|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Хроника моффской войны
1. Дети Жизни
(пролог)
Они были последними. Последними из тех, кто не ушел к Новым. Несколько звездолетов вышли из гиперпространства рядом с небольшой желтой звездой. На потемневших корпусах кораблей виднелись следы недавнего боя.
— Кислородная атмосфера, Властитель!
Капитан, Великий Предводитель эфеитов, огорченно вздохнул. Снова кислородная планета. Еще одна несбывшаяся надежда. Его пальцы забарабанили по столу. Он устало потер глаза и обратился к офицеру с разведывательного корабля, изображение которого с небольшими помехами мигало на трехмерном экране.
— Преследователи? — спросил он тихо.
— Гиперпространственных колебаний не обнаружено, Властитель.
— Но ведь мы оставили след, офицер.
— Да, — изображение мигнуло. — Это неизбежно, Властитель.
— Хорошо, — капитан поднялся и посмотрел на зеленую планету на обзорных экранах. — Новые рано или поздно найдут это место. Нужно уходить.
— Отдать приказ о подготовке к прыжку?
— Нет...— Властитель помедлил, рассматривая планету. — Я хочу посетить этот мир. Подготовьте несколько эфеитов. Вооружение — стандарт, защитные скафандры, запас фтора обычный.
— Слушаюсь, Властитель!
Изображение офицера исчезло. Властитель эфеитов не сводил глаз с обзорных экранов. Красивая планета, вне сомнений, тут есть жизнь. Кислородная атмосфера... Жаль. Он опустил голову.
...Космический челнок приближался к третьей планете. Неправильный шар на обзорных экранах увеличивался с каждым мгновеньем. Планета отличалась голубовато-зеленым цветом. Здесь есть жизнь, снова думал Капитан, вглядываясь в очертания материков. Может быть, этой планете не уготовлена участь Эфа, планеты-матери...
Раздумья Капитана прервал сигнал, предупреждающий о входе в атмосферу. Эфеиты пристегнули ремни. Начались перегрузки. Наконец, мучительная тряска кончилась. Челнок парил над большим континентом, прорываясь сквозь облака. Совсем как на Эфе, думал Капитан, и жгучая боль пронзила его сердце. Эф... Родная планета под властью Новых, а они, несколько тысяч эфеитов — последние выжившие из числа тех, кто не подчинился новой власти. Как трудно смириться с этим. Будь прокляты жрецы! Они во всем виноваты. Но только ли они? Новое поколение ученых, те самые, кто изобрел НОВОЕ начало, те кто...
— Красивый мир, Властитель, — офицер проверил датчик фтора на своем скафандре. — Каковы будут приказания?
Казалось, Капитан не слышал его. Он молча взирал на открывшийся перед ним пейзаж.
На горизонте высились огромные горы. Их вершины сверкали снегом, а солнце светило ярко и ласково. Бурная растительность расстилалась вокруг. Огромные деревья, казалось, упирались в небо. Зеленые кусты гигантской формы, с длинными странными листьями, высились из гигантской травы, кишащей мелкими животными. Неподалеку паслось несколько огромных представителей фауны. Они спокойно жевали ветки, вытягивая за ними маленькие головы, сидящие на непропорционально-длинной шее.
А небо... Ярко-голубое, оно манило, притягивало к себе взор. Желтое светило высвечивало разноцветной полосой участок неба над горизонтом. "Радуга" — подумал Капитан. Длинная полоса, переливающаяся цветами, тянулась от горизонта к горам. Капитан оглянулся и заметил, что офицер ждет его указаний. Он молча дал знак, и десять эфеитов выступили в путь.
Эфеиты ходили весь день, обследуя местность. Когда стемнело, они вернулись к челноку. Но спать внутри не захотел никто. Возведя защитное поле с фторовым экраном и поставив двух часовых, эфеиты расположились у стабилизаторов. Вскоре все спали. Не спал лишь Капитан. Лежа на спине, они смотрел на звезды. Где-то там, далеко-далеко, вокруг Эфея, вращается планета Эф, во власти бездушных и жестоких Новых...
