|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пролог
Алла Борисовна неспешно прогуливалась по дому. Вслушайтесь, как звучит — Алла Борисовна! Хозяйка! Прогуливалась по собственному дому! Тридцать два года всего, а иначе ее в городе не называют. Впрочем, что городок? Охрана и та между собой только по имени-отчеству поминает. Или — Хозяйкой.
Есть чем гордиться.
После смерти отца она переехала сюда, поближе к делу. До Москвы недалеко, три часа езды, завод тоже рядом, и дочери лучше жить на свежем воздухе, а не в загазованной столице. Устраивалась надолго, выстроила настоящее поместье, как у дореволюционных дворян. Трехэтажный особняк, несколько флигелей, огромный парк с прудиком. Зачем? Захотелось. Думала, не одна здесь жить станет.
Женщина прошла сквозь анфиладу комнат и спустилась вниз, на кухню. На нее работала кухарка, но сейчас та ушла домой, поэтому внезапно появившийся голод следовало утолять самостоятельно. Ну и ладно, посмотрим, какие вкусности в холодильнике остались. Фигура, конечно, от приступа ночного поедания пострадает, но имеет женщина право хотя бы изредка слезать с диеты и съесть что-нибудь вкусненькое? Конечно, имеет.
Открыв дверь, Алла Борисовна замерла. За заваленным продуктами столом сидел спиной к ней какой-то парень и увлеченно занимался пожиранием. От неожиданности хозяйка дома опешила и поначалу могла только в ступоре наблюдать, как мощные руки с короткими толстыми пальцами уверенно подгребают поближе еду, и как вслед за аппетитным чавканьем сотрясается мощный выбритый загривок. На мгновение незваный гость прервался:
-Дверь закрой.
— Что?
— Дверь закрой, говорю. Дует.
— Да я сейчас охрану позову! — возмутилась от подобного хамства Алла.
— Э, нет, не надо! — в ужасе замотал головой парень, быстро обернувшись к ней лицом. В одной руке он продолжал сжимать батон колбасы, от которого торопливо откусил здоровенный кусок, в другой неведомым образом очутился пакет молока. Алла прикинула, что ей подобного "завтрака" хватило бы на целый день. Да и ручки у толстяка пошире, чем у нее ноги. Обе, вместе взятые. — Зря я, что ли, сюда из Москвы топал?
— Ничего, физические нагрузки тебе не помешают.
При взгляде на парня в голове невольно возникало слово "жирдяй". Среднего роста, из-за широкой комплекции и толстейшего слоя сала выглядел он совершенно одинаковым во всех трех измерениях. Огромное пузо выпирало вперед, как нос ледокола "Ленин" и, вероятно, в толпе выполняло примерно те же функции; четыре подбородка один за другим свешивались на грудь, полностью скрывая шею под напластованиями кожи. Щеки на идеально круглом лице, обратила Алла внимание еще раньше, виднелись даже со спины. Как маленькие ножки в грязных белых кроссовках удерживали все это богатство на весу, оставалось загадкой.
— Чего обзываешься-то? — обиделся незнакомец. — Я тебе зла не делал.
— Ты залез в мой дом и сожрал всю еду. — Женщина заглянула в абсолютно пустой холодильник, окинула взглядом чистые полки и повторила с невольным восхищением. — Абсолютно всю.
— Голодный я очень — извинился парень, одновременно нервно придвигая поближе (и, соответственно, подальше от Аллы) остатки пищи. — Три дня не ел. Организм большой, растущий, ему нужны калории. Ты извиняй, что я не сразу к тебе пошел, но очень уж есть хочется.
Женщина помолчала. Желание вызвать охрану появилось снова, но чистые синие глаза колобка смотрели столь наивно и испуганно, что она решила повременить. Цапнув со стола баночку йогурта, она достала маленькую ложечку и поинтересовалась:
— Ты кто такой?
Парень задумался так, что даже жевать перестал. Правда, ненадолго.
