Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Магистр Разрушения. Главы 1 - 4


Опубликован:
31.12.2011 — 31.12.2011
Читателей:
4
Аннотация:
1. Если бы существовал Рай, нашлись бы и желающие взять его штурмом.
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 
 
 

Магистр Разрушения. Главы 1 - 4


Глава 1

Отшумели зимние ливни. Небо расчистилось, и началась череда тихих морозных утренников, обычная погода для этого сезона. Гатанга, столица королевства Арконат, жила ожиданием весеннего половодья. Солнцестояние выдалось "белым", снега выпало на два пальца, и таять он не спешил, что заставляло самых предусмотрительных горожан готовиться к потопу.

В северных провинциях Арконата царили вьюга и волки, в южных — люди, что страшнее волков. Слухи о нашествии демонов всколыхнули Тирсин и Лосальти, заставили людей срываться с места, метаться без цели, и это притом, что сами чудовища показываться не спешили. Не пойми откуда на дорогах появились многочисленные и хорошо вооруженные банды, грабившие всех подряд и норовившие проникнуть на территорию королевства. На границе провинции Шоканга они получали суровый отпор, а вот Дарсания, деморализованная гибелью сразу двух своих Лордов, оказывалась легкой жертвой для лихих людей. Арконийский Орден Магов вынужден был взять на себя управление провинцией.

Как это хлопотно и беспокойно.

Молодая волшебница каблуком раскрошила корочку льда, затянувшую поверхность лужи. Хлопот ей хватало и без далеких абстрактных тирсинцев: этой осенью преподаватель зоологии, мэтр Чомпен, неожиданно куда-то съехал, и весь его многочисленный зверинец остался на попечении учеников. Мэтрис Фаина любила кошек и спокойно относилась к мышам, но вот принадлежавшую учителю коллекцию тараканов переносила с трудом. Подробных инструкций Чомпен тоже не оставил, поэтому о том, как следует обращаться с самыми экзотическими экземплярами, приходилось узнавать из книг.

Задумавшись о своем, чародейка налетела в дверях библиотеки на что-то, что от неожиданности приняла за шкаф. Или за матрас, потому что мягкое. Ни всплеск эмоций, ни искристая теплота ауры не предупредили ее о приближении этого человека. Только хищный холодок на коже. Черно-красный эмалевый кулон с изображением скалящегося дракона тоже не способствовал душевному равновесию. Человек подхватил покачнувшуюся волшебницу, сердце пронзил укол необъяснимого страха. Потом мурлыкнуло добродушное "Мэм?", человек спустился на ступеньку ниже, и стало видно его лицо, улыбку, чуть насмешливый изгиб бровей.

Мэтрис Фаина почувствовала, что краснеет, и, не извинившись, заторопилась прочь, начисто забыв, куда именно только что направлялась.

Ох уж этот молодой Драконис! Казалось бы, с такой физиономией только воров по ночам пугать, а как посмотрит этими своими глазищами, да улыбнется, глупые девки так и млеют. И хоть бы только девки! Разговоры преподавательниц и учениц Академии частенько крутились вокруг юноши, а ведь еще в прошлом году на него и внимания-то никто не обращал.

Это глупо. Что они для него? Он — Лорд, наследник провинции. Женами ему им не быть, а вешаться на шею Драконису забавы ради... Недостойно!

Смотреть на зардевшуюся чародейку было иррационально приятно, несмотря на ее стремительное бегство. Странные они все-таки. Это был уже не первый случай, когда на меня наступали, буквально. Мэтр Ребенген объяснял это тем, что практикующие маги слишком часто полагаются на свои инстинкты, которые при встрече с Разрушителем их обманывают. А еще мой наставник не рекомендовал мне пользоваться моей Силой в пределах Академии.

Впрочем, это было понятно и без подсказки — не видел еще ни одного мага, кому общение с Тьмой понравилось бы. Неловко будет, если симпатичные волшебницы начнут шарахаться от меня уже по другому поводу. Подумать только: десять веков существование Арконата крутилось вокруг идеи возвращения Разрушителей и вот, когда искомый адепт появился, выясняется, что его уникальный дар никто на дух не переносит.

Как же это обременительно, служить воплощением легенды!

Мэтр Бигген, оставивший пост Главы Цеха Новых Знаний и возглавивший группу изучения меня, установил, что блокировать Разрушение невозможно. С предсказанием результата воздействия Тьмы тоже были проблемы. На данный момент отчаянные исследователи, бледнеющие и падающие в обморок от одного вида щупалец ожившего мрака, сумели установить только ряд отличий моего Таланта от общепринятого. Классическая магия была искусством эмоциональных состояний и требовала полного слияния с Миром, Иного Зрения, из-за чего особо вредоносные действия (например — жестокие убийства) адепты могли выполнять только опосредованно, используя заранее заряженные заклинаниями амулеты. В теории, я имею в виду. Потому что недавно мы имели счастье лицезреть адепта, в извращенном применении магии дающего приличную фору моему отцу — покойный лже-Сандерс безо всяких амулетов убивал, налагал неснимаемые проклятья и жесткие, директивные внушения. Я знаю, о чем говорю: мне потом пришлось "чистить" выживших, иначе магам пришлось бы их убить.

Разрушение было признано искусством интеллектуальным. Понять это было трудно, поскольку у меня обстоятельства применения Тьмы вызывали СИЛЬНЫЕ эмоции. Но, по уверению Биггена, это были НЕ ТЕ эмоции. Они проистекали не из желания понять и сопереживать миру, а как раз от несогласия принять его таким, каков он есть. После пары часов таких штудий (за городом, в уединенном поместье, принадлежащем Арконийскому Ордену Магов и Заклинателей) мне хотелось послать всех любопытных к Ракшу, но приходилось сдерживать себя, поскольку именно это мое желание во время экспериментов приносило максимально разрушительные последствия.

А если я порушу что-нибудь в Академии, меня признают окончившим ее досрочно, и мне придется начать осваивать управление Шокангой прямо сейчас. Я воздержался от раздраженной гримасы и пошел к ближайшему фонтанчику — медитировать до состояния благодушного пофигизма.

Дело в том, что вчера в Академию с визитом прибыл мой отец. Нет, я был рад его видеть. Вот только половину вечера повелитель Шоканги провел, делая намеки, что мне, наследнику провинции, пора бы заиметь наследников. При этом указать, кого именно он хотел бы видеть в качестве моей дражайшей половины, отец отказывался. Типа, супругу я должен выбрать по велению души. Как будто это так просто! В Академии было полно молодых, симпатичных девушек, но они были симпатичными ВСЕ, а жениться я мог только на одной.

Хорошо ему говорить — его никто не пилил по поводу внуков. Если задуматься, то он встретил маму, когда был вдвое старше, чем я сейчас.

"Почему все так сложно?" — спросил я сидящего в фонтанчике грифона. — "И с каждым днем только хуже и хуже".

"Добрый ты", — отозвался мой внутренний голос. — "Вот на тебе все и ездють".

"Почему — ездят?" — не согласился я. — "Я никому не позволяю собой помыкать. Если и иду кому навстречу, то только, когда это действительно необходимо!"

"Уверен, да? А своими делами заняться слабо?"

"Какими делами?"

"Придумай, какими!"

"Ты же знаешь, я изучаю историю Хаоса, мне некогда заниматься чем-то еще".

"Тогда скажи Биггену, что занят!"

Я вздохнул: Тень Магистра, моя блудная душа или кем он там являлся, был ленив до крайности. Но притом прожорлив (мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не растолстеть), похотлив (как некстати все эти краснеющие девицы!) и хамоват (большинство обитателей Академии не терпят фамильярности).

А ведь всего год назад я ничего не знал о своей духовной сущности и был счастлив! Что характерно, Тень Магистра был счастлив тоже. А теперь мы ОБА были недовольны. Где справедливость?

Единственное, что позволяло мне сохранять присутствие духа, это иррациональная уверенность, что подобная маята не может продолжаться вечно. Все образуется. Ну, как-нибудь.

Глава 2

Большая черная птица поймала ящерку. Притиснутое к земле, существо извивалось и шипело, но оказать серьезного сопротивления не могло. Координаторы редко участвуют в боестолкновених лично, но, даже будь на его месте самый могучий штурмовик, соотношения сил это бы не изменило: феллийские техномаги создавали демонов как оружие против людей, а зеферидские алхимики творили оружие против демонов. Ямбет не в состоянии был даже пошевелить навалившуюся на него тушу.

Взбитая пыль медленно оседала на камни и доспехи.

— Куда ж ты так спешишь? — довольно пророкотал Второй Ракш.

В непривычном положении брюхом кверху демону не удавалось даже хорошенько лягнуть обидчика. Да и что Второму все его тычки? Он их даже не замечает.

Не ведь не то, чтобы происшедшее было для Ямбета как гром среди ясного неба! Он еще вчера что-то такое чувствовал (все-таки Слияние — сила, действующая в обе стороны), но до последнего надеялся отболтаться. Увы, Первый Ракш не стал разводить дискуссии по дальней связи и для разбирательства прибыл в Ганту лично. Нервы Ямбета не выдержали, и он попытался спастись бегством. Жалкая попытка! Второй поймал его на бегу. Просто немыслимо было, что кто-то мог проделать такое.

Землю сотрясли еще два, нет, три тяжких удара, гигантские тени вонзились в облако пыли. За три тысячи лет, прошедших после Слияния, Ямбет ни разу не видел столько Ракшей в одном месте за раз. Ничего хорошего подобное сборище не сулило. Он вытянул шею, пытаясь стрясти с себя пыль и оглядеться. Это было ошибкой — прямо над ним обнаружился огромный, золотисто мерцающий глаз. Ямбет испытал иррациональное желание забраться под Второго Ракша целиком и поджать лапы — чтобы Первый не достал. Это было по-настоящему, по-настоящему БОЛЬШОЙ проблемой.