Желтая звезда поднималась над горизонтом. Капитан потянулся и встал, оглядывая товарищей. Те мирно спали. А вокруг пели птицы. Трава окутывала космические ботинки. Странная непонятная тревога вдруг охватила Властителя. Пройдут годы, пройдут тысячелетия, и, быть может, здесь появятся разумные существа. Какова будет их судьба? Смогут ли они избежать участи Эфа? Быть может, они смогут пойти другой дорогой, смогут сохранить свою планету, сохранить САМИХ СЕБЯ? Что, если Новые найдут эту планету? К чему им кислородная планета? Да...
Звездолеты эфеитов уходили из Солнечной системы. Капитан молча смотрел на удаляющуюся желтую звезду.
— Послание оставлено? — спросил он тихо.
— Да, Властитель. Надеюсь, они смогут расшифровать его.
Капитан посмотрел на офицера.
— Ты думаешь... — не договорив, он отвернулся.
Вскоре небольшой флот начал подготовку к прыжку, и через некоторое время ушел в гиперпространство.
Адмирал Симмонс, высокий офицер с пронзительными глазами потрясенно взглянул на доктора Морозова. Командующий ВР (Внешняя Разведка) рассматривал черную плиту, исписанную странными письменами.
— Плите 60 миллионов лет?!
— И, тем не менее, дорогой адмирал — Морозов, невысокого роста старик с добрыми глубоко посаженными глазами, радостно потер руки, — тем не менее, адмирал, это так.
Симмонс некоторое время смотрел на улыбчивое лицо ученого. Затем перевел взгляд на плиту с письменами.
— Видите этот рисунок? — глухо проговорил он.
— Да, — Морозов стал очень серьезным.
Рядом с письменами была изображена фигура гуманоида в облачении, очень похожем на космический скафандр. Он защищался от некоего чудовища с множеством ног, рук и голов.
— Инопланетная мифология?
— Не знаю, — тихо сказал Морозов. — Взгляните на чудище. Никого не напоминает?
Симмонс уставился на рисунок. Головы чудовища!
— Полностью идентичны с гуманоидом! — кивнул Морозов. — Головы чудовища похожи на него.
— Он сражается с самим собой?
— Возможно, адмирал.
— Так это... — Симмонс взглянул на доктора. — Что — то вроде предупреждения? О чем?
— Неясно, — покачал головой ученый. — Может быть о том, что мы должны бороться со злом, заключенным в нас самих?
— Да... — Симмонс снова перевел взгляд на плиту. — Текст расшифровали?
Морозов молча кивнул и протянул адмиралу лист.
— Весь текст? — спросил адмирал.
— Почти.
— Почти?
— Основная часть — знаки и символы, значение и смысл которых были выявлены после обработки компьютером. А вот это... Видите вот ЭТИ знаки? Это уже алфавитное письмо, несомненно. Оно отличается от основного текста и мы пока не можем его расшифровать. Увы...
— Так получается, — Симмонс провел пальцами по шероховатой поверхности плиты, — получается, они специально написали часть текста для нас, чтобы мы смогли прочитать её, а часть намеренно оставили закодированной? Так?
Морозов кивнул и развел руками.
— Зачем же чужаки написали последнее предложение? Вернее, для кого?
Симмонс молча наблюдал, как его многочисленные подчиненные снуют взад и вперед по огромному помещению Штаба ВР. Несколько раз офицеры ловили на себе взгляд адмирала и интуитивно прибавляли шаг или склонялись над мониторами. Но штабисты зря беспокоились. Симмонс смотрел на них, но словно и не видел Он снова и снова повторял про себя ПОСЛАНИЕ, оставленное таинственными авторами:
О житель прекрасной планеты,
На звезды ты взглянешь не раз.
