Лень, страх и жадность (главы 1 - 14)

Глава 1. For the very first time.

Когда это началось? Да на первой же неделе школы, когда Дадли встретил Гордона и Малколма. На следующий день три дегенерата (тогда Гарри еще не знал таких слов, но быстро учился), решили, что неплохо бы отпиздить мелкого одиночку, и к кому они прицепились — угадайте с трех раз? Трех раз было достаточно, чтобы даже недокормленным мозгом сделать простой вывод (благо недавно просмотренный "Горец" прямо-таки вбивал в подсознание эту фразу).

Три недели ушло на подготовку. Мозг школьника не охватывал все науки, откровенно хреново решал задачи и разгадывал кроссворды, но будучи поставлен в рамки одной простой задачи, раскочегарился до максимально допустимых атмосфер. Они заплатят. Эти ублюдки заплатят. Останется только один! (прим. автора: черно-белый властелин!).

Дурсли Гарри не любили, это если мягко говоря. Они никогда за него не заступятся. Детей не сажают в камеры-одиночки (наверное?), только вот жить среди детей-убийц в казенном доме то еще удовольствие. Уж лучше Дурсли. Так что попытка будет только одна.

Гарри долго не мог решить, что делать с телом. Устроить несчастный случай? У него не получится сделать все достаточно достоверно. Тело не спрячешь. Это даже не смешно. Как только станет ясно, что исчез "ребенок" (если этого малолетнего пидара можно так назвать), как сразу поднимется вой в прессе, окресности наводнят бобби и "добровольцы", которые будут рыть землю так глубоко, что найдут в парках пару-тройку неразорвавшихся бомб времен Битвы за Британию. Оставить его на месте? — тогда к нему сразу протянутся ниточки.

В конце концов дело решил случай. Гарри поздно возвращался из школы — либо чтобы пропустить вперед "охотников", либо чтобы проследить за ними же. Раньше придешь — и мымра-Дурсль найдет тебе работу в стиле копать от забора и до обеда. Так вот, Гарри в тот день из последней недели сентября по привычке не спешил домой, когда поймал "подарок судьбы": Гордон стоял перед распахнутым окном, уперевшись руками в подоконник.

"Подготовка" Гарри на тот момент заключалась в основном в слежке. Чтобы держать цель "издалека" он усиленно тренировал слух, и достиг в этом кое-каких успехов. Поэтому Поттер прислушался несколько секунд, неспешно оглянулся и беззвучно подошел к врагу. Дальше не было смысла скрываться. Поттер рывком наклонился, ухватил хулигана обеими руками в районе колен и рывком же распрямился, и даже немного выгнулся в обратную сторону, перенося центр масс Гордона по ту сторону окна. Меньше секунды Гордон пытался сопротивляться, но створки окна были распахнуты слишком широко, а ухватиться за подоконник из такого положения можно было только кистями рук (считай только большими пальцами). Сопротивление ничего не дало, и Гордон исчез за окном третьего этажа. Он не кричал пока летел и не закричал после, из чего новоявленный киллер сделал вывод, что дело сделано.

"Вряд ли он меня видел, а если и видел — то наверняка мельком. Буду все отрицать. Даже если меня поймают — то потом будут только больше бояться" — успокоив себя таким образом, Гарри потратил 10 минут, чтобы покинуть территорию школы незамеченным.

Через 10 минут, углубляясь в свой любимый парк, Гарри услышал сирены скорой.

На следующий день на созванной линейке директор школы сообщила, что с одним из их учеников произошел несчастный случай: он выпал из окна, и сейчас находится в коме. Судя по формулировкам — надежды на излечение нет.

Несколько дней от Дадли не было никаких поползновений, но затем в дружную компанию Дадли влился Пирс, и Гарри понял, что терапевтический эффект инцидента с Гордоном подходит к концу. Дадли нужно было как-то развлекать своего нового "камрада", а мозги у него не были изобретательными. У Гарри они тоже не были изобретательными. Зачем менять хорошо работающий метод. Столкновение виделось неизбежным. Только если у Дадли не было мозгов, то у Пирса было какое-то звериное чутье на неприятности, и он пока не велся на подначивания Дадли. Но надолго ли его здравого смысла хватит? В стае самое жалкое зверье становится храбрым.

Сам же Гарри наоборот успокоился, уверившись на примере в том, что он может решать проблемы. Беспросветное будущее, где его будут колотить не только Дадли, но и его шайка, отступило. Он справится с ними.

Изменения в Гарри заметили и Дурсли, не сразу поняв, в чем они заключаются.

Глава 2. Гарри и Дурсли старшие.

Если вопрос с Дурслем младшим временно был решен (и в будущем понятно, как поступать при рецидивах, то в отношениях со старшими Дурслями назревала революция. Низы в лице Гарри не хотели жить по прежнему, а верхи в лицах Петунии и Вернона не могли править по прежнему — старые аргументы уже не работали. Мелкому засранцу сгинувших наркоманов стало плевать на крики, угрозы и крикливо-угрожающие лица. А бить урода было страшно. Когда Петунья пожаловалась Вернону на мальчишку, тот не на шутку разозлился.

— Иди сюда, мелкий поганец. Я выбью из тебя эту дурь, ублюдок.

(Вернон был в курсе, что Гарри был рожден в законном браке, но так уж сложилось, что самые обидные ругательства завязаны на происхождение).

Вернон уже почти схватил мальчишку за плечо, когда тот посмотрел ему в глаза и прочел в них явное желание переламать ребра, руки или ноги. Внезапно вид паршивца сменился с испуганного на спокойный, с примесью отвращения и холодной ярости. Так глядят на покойников.

Вернона же в этот момент как будто ударило электричеством и тяжелым мешком по голове одновременно. Перед глазами встала картина, как поганец в их с Петуньей спальне перерезает любимым кухонным ножом Петуньи (для овощей) ей и ему горло. Вернон застыл в ужасе на несколько мгновений, а когда осознал себя, паршивца и след простыл. Несколько попыток повторить завершались так же — только картина иногда менялась. То изображены были различные смерти Вернона лично (например под автомобилем, когда урод спускает домкрат, то от пореза шеи все тем же любимым ножом Петуньи для овощей, то от удушья, будучи подловленным засранцем во время раздумий, так что тот надел и затянул пластиковый хомут на шее) либо с кем либо из семьи — а то и всех сразу. Когда Вернон получил первую седую прядь, стало ясно, что таким методом вопрос не решить. Затем последовали попытки "наказать" урода лишением еды, хотя, надо признать, кормили его и до этого так себе. Только стало хуже. Из дома стали пропадать мелкие вещи и деньги. Даже Дадли похудел и осунулся.

...

Когда Дурсли не смогли бить Гарри, он понял, что победил. Когда же они попытались уморить его голодом, он решил, что так просто его не взять.

Это война!

Самая большая проблема была в том, где сбывать мелочевку в Литтл-мать-его-Уингинге. Но решение проблемы было найдено. Пройдя город по диагонали, Гарри затем пересек поле шириной в полторы мили, выйдя на гибрид трейлерной стоянки, станции техобслуживания и торговой точки. Там (хоть и за сущую мелочь) можно было сбыть все, да еще и отовариться едой, что называется, не отходя от кассы. Ежедневная ходьба через поле не прибавляла Гарри светского лоску — пыль и зелень растений делали свое дело, и он стал окончательно похож на бродягу. Но обильное питание вместе с ежедневными длительными прогулками на свежем воздухе делали свое дело — он стал больше походить на худого мальчика, чем на узника Бухенвальда.

Тем не менее, была одна ситуация, которой Гарри реально опасался. Ничего не стоило Дурслям закрыть его в чулане, забить гвоздями, да не выпускать. Уж если при встрече "глаза-в-глаза" он научился "взгляду ужаса", или как это назвать (когда смотришь в глаза главному жиробасу и представляешь, как зарезаешь его вместе с мыморой) — название вполне подходящее, если после нескольких раз этот выкидыш кита поседел, то вот из-за закрытой двери такой трюк сложно оформить. Попытка заночевать в здании автосервиса (начало ноября, однако) привела к странным результатам. Гарри проснулся в своем кошмаре — запертый в чулане под лестницей, без воспоминаний о том как он туда попал, и с чужими, слизкими мыслями о том, что Дурсли — святые люди, и их нужно слушаться аки Господа. Только вот мгновенно вспыхнувшая злость смела эту дрянь, а ужас заставил действовать. Заранее приготовленным гвоздем Гарри после пятнадцати минут ковыряния открыл засов. Нужно бежать. Очевидно же, его похитили долбанные инопланетяне, пока он спал, внушили ему идиотские мысли (он видел такое по телевизору) — а никакими другими мысли "слушайся Дурслей" быть не могли.

Это вызов, и он принимает его. Сраные пришельцы пожалеют, что прилетели со своей сраной Альфы-центавры на своем сраном звездолете. Это война!

Гарри был слаб на выдумки, да это и не понадобилось. Хотя он и не ходил в кино на "Один дома", в целом сюжет фильма ему был знаком: меньшими силами можно одолеть бОльшие силы, если как следует окопаться на своей территории. До "когда ты силен, притворись что ты слаб" Гарри еще не добрался.

Глава 3. Клоуны-убийцы из космоса.

Альбус-много-имен проснулся от настырно жалящей сигналки. Снова у этого избранного (им лично) суицида шило в заднице закрутило. Только ведь пару часов назад его возвращали, обливиэйтили! Пока он доставал свою старую магическую задницу из кровати, пока надевал халат, пока вызвал Дингла, прошло минут пять.

— Ты уж конфудусни его от души, мой мальчик. Не надолго же твоего прошлого внушения хватило.

— Директор, ничего удивительного. Семья его действительно ненавидит.

— Дедалус, мой мальчик, ты преувеличиваешь. Это его родная тетя. Ступай.. Эх, молодые, столько с ними мороки, — напутствовал Дингла на ратные свершения в деле укрощения Гарри Поттера старый педераст.

На Тисовой Динглу открылось феерическое зрелище. Дом, который "Надежное Укрытие Мальчика-Который-Выжил" не просто пылал — полыхал. Магловские пожарные усиленно тушили его. Через пару минут обнаружились Дурсли всем составом — магловские целители оказывали им первую помощь. Как подслушал Дедалус, спасаясь от огня они выпрыгнули из окон.

"Мде" — глубокомысленно подумал Дедалус. "Директору давно пора на покой. Вот тебе и надежное место". За мелкого поганца Дингл не беспокоился — амулет показывал то же направление, что и несколько часов назад. "Упрямый стервец" — подумал Динг и аппарировал неподалеку от площадки с трейлерами и станцией техобслуживания, откуда он вытаскивал Поттера. Там, в завалах металлического хлама, под крышей (хотя и открыто всем ветрам) в проходе у стены Поттер устроил свое "гнездо" — магловскую одноместную палатку. Амулет указывал туда же, откуда Дингл несколько часов назад забрал Поттера. Заклятье хамелеона и маглорепеллент все еще были на нем, так что Дедалус проследовал в знакомый закуток.

Под ногами захрустело битое стекло (когда успели насвинячить), затем с оглушительным звуком разбилась пивная бутылка. "Черт, теперь паршивец точно проснулся" — заспешил Дингл, споткнулся о натянутую проволоку и упал на заботливо вкопанные в землю арматурины. Одна прошила правое легкое, вротая — шею. Корчась от боли на земеле, Дедалус понял, что вот — все. Слишком быстро вытекает кровь из шеи. Попробовал ворочаться — процесс только ускорился. Даже если сейчас аппарировать (и если не разорвет) — помощь оказать не успеют. Мелькнули детские шаги на грани уплывающего сознания, и Дедалус Дингл умер.

Тем временем Поттер в два приема свернул палатку, побрызгал на землю под палаткой и вокруг Дингла раствором аммиака и убрался прочь. Неплохо было бы поджечь — но повторяться это плохой тон. Тут уже и самый тупой сможет связать два пожара с поджогом. Никаких трофеев брать не стал — пришельца точно будут искать. Тот, благодаря идиотскому цилиндру и роскошным бакенбардам, да и старинной одежде напомнил Гарри фильм "Клоуны-Убийцы из космоса" восемьдесят седьмого года. Теория с пришельцами подтверждена самым непосредственным способом. Вывод один — нужно валить. Как раз на днях Гарри освоил новый майнд-трик — просящие-глазки-беззащитного-мальчика-которому-нельзя отказать. Побродив минут десять по стоянке и ошарашив пяток водителей майнд-триком, Поттер сел на попутку до Портсмута. Через полтора часа, придумав на ходу шоковый майнд-трик, Гарри покинул страну морским путем. А далеко в Шотландии задремал в кресле Величайший Светлый Волшебник Со Времен Мерлина. Когда он по полувековой привычке проснулся к завтраку, было уже поздно: амулеты Поттера не отслеживали, Дедалус на патронус не отвечал. Пришлось привлекать Хмури, чтобы выяснить страшные новости: Избранный похищен, дом, который "Надежное место" сожжен, Дингл мертв.

Глава 4. Истинное место обитания морщерогих кизляков пока не раскрыто.

Что сделает среднестатистический обыватель (пусть даже магический), узнав, что у него в голове обитают странные существа "мозгошмыги"? Убедится, что вреда от них никакого, да и забудет; в крайнем случае задвинет на дальнюю полку закромов разума. Однако, если об этом узнает Ксено Лавгуд, он начнет печатать психоделические (не сказать наркоманские) статьи в свой журнал. Не совсем ясно — то ли сначала появился журнал, то ли навязчивые идеи о мозгошмыгах, но журнал и статьи о мозгошмыгах давно неразлучны.

Однако творческая личность в лице Ксено на одних мозгошмыгах не остановилась, а только взяла разбег, придумав(ли?) очередных там ракокрабов или, скажем, кракозябров. Но лето девяносто первого года (как и многие года ранее) Ксено потратил на поездку в поисках морщерогих кизляков кизляков, в их естественной среде обитания. Единственным минусом было то, что никто особо не интересовался их естественно средой обитания, а Ксено, когда он обдумывал эту концепцию, то ли не хватило плана, то ли жена отвлекла. Поэтому приходилось искать наугад.

Так как с крышей Ксено не дружил где-то со смерти жены, а кроме дочки ни с кем не общался, никто не сказал ему ни слова возражения против гениальной идеи посетить разрываемую "борьбой с апартеидом" ЮАР. Вместе с дочкой. Это в Африку, где по поверьям лучший метод излечиться от СПИДА — изнасилование белой девственницы. Возможно, для Полумны было бы в чем-то безопаснее, если бы она была сиротой, но это уже отдельный разговор.