— Что это у нас здесь?

Громыхнул над Яметом голос, который он привык воспринимать через кристалл связи и никогда не желал услышать въяве. Действительно, на что он надеялся? На то, что Второй Ракш, посетив Ганту, не заметит никаких странностей? Что у Первого недостанет ума сложить два и два? Или, что из той кучи тварей, которые ошивались вокруг Обители Мормы, никто не начнет трепаться...

Паника окрашивала красным все индикаторы до единого, даже по тем параметрам, с которыми ТОЧНО все должно было быть хорошо. От подозрения, что простой регенерацией дело не ограничится, лезвия сами собой перли наружу, но упирались в Ракша и вставали в распор, от чего у Ямбета было ощущение, что он вот-вот подавится собственным оружием. В горле вместо рыка дребезжала противная скулящая нота. Наверное, именно так чувствует себя смертный перед тем, как его съедят.

— Шустрый, — откомментировал его поведение Второй. — Но не умный.

Ракш поднял свою жертву в воздух. Просто взял и поднял. Теперь Ямбет не решался брыкаться — слишком уж близко был ужасный золотой глаз. Что будет, если он заденет Первого хотя бы кончиком когтя, не хотелось даже думать.

Надо было что-то сказать. Или сделать. Что-то, что вызвало бы одобрение, сгладило бы инцидент. Но в голове было совершенно пусто, а ведь недавно он был уверен (!), что сможет повлиять на решения Первого. Это ж каким идиотом надо было быть...

Жидкое золото глаза едва заметно изменило оттенок, и демон понял, что время вышло.

— Кое-кто плохо поступил с нашим братом. Намекаю: это такой аркониец, которого легко узнать. Как его найти?

Ракш не желал тратить время на поиск подходов или соглашение, он ломился в сознание Ямбета, как рейсер сквозь бурьян, привычно рассчитывая получить готовый факт в чистом виде. Именно этого Ямбет ему позволить не мог. Не в этот раз! Долгие часы размышлений, совместных с Хумбагой медитаций и чистого наблюдения привели демона к мысли, что договор со смертным надо, во что бы то ни стало, сохранить. Всего год назад он сделал бы другой выбор, но в то время Ямбет не понимал до конца, как близка демоническая община к бунту против Предводителей Хаоса. Он просто не вникал в копящиеся веками противоречия — все равно способов избавиться от Ракшей не было. Не было, до недавних пор. А теперь, чем он рискует? Полная регенерация займет три года. За это время Разрушитель может превратить Рашкей в кучу кроликов или банду маленьких обезьян. Над ними больше не висело пугающее слово Вечность.

Жар дикой магии, окружающий Второго, действовал на Ямбета одуряющее. Вся мощь Слияния колотилась в сознание, требуя открыться и не упорствовать, но демон только скалился и шипел. Истарские отродья не получат его! Почему бы ИМ не поучиться смирению?!! Теперь он был готов наподдать Первому прямо в глаз, но длины лап не хватало. Раздражение Ракша опускалось на Ямбета подобно мрачному облаку.

— Ты что ж это, тварь, возомнил себя уникальным? Думаешь, другие не расскажут мне то, что скрываешь ты?!

В этом была вся соль. То, что Первый мог извлечь из его подчиненных и штурмовиков группы Дирдира, было безобидной тактической информацией. Ямбет сильно сомневался, что населяющие Ганту твари могли бы опознать в лицо какого-либо человека, пусть и прожившего в крепости месяц. Полную картину происходящего имели он, Сисс (при первых же признаках неприятностей слинявший в неизвестном направлении) и Хумбага, которого из-за способности к мерцанию даже Ракшам поймать было нелегко. Из всей троицы именно Ямбет был уязвимее всего, с него-то Предводители Хаоса и начали.

Задним числом Ямбет остро осознавал этот недостаток положения координатора. Веками он радовался тому, что начальников у него мало, а подчиненных — много, забывая, что все его командиры — Ракши. А вот у Дирдира, деградировавшего бродяги, закопавшего в пыль Пустоши все свои гипотетические таланты, шансы встретить Первого были близки к нулю. И кто из них был настоящим идиотом?

Внезапно ментальный напор ослаб.

— Держи крепче, я что-то вижу, — буркнул Первый и Второй послушно усилил хватку.

Ракш запустил когти в грудь Ямбета, словно в песок, и извлек оттуда деревянный узорчатый цилиндр и мягко светящийся стеклянный шарик. Капсула связи Первого не заинтересовала, накопитель он решил рассмотреть поближе. Шарик замерцал и быстро погас — запас холода, которого Ямбету хватило бы на полгода, у Ракша испарился за пару секунд.

Настроение Первого происшедшее не улучшило.

— Я знаю, что он аркониец, и я знаю, как он выглядит. Белые волосы, два с лишним метров роста, молодой, на лице — шрам, глаза — разного цвета. Черно-красная форма, значит, он солдат одной из провинций.

Это был удар. Ракш знал слишком много! Кто мог настучать? Ямбет терялся в догадках. В молчании больше не было смысла, тактику надо было срочно пересматривать...

— Если не будет другого выбора, я срою весь Арконат, — яростно громыхнул Первый. — А ты у меня будешь дожидаться регенерации веками. Твое тупое упрямство портит мне все планы!!! Где его искать?!!

Второй надавил сильнее, переломив свою жертву пополам. Он не знал, что такое страх и боль, но Ямбет успел познать и проклясть эти дары Тьмы.

— Не знаю!!! Я ничего не нарушал! Я изучил его и нашел способ использовать. Разве это плохо?

Светящийся глаз Первого приблизился к Ямбету вплотную.

— Плохо, что ты не сообщил о происшедшем своему руководству. Сразу же.

— Ага! "Смертный в Ганту!" Какой приказ мне отдали бы?

— Он прав, Дэнис, — произнес откуда-то голос, своим звуком вызывавший мысли о воде. — Ты стал слишком рассеянным в последнее время. Хитроумие этой твари уберегло нас от большой ошибки.

Ямбет настороженно затих. За все три тысячи лет существования он видел Четвертого Ракша лишь дважды, это был самый загадочный из Семерых. Для чего он нужен, никто не знал, и чем он занимается, было неизвестно.

— Обида, нанесенная нашим братьям, должна быть отомщена! — не унимался Первый.

— Происшедшее необычно, — журчал в ответ Четвертый. — Мы должны проверить, можно ли использовать это явление для достижения нашей главной цели.

— Негасимые Горнила остынут, и Истар зазеленеет, — горько пробормотал кто-то внизу, совсем близко.

Ямбет рискнул изогнуться так, чтобы увидеть говорившего. Покореженные тяги скребли по панцирю.

Человек. Смертный, здесь? И еще какое-то мелкое существо. Собака? Нет, обезьяна. Что это там РБ-4 говорил про обезьяну? Мысли Ямбета понеслись вскачь. Арконийский координатор допускал возможность переговоров с Ракшами в крайнем случае, а этот случай и был крайним. Нужно было действовать, сейчас.

— В этом все дело! — прохрипел демон. — Этот человек — Разрушитель! Он нужен всем нам. Это ради него вы охраняли северные земли столько лет.

— Гляди ты, заговорил! — почти весело заметил Второй.

— Я дал обещание, — огрызнулся Ямбет. — Я обещал объяснить вам происходящее... доступным языком.

— Откуда такие сведения, что Разрушитель? — потребовал ответа Первый.

Вместо ответа Ямбет выдавил из себя образ, высоко четкую запись столкновения РБ-4 с Разрушителем, сделанную в целях наибольшей информативности. Клубящееся темное облако, обвивающее штурмовика, просматривалось во всех подробностях.

— И как это повлияло на бойца?

Объяснить это было труднее всего.

— Он вернулся к основам. Но не так буквально, как ... ваши братья.

Он угадал. Это было заметно по тому, как смутились Ракши. Кто бы подумал, что эти чудища способны на смущение!

— Продолжай! — приказал Первый намного спокойнее.

— Как только я осознал важность этого смертного, я начал искать способ установить над ним контроль, — не стоит акцентироваться на том, как он этот контроль потерял. — Я преследовал его и загнал в изолированную крепость, оборону которой ваши братья так самоотверженно разрушили. Мы не позволили их подвигу пропасть зря! — мягко напомнить, что он не единственный зачинщик. — Я принудил Разрушителя к соглашению. Лояльность в обмен на безопасность!

— Лояльность кого чему? — едко прошипел Ракш.

— Его — вам! — не стоит скромничать. — Он осознал свою ошибку. Он сожалеет о нанесенном ущербе и готов к искуплению. Его можно использовать.

Первый отступил от Ямбета. Золотистый глаз потух, взгляд ушел внутрь. Ракш думал. Минуты проходили в молчании.

— Такой поворот событий... неожидан.

— Или ожидаем? — прохладно шелестел Четвертый. — Когда ты перестал верить в наш успех, Дэнис?

Первый тряхнул гребнем стальных перьев.

— Наш успех — это еще очень отдаленное событие, Клара. А травмы, нанесенные Фраю — объективная реальность!

— Ты чем-то недоволен, Фрай?

— Не считая того, что меня постоянно мутит? — буркнул со своего места человек.

Ямбет пригляделся. Да, в своем новом обличии Ракш выглядел... не очень. Как и сидящая рядом зверушка с пыльной и немного свалявшейся шерстью. Интересно, это — Третий или Седьмой?

