Путь в надвремени. Книга I

Часть 1. Вернуть любимую

Глава I. Предыстория всего

Он стоял в центре каменистой овальной полянки и смотрел на свои руки. В правой он держал пушистый светящийся шар. Руки и все тело были покрыты толстым слоем призрачно-прозрачного, фосфоресцирующего инея. И всеми фибрами души Тим чувствовал исходящую извне большую опасность.

Серую полянку окружал лес из спрессованного сплетения причудливых, взаимно пересекающихся спиральных линий, арочных структур, лент, объемов и того, чему у завороженного жутким зрелищем Тима и названия не было. Зачарованная роща непрерывно плыла и изменялась под его взглядом. И все это фантастическое зрелище подсвечивало здешнее солнце, чудовищными силами выгнутое в форму чаши. Оно, словно в ужасе от увиденного, стремительно удалялось, раскинув космы протуберанцев во все стороны.

Неожиданно в его голове раздался пронзительный визг металла и женский крик — "Тимур, Тиму-у-у-р!" — Он обернулся и увидел силуэт человека в скафандре с протянутыми к нему руками, которого уносил невидимый поток. Не раздумывая, Тим кинулся следом. Сердце сжал ужас падения в бездну...

Он толчком очнулся от кошмарного сна. Рот сушило ощущение неминуемой потери...

Глава II. История любви

Тим в раздумье строил карточный домик — он уже вырос до третьего этажа и стоял вполне устойчиво. Вроде бы тренировка для рук, а мысли могут уноситься далеко-далеко. Счастливый он все-таки человек — работа такая, что приносит только радость. Даже когда он не на арене и не показывает свои фокусы и трюки, то все равно готовится к выступлению. И при этом ему совсем не тяжело — только в радость. Но вспомнился кошмарный сон и он не мог понять — откуда эта нелепица могла прорваться в его размеренную жизнь? Сердце наполнила тревога, которую незаметно сменила грусть — предстояли гастроли на несколько месяцев, а уезжать не хотелось.

Тим улыбнулся кончиками губ своим мыслям — как он все-таки изменился за эти полгода после встречи с Томой! Да и она разве чем-то напоминает ту капризную девчонку, которая дразнила его на вечеринке! Похоже, у них действительно всё серьезно, раз оба изменились до неузнаваемости. Раньше он тяготился зимами в городе — всё одно и то же, а гастроли — это новые города, люди, встречи. Кайф! Полет души! Но теперь он летает только рядом с этой кареглазой стройной девчонкой...

...Все начиналось осенним хмурым вечером. Друзья-акробаты уговорили его пойти на вечеринку, которую устраивали альпинисты в студенческом общежитии университета. Обычно Тим не любил такие мероприятия вне круга циркачей — у людей все по-другому, чем у них, служителей арены. Но в тот вечер заняться было совсем нечем, а на party будут и свои — акробаты Дана и Данир. Точнее, Данир уже больше не акробат — пять лет назад сорвался почти из-под самого купола (у них с женой был совместный номер). И только благодаря Дане он остался жив, да еще и работает (врачи пророчили полную неподвижность). Правда, пришлось освоить трюки клоуна — под купол ему больше не взобраться, а вот жена по-прежнему выделывает умопомрачительные кульбиты на высоте. Семья друзей для него была идеалом — он и сам мечтал о таких отношениях, где любовь переплетается с дружбой и взаимопониманием. В шутку (но в каждой шутке, как известно, есть доля истины) он до сих пор объяснял свое холостое положение так:

— Вот жду, когда Ярка подрастет...

Дочери Даны и Данира было восемь, но она уже работала на арене (номер 'Девочка на шаре') и всегда с восхищением смотрела на 25-летнего Тима. А он в свою очередь вздыхал — повезет же какому-нибудь циркачу помоложе, ведь лучше этой живой малышки жены не найдешь. Всю их 'кухню' знает не понаслышке — выросла за кулисами, а от родителей унаследовала не только прекрасную внешность, но и золотое сердце. Не чета современным черствым девчонкам, которые только и думают, как бы побольше денег из мужчины выкачать. 'Вот, одна такая уже уставилась на меня — все глаза проглядела. Ха, видно привыкла, что к ее ногам мужики штабелями падают! Не на того попала, крошка!'