Осознание того, что что-то пошло не так посетило Полумну в пригороде (трущобах?) Ричардс Бэй, когда их с отцом окружила шестерка местных борцов с апартеидом, с намерением собрать посильные пожертвования на борьбу и как следует отапартеидить белую няшку. Ксено при всех своих мозгошмыгах совсем идиотом не был, и после того как аборигены привели стволы в нигга-боевое положение, отказался от ступефаев с перфиктусами в пользу секо и редукто. Аборигенов палочковая магия совсем не смутила — найдите такого негра в Африке, который таки не знает за шаманизм, так что после извлечения огнестрела они начали его с достойным лучшего дела усердием применять. Самый авторитетный борец владел Sturmgewehr, однако не спешил шмалять, подбадривая своих камраден на ратные подвиги выкриками. После пятой редукты, несмотря на анекдотичную точность африканцев вообще и этих пламенных борцов с апартеидом в частности, Лавгуд получил по пуле в живот и в ногу, в результате чего его оперативно подхватили за плечи и поволокли за угол. Владелец StG, как самый хитрожопый, направился к Полумне, но внезапно остановился закатив взгляд, затем упал на колени и потом — ничком, открывая вид на нашего старого знакомого, Героя Магического мира, отпустившего самодельный стилет.

Несколько мгновений Луна боролась со страхом, но наконец оценила Поттера менее опасным, чем апартеиден камраден, подхватила выпавшую палочку отца и кивнула за угол: "Отец!". Гарри материализовал в левой Вальтер ППК и завернул за угол; раздалось два выстрела; Луна поспешила туда. За углом Луна увидела Поттера обыскивающего труп справа от отца — Лавгуд тяжело дышал, лежа на спине, его пиджак был раскрыт (во время "обыска"). Не теряя времени, девочка достала из бездонного кошелька два зелья — одно применила на раны, другое дала выпить Ксено. Чуть подождав, споила ему третье. Через три минуты шок у мужчины начал проходить, во взгляде появилось подобие мысли. Оглянувшись по сторонам, он не заметил никого, кроме дочери, ухватил ту за руку и активировал портключ в посольство.

...

А Поттер не терял время зря. Подобрав ценный лут и ингридиенты, которых ему как раз не хватало, Гарри отправился на урок к своему учителю Гиене Джитинджи.

— Чего так долго.

— Нужно было найти печень врага, учитель Джитинджи.

— Так в чем проблема, Годлумтакати?

— Здесь у меня нет врагов. Они или слишком мелкие — боятся меня, или слишком крупные — мне их не одолеть.

— Так ты принес, или нет? Зачем я учу такого бестолкового?

— Принес. Он стал моим врагом, когда покусился на то, что будет мое.

— Кошка то у тебя есть?

— Две.

— Пожрать то захватил?

— Само собой.

— Это хорошо, Джитинджи любит пожрать. До темноты еще далеко, а зомбировать все равно днем не выйдет. У тебя есть на что купить у Дьюб'а раба?

Гарри вытащил из рюкзака StG.

— Сильно жирно ему будет. Это отдашь мне, я сам с ним расплачусь.

Учитель махнул в сторону циновок, на средней из которых стояло несколько тазиков. Гарри полез в рюкзак за провиантом. До ночи еще далеко, а нажравшись, у Джитинджи будет хорошее, болтливое настроение. Как раз чтобы "объяснить теорию".

Глава 5. Любовь к жизни.

Первое сентября наступило, а никаких Мальчиков-Который-Выжил в Хоге не появилось. Пришлось Альбусу в очередной раз лепить горбатого, про причины отсутствия этого самого героя — впрочем, ему не привыкать. Объяснения он давал такие пространные (Баян бы позавидовал), что даже у людей, синхронно присутствующих на этих сеансах клоунады возникали координально противоположные идеи — один "понимал", что Гарри Поттер заболел или там после сражения с Володемордой стал сквибом, другой был уверерен, что Поттер тренируется у крутейших профессионалов (зачем, ТЛ же повержен), третий ... А не пофиг ли нам? Смысл в том, что слушать пустопорожений пиздежь старого педераста, щедро умасленный педофильскими "мальчик мой" после двадцати минут не хотел никто: информации (ценной информации) все равно не получишь, зато чувствуешь себя после этих разговоров как после грязного изнасилования, совершенного в извращенной форме и с особым цинизмом.

В "Пророке" было несколько статей, но и там не было единого посыла, куда же все-таки делся Герой.

А в школе, меж тем, формирование запасной геройской команды серьезно пробуксовывало. Бабушка Невилла через свои знакомства в Аврорате поняла, что Гарри Поттера Шмеле проебал (из надежного места, ага) и осознала чего ждет внучка. В связи с чем внук остался на домашнем обучении. Камин был заблокирован, письма попадали в эльфийский файрвол, после которого их читала Августа, дом был скрыт под фиделиусом, Альбус со своими идеями попадал нахуй.

До конца сентября он прекратил свои безуспешные попытки выйти на контакт, но не бросил идеи Лонгботтомов поиметь. Для в прессе началось очередное пуканье в тазик, что мы мол точно знаем что избранный — Лонгботтом, иначе чего он так секретничает. Помешать этой факханалии идиотизма Августа не могла, поэтому предпочла перетерпеть. И вообще серьезно так задумалась о переезде, куда-нибудь в США.

Сначала миссис Лонгботтом изобрела гениальную стратегию изображения Невиллом сквиба, неумехи и идиота, но потом поняла, что против Альби такое не прокатит. Несколько курсов зелий, живительная легилименция, и вот — к каникулам бабка уже внука не узнает. Возможно, что и он ее. Будет герой без страха и упрека совать свою задницу в каждую проблему ради Общего Блага. А оранизовать из Невилла сироту Дамблдору раз плюнуть. Он в этом отношении руку набил.

А перед Шмеле стояла серьезная задача — из кого делать избранного. Два главных претендента так или иначе ускользнули. Нужно срочно найти самоубийцу ради Общего Блага. Только тут есть проблема. Какого-нибудь маглорожденного никто всерьез не восприймет. Да и не так много их есть. Про рыжих и так всем известно, что они рабы Дамблдора, причем не только пожизненные — их дети и внуки тоже от Шмеле никуда не денутся. Так что изображать из раба "ИЗБРАННОГО" — это, конечно, выдает большое чувство юмора, но все же не то, что надо. На наследника рода что-ли покуситься? Давно никто не болел драконьей оспой в Британии. Нет.. Не пойдет. Потому что не только родители наследников родов смертны, но и сам Шмеле тоже. Альбус прямо-таки чувствовал, что еще одного покушения ему не простят. Просто начнут убивать, не считаясь ни с министерством, ни с авроратом, ни с его дутой славой "Величайшего Мага", которую он заработал якобы за победу над Геллертом. Еще одни героически погибшие родители нового "избранного" и туго натянутая струна народного гнева лопнет, в лучшем случае выбив ему глаз.

Тут как раз кстати пришелся сентябрьский номер Придиры, утверждающий, что избранный, мол, работает по основному профилю в ЮАР — тобишь спасает волшебников, попавших в беду.

...

Когда к Ксено домой заявился Дамблдор, тот понял, что Шмеле что-то надо. Просто так такие фигуры на чай не заходят. Единственный вопрос в том, как безболезненно Ксено может это что-то отдать. Когда после получаса пустопорожнего пиздежа о Общем Благе, Великой Силе Любви и про то что трава мол раньше была зеленее, а х*й — стоял, Шмеле перешел к Гарри Поттеру, Ксено более-меннее успокоился. Да, мол, спас их Гарри Поттер. Нет, Он сам не видел — был в отключке. Видела Луна. Нет, никакой легилименции — Альбус, ты с дуба рухнул? Какое блядь общее благо — детей нельзя легилиментить, пока они не выростут, и точка. Нахуй пошел Альбус! Дверь — там.

Когда после десятикратного приглашения Альбуса нахуй тот таки соизволил удалиться, Ксено позвал дочь.

— Тыковка, ты не пойдешь в Хогвартс.

— Почему, папочка?

— Потому что у Дамблдора злокачественные мозгошмыги. Нельзя тебе находиться рядом с такими уродами. Ему ребенка отлегилименьтить — как чпокнуть ... эээ... короче говоря нечего тебе рядом с таким уродом находиться. Точка. Никаких у него моральных ограничителей не осталось.

— А что такое чпокнуть, папочка?

— Забудь этот момент, Вишенка. Пожалуйста.

— А как же я буду учиться, папочка?

— Мы что-нибудь придумаем, Абрикоска моя.

Лучше бы мигрировать в магические КША, да только денег нет. Ладно, прорвемся. Всему, чему надо он сможет научить дочь сам. Все равно в Хогвартсе давно ничему полезному не учат.

...

Африка — прекрасное место. Где толпами носятся местные аборигены, самые успешные из которых имеют kalashnikov. Где на полном серьезе используют одноразовые армии 8-12-летних пиздюков, которые в силу своего малолетства не осознают страха смерти. Впрочем, они не даром называются именно одноразовые. Где борьцы с апартеидом доборолись до того, что начался локальный армагеддон. Где белые ежедневно готовы к нападению, и на них нападают. Лучшего места для взросления героя не найти. Конечно, Шмеле нужен был совсем не такой герой, а абсолютно противоположный. Который не думает о выживании. Который может заниматься совершенно идиотским самопожертвованием ради того/тех, кто этого никаким образом не заслуживает. Короче говоря, нужно было срочно выправлять ситуацию. Спасать героя от самого себя. Не дай бог ведь решит жить в свое удовольствие, а не подставлять башку под аваду, ради Общего Блага!

В Зондер комманду включили Грюма и Уизли #2, так называемого драконолога Чарли. Хотя какой из него драконолог — умение выносить дерьмо из драконьих клеток и изучение драконов — это две большие разницы. Это, впрочем, не мешало всей семье рыжих говорить, что у них — сын/брат драконолог. А остальные не посылали их нах*й только потому, что общаться с Уизли — моветон. Шмеле думал прибавить еще тяжелую артиллерию — "друга родителей" избранного, Ремуса Люпина, но после размышлений отказался. Все-таки Поттеру предстояла серьезная промывка мозгов (по сути, обливиэйт до возраста 4-5 лет), скрыть которую будет невозможно. Кто его знает, как на это среагирует Люпин? А оборотням мозги промывать сложнее. Вернее, сложнее привычными методами. Ничего, еще придет черед "друга родителей".

В начале октября серьезно упакованные Грюм и #2, вооруженные хитроумным детектором Поттера от Дамблдора прибыли в Ричардс Бэй.

А сволочной Поттеродетектор сбоил. Во первых, поиск по крови, взятой более года назад — вы серьезно? Все бы ничего, только вот в 11 лет произошла стабилизация магического ядра, и теперь кровь, взятая до 11 лет, уже не годилась, практичеки. Плюс поиску по крови серьезно мешала куча кровавых ритуалов, чуть ли не ежедневно происходящих то там то тут — засоряя при этом "эфир". Поиск по имени был вообще бесполезен — Поттер то того-этого.. не знал, что он — Поттер. Никогда его при нем так не называли. Да и не было никакого "Гарри" — был Годлумтакати. Искать пришлось по старинке — опросами и легилименцией. Учитывая еще, что далеко не каждый местный говорил по-английски, у Грюма уже на второй день в голове били колокола. Ну а сами попробуйте отлигилиментить две дюжины аборигенов. Еще непонятно, кому было хуже — жертвам Грюма, или самому Грюму. Наконец, Грюм вышел на "дом" избранного, обследовал его, поставил сигналку и начал думать думу — что делать дальше? Судя по обстановке — вещи собраны, ловушки расставлены — птичка в гнездо больше не вернется. Конечно, с волшебным глазом Грюму те ловушки были на один зуб. Хотя местами хитроумно. Грюм даже зарисовал себе несколько, для милого дома. Отчаявшись взять "героя" с лету, Грюм расширил поиски.

Глава 6. Конспирация.

Когда в Ричардс Бэй появилось двое белых, спрашивающих за белого мальчика со шрамом на лбу, Годлумтакати пришлось затихариться. Слишком уж лихо и бесцеремонно эта пара вскрывала мозги направо и налево. Залетного фраера с такими привычками прихлопнут как муху, но если не прихлопнули — значит за ним сила. И эту силу Годлумтакати наблюдал лично (и посредством сторонних наблюдателей), когда следил за "работой" пришельцев. Далеко не у всех не было защиты от промывания мозгов — у кого-то была артефактная, у кого-то поставлена шаманом, кто-то просто от рождения хорош. Поэтому "агрессивные распросы" несколько раз переходили в "агрессивные переговоры", что порождало трупы. Но пришельцам ничего не было! Трупы образовывались только из оппонентов.

Будь у Годлумтакати своя банда, он бы сам расспросил пришельцев на предмет кто они такие и куда им идти. Только он был учеником шамана, так что такое ему было невместно. Кроме того, пришельцы были серьезно упакованы амулетами, которые точно наговаривал сильный шаман — пуль они за несколько инцидентов во время расспросов словили не меньше дюжины, но никаких видимых повреждений не наблюдалось. И еще. УКАЗКИ! Они везде тыкали своими палочками, при опасности доставали их, и колдовали тоже УКАЗКАМИ! Но очень быстро.

Пришлось Годлумтакати лечь на дно, даже отдать на растерзание свою берлогу в индустриальных трущобах. Местные туда заходить не решались, будучи наслышаны о большом количестве ловушек, но два странных белых прошмонали здание потратив десять минут и не задев ни одной ловушки. Они их явно видели! Да и при столкновениях с местными старший пришелец прямо-таки видел спиной. Были и хорошие новости — все это "волшебное" зрение работало явно не дальше тридцати-сорока ярдов — иначе сам Годлумтакати не смог бы абсолютно безопасно наблюдать пришельцев в бинокль. А вообще, ситуация складывалась скверная. Явно его ищут не для того, чтобы конфетку подарить. Да и история со стиранием памяти в Литтл-Уиннинге все еще была свежа в памяти (вот каламбур) Годлумтакати. И не факт, что таких историй не было до того, но просто ему помогли о них забыть. Кто-то был серьезно его настроен его поиметь, и вот — врядли эти х*и появились в городе просто так, от нечего делать.

Гиена Джитинджи выслушал Годлумтакати, вдумчиво сожрал подношения ученика и предложил валить. Куда-нибудь, за большую воду — даже очень сильное шаманство не может заглянуть за нее.

Но эта мысль нуждалась в уточнении:

— Учитель Джитинджи, мне рано или поздно нужно будет столкнуться с этими людьми. Я от них бежал с северных островов. Вопрос в том, готов ли я. Они меня пугают — у них могущественные амулеты и очень сильное колдунство. Только здесь я на своей земле, а они чужаки.

После жратвы Гиена Джитинджи был настроен расширить сознание, так что пока ученик произносил свой монолог, он набил самокрутку и затянулся. Эх — хорошо пошла. Как медитация, только лучше. Помогает отбросить все неважное, и думать о главном.

— Ты еще юн, Годлумтакати, но уже должен понимать, какое самое сильное шаманство в Африке. Держи, — Джитинджи передал план ученику.