— Вопрос непростой. Имя мне Ассомбаэль дар Велус дар Тха из Дома Поющего Зверя, но ты меня лучше Сашей зови. А вот кто я есть... — Он выхлебал молоко, бросил пустую коробку в угол, где лежало уже четыре таких, почесал голову и, не глядя, стащил со стола упаковку сырков. — Блин, даже не знаю, как объяснить. Ну, смотри.
Лежавшая на полу куча мусора внезапно зашевелилась и взмыла в воздух. Обертки, фантики, колбасная шкурка и прочие отходы трапезы необычного пухлика закружились перед изумленной Аллой. Провисели перед ее лицом они недолго, попадав вниз уже секунд через двадцать. В воздухе остался только пакет от булки, который весело прыгал и пронзительно шуршал, сминаемый и расправляемый невидимыми руками. Толстяк снисходительно предложил:
— Если хочешь, проверь. Ниток нет.
Женщина поводила над пакетом ладонью, после чего устало оперлась на стол. Ночка выдалась непростая. Окажись парень бродягой, чудом пробравшимся в дом мимо собак и сигнализации, или наемным убийцей, пришедшим по ее душу, она хотя бы знала, как реагировать. Но чего ожидать от мясистого экстрасенса, она понятия не имела. Впрочем, впечатления опасного типа он не производил, что не могло не радовать.
— Интересно. И много такого ты умеешь?
— Не очень — понурился ... Саша. Женщина с удивлением обнаружила у него баночку с йогуртом, непонятным образом исчезнувшую из ее рук. — Молод я еще. Хотя шанс есть! Потому к тебе и пришел.
Он тоскливо оглядел пустой стол без крошки еды. Затем неуверенно кашлянул, сцепил кисти поверх выдающегося пуза и нервно завертел большими пальцами. Алла снова насторожилась.
— Понимаешь, такое дело... мнэээ... ну это... воот... — женщина ждала. И дождалась. — Вот ты чего хочешь?
— Какое тебе дело?
— Я могу выполнить твое желание. В обмен на службу. — Алла иронически подняла бровь в ответ на услышанное заявление. Парень заторопился. — Нет, я серьезно. Если ты согласишься пройти со мной ритуал принятия верности, то я получу право выполнить любую твою просьбу. Одну. Убить там кого, исцелить, врагу отомстить или еще что.
— Исцелить? — мгновенно напряглась Алла.
— Угу. Любую болезнь из существующих, кроме гриппа и свинки, все отравления природными ядами и частично искусственными, травмы разные, повреждения. Душевными расстройствами не занимаюсь, не моя область.
— И лейкоз?
— Да не разбираюсь я в ваших названиях — скривился толстяк. — Если ты про ту дырку, что у тебя в желудке, то да, вылечу. Она сама пропадет вместе со шрамом на животе и мертвыми кусками легких.
Тот факт, что Саша походя перечислил все ее болячки, как-то прошел мимо сознания женщины. Она думала не о себе. В голове роились сумбурные мысли, надежда боролась со вспыхнувшей подозрительностью. Он лжет? Зачем? Он чего-то хочет, что-то ему нужно. Наверняка потребует денег и будет тянуть время до последнего. Ей уже приходилось иметь дело с шарлатанами. Вот только... Пакет по-прежнему висел в метре над полом и падать не собирался.
Что, если он говорит правду?
— Моя дочь больна. Ты знаешь.
— Не — повертел головой парень. — Откуда? Я даже как тебя зовут, не знаю. Обряд провел и пошел, куда видение указало. Вообще, я молодец — простодушно похвалил он себя. — С третьего раза все правильно сделал и зов верно послал.
— Да? А людей ты прежде сколько раз лечил?
— Ну... Если честно, я на собаках специализируюсь — признался толстяк, стыдливо потупив глазки. — Но они от людей не сильно отличаются, не духи же мертвые.
— Собаках!
Парень как будто съежился, уменьшился в размерах под яростным взглядом собеседницы. Следующая его фраза сопровождалась скулящими нотками в голосе:
— Только орать не надо, пожалуйста. У меня от сильных эмоций голова кружится!
— Ты, хренов ветеринар, хочешь лечить мою дочь!?
— И в мыслях не было!
— Так зачем заявился-то? — окончательно запуталась Алла.