— Мне нужно подумать, — вынес свое решение Первый. — Во всем этом что-то есть, какие-то скрытые смыслы...

Ямбет тихо завидовал. Этому достаточно все обдумать, и — вуаля! — гениальное решение готово. А они с Хумбагой два месяца тыркались, как слепые котята, так ничего путного и не придумали. Интересно, сколько времени на размышление потребуется Первому Ракшу?

— Возвращаемся. А ты, сволочь, чтобы из Ганту ни ногой!! Узнаю — изведу!

Ямбет быстро закивал.

— Готов повиноваться, жду ваших приказаний! Но им, — Ямбет ткнул когтем в сторону человека с обезьяной. — Им нельзя с вами идти!

— Почему?

Целую секунду Ямбет молчал, не в силах поверить, что Первый Ракш такой тупой.

— Потому, что они выглядят как смертные. Потому, что они могут быть КАК смертные. Потому, что такой фон, какой идет от вас, даже демона в гроб загонит. Дикая магия плохо действует на живых!

Первый на секунду задумался.

— В таком случае, наши братья будут жить в Ганту.

Ямбет постарался не думать, что будет, если Ракши подохнут у него в логове.

— Отлично! Только дайте мне объяснить бойцам, в чем дело.

— Позволь нам идти на север! — вскочил со своего места человек. — Мы найдем этого Разрушителя и притащим сюда. Это наша битва!

— Не нужно насилия! Он готов к контакту. Надо объяснить ему суть, и он сам придет. Вам что нужно: убить его или заставить на себя работать?

— Слишком умный, — констатировал Второй.

— Ты знаешь способ объяснить ему что-либо? — проницательно заметила Четвертая.

Ямбет вздохнул (ничего от них не скроешь!) и кивнул в сторону узорчатого цилиндра.

— Это — средство связи.

Первый мгновенно завладел капсулой.

Наблюдая за исчезающими на фоне неба чернокрылыми силуэтами, Ямбет пытался понять, выиграл он от всего происшедшего, или нет. Благодарить его, естественно, никто не стал.

— Ну, чего сидишь? Двигай! — в этом человеке, определенно, воплотился Третий Ракш, причем, изменение размеров никак не повлияли на его характер.

— Требуется восстановить ходовую часть, — мрачно сообщил Ямбет.

— По пути восстановишь!

— Ты себе по пальцу камнем бить пробовал? — поинтересовался демон и едва успел перехватить опускающийся булыжник. — Сдурел?! Возьми поменьше.

Ракш стукнул себя камнем раза в три меньше первого, задумчиво почесал ушибленную руку и сообщил:

— Надо уметь терпеть боль!

И как это Ямбет все время забывает про скрытые в Ракшах Сущности людей? Вечно у них все... по-человечески.

— И сколько терпеть?

— Пока не заживет.

— Вот ты и терпи, а я не буду.

Это заявление остудило пыл Третьего. Ямбет сосредоточился на себе. За полчаса ему удалось навести порядок в индикаторах повреждений, изолировать аварийные подсистемы и срастить разорванные Вторым связки. Хорошо, что на скорость регенерации Тьма никак не повлияла! Для полного восстановления требовалось протестировать управляющие контуры, но сидеть из-за этого в песке, действительно, смысла не было. За барханами мелкой серой пыли (обычный для Пустоши пейзаж) маячил знакомый ушастый силуэт. Забавно, что из всех штурмовиков отправиться по его следам решился именно РБ-4. Вовремя и удачно — Ямбет не решился бы доверить переноску Ракшей кому-нибудь из неочищенных Разрушителем демонов. Этих двоих придется не только оборонять от глупых шуток тетерглавов, но и серьезно лечить: тошнота после контакта с тварью — очень тревожный для смертного признак.

— Что там? — тревожно вскочил Третий.

— Свои.

— Сэр? — осторожно позвали из-за холма. Должно быть, чтобы разглядеть Ямбета с такой позиции, демону пришлось встать на цыпочки.

— Иди сюда! Опасность миновала. Для тебя есть задание.

РБ приблизился, настороженно вертя ушами и принюхиваясь. Встревоженная его появлением обезьяна издала серию резких звуков. От неожиданности демон даже присел.

— Ой, что это?

— Это — Ракш.

Тут РБ разглядел источник звука и оживился.

— Какой маленький!

Просто бездна вежливости и понимания... Впрочем, что взять со штурмовика?

— Будь с ним осторожен, иначе остальные Ракши рассердятся.

Но изменившийся Седьмой не склонен был терпимо относиться к оскорблениям. С воинственным уханьем обезьяна налетела на демона, которому в прыжке доставала чуть выше колена. Реакция штурмовика оказалось лучше — одним рывком, с места, РБ отскочил метра на четыре, потом еще, и замер на гребне холма, напряженно наблюдая за агрессором.

— Симус, оставь его, фиг с ним! — окликнул Третий брата и обернулся к Ямбету. — Ну, что, пошли, наконец?

— Что значит "пошли"? Ты представляешь, сколько тебе пешком идти до Ганту?

— А что, есть варианты?

— Есть. Я возьму тебя, а РБ — твоего брата, и мы еще до заката будем в крепости.

— У тебя что, есть седло?

— Нет. Зато ноги у меня длиннее.

Интересно, как он сюда-то добрался? Не может быть, чтобы на месте ждал! Выходит, что у кого-то из Ракшей есть что-то вроде рассчитанного на человека седла? Столько лет живешь, и все равно, что ни день, то — новости.

В итоге, нести обезьяну пришлось Ямбету, так как РБ категорически отказался притрагиваться к зверю. Двигаться быстро с покореженными тягами, одновременно неся в руках хрупкое существо, он не мог, поэтому в Ганту они добрались только на закате, под задержанное восхищение оставшихся крепости демонов. Несколько минут Ямбет, с тревогой, наблюдал, как Ракши пытаются восстановить способность перемещаться самостоятельно. Обезьяна, в начале пути недовольно ворчавшая от любого толчка, уныло нахохлилась, человек вообще выглядел так, словно не поймет, кто он и зачем он здесь. Скрепя сердце, Ямбет навестил свой тайник и вручил гостям по светящемуся шарику.

— На! Носи при себе, никому не отдавай. Не важно, что светится, там, внутри — Абсолютная Тьма, она нейтрализует воздействие Пустоши. Без такой штуки смертному к демону лучше не подходить. Прежде чем дальше бегать, как раньше, лучше бы вам узнать, не появилось ли у вас каких-нибудь необычных слабостей...

Отряд Пограничной Стражи находился на патрулировании. Так это называлось официальным языком, на деле же они просто мотались вдоль границы, изо всех сил напрашиваясь на неприятности. Но зима — тихое время, за три дня похода им не удалось отыскать даже паршивого н`нода. Последней надеждой была река, не очень глубокая, но основательно заросшая. Ее зеленое, сумрачное нутро было идеальным местом для логова демона. Как бы его еще оттуда достать...

— Воздух!

На дорогу перед отрядом бесшумно опустилась огромная черная птица, изящно встряхнулась, приглаживая оперение, и только легкий звон выдавал, что сделано оно из гибкой стали. В глазах Пограничного Стража загорелся охотничий азарт.

— Смотри, кто к нам пришел!

Отряд перестроился и двинулся вперед, медленно окружая тварь. Защелкали волшебные огнива, способные подпалить даже самый отсыревший фитиль. Тварь с интересом наблюдала за приближающимися людьми.

— Цыпа-цыпа! — ласково позвал старшина, приближаясь на расстояние броска гранаты. Его не смущало, что дичь в три раза превосходит его размерами. Удастся ли отломать от нее хотя бы одно перо?

Чудовище смущенно наклонило клювастую голову и кокетливо продемонстрировало ярко раскрашенный деревянный цилиндр, лежащий на трехпалой ладони. На лице Пограничного Стража проступила неописуемое разочарование.

— Отставить атаку! — приказал он. — Это связной.

Бойцы засуетились, разряжая оружие.

— Кинь в воду! — посоветовал старшина подчиненному, сосредоточенно растирающему практически догоревший фитиль.

Две гранаты почти одновременно упали в реку, и на месте одной мгновенно вырос фонтан вспененной воды.

— Ну вот, — мрачно констатировал старшина. — Испортили вещь. Поди глянь, может рыба всплывет.

Тем временем черная птица быстро и бесшумно сократила расстояние, раз — и она уже подошла вплотную, деревянный цилиндр повис на расстоянии вытянутой руки от Стража.

Старшина сверил номер — совпадает. Снял с пояса собственную капсулу связи.

— Спасибо, красавица! На вот тебе в запас.

Тварь забрала капсулу, а потом ловким тычком крыла надвинула шлем Пограничного Стража ему на глаза.

— Ах ты, коза бодливая! — беззлобно ругнулся старшина, возясь с застежками. Мягкий порыв ветра проводил улетающего демона.

— Возвращаемся на базу! Сообщение должно быть доставлено немедленно.

Глава 3

Посыльный попытался вытащить меня с лекций по демонологии. В этом году занятия шли по обновленному курсу, и вел их настоящий боевой маг, мужик совершенно бандитской наружности. За свою карьеру он не только "гонял тварей", но и участвовал в нескольких рейдах вглубь Пустоши, от чего был хорошо знаком как с теорией, так и с практикой демонологии. Мы смогли бы поладить, если бы не его откровенно хамские замечания о Пограничных Стражах. Я понимал, что на Границе он мог общаться только с россангийскими полудикими пехотинцами (отец в Шокангу магов из Ордена не брал), но считал, что можно более почтительно относиться к тем людям, которые отдают за тебя свои жизни.

