тень!

      — Да? — Ингвар Тодзио обернулся в седле.

      — А как оно дальше будет? В смысле, после войны?

      Ингвар Тодзио придержал коня; Легат сделал то же самое. Пришлось остановиться и Мастеру. Некоторое время всадники выжидали, пока осядет взбитая копытами пыль. Наконец, Тень решил сделать вид, будто не понял:

      — А что?

      Мастер досадливо кивнул головой, и пояснил:

      — Мы хотели бы доверять тебе по-прежнему. Ты был с нами... К черту! Ты и сейчас ведь с нами, а не с ними. Или как?

      — Что мешает доверять друг другу и дальше? — чуть-чуть удивленно спросил Тень. — Директор у меня, конечно, есть — но очень далеко. Пожалуй, сейчас я больше принадлежу Арде, чем корпорации "Нетускнеющий свет". В их системе я бы не пользовался такой свободой, как здесь, в ранге планетного резидента. А главное, я никогда не работал против вас! Вам нужен живой, здоровый и свободный Основатель — мне тоже. Наши интересы совпадают.

      — Пока что! — упрямо мотнул головой Мастер. Тень решил, что выгоднее получится выждать:

      — И?

      Легат напряженно вертел головой от одного спорщика к другому, не забывая обшаривать взглядом окрестности. Мастер пожал плечами:

      — А где гарантия, что ты будешь на нашей стороне в следующий раз?

      Тень попытался перевести разговор:

      — Да разве во мне дело? Основатель в плену. Если уж непременно надо обсуждать дальнейшие действия, может, обговорим его обмен на Алама?

      Капитан морийских гномов терпеливо произнес:

      — Ингвар, не уводи разговор в сторону! И без Основателя, и без кристаллов планета выживет.

      Резидент мгновенно попытался загнать противника в угол:

      — Ага! Так вы его уже списали? Он же вам мир подарил!

      Мастер отмерил еще один двухметровый вздох и спросил:

      — Когда выросшие дети уходят жить от мамы своим собственным домом, они что — маму списывают?... Тень, не вилял бы ты хвостом — не собака, чай.

      Вмешался Легат:

      — Со стороны очень забавно слушать: Дом Куриту Основателя Арды от Арды же защищает... Правда, Тень, не стесняйся, расскажи-ка, что там у твоего директора отмерено Арде в будущем?

      Ингвар Тодзио понял, что пора говорить правду. Первой и главной задачей его, как резидента, было сохранение доверия между пославшей его корпорацией и Ардой — на которой Тень, как-никак, прожил большой и не худший кусок жизни. А вовремя приоткрытый секрет иногда оказывается сильнее какой угодно хитрой игры. Взвесив все это, Тень вздохнул не короче Мастера, и сказал так:

      — Директора хотели бы сделать Арду младшим партнером в рамках торгового договора. Промышленники Куриту не поддержали идею о завоевании планеты потому, что полагают: если Основатель будет чувствовать себя свободным, он будет изобретать и производить лучше и больше, чем будучи включен непосредственно в иерархию. Для "Нетускнеющего света" идеально, чтобы все вернулось на круги своя. "Работает — и не трогай!" — закончил Ингвар известной пословицей программистов.

      Некоторое время Мастер и Легат молча обдумывали сказанное.

      — В конце концов, Тень пережил вместе с нами Долгую Зиму второго года, — пожал плечами Легат. — Мне приходилось ручаться за него, и я не жалею об этом. И организатор он превосходный, здесь меня никто не переубедит... А за Раздол я ему морду уже набил...

      Тут главный хакер с промышленным шпионом переглянулись и коротко рассмеялись, толкнув друг друга локтями, отчего все кони беспокойно зафыркали. Мастер изобразил лицом непонимание.

      — В самый разгар драки из-за камня выскочил Лесник, и всех разогнал, — пояснил Тень. — Дело было в Шаэрраведе, Лесник, наверное, подошел туда раньше... Пима двумя движениями разбросал нас с Легатом по всей площадке... Кстати, космопорт там классный! Для нашего замысла в самый раз. Вот только очень уж далеко.