— Я же говорю — опасливо покосился снизу вверх на страшную женщину собеседник. — Ищу младшего спутника. Ритуал указал на тебя. Я неделю сюда из Москвы добирался, между прочим!
— Город же недалеко?
— Я нечаянно заснул и до границы с Украиной доехал, меня таможенники высадили и арестовать хотели. Потом водители побили, когда в фуру тайком забрался. Еле нашел попутку, и то километров двадцать пешком идти пришлось.
Бизнес-леди уже поняла, с кем имеет дело, поэтому исполненная трагизма история путешествия ее не шокировала. Судя по всему, для парня добираться до соседней улицы через Катманду не в диковинку. Странно, как он еще жив, с такой-то удачливостью. Или прикидывается? Среди ее конкурентов достаточно людей, склонных действовать нестандартно. Видя, что обычные методы потрошения бизнеса через налоговую или рейдерские атаки не работают, они вполне могут придумать нечто новенькое.
— Так. Хочешь познакомиться со злым начальником моей охраны? — мрачно поинтересовалась Алла. Парень отрицательно помотал головой. — Тогда рассказывай все. С самого начала и с доказательствами.
Часть I
Зов настойчиво подстегивал, угрожая грядущими неприятностями. Если же вспомнить последствия предыдущего Шуркиного эксперимента, неприятностями серьезными и, судя по паническим ноткам, неизбежными. Что он опять натворил? Разнес на куски лабораторию?
Отдельный флигель, назначенный постоянным жилищем стодевяностодвухкилограммового "экстрасенса", внешне не выглядел пострадавшим. Даже странно как-то: ни свежих следов огня, ни новых отметок от толп собак в округе, норовящих проскользнуть сквозь узкую дверь, трава возле здания и та выросла всего лишь до колена, а не превратилась в непроходимые тропические джунгли. Алла на мгновение приостановилась, наметанным взглядом выискивая нанесенный ущерб и с тревогой не отмечая такового. Ну, если не считать старых трещин на штукатурке и прочих следов былой Шуркиной деятельности. Торопливо взлетев по низенькому крылечку, она дернула ручку, затем, мысленно чертыхнувшись, надавила на еле приметную выпуклость на косяке. Дверь открылась. Женщина пробежала по короткому коридору, спустилась по крутой лесенке в подвал, широким жестом, быстро отбросила легкую шелковую занавесь в сторону и уже собиралась войти, как была остановлена паническим вскриком откуда-то сверху:
— Стой!
Замерев на месте с поджатой, словно у курицы в шоке, ногой, Алла огляделась. Затем, не торопясь, поставила ногу на пол, уперла руки в бока и грозно вопросила:
— И как это понимать?
Подвальная комната с момента Шуркиного заселения превратилась в гибрид мусорной свалки и лаборатории безумного алхимика. Справа от входа вдоль стены тянулся массивный стол, фактически толстая плита из сверхпрочного пластика, на которой в доступном пониманию одного хозяина порядке разместились баночки, колбочки, пара горшков с какими-то сорняками, инструменты невнятного предназначения и происхождения, толстенная книга в черном кожаном переплете (Алла злобно щурилась всякий раз, когда ее видела. Помнила, сколько та стоит.) и другие предметы, служащие подспорьем в занятиях постоянного обитателя. Здесь же лежали многочисленные объедки и остатки пищи, как ни странно, тщательно собранные на ближайшем к входу участке стола и не пересекавшие определенную границу. Под столом громоздились коробки из-под приборов, тут же разместился стеллаж с инструментами, второй стеллаж, только с книгами, прислонился к дальней стене. На отдельных полках лежали мешочки с материалами и веществами — сборами цветов и трав, образцами руд, разноцветными тряпочками, кусками глины и другими, не менее грязными и бесполезными, по мнению женщины, предметами.
