Часть 3. Глава 8.

Глава 8. Летать или не летать, вот в чём вопрос

Каботажник? Маленький "кит"? Мой будущий дирижабль похож на игрушку. По сравнению с "Резвым", он, конечно, выглядит огромным, но, поставь его рядом с "Фениксом" и ощущение будет совершенно противоположным. Впрочем, если брать те же каботажники, хоть торговые "селёдки", хоть каперские и пиратские "акулы", сравнение тоже будет не в пользу моего гибрида ужа с ежом. Ничего удивительного. "Чистая" грузоподъёмность среднего каботажника около пятидесяти-семидесяти тонн, тогда как моё творение едва ли сможет взять на борт больше двадцати. Немного, но я ведь и не собираюсь заниматься серьёзными грузоперевозками, а вот для доставки небольших и очень... м-м, "неофициальных посылок", скажем так, лучшего аппарата и не придумать. Да и для других моих целей он подойдёт куда лучше, чем обычный, хоть и перестроенный в "акулу" каботажник, ха! А при определённой осторожности, можно и с боевыми кораблями потягаться... Хотя и не хочется. Очень. Ну да ладно, это дело туманного будущего, а пока нужно заняться доводкой дирижабля, точнее, той её частью, которую я не могу доверить здешней верфи.

А вот тут проблема. Из-за большого урода, вниз меня никто не отпустит. Да что там, мне даже для свиданий с Алёной приходится изворачиваться и крутиться, словно уж на сковородке. Хорошо ещё, что Ветров не отказывает в помощи, да и Ирина со Светланой в свои нечастые приезды в Китеж, всегда готовы помочь, предоставив место на своей личной яхте... интриганки! Когда я только узнал, что у них в распоряжении имеется такая роскошь, первым позывом было хорошенько выматериться. Хорошо, Мишка удержал. Не очень-то я поверил объяснениям, что как раз в момент его переезда на Китеж, яхта была на плановом осмотре, но успокоиться во время его речи успел. А потом и рукой махнул.

Ну, кто виноват, что эти две барышни привыкли крутить интриги где ни попадя из-за всякой ерунды, и проверять всех окружающих "на вшивость". Разве что, родители? Ну так, именно из-за того, что их отец и мать покинули этот мир, когда наследницам было всего десять-одиннадцать лет, девочкам и пришлось резко взрослеть. А куда деваться, если опекуны особого доверия не вызывают, а единственный человек, что может защитить от их произвола, родной дядюшка в Новгороде появляется реже, чем в каком-нибудь Париже? Да у старшего Горского и на родного сына не всегда время находилось... В общем, действия Мишкиных кузин я понял и обиды на них держать не стал... не смог. Память о той жизни никуда не делась, так что их стремление проверять всё и вся, мне было достаточно близко. Впрочем, я не о том.

За те пять с лишним месяцев, что прошли с момента начала работы нашей мастерской, мы едва подобрались к выходу "в ноль". И то, здесь очень помогли заключённые с военным ведомством подрядные контракты по установке модернизированных штурманских столов на боевых кораблях Ладожской эскадры. От моих собственных запасов осталось едва ли больше двух с половиной тысяч гривен, а пенсионный капитал дядьки Мирона уже готов показать дно. А в совокупности, всё это означает лишь одно: для полного ввода моего дирижабля в строй, денег у нас нет. Пока нет. Ситуация должна исправиться по истечении отчётного периода, но до него ещё полгода, а это значит, что торопиться некуда. Надеюсь, после сдачи переводных экзаменов и возвращения "Феникса" в Новгород, господа "географы" смягчат режим, и мы с Хельгой сможем присоединиться к компании Гюрятинича в следующем долгом рейсе. Или хотя бы пропадёт необходимость вечно торчать в Китежграде, и мне позволят свободно посещать Новгород.