И Тим с холодным выражением лица отвернулся от кареглазой красавицы в умопомрачительном прикиде, которая как бы ненароком крутилась возле него и то и дело заводила громкую беседу так, чтобы и он в нее включился. Но, несмотря на внутренее сопросивление Тима, разговор все-таки завязался — посодействовал Данир (он давно мечтал женить своего коллегу):

— Тома, разреши тебе представить самого талантливого, но самого скромного члена нашей цирковой труппы — Тима. У него руки — золотые, такие фокусы показывает, закачаешься! Если вы очень попросите, то он сегодня устроит маленькое представление.

Присутствующие оживленно загудели, но Тим явно не горел желанием импровизировать. Тома быстро сориентировалась в ситуации:

— Я тоже умею показывать один фокус. Называется 'похищение фокусника'!

И под дружный смех своих друзей-студентов она взяла Тима за руку и потащила его танцевать медленный танец. От этого смелого прикосновения ему почему-то стало очень хорошо. И девушка уже не казалась холодной и расчетливой, скорее импульсивной.

...'Похищение фокусника' получилось по полной программе — Тим не расставался с Томой весь вечер, а потом они пошли гулять по ночному городу.

Тяжелые тучи укрывали улицы и как бы создавали интимную обстановку — хотелось уютно прижаться к кому-то теплому. Причем не только телом, но и душой. Впрочем, Тим ничего такого себе не разрешил — воспитание не позволяло. Весь вечер активной была именно Тома. Девушка оживленно рассказывала про учебу (она собиралась стать переводчиком), про семью и друзей. Живет она с родителями, но частенько остается в общежитии — тут веселее, чем с "предками". Тем более, что она единственная дочь на маму, папу, бабушку и дедушку:

— Я им собаку завела, чтобы от меня немного отцепились. Думала, другая 'игрушка' будет, — увлеченно рассказывала девушка, играя большим желтым листом клена. — Но получилось наоборот — теперь и Алмаз за мной присматривает! Только выведу его гулять, сразу всех кавалеров отгоняет, как рыкнет, мало кто из парней хочет продолжать знакомство!

И Тома в очередной раз звонко рассмеялась. Каштановые волосы мягкими волнами потекли на плечах. Девушка поднесла к лицу лист и блаженно вдохнула его запах:

— М-м-м-м, осенью пахнет! Почему-то мне больше всего нравится кленовый запах осени, впрочем, тополиный тоже ничего!

Тома искренне улыбнулась и посмотрела Тиму прямо в глаза. Он залюбовался этой картиной при свете не частых фонарей:

— Ты очень красивая. Парней у тебя, наверное, столько...

Тома на мгновение замолчала — какое-то новое чувство зародилось в душе. Впервые в жизни ей не захотелось похвастаться своими победами перед парнем (хотя в ее 19 лет их было немало). Наоборот, мелькнула какая-то дикая мысль сказать, что у нее вообще никого никогда не было. До тебя. То есть до Тима. Но он же не поверит...

— Нет, не очень... Учеба ведь... А вечеринки — так от учебников же тоже надо отдыхать... Да и жизнь проходит, надо же от молодости память какую-то оставить...

Тома как-то неловко улыбнулась, и сверкнула глазами поверх листа, за которым она прятала губы.

— А я, когда учился в цирковом, только и делал, что занимался... Конечно, дни рождения отмечали, но чаще лимонадом, и всё на арене...

Тим тоже почувствовал неловкость от того, что так 'неправильно' прожил свою молодость, которая вот уже почти прошла, а следов никаких и не осталось.

— Интересная у тебя, наверное, жизнь — выступления, арена, аплодисменты!.. — с какой-то завистью протянула Тома.