— Voodoo! — брякнул Годлумтакати, после чего затянулся, уставившись просветленным взглядом в стену халупы учителя из рифленого железа. На веревочке у стены висели пучки трав и вязанки корней.

— Плохо же я тебя учил! Есть ли хоть хоть одна страна с куклой вуду на флаге? Глупый Годлумтакати!

Учитель забрал косяк у застывшего взглязом в стену Годлумтакати. С него хватит — мал еще. Вот лет через шесть выростет настоящий джелани чимола. Если доживет.

— Самое Сильное Шаманство в Африке — это Kalashnikov! — по словам, убедительным тоном внушал Гиена нерадивому ученику, — Его создали северные демоны in Soviet Russia — далеко во льдах, где от холода подохли даже северные волосатые слоны! Kalashnikovым пролито столько крови, что, не смотря на то что это не магическая вещь изначально, он превратился в самый могущественный артефакт колдунства в мире. А Aфрика — это его место силы. Нет колдунства сильнее в Африке, чем Kalashnikov, поэтому какие бы могущественные амулеты ни были у пришельцев — здесь у тебя все равно больше шансов на победу. Нужно только не просрать эти шансы. Для Kalashnikov все равно — сто, двести, триста шагов, а их колдунство действует только на тридцать шагов. Да и то — лучше всего им колдовать шагов с восьми — так чтобы не добежать до них, и не уклониться за время полета колдунства.

За время монолога Джитинджи Годлумтакати успел немного прийти в себя, сосредоточившись на вопросе, ради которого он и пришел.

— Старший пришелец очень опасный шаман, однако. Да и младший тоже хорош, но до старшему ему далеко. Рыжего я бы взял сам, а вот старого даже убить будет совсем не просто. А вообще, нужно их разделить. Плохо только то, что они умеют исчезать. Мне нужна помощь сильного шамана.

Разговор перешел в деловое русло.

— Все трофейные амулеты отойдут ко мне. Пять Kalashnikov. Десять тысяч рэндов — наймем нам помощников из "двадцать седьмых". Транспорт я найду сам.

— Совсем меня разорить хочешь, Джитинджи.

— Всяко ведь дешевле, чем уезжать впопыхах, Годлумтакати, бросать дела.

Дела бросать Годлумтакати не любил. Бросать дела — это убытки. Репутация, опять же, страдает. Убытки — это плохо. Жаба против.

— Покажешь мне и объяснишь всю подготовку. Таков мой путь шамана! (прим. автора: Dattebayo!)

Глава 7. Мечты о справедливости.

А тем временем Аластор напрягал свой ветеранский мозг, на тему куда бы мог подеваться Гарри Поттер. Он уже обследовал почти весь город. В порту заимпериуснытые наблюдатели — при встрече они схватят Поттера и прострелят ему руки и ноги, чтобы не был такой резвый. И вообще — пусть с ним Альбус ебется. Для пророчества слепой, безрукий и безногий Гарри Поттер ничем не отличается от просто Гарри Поттера. Не зря же их верховный гомосек всея Британии так чутко следил, чтобы каждый день избранный был отпизжен и недокормлен. Очевидно, что физическое и духовное состояние избранного должно быть ниже плинтуса ради исполнения пророчества. А кто он такой, чтобы спорить с пророчествами?!

Его уже достали местные макаки. Сколько можно рисковать задницей ради непонятно какого Поттера? Альбус на старости лет вообще ебанулся. Бери любого ребенка да объявляй избранным — нет, нужен ему только один. Остальные не подходят. Дак что ж ты урод сам свою жепу от трона в Хогвартсе не оторвешь ради "Общего блага". Самое главное, когда начнется новая войнушка с упиванцами, Альби снова будет отогревать свою жепу в Хогвартсе, пожирая 100500 видов мармелада, и пять сотен Хогвартских домовиков будут ему подносить чай, а он, Грозный Глаз, будет скакать за упиванцами по всей Британии, чтобы схватить их за черномагическую задницу. А потому какой-нибудь молодой журнашлюх заявит в "Пророке" -Альбус Дамблдор, единственный человек, которого боится Темный Лорд. Ага, боится, что тот весь мармелад на планете сожрет.

Ладно, будем думать конструктивно. Допустим он — избранный, которого всю жизнь пиздили. И вот — приехали люди, которые явно жаждут ему не конфеты подарить. Что сделает Поттер в таком случае? Да то же самое, что он уже делал. Свалит далеко-далеко за большую воду — это ведь его на год обезопасило от посягательств на тело и мозги. Порт блокирован. Ближайший порт — Дурбан. Туда ведет две дороги. Нужно блокировать и их. Какие там банды на них промышляют? Нужно найти каких-нибудь подонков. Аластор намеревался обследовать прямоугольник миля на две. Ради Общего Блага. Не для его протезов задание.

— Визли, собирайся. Сегодня последний день. Если не найдем сегодня — пусть Альбус сам ебется.

Чарли вздохнул. Его поиски Поттера вполне себе устраивали. Как и все рыжие, он был клинически беден, поэтому даже возможность спиздить подштанники для него была шансом заработать. А тут — держи главное сумку с раширением пространства пошире, да подбирай лут за Бешенным Глазом. А ведь в милой Англии, где почти каждый год вводят очередное анальное ограничение на владение оружием (никак за магов беспокоятся, чтобы ни дай Б-г какой-нибудь магл не пристрелил опизденевшего от тотальной безнаказанности мага) этот лут можно будет продать за вполне себе реальные деньги. Причем абсолютно безопасно — расширенную сумку маглы открыть не смогут, доказательств никаких. Ну и выручат его в любом случае. Эх, последний день лута.

— Готов.

Великолепная двойка начала с ж/д станции, и дальше, продвигаясь на юг уже через четверть часа после попытки ограбления получила языков, из которых выбила сведения о дислокации местной банды. Через четверть мили ходу Ал и #2 подошли к бетонной недостройке, и уже собирались перейти к агрессивным распросам, когда в Ала уперлась очередь из зеленых трасс, сразу после которой заговорило еще два ствола, и в Бешенного Глаза попало сразу два десятка пуль с красно-черными носиками. Такого никакой амулет без прямой подпидки Хогвартсом или там философским камнем выдержать не мог. #2 получил одну пулю в правый бок, и еще одну правую ногу. Какая ирония — ведь это они хотели прострелить избранному ноги.

Двадцать седьмые швырнули на улицу перед "недостройкой" несколько дымовых шашек, а в само здание полетели гранаты. Не хватало еще, чтобы местные высунулись. Из-за угла появился Джитинджи на открытом Лэнд Ровере, притормозил у великолепной двойки. Из-за кустов и забора выбежали "двадцать седьмые", в темпе закинули тела в машину, кинули еще по гранате и дымовой шашке, и вся компания с пробуксовкой умчала прочь.

Годлумтакати должен был уйти сам. "Официально" он тут был как помощник Гиены Джитинджи — ведь наемников у двадцать седьмых заказывал он. Какие-то левые залетные белые пытались отбить у шамана Джитинджи ученика, а тот был в своем праве — так история была представлена цифрам. Им вообще-то все равно. Плохо было только то, что теперь историю в криминальных кругах не скроешь. Плюс же — вряд ли злобный персональный недруг Годлумтакати сразу же разродится второй зондер командой.

...

От дозы наркотиков #2 отошел после заката. К этому времени Джитинджи уже провел для Годлумтакати мастер класс по присвоению амулетов старого белого шамана с помощью ритуалов кровной магии. Особенно его обрадовал искуственный глаз. Далее наступил черед Годлумтакати демонстрировать мастерство — Гиена Джитинджи принимал у него полевой экзамен по зомбированию #2. Когда под утро процесс был завершен, наступило время воспользоваться его плодами. Дело было за Годлумтакати — Гиена ведь говорил только на Африканс (из тех языков, что могли знать белые). После каждого вопроса Годлумтакати переводил ответ учителю.

— Зачем Вы приехали в Африку?

— Чтобы захватить Гарри Поттера, мастер.

— Меня зовут Гарри Поттер?

— Да, мастер.

— Учитель Джитинджи, они говорят, что приехали сюда чтобы захватить меня, и что меня на северных осторовах звали Гарри Поттер.

— Спроси его, что они собирались делать после захвата.

После нескольких уточняющих вопросов, Годлумтакати ответил:

— Они хотели стреть мне память и зомбировать, чтобы сделать куклой северного Шамана Дамблдора. Мне сложно его понять, но он видимо, глава их банды, похожей на "двадцать восьмых". Они называют себя Силы Света и Всеобщего Добра.

Джитинджи усмехнулся.

— Спроси его, есть ли у них еще воины как старый белый. Придет ли подмога этой двойке.

После долгих распроссов ученик ответил, что старый белый был самый боевой из их банды "северных двадцать восьмых" — так их решил назвать Годлумтакати.

На вопрос, чем знаменит Годлумтакати и о причинах интереса к нему гланого в банде "северных двадцать восьмых" последовал рассказ о том, что Гарри Поттер еще в детстве завалил Авторитетного Северного Шамана Володьеморта, а за одно является наследником состояния богатых родителей.

После уточнений, стало ясно, что Володьеморта — это не тот великий шаман Володья, трупу которого поклоняются русские, построив у себя с столице Зиккурат имени Володьи. Джитинджи вытер холодный пот. Этого еще не хватало.

На самом деле, по авторитетности Володьеморта сильно не дотягивает да Володьи — ему поклонялись от силы два десятка семей.

Как понял ситуацию Годлумтакати, главный северный "двадцать восьмой" ждет, что Володьеморта восстанет разумным зомби. А так как сам он из своего Зиккурата по трусости никогда не выходит, то бороться он хотел методом зомбирования Гарри Поттера (ну и наследство у него отобрать заодно). Как выяснил Годлумтакати, наследство хранится в волшебном банке гоблинов (еще одна банда?) и находится в безопасности. Большей частью. Дом у него уже отобрали под лозунгами добра, света и справедливости.

От этих новостей хозяйственный Годлумтакати решил, что немедленно отправит немного тепла, света и справедливости главному 28-му северных островов. Фунтов двадцать, не меньше.

...

После такого вечера охуительных историй настала пора задуматься, что делать. Потому что кто виноват было в первом приближении ясно. После короткого совещания было решено, что Годлумтакати необходимо нанести ответный удар. Жить как раньше было нельзя — рано или поздно появится еще одна зондер команда от Дамблдора, и, возможно, она будет более успешная, чем эта.

Бросить наследство хозяйственная натура Годлумтакати не могла. Он тут, понимаешь, работает ради каждого цинка патронов, а где-то на северных островах, в подземельях банды гоблинов его ждут сейфы с золотом. Непорядок!

Кстати, найденная безразмерная сумка Чарли послужила приятным бонусом. Лута в ней было столько, что можно было вооружить банду, которая взяла бы контроль над половиной Ричардс Бэй. Большую часть конфисковал Джитинджи, заявив, что Годлумтакати — богатый наследник, а Гиена Джитинджи — бедный шаман, которому просто таки необходим частный пенсионный фонд. Годлумтакати не сильно возражал — без учителя Джитинджи у него точно не получился бы этот захват, да и ответную доставку справедливости без него сложно будет организовать. Мыслями он уже был на северных островах, возвращая контроль над сейфами с золотом.

Глава 8. Надежды.

— Учитель, а главный северный "двадцать восьмой" не распознает зомби?

— Белые шаманы ничего не понимают в зомби. Они называют "зомби" только ходячие трупы. А в создании абсолютно живых зомби дольше всех продвинулась Африканское искусство! — после пожирания очередного подношения ученика Джитинджи был настроен благостно, а лучше всего ништяки усваивались когда он читал лекцию, — суть зомбирования не в поднятии трупов! Недоступная многим красота древнего искусства — в создании полностью покорного тебе существа практически без использования магии. Именно поэтому белые шаманы не могут их определить. Кстати, запомни, ученик! Спецслужбы Американских и Советских военных тоже умеют делать зомби. Конечно, не таких качественных, как получится у шамана, но все же. И распознавать их они также умеют. Так что не считай себя умнее всех.

Во дворе в теньке сидел Чарли Уизли и ждал своего часа. Вчера он целый день рисовал граф связей всех своих знакомых и их отношений, записывал приметы, особенности характера и все-все что могло пригодиться Годлумтакати на северных островах. Когда вся информация, кроме подробностей взаимоотношений непосредственно разных номеров Уизли была сохранена на бумагу, ученик и учитель принялись обсуждать доставку тепла, света и справедливости непосредственно Дамблдору. В желательно в тротиловом эквиваленте, который через границу проще всего было пронести в безразмерной сумке. Только вот такой артефакт в африке был ценен сам по себе, и очень уже не хотелось с ним расставаться. И пусть в Британии такую можно было купить за разумные деньги, но где Британия и где ЮАР. К счастью, #2 знал заклинания по уменьшению и увеличению грузов, которые после натурного теста были признаны годными для целевых нужд.

— Ученик, ты точно должен научиться делать такие сумки.

— Но учитель Джитинджи, у нас тут будет не так уж много покупателей. Да и не-шаманам их продавать нельзя.

— Вздор. Это Африка. Тут каждый первый практикует Вуду. И это ихнее мгновенное перемещение очень полезная штука. Ты просто обязан научиться делать так. Вай, какие дела можно провернуть!

Годлумтакати согласно кивнул. Мечты рисовали мгновенное незаметное перемещение на склад конкурентов с ништяками, погрузку ништяков в безразмерную сумку, такое же мгновенное исчезновение и появление в людном месте в качестве алиби минуту спустя:

— Да, очень полезное шаманство.

Сам план нанесения добра разработать было не сложно. Сначала допросили #2, как бы он поступил, если бы нужно было возвращаться самостоятельно. Затем слегка подкорректировали его, включив в детали доставку 40 фунтов добра. Благо заклинания уменьшения размера облегчения веса вполне себе работали. Правда, благополучно переживали применение и того и этого только химические детонаторы, но и то — хлеб. После дневных сборов (а таки что вы думаете, у каждого шамана в хозяйстве вот так просто найдется 40 фунтов TNT?) и финальных установок #2 отбыл в последний рейс. А Гиена Джитинджи отправился в Магическое посольство Британии в ЮАР, где подписался на периодику из Британии. Если все будет успешно, то в прессе будет некролог. А если не будет — потребуется срочно сменить место жительства. Годлумтакати не раз предлагал учителю переехать на западное побережье — мол, там прохладнее.

...

Из министерства Чарли направился в Дырявый Котел и вызвал по камину мадам Помфри. Таких нищебродов ни в какое Мунго не возьмут, да и Котел был, в принципе, серьезным ударом по бюджету. Но не в Нору же переться — там долбоебы близнецы вполне могут пошариться в вещах.

Появилась Помфри, посетовала, что, мол, такой лоб здоровый а занимается такой фигней — лучше бы уже своим драконам жепу подтирал — и безопасно, и можно драконьего дерьма спиздить. А так ей приходится лечить дырки в теле всяких фулиганов. Сказала, что передаст просьбу явиться Дамблдору. Сам он отсюда никуда не уйдет — будет два дня отдыхать от ран. О подробностях своих с Грюмом приключений Чарли умолчал.

