Записки неинтересного человека (часть 1)

Игорь Ушаков

ЗАПИСКИ

НЕИНТЕРЕСНОГО

ЧЕЛОВЕКА

(часть 1)

Сан-Диего, Калифорния

2011

Вы помните, конечно, романс "Утро туманное" на слова Ивана Сергеевича Тургенева? Там есть такая строка: "...вспомнишь и время былое, вспомнишь и лица давно позабытые".

Вот и мне захотелось вспомнить. И не свою жизнь, в общем-то, она достаточно обычна, а в основном — встречи с интересными людьми, на которых мне просто везло в жизни.

Так что это не мемуары в прямом смысле, а скорее сборник коротеньких рассказиков. Конечно, я не мог обойти молчанием и некоторые эпизоды из своей жизни, которые могут дать читателю представление не только обо мне, но и о не так давно ушедшей со сцены истории стране, о том, как мы жили, как любили, как по-донки-хотски боролись с ветряными мельницами.

Возможно, именно это будет интересно для молодых читателей. Ну, а у моих сверстников это может всколыхнуть свои воспоминания о юных годах. А ведь юность всегда прекрасна!

Если после прочтения книги появится желание, пишите: igusha22@gmail.com.

Игорь Ушаков

Сан-Диего, Новый Свет

Новое тысячелетие

ОГЛАВЛЕНИЕ

ТЕТРАДКА N1 .................................................................................................7

Пожалуй, самое раннее воспоминание * Сын Начальника Дальстроя* Первая тройка в жизни* Чем сбили Гарри Пауэрса... * Мой первый подчиненный * Гражданский подвиг, о котором мало кто знал * "Отец фракталов" * Первая встреча с Юрием Николаевичем Руденко * Груз принципиальности * Об одной скандальной защите * "Юрьев день" на Физтехе * Пенис-коктейль * "Опять сегодня Никита глупости говорил..." * Кто же я?

ТЕТРАДКА N2.................................................................................................47

Как собака сделала из меня человека * Художественное самообразование * Почему я оказался в МАИ * Первая работа * Как я попал на работу в QUALCOMM * Первая встреча с Борисом Владимировичем Гнеденко * Встреча с гением * Советник Сальвадора Альенде * Нет, нет! Все было добровольно * Кандидатская * "Есть ли жизнь на Марсе..." * Как убивали негра и кое о чем еще * Вы когда-нибудь писали чернилами? * Детей обманывать нехорошо, но иногда нужно * Футбол в моей жизни * Берегись автомобиля!

ТЕТРАДКА N3.................................................................................................89

Казаки-разбойники * Мои учителя * Кимбара и другие * Мое призвание — радиотехника * Первая конференция * Невозможное событие * Устами младенца... * Казис Шимонис — ученик Чурлёниса * Встреча с отцом теории информации * Академия Наук против академика Сахарова * Как выжила живучесть... * Во-первых, пятый пункт... * Гордыня Ленинской стипендиатки * Встреча двух шпионов * Святой Иннокентий * Первый поцелуй * Первая операция на сердце

ТЕТРАДКА N4................................................................................................138

Полет в День Авиации * Лайма — по-латышски означает "счастье" * Болометр * Почему я никогда не терял секретных документов * Удержите инженера... * Вот, когда я поверил Ленину * Неудачная попытка * Счастье совместного творчества * Человек-гора * Ушаков против Ушакова * Сын Бруно * Христаускас, однофамилец Христаускаса * Оказывается, быть порядочным — это заслуга * Умей и жить, и умереть достойно... * Я ударил американского ребенка... * Самый незабываемый день * Чернобыль * О том, как убивают в неотложке

ТЕТРАДКА N5................................................................................................798

Почем она — кровь... * Запоздалое извинение... * Как меня, исключая из комсомола, вдруг захотели принять в партию * Мой друг из КГБ, или Париж стоит обедни * Создатель "Черной смерти" * Яков Михайлович Сорин * Марк Лазаревич Галлай * Солженицын * Михал Сергеич...Ушаков * Докторская * Вэра... Надэжда... Лубоф... * Как я уехал в Штаты всего на полгода... * Слава обретает себя * Отступать некуда — позади морква... * Церковь Иисуса Христа Святых последних дней