— Ха, типичное заблуждение! Действительно, моя жизнь — это арена, только на публику и аплодисменты приходится очень малая доля! Чтобы тебе захлопали, знаешь, сколько надо поработать на репетициях! Да и не только — ведь каждый трюк рождается сначала в голове, потом ищешь информацию о том, кто и как его раньше делал. Стараешься найти свою изюминку, свое отличие. После этого готовишь реквизит для номера, и начинаются репетиции, репетиции, репетиции...

Тома с интересом слушала — для нее это было прикосновением к чему-то неизведанному раньше. Обычно кавалеры говорили о ней прекрасной, 'пели дифирамбы' да старались поближе подобраться к телу. А этот взрослый по сравнению с ней мужчина идет рядом, смотрит на предрассветное небо и рассказывает про цирк...

— Куда тебя проводить? — как бы опомнился Тим (он редко говорил так много).

— К общежитию. Родителям я сразу сказала, что там останусь. Впрочем, через полтора часа уже на первую лекцию...

— Извини! Я и забыл о времени! У меня арена сегодня только в 11, успею поспать немного, а вот ты...

И Тима захлестнуло неизвестное до этого чувство — ему стало жалко эту девочку, которая всю ночь пыталась казаться взрослой. Но на самом деле она такая нежная, беззащитная и хрупкая. Ему страшно захотелось ее обнять, но не в порыве страсти, а чтобы согреть, сберечь, оградить... Тим усилием воли не позволил себе сделать этого. Хотя, наверное, зря — Тома смотрела на него ожидающе, когда они подошли к двери общаги.

— Спасибо за прекрасный вечер... — выдохнул Тим и несмело потянулся к руке девушки. Тома "обалдело" смотрела, как он целует ее наманикюренную ручку (современные кавалеры не так прощаются), а потом спросила:

— Когда еще увидимся?

Они встретились на следующий, точнее, в тот же день — Тома пришла на представление к Тиму. И взглянула на цирк другими глазами — вместо яркого праздника и вечно счастливых людей увидела тружеников. А потом впервые в жизни зашла за кулисы и окунулась в мир, о существовании которого вообще не подозревала. С тех пор они встречались почти каждый день и становились необходимы друг другу все больше и больше. Тим стал ловить себя на мысли, что Тома нужна ему постоянно, а не на несколько часов в день. И вот сейчас перед гастролями он всерьез задумался о том, чтобы сделать ей предложение. Правда, оставалось много вопросов, которые еще не понятно как предстоит решить, но разве это главное? Просто у них обоих такой накал чувств, что он должен во что-то вылиться. Или это весна пьянит и без того пьяные головы?..

Глава III. Два друга

— Здорово, старик! — Тима остановил ощутимый хлопок по плечу. Рядом стоял Серж — его давний приятель. — Давно не виделись. Месяца, наверное, четыре. Ты куда пропал-то?

— Полгода, — тихо улыбнулся Тим. — Да, знаешь, мне как-то ни до кого было... Ты уж не обижайся!

— Да ну! Давно бы так! И как эту 'ни до кого' зовут? — хитро рассмеялся Серж.

— Тома. Вот как раз к ней и иду. Конечно, надо увидеться, поговорить. Вот только не знаю, когда...

— Поздравляю, старик! А то у тебя одна работа на уме была! Кстати, ты с Томой и заходи, кое-что интересное покажу.

— А кошек опять приносить? (Осенью Тим таскал своему другу-изобретателю приблудных мурок. В цирке всегда много беспризорных кошек, а Сержу они зачем-то понадобились. Правда, любитель животных Тим сначала получил от школьного друга заверение, что никакие издевательства кискам не грозят)

— Нет, кошачий этап закончился, — рассмеялся Серж. — Теперь другой начался. Впрочем, об этом действительно стоит поговорить.

— Обязательно зайдем! — пообещал Тим и поспешил на свидание к Томе.