Наш прах — эти звезды на небе,
Глядя на них, вспомни о нас!
Мы плакали, боролись, любили,
Но меч судьбоносный остер.
Мы верим, не зря мы спешили,
Горит созиданья костер!
Когда же прочтешь эти строки,
Запомни их ты навсегда.
Ведь жизнь это смысл Вселенной,
Она не умрет никогда!
Симмонс молча прошелся вокруг своего стола. Что же скрыто в так и не расшифрованной части Послания? Что?
Перед ним мерцало трехмерное изображение ближайших к Земле звездных скоплений. Адмирал устало прикрыл веки. За окном забарабанил дождь. Капли били по стеклу сначала робко, но затем все сильнее и сильнее, словно осмелев после поддержки вдруг поднявшегося ветра. Симмонс открыл глаза.
— Штормовое предупреждение, — тихо проговорил он, снова поворачиваясь к мерцающим звездам, — штормовое...
2. Новейший Герострат
Самое непростительное в фанатике — это его искренность.
Оскар Уайльд
Чрезвычайный и Полномочный Посланник Совета Свободных Планет господин Джозеф де Билл, брезгливо сморщив нос, важно вступил на борт звездолёта "Ура!", отправлявшегося к планете Стан. Де Билл сохранял брезгливо-сморщенное выражение лица все время полета, никогда не улыбался, а на приветствия отвечал с таким видом, будто своим "Доброе утро" превращал собеседника в самого счастливого человека в Галактике. В общем, он заслужил прочную "любовь" всего экипажа, который состоял не только из людей, но и из ротариан. Последние не раз замечали, как костлявое лицо важного пассажира вытягивалось при одном только виде розовокожего ротарианина. В душе г-н де Билл был расистом и ксенофобом, что впрочем, не помешало ему неделю назад произнести пламенную речь на тему "Проблемы искоренения расизма в межзвёздных отношениях в свете действий и политики Земной Конфедерации".
Месье де Билл представлял Совет Свободных Планет, чья штаб-квартира находилась на Земле и в который входили как представители Земных государств, приравненные почему то к планетам, так и посланцы далеких звездных колоний. Кроме того, в это достойное образование не так давно вступили первые и пока последние инопланетяне, с которыми столкнулись земляне со времени открытия гиперперехода, а именно ротариане.
Нужно отметить, что члены Совета относились к работе этого органа с плохо скрываемым уважением и с интересом слушали многочисленные резолюции, которые, правда, никто никогда не выполнял. Тем не менее, абсолютно все члены Совета с завидным старанием платили членские взносы, даже ротариане, вступившие в земную организацию разве что из вежливости, дабы не обидеть новых друзей-землян.
Мистер де Билл летел на планету Стан с очень важным и деликатным поручением: встретиться с тамошним правителем Юстинианом Неожиданным и попытаться отговорить его от разрушения древних статуй, которые миллион лет назад воздвигли вымершие разумные обитатели Стана. Знаменитые стометровые монументы представляли собой бесценный памятник, оставленный погибшей цивилизацией Стана. Юстиниан Неожиданный, с помощью войны захвативший власть на планете, являлся основателем новой религии, суть которой сводилась к тому, что сам Юстиниан, оказывается, не только спаситель Стана, но и Посланник Небес и Пророк, которому удалось, наконец, донести до невежественных людей свет правды и божественной благодати. В свое время сей деятель был активным борцом против господства планеты Торба, которая правила Станом около двадцати лет, но так и не сумела покорить население планеты, поднявшееся на войну с захватчиками. Торбиты плюнули и ушли, но жители Стана настолько привыкли воевать и убивать, что, пробыв некоторое время в мире и растерянности, затеяли новую войну, теперь уже между собой. Совет Свободных Планет надрывался от сочувствия и выпускал одну Резолюцию за другой, призывая станитов прекратить убивать друг друга и сесть за стол переговоров. Государства Земли и колонии наблюдали за потугами Совета с ленивым интересом, а Торба со злорадством: вот, дескать, нас клеймили как захватчиков, а на самом то деле не успели мы уйти, как на Стане начался бардак. Мол, когда мы были на Стане, убивали там всё-таки поменьше... Что касается Ротара, то ротариане предпочитали вежливое молчание, хотя и ужасались земным порядкам и нравам.