ТЕТРАДКА N6.................................................................................................233

Клад с павлиньими перьями * Уроки психологии * Советские луддиты * "Нашла коза на камень" * Дела издательские * Семинар по надежности * Николай Пантелеймонович Бусленко * Сагды Хасанович Сираждинов * Не достроив, начали перестраивать * IFAC... I fuck! * Отлучение от аспирантуры * "Выпьем за балшого матэматыка!" * Человек, который всегда знал, чего он хотел * Спи спокойно, дорогой товарищ!.. * Американская идиома * Как Слава попал в анимацию * Справедливость или квартира? * ... И на том свете американский флаг! * Как я собирал трупы на колхозных полях

Список действующих лиц...............................................................................280

ТЕТРАДКА N1

ПРО ДЕТСТВО

Пожалуй, самое раннее воспоминание

Была последняя передвоенная новогодняя ночь, т.е. ночь с 31 декабря 1940 на 1 января 1941. Жили мы в Мытищах, в военгородке по месту службы моего отца. Родители пригласили в гости соседей, у которых был мальчик моего возраста с весьма необычным именем — Роальф, которого все звали просто "Ролик".

Кстати, судьба свела нас с Роликом еще раз, спустя уже много лет: мы учились с ним год в одном и том же 8-м классе в школе в Перловке, что по Ярославской железной дороге. Чем он запомнился мне тогда: он был неплохой боксер районного масштаба среди юношей. И вот однажды, победив нокаутом, он вдруг увидел у себя на майке кровь (нет, не свою — противника!) и... упал в обморок! Рассказывали, что судья поднял его за правую руку и держал победителя в подвешенном состоянии! Впрочем, это к новогоднему эпизоду отношения не имеет.

Итак, мы с Роликом оказались предоставленными сами себе. Было нам по пять лет, стали мы не помню уж во что, играть, и в результате каким-то образом оказались под столом. Стол у нас был старинный — огромный, дубовый, с толстыми рельефными ножками, таких столов вы теперь уже нигде не увидите. Тогда в моде были длиннющие скатерти, опускавшиеся едва ли не до щиколоток сидящих. И вот мы притаились под этим самым столом, окруженные ногами наших родителей и гостей и ножками стола.

По русскому обычаю, выпитые бутылки ставили под стол, и мы с Роликом стали пробовать, что в них осталось. Оставалось мало, но вы, наверное, знаете, что и из пустой бутылки можно "надоить" почти 30 капель. А много ли надо пятилетке? Одним словом, "набравшись", мы вскоре так и уснули под столом воистину мертвецким сном.

Что было потом, мы знаем только по многократно повторявшимся рассказам наших родителей. Где-то после боя часов с Кремлевской башни и чоканья шампанским, кто-то из родителей очнулся: а где же дети? Бросились искать, облазили все комнаты, потом выбежали на улицу. Было по-декабрьски холодно, а мы пропали без пальто, которые остались висеть на вешалке! Вскоре почти весь военгородок был поднят на уши: искали всюду — по подъездам, по свалкам, в кустах. А нас, естественно, нигде нет!

А в это время моя бабушка, убирая со стола — надо же было чем-то отвлечься от горестных мыслей о потере любимого внука — полезла за пустыми бутылками под стол и нашла нас там сладко спящих и свернувшихся клубочком, как щенята...

Радость у всех была неописуемая. Нас никто не ругал, не наказывал. Наоборот мы стали почти героями, или, уж во всяком случае, виновниками последовавшего торжества.

Так что пить я начал довольно рано. Причем "из горла"...