Я принципиально досидел до конца лекции — это один из самых важных для меня предметов. Мэтр Першин предупреждал, что пробудет в Гатанге еще недели две, а потом составленный им курс будет вести кто-то более теоретически образованный. Я предпочитал черпать из первоисточника. Маг говорил зажигательно, приводил массу более-менее практических примеров (не повторяясь), а любые вопросы об устройстве и функционировании демонов ловко переводил на их свойства и повадки. На мой взгляд, очень правильный подход: создавать еще одного демона нам ни к чему, они и так по Пустоши табунами ходят, а вот чего ждать от них при встрече — хороший вопрос. Для меня — особенно важный, и как для Великого Лорда, и как для единственного в мире Разрушителя.

Посыльный терпеливо ждал в коридоре, с таким видом, словно это действие и заключало в себе весь смысл его жизни. Мне даже совестно стало. Он был из тех магов, которые служили помощниками у председателя Оперативного Совета — большой шишке среди арконийских чародеев (За несколько месяцев, прошедших после моего возвращения в Академию, я узнал об устройстве Ордена Магов и Заклинателей больше, чем за всю предыдущую жизнь).

— Извините за задержку!

— Ничего страшного, сэр! Мне все равно придется дожидаться мэтра Першина, — он передал мне сложенный вдвое листок. — Вы знаете, где находится Цветочный павильон?

— Да.

— С шестым ударом мастер Нантрек будет ждать вас там. Просьба не опаздывать, вопрос очень серьезный.

Шестой удар часов на Башне Магов — это три часа дня. И, похоже, Першин тоже приглашен. Как интересно! Дело, наверняка, касается демонов. От любопытства у меня ладони зачесались, и захотелось что-нибудь стащить. Но, главное, почему в парке?

Расспрашивать подробно я не стал, потому что заметил, как дрожат у чародея пальцы. Он боялся меня. Или чего-то такого, что я могу сделать. Этот помощник был у председателя самым доверенным, поскольку несколько раз приезжал во время моих занятий с Мудрилами, в смысле, исследователями из Цеха Новых Знаний. Должно быть, один раз он решился остаться и посмотреть... Теперь я лучше понимал, почему алхимики древности почти ничего не писали о Разрушителях — даже от мысли о последних им было нехорошо. Это был еще один повод не использовать Разрушение в стенах Академии.

— Обязательно буду. До свидания!

Он совершенно спокойно улыбнулся и вежливо поклонился. У меня такой выдержки не будет никогда...

Часы отбивали три, когда я подошел к Цветочному павильону. Он представлял собой что-то вроде большой круглой беседки, где летом любили устраивать вечеринки, праздники и (что главное) выпускной бал. Сейчас для танцев было чересчур прохладно. В кустах возились маги в рабочих балахонах, устанавливающие нечто, до боли напоминающее защитный периметр. Если они хотели сделать встречу секретной и безопасной, то лучше было бы устроить ее внутри Академии, а не в саду. В конференц-залах Башни Магов наверняка имелись стационарные защитные средства. На дорожке двумя группами стояли приглашенные (внутрь их пока не пускали) и отдельно — мастер Першин. Почему-то у меня возникло ощущение, что маг успел поругаться с кем-то из присутствующих.

А сейчас его внимание привлек я.

— Лорд Гэбриэл, — как-то нехорошо улыбнулся он. — Ваше присутствие для нас большая честь.

— А для меня большая честь быть слушателем ваших лекций, мастер Першин!

Характера этого преподавателя я не знал, поскольку после лекций мы ни разу не общались, но маленькая и заслуженная похвала всегда улучшает настроение.

— Да, — без ложной скромности согласился маг. — Обычно мое внимание полностью поглощено Границей.

Практику Россанги в этом отношении я не знал, у нас задачей магов являлось исключительно обновление следящих заклинаний и установка защитных периметров. Попытайся они участвовать в бою, Пограничные им клизму бы вставили. Оставалось неопределенно повести плечами.

— На Границе в Шоканге редко встретишь магов Ордена.

— Контролировать Границу — одна из обязанностей Великих Лордов, — оскалился Першин.

— Это наш Долг, — мягко поправил я.

Интересно, чем они там, в Россанге, занимаются?

Маг хмыкнул. Какая наглая у него, однако, улыбочка. Так бы и дал в морду.

— Мне говорили, вам уже приходилось сталкиваться с демонами.

Я вздохнул. Страсть к секретности у магов вновь возобладала над здравым смыслом. Похоже, что Першин списал сообщенный ему факт на ту, самую первую тварь, которая едва не лишила меня глаза.

— Да, и не единожды.

Я праздно задумался, пытаясь сосчитать, сколько раз я имел дело с демонами. Следовало ли принимать месяц, проведенный в Ганту, за один эпизод или за несколько?

— И каково ваше мнение о н'нодах? — гаденько поинтересовался Першин.

Тут даже думать нечего.

— Щенки!

Я имею в виду — в боевом отношении. Или он хотел услышать от меня про вонь? Но запах, испускаемый стихийными зомби, описанию просто не поддавался. Знакомый секретарь пригласил всех внутрь, и уточнить мне не удалось.

Внутри павильона успели поставить большой прямоугольный стол, пол был расчерчен множеством символов и линий. Я заметил, что вошедшие стараются на них не наступать. Всех встречали председатель Нантрек и мастер Ребенген. Старого наставника я не видел с прошлой осени и об его отсутствии очень сожалел. Новый преподаватель древней истории читал лекции слишком близко к программе, да и в моих собственных поисках спросить совета было не у кого.

Увидев меня, чародей приветливо кивнул.

— Здравствуй, Гэбриэл!

— Здравствуйте, мастер Ребенген! Вас давно не было видно.

Чародей помрачнел.

— Дела, будь они прокляты, дела.

Э, нет, так просто он от меня не отделается. Я уже привык к тому, что сведения из людей приходится тянуть клещами, и теперь целенаправленно избавлялся от чувства такта.

— Позвольте пригласить вас на чай! Мой отец сейчас в Академии, и он тоже рад будет вас видеть.

— Непременно зайду, если ничего не произойдет, — улыбнулся маг. — Но лучше нам сначала закончить дела.

Я понял намек и заткнулся. Секретарь Нантрека усадил меня в торец стола, прямо напротив места председателя, остальные расселись, как пришлось. Всего в Цветочном павильоне собралось одиннадцать человек (включая меня), это число казалось каким-то магическим, но точно бы я не поручился.

Председатель Нантрек постучал по столу, привлекая внимание.

— Господа! Перед каждым из вас лежит лист. На его обратной стороне копия сообщения, которое не опознанный нашими специалистами демон передал патрулю Пограничной Стражи. Согласно предварительной договоренности, послание адресовано присутствующему здесь Великому Лорду Гэбриэлу Шоканги, но я прошу ознакомиться с ним всех.

Мне секретарь Нантрека подал на подносе оригинал письма. Послание было на долийском — довольно редкий для Предков диалект. На листке старого пергамента четким, крупноватым почерком было выведено: "Встреча у пагоды Васеселя, полдень равноденствия. Быть". Ниже стояла короткая подпись: "N1". Простенько и со вкусом.

— Есть основания предполагать, что это послание отправил...

— Первый Ракш? Очень похоже. Многозначительно.

— В каком смысле?

Я пожал плечами.

— ЯМ-64 "бета" говорил, что в Ракшах скрыты Сущности людей. Значит, они способны понимать и предсказывать человеческое поведение. Смотрите: он назначает встречу, причем место встречи по эту сторону Границы. Кроме того, возможно это совпадение, но на этом месте я недавно был. Он не угрожает, но дает понять, что контролирует ситуацию и при необходимости Граница его не задержит. Приглашение сформулировано так, что от него невозможно отказаться.

Председатель Нантрек серьезно кивнул.

— Выводы наших экспертов подтверждают сделанный вами анализ. Мы не можем приказывать или требовать что-то от Великого Лорда, поэтому выбор дальнейшего поведения целиком зависит от вас. Собираетесь ли вы пойти на эту встречу?

— Конечно. Нельзя упускать возможность урегулировать отношения с Ракшами.

Рядом со мной сидел мэтр Першин. На меня он не смотрел и, молча, ковырял ногтем обивку стола. Першин явно был сторонником арконийской традиции не задавать вопросов, но какие выводы из сказанного он сделал для себя, было непонятно. Я не выдержал — мое знакомство с культурой Серых Рыцарей, не терпящих никакой недосказанности, необратимо испортило мой характер.

— Мэтр Нантрек, пока все заинтересованные лица здесь, не стоит ли нам убедиться, что они имеют одинаковую картину происходящего?

Старый маг поджал губы. Должно быть, думает, как сформулировать ответ минимум слов и максимально двусмысленно. Это меня добило.

— Я имею в виду, все ли присутствующие знают, что я — адепт Разрушения, недавно вернувшийся из Ганту и уже успевший сокрушить двух Ракшей, что делает необходимость урегулировать отношения с оставшимися особенно животрепещущей? В том смысле, что даже я не могу просто взять и развоплотить их — они держат в узде всю демоническую общину. Не побоюсь этого слова, но они нам нужны. Я имею в виду, нам нужны лояльные Арконату Ракши.

Маги заерзали, хотя переговариваться никто не решался. Эх, надо им Гверрела сюда! Нахальный заклинатель-Серый просто феноменально оздоровлял обстановку.

— Все присутствующие поставлены в известность о появлении в Арконате Разрушителя, хотя на личности мы не переходили, — осторожно начал Нантрек.

То есть, им просто сказали "адепт Тьмы есть", а дальше — думай что хочешь.

— Политические соображения не позволяют нам распространяться о причинах вашего отсутствия...