Став правителем, Юстиниан объявил себя не просто Юстинианом, а Юстинианом Неожиданным, изгнал всех своих противников со Стана и принялся насаждать новую религию с завидной старательностью. Расстреляв пятьдесят тысяч не согласных с новыми порядками безбожников, Юстиниан решительно отверг все призывы межзвездного сообщества к миру, когда вдруг осознал, что победил, преследовать больше некого, население усердно молится новому богу, даже воевать больше не с кем. И ему стало скучно. Тогда внимание диктатора привлекли древние статуи. Несомненно, решил Юстиниан, это какие-то идолы, а значит, нечто, противоречащее новой религии. Статуи надо немедленно уничтожить, дабы своим видом они не вносили смущение в души богобоязненных обитателей Стана.
Прознав про эти планы, Совет Свободных Планет пришел в ужас и незамедлительно выразил его в семи или восьми гневных Резолюциях, которые резко осуждали "варварские действия Юстиниана, направленные на разрушение бесценных исторические статуй— идолов планеты Стан". Сам "варвар" никак не отреагировал. Тогда Совет разродился ещё несколькими Резолюциями, где с еще большим гневом и возмущением были заклеймены "позорные действия станитского правительства", но все было напрасно: Юстиниан и в ус не дул. Более того, он выступил с речью, из которой следовало, что будут разрушены не только статуи, но и все экспонаты местных музеев, оставшиеся от погибшей древней цивилизации.
Как раз в этот момент выступили беженцы со Стана и потребовали начать военное вторжение на Стан, спасти статуи, свергнуть Юстиниана, ну и конечно назначить кое-кого из изгнанных на высшие должностные посты. Впрочем, главное— это спасти бесценные статуи.
Необходимо отметить, что многие члены Совета в глубине души с удовольствием пошли бы на этот шаг (все правители не прочь хотя бы раз за карьеру бросить на кого-нибудь бомбу— другую), но все таки они прекрасно понимали, что, напав на Стан, моментально возведут Юстиниана в сан борца за свободу, мученика за веру и т.д., тем более что религия Юстиниана, вернее её основа была довольно широко распространена на Земле и некоторых колониях. Едва начнется конфликт, как множество людей выступит против начала военных действий. Конечно, говорили они, статуи-вещи бесценные, но стоит ли из-за них убивать людей? Для войны требуются более веские причины. На эти резонные рассуждения тут же откликнулась планета Торба, заявив, что для хорошей войны много причин не нужно.
В яростных спорах хомо сапиенсов совсем не принимали участия ротариане. Они по-прежнему не могли придти в себя от изумления и на всякий случай привели вооруженные силы в полную боевую готовность.
Вот в такой сложной и противоречивой обстановке летел господин де Билл на встречу с Юстинианом Неожиданным. Нельзя сказать, что предстоящая встреча очень уж волновала де Билла. Куда больше он опасался простудиться, потому что на Стане температура редко поднималась выше 10 градусов по Цельсию.
Когда "Ура!" вышел из гиперпространства в обычный космос, г-н де Билл поборол обычный для такого перехода приступ тошноты и, сморщив свой благородный нос, стал готовиться к посадке под мерное гудение планетарных двигателей.
Через четыре часа, "Ура!", сияя сигнальными огнями габаритного предназначения, уже приземлялся на космодроме столицы Стана города Бубул. Г-н де Билл сухо поблагодарил капитана за "довольно приятный полёт", затем с достоинством показался на трапе, приветственно махая шляпой, стараясь придать лицу выражение блудного сына, вернувшегося, наконец, в нежно любимый отчий дом.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