ПРО ШКОЛУ

Сын Начальника Дальстроя

В Солженицынском "Архипелаге ГУЛАГ" вы можете найти фамилию начальника Дальстроя Никишичева. Нужно заметить, что Александр Исаевич ошибся: фамилия того человека была Никешичев, хотя, впрочем одна буква никакой роли не играет. Эту справку я привел просто так, ради исторической достоверности.

Так вот, папа-начальник решил послать своего сынка — круглого магаданского отличника — в Москву за получением весомой московской "золотой медали". Парень оказался избалованным и, естественно, крайне самонадеянным и наглым — он к этому привык, живя этаким принцем при могущественном правителе Восточно-Сибирских лагерей. Но с учебой в Москве дело у него не пошло: мало было иметь отцом дальневосточного царя-батюшку, нужны были и собственные мозги. Сполз наш герой до четверок и троек. Как его звали, я не помню, так как он с гордостью носил именно фамилию. Он у нас был просто "Никешичев". Ну, да и понятно: если на вопрос, как тебя зовут, мальчик, ответит "Вася", то вас это не впечатлит. А представьте себе, что он назовется "Сталин"? Каково?

Но не о том речь.

Мы учились в 9-м классе. Однажды на уроке истории произошел такой инцидент. Никешичев как-то недопустимо оскорбил Эдика Миронова, который сидел на предыдущем ряду. Тот, не оборачиваясь, размахнулся, как это делают пловцы баттерфляем, и врезал Никешичеву по морде лица.

Прежде, чем продолжать, замечу, что Эдик был здоровяк, один из лучших атлетов школы и даже чемпион Москвы среди юношей по бегу, кажется, на 60 метров. Как и все по-настоящему сильные люди, он был незлобив и, более того, — миролюбив и дружелюбен. Например, однажды случился такой эпизод. Сидели мы в кружочек в перерыве футбольного матча на первенство школы. Боря Мареев — маленький, юркий — подбросил полкирпича над Эдиком, который сидел, нагнув голову, и крикнул: "Эдик, смотри!" Тот поднял голову, и в это время его по лбу шибанул кирпич! Единственная реакция потерпевшего была: "Ты что, Боря, совсем придурок?!" Так что можете представить, что такое Никешичев сказал Миронову, если тот ему влепил звонкую пощечину прямо на уроке!

Никешичев тут же вскочил и на весь класс заорал:

— Александр Акимович! Александр Акимович! Вы видели, Миронов меня ударил. Идемте к директору школы, вы подтвердите этот его хулиганский поступок!

Александр Акимович спокойно ответил:

— Никешичев, сядь, пожалуйста, на место... Во-первых, я ничего не видел. А во-вторых, Миронов ударил тебя за дело.

Вот так нас в школе неформально учили тому, что добро и зло — это не формальные категории...

Александр Акимович — наш любимый учитель, был учителем, что называется "от Бога". Он многому нас научил в жизни, хотя его предмета — истории — мы и не знали так, как знали математику или физику. Но в том была не его вина, а наши технократические устремления.

Он был фронтовик, прошедший всю войну и тяжело контуженый, когда наши уже вошли в Германии. Первые годы (а вел он нас с четвертого класса, т.е. как раз после окончания войны) он задыхался и отхаркивал в платок кровь, был все время, что называется, "на взводе". Когда мы на уроках шкодили и выводили его из себя, он колотил указкой по столу, да так колотил, что она ломалась или расщеплялась.

У нас в классе был своеобразный закон: кто довел "Акимыча", как мы его звали, должен был на следующий урок принести новую указку. Александр Акимович всегда принимал указку с какой-то смущенной улыбкой и говорил, что извините, мол, сорвался в прошлый раз.

Для меня это был первый урок настоящих отношений взрослых с детьми. Я всегда просил прощения у своих детей, если кричал на них или незаслуженно наказывал...

ПРО ИНСТИТУТ

Первая тройка в жизни

Учился я в Московском Авиационном Институте на радиотехническом факультете. Учиться было легко, хотя я почти ничего не понимал, да и прилежанием не отличался: больше во время лекций готовил еженедельную (!) курсовую стенгазету, по вечерам играл в "козла" допоздна, а днем во время лекций зачастую еще и играл в футбол. Помогала хорошая база, полученная в средней школе. Но долго на этом не протянешь!