Пространство посредине комнаты занимал вделанный в каменный пол медный круг. Рабочие-таджики использовали кусок проволоки по Шуркиной просьбе. В данный момент вдоль металлической полоски в палец толщиной выстроился ряд свечей и курительниц, кое-где мелом были нанесены прихотливо изогнутые знаки. Над кругом, над самой границей, проходила водопроводная труба, прикрепленная к потолку еще во времена развитого социализма. Прошли десятилетия, облезла краска, флигель вместе с изрядным куском земли перешел в частную собственность, но вмурованная концами в стены железка продолжала уверенно висеть, доказывая — советские водопроводчики строили на века! Никакие испытания ей не страшны!
Ну, или почти никакие. В данный момент она испытывала нагрузки, значительно превышающие привычные. Обхватив трубу руками и ногами, с покрасневшим от напряжения лицом, из последних сил Шурка удерживался под потолком.
— Какого черта ты там делаешь?
— Осторожнее — зашипел толстяк. — Свечки не затуши.
Алла оглядела пустую комнату, хмыкнула и шагнула вперед.
— Ты можешь внятно объяснить, что здесь...
Соткавшаяся из воздуха отвратительная морда заставила ее с визгом отшатнуться. Поток холодного воздуха, рванувший из призрачной пасти, прошелся по лицу и взметнул волосы, отчего испуганная женщина еще сильнее рванулась назад, запнулась за порожек и свалилась на лестницу, больно ушибившись пятой точкой. Почти мгновенно морда исчезла.
— Это что? — одним глазом опасливо выглядывая из-за косяка, громким шепотом спустя пару минут вопросила Алла. К ее неудовольствию, Шурка на вопрос внимания не обратил, сосредоточившись на двух вещах: удержании себя немаленького на весу и изучении того места, где ножка званой гостьи слишком опасно приблизилась к сложному переплетению меловых линий. Наконец, удовлетворившись осмотром и опасливо покосившись вниз, он скомандовал:
— Пройди вдоль стеночки к столу и возьми с него воон тот красный кувшин.
— Уже бегу — мрачно ответствовала Алла. — Только губы подкрашу.
— Я упаду сейчас!
— С места не сдвинусь, пока не объяснишь, что это за монстра была!
— Я твой повелитель — сдавленно просипел Шурка. — Ты должна мне повиноваться!
В ответ Алла издевательски расхохоталась, скрутив из пальцев неприличный знак. Толстяк тихо застонал.
— Ну за что мне это!
— За все хорошее — сообщила пострадавшая сторона. И принялась перечислять. — За подожженный особняк, за то, что Наташке рогатку сделал, за сорванный прием — господи, надо ж было умудриться все мясо сожрать! Голландцы до сих пор в шоке! — за садовника поседевшего и за машину, которая руля не слушается, ездит задом и бибикает "Хава нагила". Продолжать, "повелитель"?!
— Хватит!
— Уфологи приезжали, во весь разворот статья: "черные птицы над парком кружатся!" — никак не могла успокоиться Алла. — Все вокруг засрали, зар-разы! А еще...
— Уймись! — внезапно рявкнул Шурик так, что по комнатушке пошел перезвон от дребезжащей стеклянной посуды. Черты лица его изменились, словно потекли, зрачок на короткое мгновение пожелтел и вытянулся в вертикальную щель. Парень глубоко вздохнул, успокаиваясь. Повисел неподвижно. Когда он снова взглянул на молчащую, недовольно поджав губы, женщину, из его голоса исчезли рокочущие нотки. — Короче. Внутри круга находится дух. Вырваться, пока свечи не прогорели и узор цел, он не может. Контролировать его я тоже не могу, слишком силен, вражина. Поэтому нужно от него избавиться.
— Я так понимаю, ты его призвал? — осведомилась собеседница. — Вот ты его и изгоняй! Мне, знаешь ли, жить охота.
Толстяк ее словно не услышал, продолжал мерно говорить:
— Осторожно пройдешь вдоль стены, возьмешь кувшин и бросишь его внутрь круга. Все. Больше от тебя ничего не требуется. — Он замолчал, но прежде чем Алла успела высказаться, парой слов заставил ее захлопнуть открывшийся было для язвительного комментария рот. — Иначе руки у меня разожмутся, оно меня сожрет, потом выберется наружу и начнет убивать. Лучше бы тебе поторопиться.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