Дамблдор в дырявый котел не явился. Не барское это дело — всяких нищебродов-предателей крови навещать. Даже если они пострадали ради Дела Света и Общего Блага. Сколько таких долбоебов подохло, пока Альбус жрал сладости в Хогвартсе, и сколько подохнет еще — так кто же их считать будет. А может у него какой радар на неприятности сработал. Поэтому выждав два дня, биоробот отправился на место постоянной дислокации, убирать дерьмо за драконами, написав родне письмо, что мол он видал он Дамблдора в гробу в белых тапочках, с ослиным органом во рту, и работать на него больше не будет, потому что тот — чмо. Вопиллеры и письма Молли были проигнорированы. Меж тем время шло. Посетивший #2 Кингсли был покрыт хуями, уличен в родстве с макаками и послан отсасывать у Хагрида. С заверениями, что с такими предательскими мудаками как Орден Феникса он никогда больше дел иметь не будет. Так как общение происходило на публике, пришлось Кингсли убраться.

Наконец, когда через две недели биоробот пришел в свою съемную квартиру, он обнаружил потревоженную сигналку. Сигналка была насквозь механической, и представляла собой раздавленный грифельный стержень — при своей простоте она абсолютно не детектировалась магией. Снаружи активировав минутные химические детонаторы к двум зарядам TNT (по числу комнат), #2 отпер дверь. Не спеша повесив на вешалку мантию, Чарли остался в жилете, в подкладке которого было десять фунтов TNT, и взял нить от детонатора на изготовку. Также не спеша одел домашние туфли. В случае необходимости он может обезвредить детонаторы в одно мгновение, а сейчас не помешает потянуть время. В кухне его поджидал Альбус, который немедленно наградил его экспелиармусом, параличем и связыванием. Вирутальный секундомер тикал сорок вторую секунду. Будучи парализованным, #2 не мог потянуть за веревку, поэтому потянул время, закрыв глаза.

— Ты повел себя очень плохо, мальчик мой. Не стоило себя так вести. Я очень разочаро...

Ответственность за теракт взяли на себя сразу три организации. Никто не опознал в мельчайших фрагментах Альбуса Дамблдора — тот никому о своих передвижениях не докладывался, так что и предполагать такое было неоткуда. Альбус Дамблдор просто исчез с рабочего места. Т.к. Чарли разорвал всякое общение с семьей, о его смерти Молли узнала по часам-артефакту.

Уже вечером стало известно, что Хогвартс остался без директора. После коротких дебатов выбрали Флитвика, как абсолютно нейтральную персону. Выбирать МакКошку было бы идиотизмом — на это совет попечителей пойти не мог, т.к. по факту школой управлял бы портрет Дамблдора через нее. Феникс, получив шок во время смерти хозяина через связь фамилиара, переродился, и был некоторое время нефункционален (хотя должен был перенести крестражи Альбуса в надежное место). Таким образом, занявший директорские покои Флитвик обнаружил делюминатор, золотой снитч и сказки Барда Бидля, с одного взгляда понял что это такое и уничтожил их к хуям собачьим. После такого он бы уничтожил и портрет Альбуса в кабинете директора, но этого сделать было нельзя — его защищала магия Хогвартса. В "Ежедневном Пророке" появилось сообщение о загадочном исчезновении и смерти Дамблдора, кавалера бла бла бла, а также исчезли объявления с кодовыми словами от биоробота Чарли. Ни что не мешало Годлумтакати появится на северных островах — ну это он так думал.

Глава 9. Обустройство.

На острова Годлумтакати попал купленным в Британском посольстве в ЮАР портключем. По документам он проходил как Гиена Годлумтакати, приемный сын Гиены Джитинджи, посетивший Британию в целях получения образования. В самом министерстве не было отдела образования (хотя было куча других идиотских отделов), а в приемной ему рекомендовали обратиться сразу в Хогвартс. Но сначала нужно было посетить банк. Волшебники в приемной министерства все же дали ему немного информации о Хогвартсе, в том числе и о цене учебы для иностранцев. И это были солидные суммы — всех накоплений наличности не хватило бы даже на год. А продавать свою коллекцию вещей на все случаи жизни было недальновидно. Да и мало бы он выручил от спешной распродажи.

В Годлумтакати он представился наследником Поттеров, и после обязательной проверки получил доступ к единственному сейфу. Денег в сейфе было около тридцати тысяч галлеонов. Было бы больше, если бы главный двадцать восьмой не снял около двадцати под разными предлогами. На вопрос о закономерности таких трат был получен ответ — сейф не фамильный, доступ по ключу, у кого ключ, тот и прав. После чего последовала процедура смены ключа, куплен фирменный гоблинский кошелек с чарами против утери и воров, завязанный на кровь. Последним деньги снимал некто Хагрид, известный по допросам покойного #6. Сняв годовой лимит в две тысячи Галлеонов, он покинул банк два дня назад. Как мило.

Годлумтакати решил, что придумать для Хагрида адекватное наказание займет некоторое время, и спросил о доступной недвижимости. О недвижимости Поттеров гоблинам были известны только слухи.

Магическая недвижимость всяких бумаг, подтверждающих право владения, не имела. Кто сильнее, тот и прав. При продаже можно было заключить магический договор. Дом в Годриковой Лощине непонятно какого хрена был объявлен достоянием нации министерством. Про родовой дом Поттеров (который должен быть у каждой уважающей себя семьи) гоблинам не было ничего известно. Никто такие сведения гоблинам не доверял. Заказав у гоблинов оценку стоимости ремонта дома Годриковой Лощине в купе с установкой подходящего комплекта чар, Годлумтакати покинул банк и отправился устраиваться в гостиницу. Несколько дней уйдут на покупки и согласования ремонта дома — так что было нужно временное пристанище.

Вообще, чары на жилище накладывает сама семья, которая в нем проживает. Но в случае Годлумтакати так поступить не получилось бы — он не был обучен соответствующим образом. Конечно, после того как работа гоблинов будет выполнена, никто не помешает дополнить их систему безопасности механическими ловушками. Только вот шаманства лучше не творить — вдруг разные системы пойдут вразнос.

Годлумтакати думал о своем статусе. Будучи Гиеной Годлумтакати, ему нужно будет платить более полутора тысяч галлеонов за каждый год в Хогвартсе. Но, с другой стороны, будучи Гарри Поттером, он сразу получит какого-нибудь жадного пидара в опекуны. Спасибо, но нет. (Годлумтакати отметил в уме еще раз: не забыть стрясти с Хагрида бабло. Троекратно. Надо же как-то пополнять расходы). Определившись с этим, написал письмо с просьбой о встрече директору Хогвартса, Филиусу Флитвику: мол, молодой но очень перспективный иностранец, заинтересован в обучении в Хогвартсе на платной основе; отправил письмо из гостиничной совятни. Сразу после этого он отправился в банк, ради консультации на предмет что можно стрясти с Хогвартса, и что Хогвартс может стрясти с него. Среди этих северных дьяволов было очень популярно наебать ближнего магичеким контрактом, а Годлумтакати не собирался давать и шанса всякому сброду поступить так. Кроме того — Хогвартс — это обитель миньонов Дамблдора, главы северных "двадцать восьмых". Там наверняка остались его подельники. Из записей допроса #6 было известно о двух самых опасных боевиках Дамблдора — Кингсли и Снейпе. Причем Снейп обитал в Хогвартсе.

Филиус Флитвик получив письмо ухватился за него как за спасательный круг. Его не волновало, что прошло уже почти два месяца учебного года. Хогвартс жил на взносы попечителей, а лишние (вот же слово дурацкое) две тысячи галлеонов позволят хотя бы купить новые метлы, а то дети вот-вот убьются на этом хламе. Да много куда их можно распределить, хоть и не на много хватит. Благодаря скотскому Альбусу Хогвартс потерял всех иностранных студентов — по сути, кроме чар, трансфигурации и зельеварения в нем ничего полезного не преподавали. Образовался заколдованный круг: без платных студентов (британцы, согласно законам, получали образование бесплатно) не было денег на найм преподавателей по дополнительным дисциплинам, а без дополнительных дисциплин все потенциальные абитуриенты презрительно плевали на Хогвартс. И было за что.

Не теряя времени даром, Филиус отправил обратное письмо.

В назначенное время Флитвик активировал в камине гостевой пароль, и через несколько минут из камина шагнул абитуриент. Рост чуть ниже среднего — ну, не Флитвику на такое пенять, сильный загар (?) — темнее Блейза Забини, белые волосы (явно не его натуральный цвет). Никаких эмоций на лице и в глазах. Когда гость заговорил, в его голосе эмоций тоже не было. Голем.

(Глаза Годлумтакати после серии фирменных шаманств от Джитинджи стали лучше видеть (и даже в темноте), но посерели, утратив "цвет авады")

Директор предложил мистеру Гиене стандартный для иностранца контракт, но тот отказался: мол, во времена, когда этот контракт разрабатывали, трава была зеленее, деревья меньше, а Хогвартс — уважаемой магической школой. И предовали в нем тогда не отвратительно не три предмета. Цена с тех пор не поменялась. Тогда нужно поменять контракт. Флитвику, с его гоблинскими кровями, был не чужд торг, а уж Годлумтакати было до кровавых слеж жадно расставаться с деньгами, поэтому он хотел потратить их с максимальной отдачей. Договорились, что Годлумтакати будет посещать те предметы, которые ему интересны. Ни магическая история, ни маггловедение, ни прорицание в том виде, в каком они преподавались в Хогвартсе не были ему нужны. Трансфигурация, Чары, Травоведение. Возможно — зелья. На вопрос, почему "возможно" зелья, мистер Гиена ответил коротко но емко:

— Слухи о преподавательской импотенции мистера Снейпа распространяются куда шире, чем известность мистера Снейпа как зельевара.

Юный мистер Гиена особенно интересовался боевыми и защитными чарами, а также методами расширения пространства. Филиус ответил, что кое-что можно почерпнуть на его факультативе, а методы расширения пространства — сложный вопрос. Подготовительные занятия в этом вопросе в виде рун и арифмантики начнутся на третьем курсе.

Флитвик умом понимал, что в Африке мистеру Гиене не понадобятся идиотские предметы типа магловедения, поэтому в этих вопросах пошел навстречу.

Что же касается условий проживания в закрытом пансионе, Флитвик не хотел идти навстречу. Слишком много поблажек он давать не хотел — свои не поймут. Однако вынужден был отступить. Мистер Гиена был эмансипирован по законам ЮАР при содействии его отца Гиены Джитинджи. Как он сам высказался — "у нас в 11 дети часто имеют своих детей и часто умирают". Поэтому запирать себя в тюрьме с воспитательными целями он не позволит никому. Да и дела у него есть кое-какие.

Филиус резонно закивал. Дела для гоблинов — это важно.

Сошлись на следующем. В дни, когда у Годлумтакати не будет Чар, Трансфигурации и Травоведения, он волен находиться где угодно — в том числе в своем доме, который сейчас ремонтируют. Это включает в себя вечер после уроков предыдущего дня и утро перед уроками следующего дня. В остальные дни (ночи) он будет находиться в с обственной комнате в Рейвенкло.

Затем Годлумтакати поинтересовался, как в Хогвартсе обстоят дело с физической подготовкой. Дела обстояли никак. Денег на преподавателя не было, хотя Флитвик как дуэлянт (да и как педагог) понимал важность физической подготовки для подрастающих магов. Годлумтакати предложил открыть клуб для занятий физической подготовкой, для всех желающих. Флитвик согласился и пообещал свою помошь с оформлением зала. Наконец, когда все детали были оговорены, Годлумтакати взял экземпляр договора и отбыл камином. Теперь работа за гоблинами.

Глава 10. Тяжелые думы в Хогвартсе.

Портрет Дамблдора сразу расколол Годлумтакати — потребовалось всего пару минут. Благо — не так то и много возможных вариантов было. Кто это мог быть? Известно кто. К кому он посылал зондер команду, после отправления которой Грюм откинул ласты, а затем и он сам, Его Дольжорное Величество? Поттер, Волдеморт его дери. Такая убогая маскировка его не обманет. Недоработал все же Альбус чуток — недотравил, недорубил Поттеров, недообливиэйтил и недонапоил зельями. Да и вообще — слишком много старых семей никак не желает подохнуть. Блэк никак не откинет лапы в Азкабане. И Лейстренджи. Малфой так вообще цветут и пахнут, вместе со своими вассалами. Нужно думать, как поступить, чтобы как следует подгадить всему человечеству — а тут такой бонус нарисовался — Избранный.

И верховный светлый с привычной скотопидару циничностью принялся раздумывать, как бы его использовать. А что ему еще остается — бытие портретом накладывает свой отпечаток на загробное существование морального урода. Во-первых, чувство времени — его не было. Совсем. День мог пролететь для портрета, как одно мгновение. Мигнул — и уже новая неделя наступила. Во-вторых — сложно было действовать. Никого, понимаешь, не заобливиэйтишь, мозги не выпотрошишь, зельями не напоишь. С большинством из ордена Феникса нет связи. Грюм тоже отошел. Рыжие его слушаться перестали — чего с портрета взять то? Остались одни Снэйп да Маккошка. А еще эти провалы в памяти! В Хогвартский Портрет Директора были записаны только те воспоминания, которые касались пребывания в Хогвартсе — всякие сессии в Визенгамоте и полевое нанесение блага очередному сироте ради бабла туда не входили. Но не стоило отчаиваться — все свои подлости старый скот имел привычку обдумывать в кабинете директора, обжирая школьников на непомерные суммы тоннами элитного мармелада. (Вы спросите как можно съесть тонны мармелада? А магия Вам на что?!) Так что самый "провалистый" провал был только один — когда он отправился из Хогвартса на встречу с #2. Отправился — и все. И он портрет. Не такое посмертие он себе готовил — ох не такое. Не даром ведь были заготовлены крестражи. Только вот внезапно — люди могут быть смертны, даже если они — Великий Светлый Маг. Ну или чмо, которое под него косит. Смерть свою Альбус планировал, когда подрастут предполагаемые реципиенты его разума. Его бы удовлетворило и неподросшее тело — но только вот скотина Фоукс сгорел невовремя, да Флитвик подсуетился. Никакого, блядь, уважения к крестражам Великого Светлого Мага. Так что быть ему теперь портретом.

Первая новостью о возвращающемся Поттере была осчастливлена Маккошка. Вывалив на ту тонну пустопорожнего пиздежа о схватившихся в извечной схватке Бобре и Осле, Свете и Тьме, Великой Силы Любви и прочую хренотень, Дамблдор ненавязчиво так, в стиле доброго дедушки, порекомендовал присмотреться к сыну таких заслуженных гриффиндорцев. И попросил передать Снэйпу желание поговорить со стариком. Маккошка не могла обмануть ожидания своего идола, и тем же вечером Снэйп прошел инструктаж Альби.