Начался третий курс. Пошли спецпредметы, среди коих базовым была радиотехника. На ней-то я и схлопотал первую в жизни тройку на экзамене. Самолюбие взбунтовалось, и я твердо решил эту тройку пересдать "на арапа".

Преподавал радиотехнику у нас замечательный лектор — Юрий Александрович Мантейфель. Он в дополнение ко всему обладал удивительным чувством юмора и был предельно доброжелателен.

Пришел я на пересдачу. Вытащил билет. Что-то то ли про частотную, то ли про фазовую модуляцию. Честно говоря, для меня и по сей день остается загадкой, чем они отличаются, а тогда и вовсе было тайной за семью печатями...

Кстати, если уж говорить начистоту, то мне — выпускнику радиофака МАИ — и сейчас недоступно для "нутряного" понимания, как идет ток по проводам и почему летают по воздуху такие тяжеленные самолеты... Нет, я на любую из этих тем могу лекции читать, а вот в голове не укладывается: и как эта махина держится в воздухе?.. Все время чувствую себя Василием Ивановичем, которому на экзамене в военной академии досталось объяснить, что такое квадратный трехчлен!

Но не будем отвлекаться. Начал я бодро отвечать, понимая, что уверенность — это половина успеха.

— Что вы мне пересдаете? — Спросил Мантейфель.

— Радиотехнику...

— Это я понял из общей терминологии. Я имею в виду, какую оценку вы пересдаете.

— Тройку...

— Ну, вот теперь понятно! Пойдите-ка в деканат и спросите, могу ли я переправить вам тройку на двойку?

Все остальные пересдававшие вместе со мной аж рты разинули. Я уже говорил, что Мантейфель был весьма доброжелателен: я "уполз" с экзамена, сохранив свою законную (или вернее, — незаконную) тройку.

История эта имела продолжение. Лет 15 спустя, был я первым оппонентом на одной защите. Вхожу в зал заседаний Ученого Совета и вижу, сидят рядышком Мантейфель и другой наш лектор — профессор Гитис.

Подсел я к ним. Поздоровался. Представился. Оказывается, моя "подзащитная" — дочка Гитиса! А Мантейфель пришел "поболеть" за дочку друга. Я спрашиваю: "Юрий Александрович, а вы помните вот такой-то эпизод?", имея в виду мою пересдачу радиотехники. Он, вспомнив, чуть не до слез расхохотался и перерассказал его в деталях Гитису. Оба ржали чуть не в голос (благо, защита еще не началась). Потом Мантейфель добавляет:

— Я и вас хорошо помню — вы всегда были одним из лучших студентов на курсе. Вот и докторскую защитили раньше всех!

— Но Юрий Александрович, ведь тот пересдававший — это и был я!

Опять взрыв хохота. Я пытался сказать, что никто этот эпизод, кроме меня, самого Мантейфеля и еще двух-трех человек, и знать бы не мог.

Не знаю, убедил ли я своих бывших профессоров, но все это было именно так: никогда я радиотехнику не знал, а посему с радостью бросился в нарождавшуюся тогда теорию надежности...

ПРО РАБОТУ

Чем сбили Гарри Пауэрса...

После окончания института по распределению я "сыграл" в ящик... Этот был тот самый ящик, п/я 577, которым руководил один из крупнейших советских авиаконструкторов Семен Алексеевич Лавочкин. Это самолет его конструкции немцы во время войны называли "черная смерть"... Именно Лавочкин создал первый сверхзвуковой самолет: конкурирующие Микоян и Гуревич со своим МИГом опоздали почти на год, но сыграла свою роль "волосатая рука" старшего Микояна — модель Лавочкина дважды "рубили" на Госиспытаниях из-за не столь уж значительных неполадок, откладывая следующие испытания почти на год... Так Лавочкин и опоздал со своим истребителем.