В смысле, говорить всем, что один Лорд пытался убить другого, да еще и с участием магов — нельзя.

— ... а метафизические аспекты...

Если он сейчас скажет, что маги не способны принять Разрушителя таким, каков он есть, я познакомлю со своей Силой всю Академию разом.

Неожиданно мастер Ребенген фыркнул.

— Я же говорил, что в Башне встречу устраивать нельзя!

Нантрек выдавил из себя бледную улыбку.

— Прошу вас, милорд! Среди нас присутствуют Целители. Маги этой ориентации воспринимают контакт с Тьмой как... как...

— Окунание в прорубь с последующим медленным прожариванием, — закончил за него мастер Ребенген.

Это меня отрезвило.

— Извините. Но это не снимает вопроса — так дальше нельзя!

— Согласен, — покаянно кивнул Нантрек. — Особенно учитывая ваш талант Конструктивного Предвидения, о котором вы так скромно не упомянули. Для этого мы и собрались. Господа, прошу соблюдать спокойствие! Общую ситуацию изложит нам присутствующий здесь мэтр Теодор Ребенген. После все смогут задать вопросы.

Мой старый наставник встал и тут же примирительно замахал руками.

— Да, да, знаю, слишком много сразу, слишком необычно! Прошу понять руководство Ордена правильно: обстоятельства стали известны только прошлым летом, и у нас просто не было времени предпринять все необходимое. Ситуацию отягощает наличие предателя в рядах Ордена и, возможно, не одного.

Если он хотел завладеть внимание присутствующих, это у него получилось. За столом установилась звенящая тишина. Лицо Ребенгена стало жестким и холодным.

— Мы находимся в условиях военного положения, когда против нас — Ордена Магов и всего Арконата — действует неизвестный внешний противник, готовый погубить королевства любой ценой, — отчеканил маг. — Все присутствующие столкнулись с активностью Целителей, вызванной преступлениями мэтра Сандерса, помощника главы Цеха Целителей. Правда ужасней вымыслов. Убитый в Шоканге маг не был Сандерсом Керсеном, это был подменыш, допельгангер, с лицом человека, известного всем как Сандерс, но с иным происхождением и сутью. Когда произошла подмена — неизвестно, но она была бы невозможна без подготовки и помощи со стороны. Кто-то должен был присмотреть среди выпускников Академии одинокого, нелюдимого мага, собрать о нем сведения, а в нужный момент — убить. Преступнику подчинялась целая сеть агентов, готовая исполнить любой его (лично его!) приказ. Таким путем были убиты два Великих Лорда Дарсании, так было совершено покушение на Адепта Тьмы, — шорох в рядах слушателей. — Уже после того, как стало известно, кто он такой.

Мастер Ребенген сделал паузу, благо аудитория понятливо относилась к риторическим приемам.

— Среди присутствующих нет допельгангеров, — тихо добавил маг. — Если кто-то из вас предал устои Арконата, то сделал это сознательно и по доброй воле. Но невозможно подозревать всех на свете. Что бы вы ни делали, я прошу вас помнить: Адепт Тьмы у нас один (первый за тысячу лет!), способ пробуждать эту способность у других нами еще не найден. Сохраняйте личность Разрушителя в тайне, пока это единственная его защита.

Он обвел собрание взглядом, очевидно, ожидая вопросов.

— Не будет ли невежливо с нашей стороны попросить подтверждения ваших слов? — мягко попросил пожилой магик, имени которого я не знал.

Мастер Ребенген щелкнул пальцами.

Все тот же маг-секретарь вошел в павильон, торжественно неся перед собой странный предмет очень волшебного вида. Он обошел с ним всех чародеев, а потом поставил его на стол передо мной. Это было что-то вроде маленькой табуретки с ручками, скорее — подставки, на которую, собственно, и был водружен артефакт. Обозвать его амулетом — язык не поворачивался, а названия любых других магических приспособлений я не знал. Все выглядело так: над бронзовым блюдом поднимались прозрачные языки невесомого, радужно переливающегося пламени. Ласкаемая холодным огнем, в воздухе парила золотая сфера размером с крупную редиску. Полированная поверхность не отражала волшебства, по ней бродили лишь тени сущего, людей и предметов.

— Что это? — подозрительно спросил я. Сюрпризы мне не нравились.

— Еще одни Бегущие Огни, — мрачно сообщил мастер Ребенген. — В фазе активации.

Мои руки сами собой метнулись вперед. Золотая сфера противно задребезжала в руке. Я попытался протереть блюдо от магических знаков, которые там, возможно, были.

— Это что шутка, да? Шутка?

— Не совсем, — поморщился Нантрек. — По по уровню магии заклятье такое же.

Холодное пламя развеялось, дребезжание в руке смолкло. Я осторожно разогнул пальцы. На ладони лежал небольшой, прозрачный камешек, напоминающий стеклянную линзу, разве что сглаженный со всех сторон.

Ладони председателя Нантрека сложились в неизвестном мне жесте.

— В Пророческом Огне рождается Кристалл Хроноса, — торжественно объявил он. — Таинственный артефакт, согласно летописям, неразрывно связанный с Конструктивным Предвидением. Если проще, с возможностью изменять Судьбу.

Ну, Судьбу мне удавалось изменить и безо всяких кристаллов. Я повертел камешек в руках, приложил к глазу. На вид он был прозрачным, но все, что я видел сквозь него, почему-то теряло цвет, становилось серым и тусклым.

— Гм. Мрачное у нас, должно быть, будущее.

В ответ — напряженное молчание. Что я не так сказал?

Присутствующие — пятеро магов Ордена и трое, к Ордену не принадлежавших — были слегка напуганы. Один из посторонних, чью мантию украшали символы служения Церкви, выглядел особенно странно. Его взгляд уперся в прозрачный камень, рука меж тем слепо скребла воротник. Может, у него с сердцем плохо?

— Это я, — выдохнул чародей. — Из-за меня. Я внял словам искусителя и усомнился в мудрости Основателей. Убейте меня!

Прежде чем я уловил, о чем речь, камешек изменился, на мгновение стал прозрачным, как слеза, и каким-то... лучезарным. А потом треснул и рассыпался в серую пыль. Упс.

— Я не виноват!!

— Акт Конструктивного Предвидения свершился, — торжественно сообщил Нантрек. — Подобное может быть проделано только Разрушителем в ключевых точках Реальности.

— Предупреждать надо.

— Зачем?

Убью. Прихлопну стулом таракана плешивого! К сожалению, Нантрек благоразумно устроился на противоположенном от меня конце стола.

Взгляды присутствующих меж тем сосредоточились на священнике. Тот, все с тем же остекленевшим взглядом, механически выкладывал на стол какие-то предметы, снимал амулеты и церковные регалии. Мастер Ребенген встал со своего места, подошел к нему и положил руку ему на плечо.

— Не надо, патр Грефем. В любой другой ситуации да, вы были бы достойны смерти. Но вмешательство Разрушителя изменяет судьбу, дает Выбор. Мы не вправе отказать в нем никому. У вас будет возможность исправить совершенное.

— Моя Вера была слаба. Я предал Дело Божье.

— Все мы знаем, как тяжела работа Инквизитора. Ваша Вера больше, чем чья-либо подвергалась испытанию. Но теперь вопрос заключен не в вере, а в знании. Вы ЗНАЕТЕ, что постулаты Основателей были верны. А что предложили вам те, другие, помимо веры?

— Они говорили, что найден способ укрощения демонов.

— А Пустошь? Как они собирались укротить ее?

Хороший вопрос. Пустошь — это земля, заполненная дикой магией, силой, надежно уничтожающей все живое. Даже демоны переносят ее с трудом. По сути, эта малоизученная субстанция выделяется всеми живыми существами, пока они живы, а так же является естественным остатком любых заклинаний. Когда концентрация не велика, дикой магии просто не видно, потом происходит качественный скачок и появляется проклятая земля — прореха в реальности, покрытая серой пылью, заполненная горьким воздухом, одним прикосновением несущая смерть. Я видел Пустошь — безжизненное пространство, унылые камни, мелкий песок. Дело не в демонах. Да, Ракши могут как-то влиять не движение Границы, отделяющей земли мертвых от земли живых, но даже если твари не придут, Пустошь все равно не остановится. Есть доказательство этому — Феналле, Забытое Королевство.

Священник поднял на меня глаза. Я живу не первый год и на меня по-разному смотрели — с ненавистью, с раздражением, с любовью. Этот человек смотрел на меня как на божество. Я бы не хотел, чтобы все люди смотрели на меня ТАК.

— Они утверждали, что они и есть Разрушители, но не способны были делать то, что сделали вы. Ложь ослепила меня, но теперь я прозрел. Я повинуюсь!

Мастер Ребенген обнял его за плечи, начал бормотать на ухо что-то успокаивающее. Мужик был в полной прострации. Мой наставник и секретарь Нантерка осторожно увели его из павильона.

Председатель звонко хлопнул в ладоши.

— Ну-с, а теперь вернемся к вопросу о Ракше.

С дивным единодушием собрание решило, что в вопросе о демонах они полностью полагаются на меня. Я могу делать с Ракшами все, что сочту нужным, а Орден Магов и Церковь Единого меня поддержат. Поскольку битвы с демонами были прерогативой Великих Лордов, этому ничего не мешало с формальной точки зрения, а как Разрушителю мне вообще прощалось все. В качестве полномочного представителя Ордена и магической поддержки мне в подчинение (!) передавался мэтр Першин. Что думает по поводу всего этого мой отец, никто не поинтересовался. К поведению руководства Ордена вопросов больше не было. Маги пожелали мне успешного выполнения миссии и бодро разбежались.