#6 мечтал о том, как он станет богатым и знаменитым, после того как подружится с Гарри Поттером. У него будет самая очешуительная метла, много жратвы и он будет играть за Пушки Педдлс — это все было результатом разговора, когда Альби подловил #6, и осчастливил того новостью, что скоро в школе появится его новый лучший друг, Гарри Поттер. Наконец-то #6 перестанет быть просто чмом, а станет другом Гарри Поттера.

Гермиона Гренджер была возмущена тем, что местные хулиганы не желают учиться, и одновременно печалилась на тему, что те не хотят с ней дружить. Думать о том, зачем ей дружить с идиотами, маленькой зубрилке не приходило в голову.

Снэйпу было над чем задуматься. С одной стороны — замечательная возможность поиздеваться и добить поттеровского ублюдка. И ничего, что тот был рожден в законном браке — для Снэйпа все Поттеры — ублюдки. Только вот Альбуса больше нет — и глава Визенгамота больше не отмажет его от пыток и убийств простой фразой "это был мой шпион". Слишком много людей помнит, кто он такой. Вот и приходится из Хогвартса выходить под обороткой — верховный пидар всея Великобритании больше его не прикроет. Альбуса слушать смысла нет. Тоесть, слушать его можно, но делать ничего не нужно. Награды от бородача он все равно никогда не дождался бы, а вот перспектива отгрести светила неиллюзорная. Конечно, старый хрен мог его заложить по старым грехам, только он не станет это делать, по крайней мере сразу. Потому что тогда у него в школе станет на одного (самого ценного) исполнителя меньше. Партия Дамблдора проиграла эту игру. План простой — поиздеваться над Поттером (вполне в рамках плана Альбуса), кончить ущерба, свалить из Хогвартса, затихариться и ждать возвращения Володьеморды. Можно, и даже нужно с десяток грязнокровок (если их столько в Хогвартсе найдется) грохнуть. У Володьеморды зачтется. Ну или просто не будет лишним. Удовлетворенный принятым решением, самый молодой мастер зелий Британии прилег отдохнуть.

Володьеморда на затылке Квиррелла размышлял о том, где спрятан философский камень и как его достать.

Квиррел размышлял о том, что он долбоеб, потому что "сила и знания" от Володьеморды по факту обернулись неминуемой кончиной в течение полугода. В то что Дамби якобы спрятал где-то в Хоге Философский камень мог поверить только Хагрид — или Володьеморда, по причине того что тот просто ебаный псих.

Флитвик думал о том, как повысить качество образования. Все-таки, тщеславие не было ему чуждо, и для полугоблина было бы особенно ценно оставить в веках память о себе как о директоре-который-вытащил-хогвартс-из-задницы. Подумав, он написал письмо Батильде Бэгшот, приглашая ту занять вакакнсию учителя истории. Трелони он выгонит на мороз — ее зарплата достанется Бэгшот, только бы та согласилась. Согласится, куда денется. Старики волшебники хорошо себя чувствуют на сильных магических источниках, особенно если могут переваривать их магию. В этом отношении источник Хогвартса выше всяких похвал. Некоторые директоры протянули по три сотни лет. Дамблдора вон не выгнать было — только вперед ногами удалось транспортировать с кресла директора. Годлумтакати он также раскрыл. Пришлось просмотреть старые альбомы, открыть книгу учеников Хогвартса и сложить один плюс один. Только ничего особенного замышлять он не стал — он ведь не Дамблдор. Хотя маскировка Поттера все равно долго не продержится. Его же дело — оставить большой след в истории, чтобы диаспора полугоблинов смогла раскрыться. Возможно, для этого будет необходимо взять Поттера в личные ученики. Ради своего народа он пойдет на это, став великим лидером, память о свершениях которого будет жить среди полугоблинов.

(Да. Вы же не думете, что Флитвик — один такой? Хотя... Он один такой публичный.)

Тем временем, Флитвик подумал, а не выгнать ли ему нафиг Хагрида. Денег тот, конено, не получал никаких — только столовался на Хогвартских харчах. Но ресурс у него был хороший — целый Запретный Лес ингридиентов. Нет, так не пойдет. Лучше нанять родича, чтобы тот выдавал ЦУ Хагриду типа "собирай волосы единорога отседа и до обеда" — тогда на ингидиентах можно будет солидно заработать. Даже Хагриду на бормотуху в Кабаньей Голове что-нибудь останется. Заодно, загрузив его заказами по сбору ингридиентов, Филиус уберет его подальше от детей.

Хагрид не о чем не думал — он спешил пропить спизженные из хранилища Поттеров деньги, пока не успел их проебать по тупости своей. Такое уже не раз случалось, не смотря на то, что он пытался противостоять ударам судьбы — но тупость, помноженная на опьянение собирала уверенную статистику ввиду печально проебанных Хагридом заначек. Молчать он не умел (особенно по пьяни), так что как только у дибил-великана заводились деньги, местные жулики наперегонки спешили избавить его от груза моральной ответственности куда их деть.

Мадам Спраут думала о дерьме. О коровьем, гипогрифьем, фестральем и драконьем дерьме. О том, что в этом году завезли много дерьма для ее теплиц, где теперь и мандрагора заколосится, и дьявольские силки заплодоносят. Представив зеленого дендро-тентаклевого монстра, усыпанного яблоками, госпожа декан уснула с улыбкой на лице.

Годлумтакати же был не в Хогвартсе, а в гостинице. И думал он о нанесении нескольких стоунов справедливости лично тетушке Мардж и группе ее бульдогов, желательно в тротиловом эквиваленте. Жаль, что ее перевоспитание (и смена взглядов отношения с собаками) пройдет практически перед смертью. После такого просветления ведь жить и жить. Но нет — судьба-злодейка. Годлумтакати печально поцокал языком и отправился спать.

Глава 11. Воспоминания о школе.

Проснувшись, Годлумтакати мысленно представил план нанесения добра и причинения справедливости. Из допроса #2 выходила, что старая карга Фигг, оказывается, шпионила на Дамблдора. Такая работа, по мнению Годлумтакати, не должна была быть оставлена без вознаграждения. Во время инструктажа перед отправкой в ЮАР глава северных двадцать восьмых ругался на дуру Фигг (от которой нет никакого толку) и ее зоофильские наклонности к книззлам.

Нужно было что-то делать. Если Дурслям и тетке Мардж Годлумтакати хотел отомстить... из мести, то уж карга Фигг могла знать что-то полезное. Хотя чтобы ее допросить, ее нужно было вывезти из дома. А это не так-то просто. Вернее, не так то просто вывезти Фигг из дома в состоянии, доступном для допроса — а она может носить с собой портключ или средство связи. Взвесив все, что он о ней знал, Годлумтакати решил, что каргу наверняка использовали втемную или около того. Вряд ли кто-нибудь посвящал бы бессильную старуху в серьезные планы. Хотя она наверняка была знакома с Дамбодором очень давно, но вряд ли ее воспоминания были актуальны времени. Приняв решение, юный Гиена отправился выполнять его. Флитвик дал ему время на улаживание дел до понедельника.

Сначала Годлумтакати задумал очень сильное шаманство, чтобы нейтрализовать волшебных котов карги. Потом решил обойтись несколькими пузырьками валерьянки. Единственное колдунство, которое потребовалось — ритуал незаметности, на который жертвой пошла сбитая отрезком стальной трубы сова. В когтях у той было сложенное трубочкой письмо, которое было распрямлено методом тыкания палочкой. Что привело молодого Гиену в состояние полнейшего фалломорфирования — так это то, что, когда он перевернул письмо палочкой, на конверте он увидел надпись "Гарри Поттеру". Не ожидал он, что его инкогнито будет раскрыто ТАК быстро. Вскрывать явно волшебное письмо он не стал — сложил небольшой костерок и палкой затолкал туда письмо, сразу же после чего воспользовался сто первым приемом карате.

На самом деле, это подсуетилась свиноматка Уизли. Перси разобрал в возбужденном бурчании #6 информацию о скором прибытии Гарри Поттера и поделился с главой семьи (Артур на эту позицию не тянул совершенно). Вот Молли и решила оперативно осчастливить сиротку набором контактных зелий. Благо, Дамблдор откинул коньки и избранного можно невозбранно выжать досуха.

Пока Годлумтакати разливал валерьянковую ловушку в ближайших от дома миссис Фигг кустах, и ждал прибытия целевых животин, мысли его сами собой возвратились домой, в ЮАР. В Британии он получил некоторые консультации у Гоблинов, и даже успел пролистать прошивку "Пророка" — так, одним глазком. И создалось у него впечатление, что что Магическая Британия — это такая извращенная версия криминального мира ЮАР. Пожиратели Смерти соответствовали банде "двадцать семь" — основа их "бизнеса" были убийства. Орден Феникса соответствовал банде "двадцать восемь" — по большому счету различий с двадцать седьмыми у них не было никаких, кроме того, что их лидер — пидарас. Собственно, оригинальные банды "двадцать семь" и "двадцать восемь" ровно этим и отличались. Министерство занималось грабежами населения (и прочими экономическими преступлениями), воспроизводя функцию банды "двадцать шесть". Все тре группировки тесно сотрудничали в своей преступной деятельности, несмотря на то, что декларировали независимость и свой единственно верный курс. Конечно, Годлумтакати молод, поэтому думал об этих сходствах в более простых терминах и понятиях, но суть не поменялась.

Тем временем в ловушку Годлумтакати попались Мистер Лапка, Снежок, и Хохолок. Дольше всего пришлось ждать четвертое шерстяное чудовище, имя которого Годлумтакати благополучно забыл. Тем временем на халявной валерьянке прибалдел уже пяток котов. Наконец условно-безымянный кот миссис Фигг почтил своим присутствием молодого африканского шамана, который не тратя времени спеленал его и положил в сумку. Т.к. Годлумтакати не помнил его имя, то (вполне логично, с его точки зрения), пустить на ритуал этого кота первым.

Поймите правильно: с профессиональной точки зряния шамана котики, эти милые комочки шерсти (утю-тю ми-ми-ми) вызывают у него эмоции, как бревно у рабочего лесопилки. Увы, таков жестокий мир африканской магии.

Спустя два котика (использованых в ритуале по повышению удачи) Годлумтакати был готов ко второй фазе плана по нанесению добра конкретной сквибке в этом Годлумтакати проклятом городе. Первоначальная идея состояла в попытке выпотрошить мозги Арабеллы на предмет всех ее контактов и связей. Или просто сделать так, чтобы она никому ничего больше не рассказала, если не подвернется удачный момент. И вот — удачный момент не подвернулся, а создавать его было лень. Просто уморить старую каргу будет явно неконструктивным моментом. Использовать бафнутую удачу Годлумтакати решил по назначению, о котором давно мечтал.

Так как удача зашкаливала, а отправился он в парк искать Дадли и его подельников, Дадли и подельник в парке и нашлись. Подельника не повезло изображать Пирсу. Хотя — против него Годлумтакати как раз ничего не имел. Но не подфартило Пирсу сегодня. Всей его удачи хватит на то, что Годлумтакати разрешит ему убежать.

Годлумтакати выхватил из куртки обрезок железной водопроводной трубы и коршуном кинулся на Дадли, сидящего на лавочке вместе с Пирсом и жрущего отобранную у малышни шоколадку. Первым делом нужно было лишить свинопотама мобильности, поэтому первый удар с размахом от души был на целен в колено. Взвыв раненным бараном, Дадли свалился с лавочки на четвереньки (хотя, скорее уже на три конечности), после чего Пирс словил в голову патриотически-футбольный удар с проносом, временно выключивший его из экшона. Уделив минимальное внимание Пирсу, Годлумтакати вернулся к Дадли и принялся охаживать его по ребрам и конечностям стальной трубой. Он не пытался убить Дадли, поэтому не бил по голове. Но месть за те три групповых избиения Дадли прочувствовал вполне. Ему досталось и за себя, и за Малколма, и за Гордона — в тройном объеме и даже с горкой. В процессе курочения Дадли пришел в себя Пирс — ему не оставалось ничего другого, как в ужасе удрать, роняя кал. Когда Дадли превратился в скулящего и повизгивающего обгадившегося свиночеловека, Годлумтакати не выдержал и зарядил ему с ноги в челюсть, поставив таким образом точку в избиении. Некое чувство справедливости намекало ему, что без этого наказание будет неполным. После этого он как ни в чем не бывало вернул обрезок трубы в куртку, надел простейший маглоотталкивающий амулет и отправился в сторону базирования.

Душу грело ошущение, что он все сделал верно. Дадли всегда его бил, но одно дело он один, а совсем другое — в стае шакалят. Тогда, когда Дадли собрал свой первый состав банды, ему нужно было утвердиться вожаком, поэтому он охаживал Поттера с особой жестокостью. Чтобы шакалятам было страшно.

В некотором роде Годлумтакати был ему благодарен. Если бы Свинодадли не мутузил его с таким диким опизденением, он не перешел бы черту, когда решить вопрос ублюдков стало просто вопросом выживания. Он так бы и остался Гарри Поттером — мальчиком, который живет в шкафу, терпилой, которого пиздят все. Который срывается и сбегает от свинородственников, за что его ловят скотопидарские подручные Дамблдора, стирают память, внушают идиотские мысли о собственной никчемности и богоподобности Дурслей, которых прямо-таки необходимо слушаться во всем. И сбегать от них нельзя (до следующего раза).

Но будучи поставлен на грань выживания, ему хватило сил выжить — он эволюцинировал в Гиену Годлумтакати, шамана, которого боятся и уважают в одинадцать лет (впрочем, по меркам Африки вполне взрослый возраст). И как он поступил с Дадли, как он поступил с #2 — так он поступит с каждой мразью, что станет у него на пути.

Не смотря на эфемерное чувство благодарности к Дадли, у юного Гиены не возникло никаких идиотских идей вроде сочувствия к свинопотаму. Путь молодой кандидат в двадцать восьмые радуется, что Годлумтакати было лень думать, как спрятать труп.

Но тут Годлумтакати подумал, что настроение у него сильно хорошее, в гостинице делать нечего, а энергия прямо-таки бурлит. И главное, совершенно ничего не мешает ему навестить Марджори Дурсль.

Глава 12. Знакомства.

— Какое стремление к силе. Вам определенно подойдет Слизерин.

— В Мире Магии знания дерево силы ростет из корней знаний. Рейвенкло.

— Какая самозабвенная самоуверенность. Может Гриффиндор?

— Я отправился через экватор, чтобы познать британскую систему волшебства, а не для того чтобы жить в одном общежитии с идиотами. Заканчивай сношать мой мозг.

— Воу, воу, палехче!!! Жаль, что я не могу отправлять в Азкабан. РЕЙВЕНКЛО!