Вообще, не понимаю. За прошедшее время люди Несдинича должны были вскрыть не только агентуру Гросса в Новгородской республике, за эти пять месяцев можно было выкорчевать его сеть по всей конфедерации, но нет. Создаётся впечатление, что "географы", законопатив нашу семью в Китеж, успокоились и вообще позабыли о "конкурентах"! Или меня просто держат в неведении. Нет, я не считаю себя центром мироздания, и тем более не думаю, что тот же инженер-контр-адмирал Несдинич обязан держать меня в курсе своих дел. Но... ещё немного и я на стенку полезу от неведения, запретов и... скуки! Обычной такой скуки. Если бы не редкие побеги к Алёне, я бы, наверное, уже что-нибудь учудил. И не я один. Хельга от безделья уже рычать начала, да так, что наш куратор стал появляться в доме Завидичей, лишь в её отсутствие. И я его понимаю... Хельга в бешенстве, может быть пострашнее артобстрела. Одно радует. Я таки нашёл способ оградить себя от её участившихся вспышек гнева. А получилось всё случайно. Именно в тот момент, когда Брин принёс новость об окончании работ на моём дирижабле, Хельга вернулась домой после похода по лавкам. И в результате, на верфь мы отправились втроём. Прежде, сестрица не проявляла какого-то особого интереса к работам с дирижаблем, а потому бывала на стапелях совсем нечасто. В принципе, могу её понять, смотреть на железный скелет и штабеля бальсы, которым ещё только предстоит превратиться в нечто летающее, удовольствие невеликое. Грязь, грохот и суета царящие на верфи, тоже не способствуют желанию ползать по металлоконструкциям. В общем, ничего удивительного в том, что в последние пару месяцев Хельга не выказывала никакого интереса к строительству и не бывала на верфи, нет. Тем больше было её удивление, когда она увидела, во что превратился бывший металлолом!

Естественно, что Хельгу, как и большинство офицеров, совершенно не интересовал, например, машинный зал, которого на дирижабле, вообще-то и не было. Сейчас роль двигателей исполняли нагнетатели, благо размеры корабля позволяли их использование, а нагнетателям зал ни к чему, а после моей "доработки напильником", надобность в нём не возникнет тем более. Зато, жилая палуба и мостик вызвали неподдельный интерес сестры. А когда она увидела штурманский стол... м-м! Понятное дело, сначала пришлось объяснять в чём его отличие от обычных творений арт-мастерских. Слово за слово... и сестрица просто-таки настояла на том, что во время испытательного полёта, она займёт место штурмана. Кто бы возражал?!

Единственное, чего я не предусмотрел, так это извивов женской логики. Поскольку, стоило Хельге получить от меня это обещание, как она тут же заявила, что обязательно натаскает меня на штурманский минимум... Это Брину хорошо, он с тех пор смог безбоязненно появляться в нашем доме, не рискуя нарваться на бешеный темперамент Хельги усугублённый бездельем. А я взвыл! Сестрица взялась за обучение всерьёз, а учитывая, что у меня и так было не слишком много свободного времени из-за моих проектов, тренировок у мастера Фенга, занятий с самой сестрицей стрелковой подготовкой и моей собственной подготовки к грядущим экзаменам в училище... в общем, одна радость, взрываться Хельга стала куда реже.

— И как же ты назовёшь свой дирижабль? — Поинтересовалась сестрица в один из редких свободных вечеров, когда я решил сделать себе выходной.

— "Мурена". — Улыбнулся я.

— М-м... это рыба такая, да? — Нахмурившись, Хельга попыталась вспомнить, где слышала это название.

— Хищная морская рыба. Охотится из засад в камнях и рифах... и редко обращает внимание на размер добычи. Сил у неё хватает, чтобы оторвать кусок даже от куда более крупных противников. — Кивнул я.

— И на кого же ты собрался охотиться, а? — Прищурился дядька Мирон.

— Не охотиться, а защищаться. — Улыбнулся я в ответ. — Мой кораблик будет способен дать отпор любому противнику, но главное, он всегда сможет от такового сбежать.

— Такой быстрый? — Удивился опекун.

— Скорее, незаметный. — Покачав головой, ответил я. — Но пока это только проект. Посмотрим, как он покажет себя во время финальных испытаний.

— Когда? — Тут же загорелась Хельга, но я вынужден был её разочаровать.

— После доработки в нашей мастерской. Пока закончен лишь первый этап. Нет, мы разумеется, испытаем и нынешний вариант, но... реально, только для того, чтобы убедиться, что "Мурена" способна добраться до эллинга под Новгородом, своим ходом.

— А штурманский стол?

— Вот его мы можем испытать в деле, в первом же вылете. — Кивнул я и Хельга довольно улыбнулась. Ветров, как и обещал, не распространялся об установке на "Резвом" модернизированного штурманского прибора, и сестрица ещё не имела возможности увидеть его в деле. Впрочем, учитывая, что сам Святослав Георгиевич уже полтора месяца находится в рейсе, у неё и шансов на это не было. Вне "кита" младший штурман и второй помощник капитана особо не общались. Ветров, по-прежнему, довольно холодно относится к "китоводам"-белоручкам вообще и чужим протеже в частности, а сестрица это чувствует и не горит желанием сокращать дистанцию. Но... это их проблемы, и лезть в них я не желаю. Сами разберутся, чай не маленькие.