Я покидал Цветочный павильон одним из последних. У меня было нехорошее чувство, что я таки позволил им сесть себе на шею.

На дорожке перед павильоном меня ждал мастер Ребенген. Я даже не знал, что ему сказать... Он виновато улыбнулся.

— Не злись! Это была идея Биггена. Ты говорил ему что-то про то, что суть Тьмы в уничтожении предопределенности. А у нас была проблема — последние два года у многих прорицателей шла череда мрачных пророчеств. И не только у нас. Святые Отцы поддерживают собственную магическую службу, небольшую, но очень мощную — церковники сильны своей Верой. У них сейчас есть очень сильный прорицатель, почти ясновидящий, по его видениям выходило, что приближается Конец Света.

— И тут — Ракш.

— Сначала — Сандерс, потом — Ракш. Каждый из этих факторов по отдельности уже достаточно гибелен. Они первыми к нам обратились, Церковь никогда не работала с изменением будущего, это задача Ордена. Мы обязаны были ввести их в курс дела. В итоге, их прорицатель увидел эту встречу, именно с теми лицами, которые были на нее приглашены.

— Круто. В смысле, впечатляет. Что мешало вам меня предупредить?

— Заклятье. Нантрек рассчитал, что, действуя интуитивно, ты имеешь больше шансов на успех. "Вселенная не хочет совершать самоубийство, равно как и Господь хочет предоставить своим детям шанс искупить грехи", — глубокомысленно процитировал он, — короче, с агентами влияния мы работаем, твоя задача — унять демонов. Справишься?

Я пожал плечами. Глупый вопрос! Все равно никто другой не сможет даже приблизиться к этой твари, меня просто некем заменить. Я отлично помнил, в каком состоянии были Серые после встречи с Вторым Ракшем, а ведь демон пролетел от нас метрах в ста. Контакт с тварями плохо влияет на здоровье. Впрочем, все это мой старый наставник знал и без меня.

— Те, с кем я имел дело, выглядели вполне вменяемыми. А знакомство с теми двумя было слишком... скоротечно, — я помолчал и признался. — Но мне очень хотелось бы задать ему пару вопросов.

Ребенген фыркнул.

— Если бы нас кто послушал! Никто просто не поверил бы, о чем мы говорим. Что тебе нужно?

— Свидетели. Такие, которые не станут истерить при виде твари, но смогут заметить, если я что-то упущу. Знание долийского приветствуется.

Мастер Ребенген перевел взгляд на Першина, молча присутствующего за моей спиной.

— Ну, одного ты уже получил, над остальным подумаем. Наверняка кто-нибудь из церковников напросится с тобой. Приглашение на чай еще действует?

— Конечно!

— Тогда до вечера.

Он помахал рукой и заспешил по дорожке, по каким-то своим делам. Мэтр Першин подумал, и ушел следом за ним. Отлично! Значит, мне не придется пересказывать свою историю еще раз, а он не будет задавать глупые вопросы.

Противно говорить, но я был рад происшедшему. Это позволяло мне сменить занятие, прогуляться и проветриться под благовидным предлогом, не вдаваясь в нудные объяснения. Проблем в будущем я как-то не замечал, а совесть меня не мучила.

Глава 4

Старший дознаватель Арконийского Ордена Магов и Заклинателей, без пяти минут первый помощник Главы Целителей, мэтр Теодор Ребенген задержался перед зеркалом, проверяя внешний вид. Удобный, немного неформальный костюм нейтральных цветов, пошитый к прошлому зимнепразднику, сидел на нем чересчур свободно. Когда это он успел так усохнуть? Надо заканчивать с привычкой пропускать завтрак. Нет, он еще не дошел до того, чтобы тяготиться возросшими обязанностями, но уже начал воспринимать минуты покоя как редкую драгоценность.

Это был насыщенный событиями год, но особенно туго Ребенгену пришлось в последние три месяца. Три месяца охоты на невидимок, три месяца схваток и преследования, когда в толпе сограждан только ты знаешь, что вон тот человек впереди — смертельно опасный враг. Король и Орден Магов решили не объявлять о вторжении допельгангеров публично: общественная поддержка была хороша, когда дело касалось явного врага, известие таинственных перевертышах не могло породить ничего, кроме истерики. Но слухи все рвано шли, и их источником далеко не всегда становились болтливые кумушки. Это был еще один невидимый пласт борьбы, к счастью, в том, что касалось битвы умов, Арконийский Орден Магов имел успешный многовековой опыт. Агенты Целителей работали языками не переставая, распуская среди простолюдинов все более и более причудливые россказни о кровожадных тирсинцах и колдунах, проникающих в королевство через границу пошатнувшейся Дарсании, новомодных мошенниках, приспособившихся красть чужие лица, о грядущем Приливе и нашествии тварей. Да, да! Ужасный и неотвратимый Прилив превратился в повод для сплетен. На этом фоне разговоры о том, что маги сделали что-то не то, звучали просто пошло. Король воспользовался трагедией семьи Дарсаньи как поводом запретить игрища в Румиконе, а Полые Холмы отдать Церкви под монастырь (взамен хемленского, который после смерти аббата Браммиса тихо закрыли).

Развитие катастрофы удалось остановить, но равновесие было шатким. С допельгангерами надо было кончать! Во имя этой цели Ребенген прервал текущую операцию в Каверри и прибыл в Академию, чтобы добиваться встречи с повелителем Шоканги. Лорд Бастиан знал о допельгангерах слишком много. Откуда, как? Все, кого пытались допросить Целители, умирали прежде, чем начинали говорить, причем, умирали, даже если их вообще никто не трогал. Нантрек был уверен, что Драконис знает ответ на эту загадку. Ребенген настоял только, чтобы разговор с Бастианом состоялся после встречи в Цветочном павильоне, а не перед ней: так прийти к согласию было сложнее, зато у повелителя Шоканги не возникало мысли, что его обманули. Теперь у Ребенгена появилась возможность выслушать все, что Великий Лорд думает о магах в целом и председателе Нантреке в частности.

Единственное, в чем чародей был не уверен: правильно ли он делает, что тащит с собой Першина. С другой стороны, если Ребенген не прочистит ему мозги, то кто? Пока боевой маг вел себя странно: выслушав историю обретения Разрушителя, он покивал и не задал никаких вопросов. Было такое впечатление, что Темный Адепт слишком резко менял представления Першина о действительности, и маг просто не в состоянии это принять, ему проще было предположить, что историю о Разрушителе выдумало ведомство Главы Целителей. Если Першин также не в состоянии принять существование повелителя Шоканги, то Ребенген заставит Совет отослать этого олуха туда, откуда он прибыл, и тем сэкономит на похоронах. Какой смысл в присутствии волшебника, не способного смотреть правде в глаза?

Новоявленный помощник Разрушителя пришел на встречу в парадной мантии, носившей следы множества неудачных стирок: белые атласные вставки слегка пожелтели, на груди и рукавах красовались какие-то сомнительные пятна, а последняя попытка чистки при помощи магии добавила на фиолетовую ткань лиловые разводы. На взгляд Ребенгена, Першину следовало сжечь эту дрянь немедленно и идти на встречу голышом: Лорд Бастиан умел морально изничтожить собеседника и за меньшие промахи.

Сам Першин никаких проблем в своей внешности не видел. Сейчас мага интересовала необычная проблема:

— Не будет ли мое присутствие на семейной встрече неуместным?

Интересная постановка вопроса. Ребенген поднял бровь:

— Я тоже не член семьи.

— Но вас пригласили!

— Скорее уж, я напросился, — Ребенген вздохнул. — Эта встреча не будет домашним чаепитием. Мне надо решить с Лордом Бастианом один очень серьезный вопрос, кроме того, нам надо понять, как он относится к вашему присутствию — Оперативный Совет может воображать о себе что угодно, но последнее слово все равно останется за повелителем Шоканги.

Першин нахмурился, честно пытаясь осмыслить такой поворот дел, а Ребенген, наконец, определился с характеристикой коллеги — солдафон. Даже среди магов такое бывает. Досадно, в бытовом плане, но, если Нантреку нужен был свидетель без фантазии, то это было самое то. У фонтанчика с фигурой грифона, установленного при входе в гостевые апартаменты, Ребенген задержался и еще раз, с сожалением оглядывая мантию коллеги.

— Есть один момент, мэтр Першин, о котором вас могли не проинформировать: Оперативный Совет утвердил в отношении Разрушителя политику максимальной открытости. Это означает, что вы не просто будете отвечать на все его вопросы, но также постоянно уточнять, насколько правильно он понимает происходящее. Я знаю, что для неподготовленного мага это нелегко. Наблюдайте за мной, коллега, и старайтесь подражать.

Пожалуй, не чуждый преподаванию Першин мог понять, что от него требуется.

— Мудро ли полагаться на здравомыслие такого молодого человека? — засомневался Першин.

— Причем тут возраст? — Ребенген попробовал объяснить еще раз: — Он — Разрушитель, адепт Тьмы, стихии рукотворного хаоса. Он способен к Конструктивному Предвидению, но не наделен Иным Зрением и всем, что с ним сопряжено, что значит: принимает решения, сообразуясь с доводами не интуиции, а рассудка. Итог таков, что чем больше он знает, тем меньше у нас проблем. Не надо добавлять хаоса туда, где его и так в достатке!

— Не понимаю, — признался Першин.

— Это потому, что у вас мысли заняты чем-то не тем, — потерял терпение Ребенген. — Не беда! Лорд Бастиан умеет завладеть вниманием собеседника.

И делает это практически мгновенно...