Такой вот разговор случился между известной одушевленной шляпой и Годлумтакати. Перед этим пришлось долго ждать в небольшом классе у Большого Зала, ожидая сигнала Флитвика. Когда колокольчик на столе зазвонил, юный Гиена поднялся и направился в большой зал, к столу преподавателей, около которого Филч примостил табуретку с Распределяющей Шляпой. Меж тем Филиус во всю отрабатывал оплату Годлумтакати за обучение:

— ... из Южной Африки, который, к сожалению, в силу определенных причин, смог присоединиться к нам только сейчас. Встречайте мистера Годлумтакати Гиену. Напоминаю, что мистер Гиена — первый иностранный ученик Хогвартса за последний тридцать один год. Благодаря средствам, полученным в счет оплаты обучения мистера Гиены, мы смогли полностью обновить парк метел Хогвартса на модель этого года (тут Флитвик нагнал ажиотаж, растягивая некоторые гласные, как Майкл Баффер при объявлении фамилий боксеров) — Ччччииистомет Семь!

Новость о современных метлах была принята радостными выкриками — фирма Чистомет в этом году превзошла сама себя, выпустив приличный товар за скромные деньги. Ну ... это ... семьдесят шесть галлеонов — это скромные деньги, ведь так? Так или иначе, по характеристикам метла почти догоняла Нимбус-2000, который стоил значительно дороже, и была разумным потолком для подавляющего большинства непрофессиональных игроков. Это всякие Малфои могут потратить несколько сотен галлеонов на метлу (и то, не очень-то и заметно, чтобы они таки спешили их тратить!)

Годлумтакати мысленно поставил директору жирный плюс. Тот явно постарался, чтобы нового ученика приняли доброжелательно.

И вот теперь Годлумтакати ловил на себе заинтересованные взгляды своего факультета, и не только его. Смуглым лицом он сильно выделялся среди бледных англичан. Хорошо хоть он как следует отъелся на благодатной африканской земле и больше не выглядел узником из концлагеря в Клерксдорпе или там Феринихинге. Годлумтакати еще раз пообещал себе найти всех родственников Дамблдора, всех его подчиненных, все что ему дорого — и уничтожить. А почему не друзей? Очевидно, что у такого скотопидара не могло быть друзей. Любил то он явно только самого себя.

После этих мыслей он сам собою переключился на тех, кому еще он должен нанести немного добра. Тетя Мардж по-прежнему была в списке. Все-таки, он не хотел ее убивать — нет, желание было показать ей, как она неправа. Для этого ее стоило накормить ее же лекарством — притравить собаками, да организовать все так, чтобы она сама же уничтожила своих собак в стремлении выжить. Пока что Годлумтакати не придумал, как это сделать, да еще так, чтобы не бросить тень подозрения на самого себя. Ничего — никуда она от него не денется. В итоге выходные были продуктивно потрачены на поездку во Францию, где Годлумтакати купил две одинаковые волшебные палочки (одну — прозапас; или, чтобы накастовать что-нибудь явно запрещенное, выставляя напоказ другую палочку). Никакой тебе надзор за несовершеннолетними теперь ему не страшен — а в Англии ему бы втюхали именно такую палочку, и плевали бы на его африканские документы о совершеннолетии (честно говоря, не так уж и дорого они ему обошлись). Скоты-с.

После ужина староста показал ему гостиную Рейвенкло, его комнату, передал расписание и был таков. В среду у него был абсолютно пустой день, в пятницу — в середине дня застряли чары. Да и вообще расписание сквозило окнами от "бесполезных" предметов.

На трансфигурации науськанная Дамблдором Маккошка пристально пялилась на Годлумтакати, ища в нем приметы родителей и признаки "падения во тьму". В конце урока она не выдержала, и заявила:

— Я знаю, у Вас сейчас окно, мистер Гиена. Задержитесь, пожалуйста.

Годлумтакати нужен был подход к персоне из его расстрельных списков, поэтому он с удовольствием остался после урока. Палочку он демонстративно положил в передний карман мантии — у местных магов была идиотская традиция перед нападением кидать экспелиармус. На его настоящую "волшебную палочку" — обрезок водопроводной трубы под правой рукой, и "запасную палочку" — Вальтер ППК под левой рукой экспэлиармусы не подействуют. Папа Легба храни эти идиотские традиции англичан в плане ношения безразмерных баллахонов, под которые можно засунуть все что угодно — даже десантный Kalashnikov, бронежилет четвертого класса и несколько гранат (и никто не заметит ничего подозрительного). Так что палочка в переднем кармане была эдаким дополнительным шансом для ответного хода.

Но не случилось ничего страшного — Маккошка дала ему список литературы и домашних заданий по тем урокам, которые он пропустил. "Сначала вотрется в доверие, а потом вербовать будет" — подумал Годлумтакати. Маккошка меж тем выразительно зыркала глазами, явно порывалась что-то сказать, но сдержалась. Молодой Гиена не форсировал события — у него будет время, чтобы закопать всех и каждого.

В тот же день после чар (Флитвик не стал его задерживать, а просто передал список заданий на пергаменте) его подкараулил рыжий террорист #6, обрушив на него цунами словесного поноса о том что он его узнал, что он Гарри Поттер, что они станут друзьями, и целый океан слов про Квиддич. Аргументы, что мол — какой из него Гарри Поттер (и шрама нет, глаза серые, волосы светлые) не имели успеха, так как должны были достучаться до разума оппонента (с чем у #6 наблюдался дефицит). Выслушав очередную стопятисотую хрень о квиддиче и о том, как они станут друзьями и будут всегда вместе, Годлумтакати аккуратно оглянулся (убедившись, что все покинули коридор), положил руку тому на плечо и глядя в глаза, ответил: "обязательно будем", после чего шарахнул рыжего шоковым майндтриком. Рыжий замер в шоке. "Только ты будешь моим рабом, всегда, до самой твоей смерти"— добавил Гиена и пошел по делам. Нужно было как следует разобраться со школой — найти укромные места. Где-то ему нужно работать. Уизли сам себя не зазомбирует. Кроме того, у него много домашнего задания — нужно как минимум приняться за него.

Среду Годлумтакати потратил на поиски полезных чар в библиотеке. Жадность до силы и власти жгла его. Ведь полезное заклинание послужило бы во славу его, во власть его на Черном Континенте. Все-таки он заплатил десять тысяч фунтов за год, и жадность не позволит ему профукать эти деньги. Каждый фунт должен принести пользу. Найденные полезные заклинания он тщательно записывал в журнал, зачарованный на приватность (на кровь). "Неполезные" на данный момент он также записывал с кратким комментарием. Улов был небогатый, хотя это как сказать — за всю среду он занес в полезные чары:

— Воющие чары — сигнализаци о нарушении периметра человеком.

— Эванеско — заклинание исчезновения — для зачистки следов.

— Серпенсотиа — призыв змеи (учитывая, что змеям можно приказывать — архиполезное как в обороне, так и в нападении и разведке заклинание)

— Гоменум ревелио — поиск замаскированных людей, эдакий тепловизор.

Флитвик практически каждый день проводил факультатив для разных курсов, поэтому Годлумтакати после окончания факультатива озадачил Флитвика вопросами — срабатывают ли Воющие чары и Гоменум ревелио на магических существах? Флитвик ответил, что да — ключевой момент — наличие разума. Флитвик даже продемонстрировал на практике и то и другое. На вопрос, можно ли использовать Эванеско как боевое заклятие, тот ответил, что можно, но неэффективно. Чем больше масса объекта и плотность магии, тем больше сил нужно приложить. Одно дело, очистить котел, где одна-две пинты зелья, и совсем другое — "стереть" волшебника весом, скажем... да хоть вот в десять стоунов. Расход сил будет раз в шестьсот больше. Для подавляющего большинства магов — нереально. Во всяком случае в бою. Флитвик похвалил Годлумтакати за рвение и потребовал, чтобы тот разучивал новые чары как минимум под присмотром старшекурсников в тренировочном зале Рейвенкло. Это касалось чар первого курса — что же касается остальных чар, то их Флитвик запретил изучать, пока мистер Гиена не продемонстрирует ему лично все заклинания из курса чар и ЗОТИ за первый курс.

В четверг была двойная гербология и зелья. Годлумтакати осознавал важность различных трав в жизни шамана, поэтому подошел к вопросу со всей тщательностью, заслужив несколько комплиментов от мадам Спраут. Предмет иногда мог вызвать отвращение у домашнего ученика, но к Гиене это не относилось. Большая часть работы шамана проходит в различных состояниях расширенного сознания, которые не обходятся без разных полезных растений — так что он был серьезен, как никогда. Мадам Спраут даже пригласила его на дополнительные занятия по вторникам, если он пожелает. И он пожелал.

Далее было окно, после окна обед, а после обеда должны были быть Зелья. И во время окна была последняя возможность решить, что делать со Снэйпом. Судя по описанию #2, это был (из оставшихся) самый ценный агент Дамблдора, не гнушавшийся никаких методов. Впрочем, ничего сверхумного придумать было нельзя — слишком много неизвестных в уравнении. С одной стороны — если все пройдет хорошо, то посещать зельеварение полезно. С другой — посещать его совсем не обязательно, с директором уже оговорено. С третьей — Снэйп должен все рассказать. После этого он, так уже и быть, может умереть, но до этого — ни-ни! Так что ничего не оставалось, кроме как действовать по ситуации.

После обеда Годлумтакати пристроился за сокурсниками и так вышел к кабинету зельеварения. К счастью, кабинет был открыт, так что юный Гиена ответственно подошел к выбору места (потому что рабочая рука (пистолет) у него была левая). Рейвенкловцы торопливо присаживались по левой стороне класса, а Хаффлпаффцы — по правой. Такой расклад Годлумтакати совершенно не устраивал. В середине ряда Хаффов Стеббинс (Годлумтакати не запомнил его имя) располагался слева от Сьюзен Боунс, которая знаменита тем, что была родственницей начальника ДМП. А ее семья была убита Пожирателями Смерти. "Благодарю тебя Лва за этот подарок судьбы! Я воспользуюсь предоставленным шансом!" — помолился Годлумтакати и направился к Стеббинсу.

— Мистер Стеббинс? — юному Гиене нужен был глазной контакт, и как только Стеббинс посмотрел на него, Годлумтакати ошарашил его майндтриком, — У меня не очень хорошее зрение, а с последней парты я не увижу записей на доске и действий преподавателя. Не могли бы мы с Вами поменяться местами?

Против Стеббинса работало все: репутация Хаффов, которые, якобы, полжны помогать (не понятно кому и за что), майндтрик, который Годлумтакати тренировал уже год на всех жителях Ричардс Бэй (и не только там), вежливая просьба Годлумтакати в контрасте с самой зверской гримассой, на которую он был способен. Сегодня юный Гиена не поленился и вытащил поверх мантии пару Гри-Гри, а в волосы вплел несколько разноцветных шнурков с зубами животных. Для полной аутентичности. Стеббинсу не оставалось ничего иного, кроме как согласиться, и вот уже Годлумтакати совсем другой улыбкой улыбнулся Сьюзен и в два приема распаковал свои зельеварческие девайсы.

Через минуту в аудиторию вжопу ужаленным бэтмэном влетело его мышейшество профессор Снэйп, процедил несколько саркастических (ну это он так думал, а на самом деле просто унылых) фраз и принялся за перекличку. Даже первокурсники заметили, что размер шила в заднице Снэйпа сегодня перебивает все замеченные до этого показатели.

— Гиена, наша новая знаменитость! Какая честь для всех нас!

Наконец, Снэйп закончил перекличку.

— Начнем с того, что вам известно по предмету. Поттер!

Половина класса осторожно посмотрела на профессора, как на психа.

— Гиена! Встать когда я с тобой разговариваю! — изо всех сил рявкнул Снэйп.

Гиена неторопливо встал, направив взгляд сквозь тело профессора. Судя по допросу #2, Снэйп был окклюментом и легилиментом, но в этом психованном существе, которое продолжало само себя накручивать, не было ни унции спокойствия. Окклюмент из него был, мягко говоря, как из дерьма пуля. Нужен был лишь небольшой укол, чтобы этот надутый воздушный шарик порвало. Но для Снэйпа не жалко и удара тараном.

— Что будет если я смешаю ....

Годлумтакати практически не слушал, что это животное кукарекает. Это не важно. Он даже повернул голову немного вбок, чтобы получше разглядеть этот особенно ебанутый экземпляр. Меж тем экземпляр, привыкший к ужасу со стороны учеников, доводил себя до новых высот самоопизденения при виде игнорирующего его ученика.

— Гиена, вы совсем не слушаете меня! Очевидно, что известность — это еще не все! — дальше он окончательно распалил себя, — Поттер, вы наглый, никчемный, ...., такой же как Ваш отец! — выдал Снэйп и на какое-то время заткнулся, ожидая реакции. И она последовала.

— Меня зовут Годлумтакати Джитинджи Гиена, запомни это имя, жалкий Пожиратель Смерти! Я самый сильный шаман Вуду своего поколения на всем восточном побережье — от Порт Элизабет до Мозамбика. А чего добился ты в мои годы, гнусный урод?

— Двести баллов с Рейвенкло за оскорбление преподавателя и полгода отработок!! — на тон выше заорал Снэйп.

Тут то Годлумтакати решил добить бэтмэна:

— Это правда, что Темная Метка устанавливалась Пожирателям Смерти методом анального изнасилования?

Снэйп забыл как дышать. В глазах полопались сосуды, делая его похожим на киношного вампира. Затем он затрясся всем телом, зашипел, сделал глубочайший вдох и выхватил палочку, направляя ее на ненавистного ученика.

— Авада Ке..

Самые наблюдательные ученики с ряда Рейвенкло смогли увидеть беспалочковую невербальную магию в исполнении мистера Гиены — вот он стоит перед снейпом, а вот он уже спрятался за партой, левая рука вытянута в сторону Снэйпа — и в ней материализуется артефакт, затем Гром и Огонь!

Годлумтакати слитным движением упал на колено, вытряхивая в левую ладонь из рукава Вальтер ППК, и три раза пальнуль в левое плечо зельевара. Одна из трех надрезанных крест-накрест пуль дум-дум, заговоренная недобрым ритуалом Вуду, практически оторвала руку бэтмэна чуть ниже плечевого сустава. Снэйпа дернуло назад и провернуло против часовой стрелки. Задрав вверх правую руку с палочкой, пожиратель смерти повалился на спину в болевом шоке.

Годлумтакати подождал секунду, и, не отводя дула от врага, подошел к тому в упор. Обойдя Снэйпа со стороны головы, он резко, вкладывая весь вес в движение, наступил "преподавателю" на запястье, после чего правой рукой забрал палочку себе в карман. Наконец, закатал на левой (держащейся на лохмотьях кожи) руке зельевара рукав, обнажив Темную Метку. Задумчиво поцокал языком. Снэйп тихо дышал, не подавая признаков опасности. Теперь самое время правильно расставить акценты!

— Эрни, сообщи, пожалуйста, директору, что пожиратель смерти сошел с ума и напал с авадой на учеников.

Эрни подорвался и исчез в дверном проеме.

— Сьюзен. СЬЮЗЕН!!

— А?

— Свяжись с ДМП: сумасшедший пожиратель смерти напал с авадой на учеников.

Сьюзен не сразу поняла, что от нее хотят, но также покинула кабинет, направляясь к госпоже Декану.

— Джастин. Сообщи, пожалуйста, мадам Помфри, что профессору Снэйпу требуется срочная медицинская помощь.

Тут Годлумтакати не уточнял — он был и без того уверен, что на вопрос Помфри "Почему?" тот сам ответит "сошел с ума и напал с авадой на учеников". Тем временем он расстегнул пояс уже, видимо, бывшего профессора Хогвартса и как мог затянул ему жгут, закручивая ремень своей водопроводной трубочкой-выручалочкой. Да и в принципе — какое ему дело, сдохнет скот или нет? Первую помощь он оказал, последующую помощь вызвал — его совесть чиста. Все равно, при текущем раскладе если кто и будет потрошить мозги сальноволосой мыши, это будет не Годлумтакати. А, скажем, родственник Сью из ДМП. Беспокоиться стоило о другом:

— Кто нибудь знает, как мне быстрее всего отправить письмо?

Посыпались предложения. Наконец, хафф, имя которого Гиена еще не запомнил, выдал самый полезный совет:

— Можно щелкнуть пальцами, чтобы вызвать Хогвартского домовика, и попросить его отправить письмо Хогвартской совой.

Годлумтакати вернулся за парту, и кося одним глазом на Снэйпа, своим корявым детским почерком (а что вы хотите — у него и так слишком много талантов, но красивый почерк в них не входит) вывел:

"В редакцию ежедневного пророка." — перевернул лист.

"Срочная новость!

ЧП в Хогвартсе: преподаватель — пожиратель смерти — сошел с ума и напал с авадой на учеников!!"

Свернул пергамент трубочкой, так чтобы "в редакцию ежедневного пророка" было на виду и щелчком пальцев вызвал эльфа.

Через минуту после отправки письма в коридоре послышался разночастотный топот, и в кабинет вломились Флитвик и Помфри, а затем и Спраут.

Кавалерия прибыла. Когда она уже не нужна. Теперь предстояло самое интересное — объяснения.

Глава 13. И еще знакомства.

Когда с госпожой Боунс через камин связалась совершенно неадекватная племянница, Амелия уже была готова жестоко кого-то покарать. Но когда из слов Сьюзен стало ясно, что Снэйп (то самый ублюдок, для справки, которого отмазал от суда Дамблдор, пролепетав что-то про шпионов — как будто это отменяет убийства и издевательства пожирателей) пытался кинуть авадой в ученика, как начальник ДМП она поняла — вот он, шанс. Теперь ей никто не посмеет и слова поперек сказать, если она вольет в ублюдка пинту-другую веритасеума. А потом еще и сольет избранные моменты допроса в прессу. Взяв со Сью обещание не покидать покои декана, пока она сама не зайдет за ней, Амелия подняла тревожную группу ДМП. Через минуты обыватели Хогсмита имели возможность наблюдать ОБР ДМП вместе с Боунс, прямо из камина оседлавших метлы и погнавших в Хогвартс. В кабинете зельеварения они застали только первокурсников Рейвенкло и Хаффпаффа, половина которых с галдежом обсуждали происшествие — в то время как другая половина пребывала в прострации. Короткий опрос показал, что Снэйпу оказывают помощь в медицинском крыле. Еще через четыре минуты быстрого шага (почти переходящего в бег) Снэйп был обнаружен на кушетке в больничном крыле, где ему оказывала уже явно не первую помощь Поппи Помфри, проводя манипуляции над левым плечем. Снэйп то ли пребывал в отключке, то ли его усыпили специально. На ближней к Амелии койке присела Помона Спраут, которая при виде Амелии дернулась встать, но, видимо, передумала. В проходе, заложив руки за спину, туда-сюда ходил миниатюрный директор Хогвартса. На дальней от входа кушетке, держа всех под контролем, уперев руки в бедра сидел смуглый блондинистый первокурсник.

Тем временем директор в очередной раз развернулся и узрел Амелию, во главе с шестеркой ОБР. А Боунс узрела мрачно-задумчивое выражение на лице Флитвика. Филиус был в своем обычном строгом наряде — черной мантии поверх костюма-тройки. Совершенно ничего общего с феерическими прикидами Дамблдора, напоминающих одновременно о карнавалах в Рио и таиландских трансвеститах.

— Директор Флитвик, сэр. Почему меня посреди рабочего дня беспокоит Сьюзен, сообщая о нападающих с авадой на учеников преподавателях.

Тем не менее, в голосе Амелии не было сарказма или ненависти. Не Флитвик принимал под крылышко Снэйпа — наоборот, он начал чистку преподавателей, в результате чего из преподавателей пинком под зад вылетела Трелони.

— Сейчас мы во всем разберемся, госпожа Боунс. Мистер Гиена отказался давать объяснения до прибытия ДМП. Должен признать, вы прибыли весьма оперативно. Наверное, нам следует направиться в мой кабинет. Мистер Гиена, пройдемте.

— Я настаиваю на присутствия вооруженного конвоя у Снэйпа, мэм! — обратился Годлумтакати Боунс, — Который будет бить на поражение при малейших признаках агрессии этого психа, мэм!

Боунс разделила ДМПшников. Двое вместе с Помоной отправились в кабинет зельеварения, собирать показания у учеников. Двое достали палочки и изобразили "постоянную бдительность" у Снэйпа в отключке. Еще двое отправились вместе с Боунс, Флитвиком, и Гиеной в кабинет Директора. Гиена увязался в конце процессии. На попытки ДМПшников оказаться у него за спиной он заявил, что четверть часа назад какой-то псих напал на него с третьим непростительным, предложил не нервировать его ради всяких глупостей, во избежание неприятных инцидентов.

А кабинет директора также преобразился. Исчезли непонятного назначения блестящие и тикающие агрегаты с металлическими шароебинами, отвлекающие внимание. Стул директора стал заметно выше, ради удобства Флитвика. На столе, который при Дамлдоре использовался только для пожирания килотонн мармеладов и распития цистерн чаев, теперь появились блокноты, ежедневник и книги. Непонятно куда делся феникс и его клетка. Короче говоря, исчезло ощущение, что хозяин кабинета анальный клоун — теперь это было явно рабочее помещение. Ниже возвышения со столом директора был расположен длинный журнальный стол с шестью обычными школьными стульями, на которых и расположились все перечисленные. Один из ДМПшников достал свиток и самопишущее перо, надиктовав число и название протокола. Наконец, так как никто не начинал первым, разговор начал Флитвик:

— Мистер Гиена, ДМП прибыли, так что пора уже посвятить нас в суть инцидента, при котором пострадал преподаватель Хогвартса.

— Суть заключается в том, что явно неадекватный так называемый профессор (он изобразил руками кавычки) Снэйп напал на меня, попытавшись применить Аваду. Я реагировал в рамках необходимой самообороны, после чего вызвал ДМП, медика и, убедившись что Снэйп временно безопасен, наложил ему жгут. Я сказал.

Амелия ради традиции изобразила "плохого полицейского":

— Какие Ваши доказательства?!

— У меня два факультета первокурсников свидетелей, палочка Снэйпа.

— Дайте ее мне.

Годлумтакати вытащил палочку, но никуда передавать не стал.

— Я требую, чтобы после проверки палочку вернули мне!

Амелия чуть не задохнулась от такой наглости.

— На каком основании?

— Это боевой трофей.

— Передавайте палочку.

ДМПшники поерзали, и замерли, уставившись на Гиену, своим видом демонстрируя готовность применить силу.

— Кто направит на меня палочку — подохнет, — ледяным голосом заявил Годлумтакати, — Я учусь только третий день, а меня уже попытались убить. Поэтому я не позволю никому тыкать в меня палочкой. Одна гнида уже тыкала в меня палкой сегодня — для нее это закончилось чрезвычайно неприятно.

Через мгновение обстановку разрядила Боунс.

— Вы получите назад палочку, после моей проверки.

Боунс получила палочку, и принялась обследовать ее своей палочкой. Для протокола она заявила:

— Обследование палочки Северуса Снэйпа. Проверочное заклинание выдает незавершенную структуру заклинания, с большой вероятностью являющейся незаконченной Авадой Кедаврой. Палочка Северуса Снэйпа передается..— тут она посмотрела на директора, который шепнул "Годлумтакати Гиене", — ..мистеру Годлумтакати Гиене как боевой трофей, полученный по праву силы.

Когда палочка Снэйпа перекочевала к Годлумтакати, Амелия задала вопрос:

— Мистер Гиена, Вы можете предоставить ДМП воспоминания о инциденте?

— Не понимаю о чем Вы. Объясните.

Амелия пустилась в объяснения. Флитвик левитировал с полки омут памяти Дамблдора (или все же Хогвартса?) и Боунс продемонстрировала извлечение воспоминаний, и вместе с Годлумтакати просмотрела их. Воспоминания были о начали их встречи в этом кабинете. После еще одной порции наставлений Годлумтакати таки извлек воспоминания и просмотрел их вместе с Боунс. После чего воспоминания просмотрели Флитвик и оба подчиненных Амелии. Меж тем Боунс молчала. Когда она увидела психованного Снэйпа, судорожно тыкающего палочкой в ряд учеников (в том числе и на ее Сьюзен), она поклялась себе, что Снэйп не доживет до суда. На суде то у него в любом случае будет возможность выкрутиться — хоть его патрон подох, к его услугам помощь оставшихся на свободе пожирателей — взять, хотя бы, Малфоя. Нет — сегодня Снэйпа накачают галлоном веритасеума, а после он попытается сбежать. Такие дела. Бесславный конец для бесславного ублюдка.

Пока Боунс размышляла о печальном будущем Северуса Снэйпа, Флитвик и ДМПшники закончили просмотр.

— Однако! — выдавил из себя Флитвик, — Если бы Снэйп атаковал не Вас, мистер Гиена, я подумал бы о Вашей награде перед Хогвартсом. Но за самозащиту награды давать не положено. Годлумтакати кивнул в ответ на это.

— У ДМП нет претензий к мистеру Гиене, — заявила Боунс и встала, — мистер Снэйп задержан и будет помещен в камеру предварительного заключения ДМП. Боунс и оба ОБРщика покинули кабинет директора, слив воспоминания во флакон и забрав свиток с протоколом. Годлумтакати не требовалось ничего подписывать, так как при нахождении того в Хогвартсе за него мог говорить Флитвик, как директор.

Когда директор и ученик остались вдвоем, Флитвик задумчиво взъерошил себе чуб.

— Ну и задали Вы мне задачку, мистер Гиена. Где я возьму учителя зелий посреди семестра?

Годлумтакати задумал, но ненадолго.

— Со всем уважением, сэр, не думаю, что Хогвартс что-то потерял из-за этого инцидента. Если Снэйп проводил уроки хотя бы вполовину так же плохо, как этот, его следовало выгнать отсюда куда раньше.

Флитвик собирался смещать Снэйпа, но это была тяжелая задача — слишком сильны были позиции упиванца в совете попечителей. Теперь же вопрос решился сам собою.

— Если не возражаете, сэр, я хотел бы побыть один. Мне необходимо прийти в себя.

— Не возражаю. Идите. Я, когда отменял факультатив на сегодня (чтобы заняться помещением спортивного клуба), не предполагал что выйдет так. Вы в состоянии сегодня присутствовать?

— После ужина буду в состоянии, сэр.

Флитвик не был бы полугоблином, если бы не попытался бы обернуть эту ситуацию себе на пользу. Призвав пергамент и чернила, он принялся писать письмо Слизрноту. И у него было чем его заинтересовать. Да и Гиена-Поттер теперь приблизится к нему, а со временем и станет личным учеником.

Годлумтакати отправился к себе в комнату. Тренировки выхватывания пистолета позволяли сосредоточиться на движениях и прогнать из головы лишние мысли. Ну и свою полезность они доказали уже не первый раз. А потом следовало поразмыслить, где достать еще "информатора" из Ордена Феникса. Был еще некий Наземикус, о котором #2 узнал через байки родителей о превозмогании в Ордене Феникса (ага, сидели дома, еблись как кролики, детей рожали один за другим, иногда даже по два — вояки эротического фронта). На #2 Наземикус вышел сам, предложив ряд выгодных дел. Контрабанда драконьего дерьма, и так далее. Эдакий северный двадцать шестой — тоже грязная личность: не по мокрухе, а по экономическим вопросам.

Северус Снэйп отправился в камеру предварительного заключения ДМП. Ему предстояли укрепляющее зелье, все запасы веритасеума ДМП, побои в следствии новооткрывшихся обстоятельств и попытка бегства. Неудачная. Чрезвычайно.

Мадам Помфри пыталась возражать против транспортировки Снэйпа, заявляя, что это может помешать сохранить его руку, которую она только-только привела в не слишком угрожающий вид. Один из бойцов ОБР попытался успокоить ее, заявив, что, мол, в Азкабане она ему все равно особо ни для чего не понадобится.

Занятия у первокурсников были закончены, и по Хогвартсу разлетались слухи один дичайшее другого. За ужином директор обтекаемо заявил, что во время уроков Профессор Снэйп получил травму руки, и, скорее все, некоторое время будет отсутствовать в Хогвартсе. Не уточнив какое именно время.

Три факультета радовались, что избавились (хотя бы на время, но, почти наверняка, навсегда) от ненавистного "преподавателя". Гриффиндор так вообще готов был песни петь. Близнецы Уизли поглядывали на сложенный лист пергамента и о чем-то перешептывались.

Факультет Слизерин пребывал если не в трауре, так в прострации точно. У Драко Малфоя появился человек, которого он мог ненавидеть.

Портрет Дамблдора был в печали. Без Снэйпа он ведь как без щупалец. И мальчик все глубже погружается во тьму. Нужно срочно что-то предпринять. Пусть Макгонагалл расскажет ему о родителях. Да и юный Рональд как-то не продвинулся, совсем. Хотя рано отчаиваться — еще только три учебных дня прошло. Пусть Хагрид пригласит их в гости, на чай — там и подружатся.

Филиус собрал преподавателей на внеочередное совещание, где осветил ситуацию, и порекомендовал даже не пытаться направлять палочку на мистера Гиену. А то он нервный после сегодняшнего инцидента — как бы чего не вышло.

Глава 14. Чаепитие.

Назовись Годлумтакати Гарри Поттером — годовалым победителем Темного Лорда, и то он не достиг бы большей популярности. Ведь нынешнее поколение о тирании Володьеморды знало только из сказок, тогда как Снэйп — Темный Лорд Хогвартса — проводил свою тиранию прямо на них. Хуев Снэйп выебал в мозг целое поколение англичан. Володьеморда на его фоне так — дитя малое. Ходили слухи, что с этого года будет учрежден всеХогвартский праздник избавления от Снэйпа.