Они дружили класса с пятого, причем все поражались несхожести этих двух пареньков. Однако противоположности, как известно, притягиваются, и различия в характере и интересах, казалось, только дополняли дружбу. Сержа в школе прозвали Кулибиным — он постоянно что-то изобретал, и в шутку грозился получить Нобелевскую премию, когда подойдет время. Тим же был гуманитарием, от точных наук шарахался, как от ладана, и смиренно сносил беззлобные поддевки Сержа — ну как можно не понимать таких простых вещей, как, например, закон Ома или... (Тим уже запамятовал, как его школьные трудности назывались). Тут же всё даже коту было понятно! Впрочем, симбиоз 'физика' и 'лирика' имел весьма практичное применение — сочинения писались в двойном экземпляре Тимом, а контрольные по алгебре и физике — Сержем.

После школы дружба только укрепилась — Тим делился своими успехами в цирковом училище, а Серж помогал ему разрабатывать техническую часть для умопомрачительных фокусов. Да и не только ему — акробатический номер, в котором участвует Дана, получил кучу призов именно благодаря хитроумному приспособлению Сержа. Представьте, катится огромный шар по тонкому стальному тросу под куполом, а на нем еще и девушка идет. И при этом никто не падает. А все дело в механическом наполнении чудо-шарика — конструкции из подвижных маховиков и магнитов. Из-за них-то шар и ведет себя, как шест для канатоходца — активно помогает удерживать равновесие. Раньше такого никто не делал.

Но последний год Серж очень неохотно откликался на просьбы цирковой братии помочь — отнекивался занятостью. Что-то он там такое изобретал, и совсем не мог отвлекаться. Тим же не очень пытался проникнуть в суть экспериментов — все равно его гуманитарно ориентированные мозги для этого не приспособлены. А шепотом сказанная фраза про машину времени вызвала у Тима улыбку — какой же он еще мальчишка, этот Серж! До сих пор мечтает о лаврах великого изобретателя! Хотя давно мог бы сделать хорошую карьеру в каком-нибудь институте. Если бы вместо утопических проектов занимался диссертацией.

... — Здравствуй, любимая! — Тим ждал Тому на ступеньках университета.

— Ой, привет! Какой приятный сюрприз! А ты говорил, что будешь репетировать сегодня... — Тома была искренне рада такому повороту событий.

— Увы, буду, — с грустью сказал Тим. — Даже самому странно — любимым делом иду заниматься через 'увы'... Впрочем, я не для этого пришел. Давай завтра устроим особенный вечер. Мне сказали, открылось новое кафе, где есть специальные столики для влюбленных. Представляешь, такая кабинка, вход в нее в виде сердца, а внутри столик на двоих и свеча...

— Как здорово! — захлопала в ладоши Тома. — Конечно, пойдем! А что, есть повод?

Тим не слишком часто приглашал любимую в увеселительные заведения, но если случалось, то обязательно по какому-нибудь случаю. Вот и сейчас Тома пыталась понять, не забыла ли она какую-то важную дату. Но Тим только хитро улыбнулся:

— Завтра и узнаешь. А теперь мне и правда пора. Значит, встречаемся на остановке в шесть. Успеешь нарядиться?

— До шести — вполне! Какой ты милый!

Тим поцеловал девушку в немножко вздернутый носик и заспешил к цирку. Даже удивительно, как легко ему стало на душе — принял решение и всё. Конечно, надо пожениться, и пускай весь мир подстраивается под них! В конце концов, они это заслужили! Он уже устал делать постоянные скидки на Томину учебу, ее старомодных родителей, свое не блестящее финансовое положение, а теперь еще и эти гастроли. 'Вот поженимся и точка! Так завтра и скажу!'.

И вместо репетиции Тим отправился в ювелирный магазин — он был весьма старомоден в каких-то вопросах. Как, например, просить девушку выйти за него замуж и при этом не подарить ей колечка? К своему удивлению он очень быстро нашел то, что ему надо — маленький перстенек с голубым камешком. 'Сверкает, как слеза', — мелькнула у Тима мысль. Цена и размер тоже вполне подошли, и Тим полетел в цирк — он еще успевал немного захватить свое время арены. Во внутреннем кармане у него лежало колечко — завтра оно засверкает на пальчике у Томы и будет постоянно ей напоминать о его любви. Завтра в шесть. На остановке.