Двери гостевых апартаментов охраняли четверо Пограничных Стражей, присутствие которых в стенах Академии было категорически запрещено. Ради соблюдения приличий солдат переодели в форму гвардейцев Лорда, и вынужденный маскарад не добавил им благодушия. Незнакомый Ребенгену старшина раздраженно тискал рукоять непривычно легкого для себя меча, а его подчиненные рассматривали приближающихся магов неприятными, оценивающими взглядами. Чародей прошел мимо постовых с независимым видом, не представляясь и не затевая дискуссии (если Бастиан распорядился их пустить, они пройдут, если нет, то обсуждать что-либо бессмысленно), Першин наступал ему на пятки. Когда недовольно ворчащие Пограничные остались позади, Ребенген украдкой перевел дыхание.

— Как он их сюда протащил?! — шепотом возмутился Першин.

— А кто ему запретит? — хмыкнул Ребенген.

Действительно — кто? Кто готов вызвать на себя гнев единственного и горячо любимого родственника Разрушителя, непревзойденного охотника на допелгангеров, и вдобавок — правителя, имеющего полное право обвинять в покушении на свою семью даже Церковь? Желающих изображать мишень не находилось, Нантрек прямо заявлял, что не станет вмешиваться, пока количество жертв остается в пределах разумного. На их беду, изобретательность Дракониса была воистину безгранична и безо всякого членовредительства, Пограничные Стражи — это была еще не самая хамская выходка. Ребенген слышал мнение, что лучше бы уж Лорд кого-нибудь убил, и на этом успокоился.

Например, Першина.

Чопорный мажордом (единственный замеченный Ребенгеном слуга) проводил магов в небольшую, уютную гостиную, явно предназначенную для неформальных приемов. Вокруг низенького стола стояли четыре (!) кресла — предусмотрительность Бастиана иногда граничила с ясновидением. Два места были заняты: в кресле у окна развалился Гэбриэл Шоканги, похоже, воспринимавший неформальный характер встречи буквально. Начинающий кошмар всех магов Арконата то ли уже забыл о выходке Нантрека, то ли решил ее игнорировать, и выглядел вполне довольным жизнью. В кресле у камина замер его отец. Другого эпитета для позы повелителя Шоканги у Ребенгена не было, он вообще мог по пальцам пересчитать случаи, когда видел Бастиана расслабленным и умиротворенным. Сейчас, несмотря на желание Лорда выглядеть дружелюбно, его рука стискивала подлокотник кресла до белизны в костяшках.

— Привет! — улыбнулся Гэбриэл.

Ребенген коротко поклонился:

— Добрый день! Хочу представить вам моего коллегу. Милорды, это Абенадан Першин. Мэтр Першин — Великий Лорд Бастиан Шоканги, Великий Лорд Гэбриэл Шоканги. С Лордом Гэбриэлом вы сегодня уже виделись.

Представленный маг кивнул и начал краснеть, должно быть, свое полное имя он произносил вслух не часто. Повелитель Шоканги успел скользнуть взглядом по убогому одеянию Першина, сделал для себя какие-то выводы, но оглашать их пока не стал.

— Оставим формальности! — предложил Бастиан тем тоном, которым обычно сообщают: "Спасаться поздно". — Присаживайтесь, господа.

— Спасибо, — на всякий случай Ребенген выбрал место ближе к повелителю Шоканги. Нет, он был далек от мысли, что сможет остановить Лорда, но кресла стояли слишком уж тесно, а Першин и без того выглядел довольно... гм... взвинченным.

Мажордом наполнил чашки ароматным напитком и, не проронив ни слова, вышел. Гэбриэл немедленно завладел булочкой. Ребенген повозился, устраиваясь поудобней — на месте обнаружилась маленькая и почти безобидная подлость: все четыре кресла были одинаковыми, то есть, рассчитанными на человека с телосложением Великого Лорда. В качестве милости к креслу прилагалась скамеечка для ног и подушечка под спину, наверное, чтобы у гостей не оставалось сомнений — хозяин знал, что делал. С другой стороны, будь стулья разные, положение было бы еще более двусмысленным.

Чаепитие обещало быть... напряженным.

Молодой Лорд занимался именно тем, для чего обычно садятся за стол — ел. Першин продолжал дуться и краснеть.

— Попробуйте крендельки, уважаемый, очень вкусно! — посоветовал магу юноша.

Першин уставился на выпечку, как на блюдо с живыми лягушками.

На лице повелителя Шоканги появилась сардоническая улыбка, Ребенген понял, что сейчас Лорд скажет что-то такое, после чего Першину останется только удавиться, и решился отвлечь внимание на себя:

— Надеюсь, вы не приняли сегодняшний инцидент близко к сердцу? — бесцеремонно начал он.

Бастиан прищурился на чародея:

— Причем же тут сердце? Я, помнится, уже говорил, что с подобными шутками надо заканчивать. И я намерен покончить с ними, так или иначе!

Ребенген закатил глаза:

— Я тебя умоляю! Все и так уже запуганы до одури. Глава Целителей лежит с нервным срывом, а кризису с допельгангерами конца не видно. Уже сейчас количество вовлеченных в заговор составляет шесть тысяч человек, а о скольких мы еще не знаем?!

— Раньше думать надо было.

Не желая спорить с очевидным, Ребенген покаянно кивнул:

— Надо было.

Одержав небольшую победу, Бастиан подобрел. Его внимание снова сфокусировалось на Першине.

— Да вы ешьте, уважаемый, они не отравлены! — почти ласково предложил Лорд.

Першин порывисто схватил булочку и запихал ее в рот целиком.

Ребенген закатил глаза. Что делать? Утром ему казалось, что Першин достаточно свободно чувствует себя в Академии, где на каждом шагу встречаются отпрыски знатных семейств. У него что, комплекс на Великих Лордов? Или конкретно — на повелителя Шоканги?

— Адан, прекратишь ли ты идиотничать?

Маг что-то пробубнил с набитым ртом.

— Я совершенно серьезно. Что с тобой происходит? Можешь говорить свободно, здесь все свои.

Першин дожевывал булку, пытаясь собраться с мыслями.

Между тем молодой Лорд успел опустошить вазочку с крендельками и потянулся к сервировочному столику, чтобы налить себе еще чаю. Повелитель Шоканги благодушно наблюдал, как его сын попирает все правила приличия.

— Мне помочь? — не удержался Ребенген.

— Не надо! — юноша подтянул столик за ножку и завладел чайником. — Я достану.

Ребенген понял, что комплексы по поводу Великих Лордов есть не только у Першина, и застонал:

— Люди! Давайте будем проще, хотя бы сегодня.

— Это все Серые, — заключил Бастиан. — Они даже на тебя влияют.

— Да, — покаялся чародей, — сначала жутко раздражает, а потом внутри такая дивная легкость появляется...

— Смотрю на них и понимаю, как много я потерял в жизни!

Такого заявления от повелителя Шоканги Ребенген не ожидал.

— Чего ты удивляешься? — хмыкнул Лорд. — У меня половина времени уходит на то, чтобы заставить людей просто делать свое дело. Заметь, за вознаграждение. И все равно, хоть озолоти их, все сделают не так! А этим говорю: "Нужен мост". Их бригадир — мне: "Двести золотых, сорок бревен, четыре дня". И знаешь, что? Через четыре дня мост был!!

— Сколько денег они слупили с тебя в итоге?

— Ровно двести золотых. Я не собираюсь поощрять стяжательство!

Ребенген праздно задумался, что будет, когда практичность Серых помножится на меркантильность арконийцев. Тем временем Першин справился с булкой и начал прихлебывать свой чай. Пора было переходить к делу.

— Бастиан, у меня к тебе серьезный разговор...

Лорд довольно оскалился:

— Я так и подумал.

— Почему? — полюбопытствовал чародей.

— Я знаю, что произошло в Россанге.

— А что произошло в Россанге? — живо заинтересовался Гэбриэл.

— Джеррола едва не убили, — просветил его отец.

— Еще одного Лорда? — поразился юноша.

Повелитель Шоканги насмешливо фыркнул:

— Стадо баранов! Как их предки Лордами стали, понять не могу?

— Не будем обобщать! — поморщился Ребенген. — В Каверри наши действия были весьма удачны.

— М-м, — Лорд Бастиан поднял с блюда нанизанное на щепку пирожное и попробовал его на вкус. — Филиас всегда был себе на уме. Никогда не мог сказать, на что он способен.

— Влияние Стихий? — Ребенген всегда задавал себе вопрос, как влияет на характер Великих Лордов посвящение стихиям, происходящее посредством древних магических знаков. В провинции Шоканга располагался символ огня, в Россанге — воздуха, в Каверри — воды.

Великий Лорд пожал плечами:

— Какая разница? Взялся править — умей держать удар!

Ребенген решил не углубляться в политику:

— Так вот, у нас проблема: разработанный тобой способ позволяет обнаруживать собственно допельгангеров, на завербованных ими граждан Арконата он не действует, мы рискуем срубить верхушки, оставив корни в земле. А при попытке захватить их живыми... Ты работаешь с ними дольше, удавалось ли тебе их допросить?

Великий Лорд не торопился с ответом. Он, не спеша, пил чай.

— А вот об этом я хочу поговорить с Нантреком лично. Устрой нам встречу! И предупреди его, что благотворительность закончилась.

— Что ты хочешь за свою помощь? — вздохнул чародей.

— Я хочу, чтобы место, откуда они являются, было уничтожено, чего бы это вам ни стоило. Никаких компромиссов, никаких соглашений!

— Ну, это подразумевается...

— А я хочу, чтобы вы дали клятву!

— Я передам Нантреку твои слова.