Куда бы он не шел — на него смотрели, о нем шептались, говорили в слух и спрорили во весь голос. Слизеринцы (пока что) никак не проявили своего отношения. Рыжий Рональд поджидал Годлумтакати на каждой перемене. И его иммунитет к майнд-трику рос быстрее, чем Годлумтакати прокачивал этот скилл. Годлумтакати предполагал, что это из-за отсутствия мозгов — нервы от глаз и ушей #6 наверняка шли сразу в спинной мозг. Однако это в чем-то даже был вызов — #6 давал Годлумтакати превосходную возможность бесконечно прокачиваться. Каждую перемену. Каждый обед. С ужасом думал Годлумтакати о скором открытии спортивного клуба — уж туда то точно припрется #6. Хотя... он ленивая скотина. Ничто не стоит составить такие правила, чтобы #6 не смог состоять в клубе. Например, подниматься пораньше. Или, скажем, запрет на жирную пищу — да, так он точно отвадит рыжего.

Дружбы у Годлумтакати ни с кем не вышло. Слишком уж эти дети были ... домашние. Говорить не о чем. Квиддич? — Хуидич!!! Рыжий траглодит внушил ему лютую ненависть к этому дибильному виду спорта. Причем дибильным Годлумтакати его считать стал только после монологов надоедливого #6. Очевидно, что #6 — дибил, и способен учавствовать только в дибильном спорте. Как еще искать "друзей", о чем говорить — о учебе? Так на Рейвенкло все идейные одиночки.

Меж тем Флитвик проявил чудеса директорской расторопности (подключив свою родню) и смог договориться с одной из маглорожденных практиканток Мунго — бывшей студенткой Рейвенкло, о преподавании. Слизрнот проигнорировал его приглашение. Уже с понедельника Мэгги Смит должна была приступить к преподаванию зельеварения в Хогвартсе. В результате чего Годлумтакати имел разговор с директором, в котором тот поставил юного шамана перед фактом, что Филиус ценит и уважает свою бывшую студентку, а в случае, если отношения между ним и зельеваром повторятся, он — Филиус Флитвик — будет сильно недоволен. Годлумтакати был не дурак, и заявил, что внял предостережению. И ведь действительно внял. Флитвик был зубр поматерей Дамблдора. Во всяком случае, в люди он выбился не сладкой жопой, как некоторые, понимаешь, директоры. И настраивать Флитвика против себя Годлумтакати не хотел. Силой не вышел. Рано пока.

Наконец, в пятницу Годлумтакати пришло письмо с приглашением на чай от Хагрида. Нужно сказать, что Годлумтакати сам думал, как к нему подобраться, а тут такой подарок судьбы.

Но Хагрид — это тебе не Снэйп. Да и если всех под корень мочить — не с кем работать будет. А Хагриду много отработать нужно. И Уизли. Уизли — это хорошо. Народу много. Но Хагрид бесил на данный момент больше всего. И должен болше всего. Ведь это Хагрид, мать его великаншу, похитил Годлумтакати из дому и отвез свинолюдям! Короче, Хагрид обречен, но еще не знает про это. Но гениальный план Годлумтакати требовал некоторой подготовительной работы. Поэтому школьная сова отнесла Хагриду письмо Годлумтакати, в котором упоминалось, что он, Годлумтакати, не может представить, откуда бы такой член общества как Хагрид может знать его родителей, но к предложению сходить на чай относится положительно. Только вот со временем беда сплошная, поэтому посетить Хагрида он сможет только на следующей неделе. Такие дела.

Прямо в школьной совятне его настиг рыжий уродец и принялся агитировать сходить на чай к Хагриду. Этожжж неспроста. Да и в разговоре с Хагридом третий будет явно лишний. Выполнив уже практически ритуальный майндтрик на рыжем, Годлумтакати удалился по-английски.

Выходные Годлумтакати решил провести в Лондоне. Почти все дела он успел закончить еще в вечер пятницы — остались только дела с гоблинами. Но гоблины работают круглосуточно, семь дней в неделю, а большинство магловских магазинов и развлечений — нет. Так что Годлумтакати отложил дела с гоблинами на воскресение, приготовил кэш и посвятил всю субботу прогулкам по Лондону. Особенно его внимание привлекла секция Тхэквондо — прямо-таки брала за душу: идея пиздить врага ногами нашла в лице Годлумтакати верного последователя. Именно этим по отношению к Хагриду и хотел заняться шаман, но пока что размеры слишком несопоставимы. Это, пожалуй, может даже оказаться расслабляющим массажем для Хагрида. Договорившись с тренером о хорошо оплачиваемом занятии (после завершения занятий по расписанию), Гиена отправился в Косой Переулок. Наверняка у магов были какие-то зелья как для физических упражнений, так и для запоминания движений (заучить, к примеру, движения палочку), не говоря уже о общеукрепляющих.

В Косом Переулке Годлумтакати направился в сторону двух аптек, расположенных рядом: аптеку Малпеппера и "Слизень и Джиггер". Все-таки, Косой переулок был невелик (с Лондоном так вообще не сравнить), так что проблем с поиском аптек у него не возникло. К его удивлению, ассортимент был вовсе не волшебным. Нет, конечно, всякой дряни, типа сушеных дрюченогих хреноцветов, вяленых хвостов книзлов и прочих толченых анусов фестралов там продавалось великое множество. Но реально полезных вещей в обоих аптеках было меньше десяти наименований. Шаман даже пожалел о так расточительно потраченном Снэйпе. Хотя.. Пользы с урода явно было бы как с козла молока. Договориться с ебанутым не вышло бы. Взять под контроль — не осилил бы. Вот года через три — другое дело. Но пока рано. А вот на Хагрида и сегодняшнего его вполне хватит.

Из всего ассортимента в обеих аптеках под критерии полезности в данной конкретной ситуации подпало только общеукрепляющее зелье. Годлумтакати записал показания и противопоказания в свой журнал. Распросив Малпеппера, он выяснил, что зелья, подходящие под его требования существуют в природе, но, как правило их делают самостоятельно либо же на заказ — в продаже же присутствуют только наиболее востребованные зелья. Что касается зелья с эффектом улучшения мышечной памяти, так то вообще запрещено к производству на территории Британии, так как содержит "темные" компоненты. Министерство с его гениальными законами, едрить его колотить.

Приняв зелье, Годлумтакати отправился на свой первый урок Тхэквондо. Он сразу обговорил с сэнсэйем, что учится в пансионате и присутствовать может только по выходным. Поэтому его обучение следует рассматривать как объяснение какой-то базовой техники, которую Годлумтакати будет самостоятельно отрабатывать в школе в течение недели. Благодаря не такой уж и плохой форме и принятому зелью урок прошел вовсе так напряжно, как мог бы. Шаман записал в отдельный журнал последовательность разминки, зарисовал стойки и передвижения, последовательность упражнений и отдельные тренировки на выносливость. Сэнсэй заявил, что в принципе, первые два месяца ничего более ему не потребуется, но все же каждую субботу он (Годлумтакати) должен присутствовать на тренировке, где сэнсэй проверить правильность усвоения и будет понемного усилять нагрузку. Так пройдет первый год обучения. А во второй год сэнсей добавит его в субботнюю группу. В принципе, Годлумтакати мог бы без проблемм ходить и на тренировку в среду, но в первые полгода смысла в этом особого нет — по сути, его нужно сначала подтянуть физически и поставить минимум техники.

Уладив все свои дела с гоблинами в первой половине воскресения, Годлумтакати вернулся в хогварс и занялся рыбалкой. К сожалению шамана, потратив две гранаты он поймал только довольно мелкую рыбу — не больше восьми-десяти дюймов. На контуженного гриндлоу он не позарился, быстро устроил костер и зажарил полдюжины рыбешек. "Все же, ловить рыбу на гранаты невыгодно" — подумал Годлумтакати, — "Нужно будет купить на следующее воскресение спиннинг и воблеров. Хотя — это все не важно; главное — как следует отдохнуть".

Утро понедельника Годлумтакати встречал в своем "спортивном клубе" — если проще говоря, в спортзале, оформленном Флитвиком. Шведская стенка по одной стене, разной высоты брусья и турники у нее. Выложенный из матов прямоугольник служил как для отработки кувырков и прочее, так и как ограничитель — с внешней стороны образовалась "беговая дорожка", а внутри Годлумтакати думал проводить отработку упражнений Тхэквондо. После консультаций и мелких покупок у гоблинов, замечательного отдыха на рыбалке, утренней тренировки и контрастного душа шаман был морально готов к разборкам с Хагридом. Отсидев уроки и объяснив рыжему зануде с помощью майндтрика, что к Хагриду он пойдет завтра, Годлумтакати направился к избушке лесника. Еще издали собака то ли собака Хагрида почуаяла его, то ли она просто была из породу пустобрехов, но шаман услышал лай и богатырское сюсюканье Хагрида. Поняв, что Хагрид в доме, Годлумтакати потащил из безразмерной сумки стальной тросс. Это будет его "страховка". Натянув несколько троссов, он разложил пару тройку петель и привычно уже вкопал заостренные колья. Наконец, когда его все устроило, постучал в избушку лесника. Из-за двери послышался лай дурковатой псины Хагрида и сам Хагрид: "Назад Клык, назад". Наконец, дверь отворилась.

— Ты эта, таво, заходи Гарри.

Годлумтакати зашел. Прыгающий дибильный "Клык" получил кулаком по морде и забился за кресло Хагрида, поближе к камину. Шаман дождался, пока Хагрид сел в кресло, и сел напротив него на деревянный стул, расстегнул мантию. В "хижине" (на самом деле, вполне приличное жилище) было натоплено. "Милое местечко, жаль будет его поджигать вместе с трупом Хагрида" — подумал Годлумтакати.

— Мистер Хагрид, меня зовут Годлумтакати.

— Да какой я мистер, зови меня Хагрид. И я этово-тово, понял что ты Гарри.

Хагрид поставил на решетку в камине медный чайник, который, должнл быть, в прошлой жизни был паровым котлом небольшого катера.

— С чего бы вдруг?

— Мне директор Дамблдор сказал, тово-этово. Велиииикий чел-век он, Дамблдор.

Годлумтакати мысленно приплюсовал к долгу Хагрида еще сотню галлеонов. Хотя — тот ему уже должен по жизни. Сотней больше..

— И что теперь?

— Я твою мамку знал.

— Мистер Хагрид, следите за словами. ЕЩЕ БЛЯДЬ ОДНО такое заявление и я тебе яйца отрежу, дегенерат хуев.

Хагрид не понял, как себя вести в ответ на такую предъяву, поэтому продолжил как ни в чем не бывало

— А ты вылитый отец.. тово-этово. А глаза у тебя мамины.

Хагрид снял с огня чайник-переросток и водрузил его на деревянную подставку. Выложил на стол свои фирменные кексы, наполнил и подвинул к Годлумтакати гигантскую кружку.

— Ты, это, пей.

— Пусть остынет сначала.

— Я этово-тово, был другом твоих родителей.

— Что же ты у меня из сейфа украл две тысячи галлеонов, друг ты хуев?

— Я этово-тово.

— Возвращай сиротские деньги, урод.

Хагрид растерялся.

— А я их уже этого.. эвона..

— Проебал?

— Как-то этак.

— Нет проблем, Хагрид. Заключим договор, и мы, считай, в расчете.

Годлумтакати достал из внутреннего кармана мантии свиток и кинул его на стол перед Хагридом.

— Читай его вслух и капни на него своей крови.

— Ну так Гарри, мы того-этава, друзья ведь были. А эта вот — магический договор.

— Так друзья ведь не крадут у детей друзей две тыщи галлеонов. Хагрид, того-этого!

— Так ведь..

— Тебе что Дамблдор сказал? Подружиться со мной?

— Великий Человек, Дамблдор!

— Вот без этого мы с тобой точно неподружимся.

Хагрид с явной неохотой развернул свиток.

— Я, Рубеус Хагрид, своей жизнью и магией клянусь исполнять волю Годлум... — на полувеликан напал гнев. Дамблдор Дамблдором, а жить Рубеусу хотелось, и желательно не рабом. От охренения он даже забыл даже про свое "того-этого" — Ты меня рабом хочешь сделать, мерлкий ублюдок?! — Хагрид в ярости порвал пергамент пополам.

— Ну наконец-то ты показал свое истинное лицо! — довольно улыбнулся Годлумтакати, — а то "друг родителей, друг родителей". Да, я тебя хочу видеть рабом, великанский ты выкидыш. Потому что ты меня в рабство отправил не задумываясь. Ради бородатого пидора, которого ты зовешь Дамблдором.

Этого Рубеус выдержать не мог: рыча, он начал медленно подниматься с кресла с явно недобрыми намерениями. За креслом Хагрида зарычал Клык — впрочем, у него то мозгов хватило не высовываться. Годлумтакати распахнул правую полу мантии, одним плавным движеним наполовину опустил предохранитель и взялся за рукоять. Kalashnikov с открученым прикладом (с прикладом бы не поместился под мантией) загрохотал короткой очередью на пять-шесть патронов, и Хагрид рухнул как подкошенный (хотя — почему "как"?) через левое колено. Годлумтакати тем временем поспешил отойти назад, чтобы на всякий случай разорвать дистанцию. Через минуту Рубеус осознал окружающее, и его глаза нашли шамана в противоположной части хижины. Бабахающий артефакт того был направлен ровно в лицо Рубеусу.

— Хагрид, принимай контракт или подохнешь.

Хагрид припомнил судьбу Снэйпа, и желание жить включило его хитрость:

— Я же тово-этаво, разорвал контракт, — Хагрид "типа" смущенно улыбнулся.

Годлумтакати левой рукой достал из мантии еще один пергамент и кинул Рубеусу.

— Не беспокойся, урод. Я же знал, с кем мне работать. Читай.

Хагрид зачитал клятву ненанесения вреда и выполнения воли Годлумтакати. Едва ощущаемая вспышка магии подтвердила принятие контракта. Шаман без всяких опасений забрал пергамент и поставил на стол бутылочку рябинового отвара:

— Цени мою доброту, раб. Чтобы завтра был здоров. Если прямо или косвенно выдашь кому угодно что угодно обо мне — приказываю тебе подохнуть.

Сняв во дворе ловушки на Хагрида, Годлумтакати удалился в башню Рейвенкло. Это, конечно, не то что ему было нужно, но хоть что-то. Нужно было успокоиться после такого вечера. C Хагридом можно будет провернуть много каких дел. Например, серию ритуалов по выпиванию жизненной энергии жертвы. В запретном лесу много каких зверушек водится — недостача некоторых будет совсем незаметна. И пусть выхлоп от таких усилений невелик — нужно же с чего-то начинать. А тушки на ингридиенты пойдут. Нужно только прейскурант у гоблинов получить.