— Знаешь, Кирилл... если с "демонстрационным" испытанием я проблем не вижу, то перевод "Мурены" в мастерскую под вопросом. — Медленно проговорил Завидич. Я нахмурился.

— Что, Несдинич будет против?

— Ты правильно понял. — Кивнул дядька Мирон. — Учитывая, что кроме тебя никто не знает, что именно нужно доделывать в дирижабле, твое присутствие в мастерской необходимо. Но из-за ситуации с Гроссом, мы не можем так рисковать.

— Кирилл, а почему бы тебе не закончить работу здесь? — Спросила Хельга.

— Чтобы через день после окончания работ, все материалы оказались в распоряжении арт-инженеров седьмого департамента или военно-воздушного флота? — Вздохнул я. — Мне достаточно того, что наш куратор каждую неделю отсылает папки с отчётами своему начальству. И сколько там всего подсмотренного в моих чертежах и разработках, одному богу известно. О добровольно переданных схемах, я и вовсе молчу. Но там хоть финансовая отдача была! А если они увидят, что именно я сотворил с обычной яхтой... запрут здесь на веки вечные без всяких Гроссов!

— Можно подумать, всё так страшно. — Фыркнула сестрица. Я окинул её долгим взглядом.

— Ну хорошо... Представь себе двигатель, которые не весит ни грамма, потребляет энергии столько же, сколько обычный паровой агрегат, но не требует воды, а значит, не нужно резервировать несколько тонн грузоподъёмности для тендера с жидкостью или можно выкинуть полторы тонны железа в виде трубы конденсатора, высвободив таким образом, как минимум, полсотни единиц энергии, благодаря которым, кстати, можно чуть усложнить "облегчающий" рунный круг, добавив ему добрых десять процентов мощности? При этом, заметь, такой двигатель способен развивать совершенно сумасшедшую скорость, ограниченную лишь прочностью конструкции самого дирижабля и... некоторыми законами физики.

— За такие знания и убить могут. — Медленно проговорил дядька Мирон.

— И убьют. — Кивнул я, отводя взгляд от Хельги, ошарашенной результатами только что проведённого короткого подсчёта, если я не ошибся, читая по губам её тихий шепот. — Если узнают. Именно поэтому я так легко отдал куратору лишь некоторые наброски своих ранних идей и схемы штурманского стола. Последний требовал достаточно сложных расчётов, чтобы у Брина не осталось сомнений в том, что здесь я плотно занимался только столом и ничем больше.

— Вот, кстати, куратор абсолютно уверен, что в рунных расчётах ты натуральный гений. — Оправившись от удивления, медленно проговорила Хельга. — Он прав?

— Нет, конечно. — Фыркнул я. — Просто в Высокой Фиоренце мне повезло, и я получил в подарок от одного местного артефактора очень интересный прибор, серьёзно облегчающий муторную работу с обсчётом рун.

— Это та железная трещотка неимоверного веса, которую ты постоянно прячешь от чужих глаз? — Осведомилась Хельга.

— Именно. — Кивнул я. — И когда я закончу с "Муреной", обязательно передарю её Брину.

— Зачем? — Изумилась сестрица.

— Чтобы его не считали гением и не пытались "законопатить" в Китеже навечно. — Неожиданно рассмеялся дядька Мирон. Ну да, догадаться нетрудно.

— Верно. А себе я соберу другую. Это не так уж сложно, если знаешь принцип. — Кивнул я. Хельга вздохнула и, покачав головой, неожиданно широко и заразительно зевнула.

Точно, уже первый час ночи! Засиделись мы сегодня. Или правильнее сказать "вчера"? Да ну, какая разница, один чёрт, спать пора!

Несмотря на тёплый майский вечер за окном, по полутёмной комнате плясали отблески пляшущего в камине пламени, а сидящий в кресле человек, щурился глядя в танцующие над прогорающими дровами жёлто-красные языки.

— Предлагаю провести операцию прямо на верфи. — Голос стоящего за спинкой кресла человека, вырвал хозяина дома из размышлений.

— Ну да, разумеется. — Насмешливо фыркнул он. — На государственной верфи в Китежграде, да ещё и находящейся в военном секторе, охраняемом гарнизоном, комендатурой и ещё бог знает кем. Мудро! Нет. На территории завода выстроен эллинг, значит, дирижабль будет переведён туда, а следом и хозяева подтянутся. Вот тогда, выберем время и, без спешки и ненужных жертв проведём... "операцию". — Мужчина оглянулся на подчинённого. — Я ясно выразился?

— Так точно. — Торопливо кивнул тот, одновременно чуть отступая назад.

— Свободен. — Хозяин дома откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Игра слов. Gross (нем.) — большой