— Вот и хорошо, — Лорд выудил откуда-то три медных шарика и начал привычно катать их в ладони.

Оценив тяжесть предметов, Ребенген заключил, что убийство им пока не грозит, и решился зайти с другого конца:

— Как ты относишься к предложению Ракша?

Старший Лорд пожал плечами, его сын снова вмешался:

— А как к нему можно относиться?

Действительно — как? Чародей решил замять эту тему и сосредоточиться на еде: Першин уже вовсю жует, а при той скорости, с какой Гэбриэл поглощал печенье, на столе скоро останутся одни вазочки. Ребенген выбрал себе пирожное, облитое чем-то белым и посыпанное дроблеными орехами.

— Не знал, что ты любишь сладкое, — усмехнулся Бастиан.

— Не люблю, — признался чародей. — Но последнее время очень тянет.

— Это нервы.

Ох, нервы! У Ребенгена даже слеза на глаза навернулась. Обычно при такой нагрузке ему помогали эликсиры, но после прошлогоднего опыта он не решался их принимать — слишком легко втянуться. А ведь он так молод (особенно — для чародея) и уже так много сделал для Ордена. Наверное, сладкое благотворно действовало не только на него, Першин собрался с мыслями и решился задать вопрос:

— А как она выглядит?

— Кто — она? — оторвался от пирожных Гэбриэл.

— Тьма, — уточнил маг.

У Ребенгена засосало под ложечкой.

— Такая черная, — сообщил юноша, — и дымиться. Вы что, хотите посмотреть на нее в натуре?

Глаза мага азартно заблестели:

— Да, конечно! Если это ничему не повредит.

— Только нервам, — буркнул Ребенген и заторопился с пирожным.

Молодой Лорд серьезно кивнул:

— Хочу предупредить: это может быть очень неприятно, даже на взгляд со стороны. Хотя на обычных людей не действует.

"А ведь обычных-то людей среди нас и нет!" — сообразил Ребенген.

Гэбриэл бросил вопросительный взгляд на отца.

— Действуй! — усмехнулся Бастиан. — Давно хотелось узнать, что это такое.

— А я бы воздержался, — буркнул Ребенген, — но кто меня станет слушать?

Повелитель Шоканги расхохотался в ответ, это явление было настолько неестественным, что мажордом испуганно заглянул в комнату.

Гэбриэл пожал плечами и сложил ладони лодочкой, а дальнейшее произошло так быстро, что слилось для Ребенгена в одно событие. Миг, и в руках юноши появилось нечто, что назвать субстанцией было нельзя — так, прореха в реальности, дырка без дна, без единого отсвета. Кладезь Мрака не курился дымом, скорее — наводил на окружающее пространство рябь, словно пробовал материю на прочность. За долю секунды Ребенген осознал, что перед ним находится воплощенное Небытие, отрицание Сущего, Абсолютная Тьма. Мысль о том, что когда-то ЭТО уже касалось его, пугала чародея до помрачения, но опуститься до визгливых воплей о пощаде он не успел — раздался грохот и Разрушитель поспешно отпустил свою Силу.

Першин лежал в глубоком обмороке — он отшатнулся от стола так стремительно, что упал на пол вместе с креслом, чтобы привести его в сознание, мажордома пришлось послать за нюхательной солью. Ребенген зыркнул искоса на повелителя Шоканги: Лорд Бастиан побледнел, но отстраняться не стал. Его глаза казались еще темнее, чем обычно, в зрачках блуждали синие отсветы и какое-то безумное ликование. Возможно, дело было в семейном родстве, или в покровительстве Огня Шоканги, но Ребенгену показалось, что Лорда очаровала сама мысль о Силе, способной прижать к ногтю любого мага. Прикинув, как далеко может зайти воображение Бастиана, чародей понял, что с экспериментами надо завязывать.

— Это индивидуальная реакция, — пояснял молодой Лорд, пока Першина расталкивали и усаживали в кресло. — Бигген установил, что Разрушение как-то завязано на структуру личности.

При Ребенгене Бигген выражался конкретней — на рациональное мышление, и добавлял, что оно не всегда является сильной чертой магов. Но говорить при Першине, что у него с мозгами не очень, было бы жестоко. Тем более что маг очень быстро справился с потрясением, наверное, сказался опыт службы на Границе.

— Да-а, — протянул Першин, вытирая пот со лба рукавом, — с этим надо быть поосторожней.

— Простые граждане ничего не чувствуют, необученные маги тоже, — Ребенген уже вернлся в свое кресло, — экспериментально установленный факт. Но сколько шума может поднять один-единственный посвященный, если все поймет не правильно, страшно даже думать. Оперативный Совет принял решение провести предварительную подготовку.

Такой подход Першин мог понять.

Задумчиво оглядев помятых волшебников, Лорд Бастиан подал знак мажордому и тот сменил приборы — на столе появились фужеры из каверрийского стекла, заполненные золотистым яблочным вином. Ребенген мысленно разделил емкость на три и напомнил себе о разнице в весе — соревноваться в питие с хозяевами стола не стоило. К теме Разрушения, по молчаливому согласию, не возвращались. Говорили о политике, о ценах на зерно и железо. О том, какой доход могут принести провинции оружейные мастерские, которые собиралось открыть в Шоканге Серое Братство (в качестве товара никто не сомневался, но в возможность собрать налоги с упрямых южан верили немногие). Ребенген приложил все силы для того, чтобы разговорить Першина. Это оказалось несложно (маг недооценил размер фужеров), но потом коллегу повело на пошлые анекдоты и пришлось спешно откланяться — юмор, принятый в среде волшебников, Великий Лорд мог не оценить.

Пограничные Стражи у дверей проводили покачивающуюся парочку мрачными взглядами. "Одно в них хорошо", — неожиданно понял для себя маг. — "Сплетен можно не опасаться!" Маг твердой рукой направил Першина в сторону парка и домиков преподавателя, а сам поспешил к административному корпусу — Нантрек наверняка дожидается доклада. Бессовестно заставлять Председателя ждать только потому, что вино у Дракониса оказалось слишком удачным.

Выходя из комнаты, мэтр Першин приложился к косяку и внятно обматерил неудачную архитектуру. Ну да, ну да. Я, например, в эту дверь проходил свободно. Отец оставался невозмутим, а моя худшая половина прикидывала, на какие фокусы можно было бы развести пьяного чародея.

— Ну, и каково твое впечатление от общения со столпами общества, сын?

— По-моему, они зарываются! — честно признался я.

Отец усмехнулся:

— Это их нормальное состояние. Вопрос в том, собираешься ли ты что-то по этому поводу предпринять?

Я подумал и помотал головой:

— Нет. Они начнут плакаться, и в результате я им еще и должен окажусь.

Он понимающе усмехнулся и одним длинным глотком допил вино.

Пока мажордом убирал со стола бокалы, мы хранили молчание, а потом я заторопился — оставался еще один вопрос, который легче было решить прямо сейчас, как в реку прыгнуть.

— Ты тут говорил про страну допельгангеров, о том, чтобы ее уничтожить...

Отец поощрительно кивнул.

— Отступись.

Больший эффект я мог бы произвести, только обернувшись демоном. Непонимание, неверие, гнев, растерянность. Мы еще ни разу не расходились во мнениях относительно чего-либо.

Я поспешил объяснить.

— Если бы речь шла об истреблении тех, кто посылает к нам убийц, я первый взял бы копье в руки. Пусть их участи ужаснутся небеса! Но ты говорил о местности, о стране. Уверен, большинство тех, кто там живет, так же не слышали о нас, как мы — о них. Для них твоя месть будет беспричинной и бессмысленной. Не надо. Пусть сами разбираются со своей бедой.

— Ты считаешь допельгангеров бедой?

— Такие типы не могут быть благословением.

— А если те, за кого ты так волнуешься, чествуют этих убийц как героев?

Тут я заткнулся, поняв, какую чушь говорю. Первое, от чего в Академии старательно отучают отпрысков знатных семейств, так это от сентиментальности — наше славное королевство может выдержать двух Драконисов подряд, но, стоит боевому духу Лордов дрогнуть, как нас всех перетрут в порошок благодарные подданные. Даже без допельгангеров смутьянов навалом, в Гатанге каждые три года бузит чернь, а Орден Магов не покладая рук пропалывает потенциальных бунтовщиков среди знати (ради благой цели, естественно). И вот я, просидевший в Академии полжизни, несу перед отцом такой вздор...

Заметив мои сомнения, отец довольно ухмыльнулся.

— Не мучайся, сын. Когда мы их найдем, обещаю, ты сможешь еще раз обдумать свою просьбу.

Бастиан Шоканги обещал не рубить с плеча! Большего от него не смогли бы добиться ни король, ни Орден Магов, явившийся полным составом. Я благодарно кивнул, и отец перевел разговор на дела: кого я возьму на встречу с Ракшем, кого НЕ возьму и кого взять придется. Короче говоря, политика.

Над этим я тоже думал.

— Надо будет пригласить в свидетели живописца, я тут заглянул в библиотеку и обнаружил, что изображений Первого у них нет.

— Хорошая мысль, — одобрил отец. — Першина, как я понял, тебе всучили даром, но если на Ракша захочет посмотреть кто-то еще, пусть готовятся платить. Так им и скажи!

— Па, а не слишком ли много ты общаешься с Серыми?

— В самый раз. Кое-кто желает развлечься за счет нашей семьи сын, — глаза Повелителя Шоканги сверкнули злобным синим огоньком, — а бесплатные зрелища бывают только у эшафота.

Я решил, что лучше не развивать мысль в этом направлении. Судя по всему, визиту Первого Ракша предстояло превратиться в знатный балаган.

 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх