Над голубой планетой висело черно-белое марево, не видимое даже с искусственных спутников. Это — общая аура всех живых организмов Земли, ее магическая энергетика. Внутри всегда шла борьба между Светлыми — Ночным Дозором, и Темными — Дневным Дозором. Оттого сумрачный цвет земного шара чуть-чуть колебался, становясь светлее или темнее, будто незримый настройщик крутил в обе стороны регулятор яркости черно-белого монитора.

Маги постоянно путались. Ночью — темно, по логике вещей Ночной Дозор должен принадлежать темным, а Дневной светлым. Чтобы путаница не разрасталась, за всеми Дозорами — Ночным, Дневным, Сумеречным, Последним, Мелким и Новым — следили инквизиторы, явно проваливая свою работу, ибо количество Дозоров разрасталось в нездоровом темпе.

В XXI веке в серо-белых тучах Сумрака мелькнули цветные полоски, пока Инквизицией не замеченные.

Глава первая

— Всем выйти из Сумрака! — рявкнул Пресветлый Гесер. Посмотрел на результат своей команды и вздохнул. — Лучше бы не выходили.

Звякнуло стекло. Кто-то оставил в Сумраке недопитую бутылку, заначенную на потом. Высший Cветлый маг Антон Городецкий случайно задел ее ногой, не вполне владея равновесием, она выкатилась прямо под стол Гесера. Пролитый свежий виски резко контрастировал своим запахом с вискарьным же ароматом, доносившимся из организмов Cветлых Иных.

— Высшие Иные, а напиваются как обычные люди!

— Прости, Пресветлый. Душа болит, что не можем направо-налево спасать человечество заклятьями первого-второго уровня. От собственных терзаний магия не помогает. И так тысячу лет. Вот и снимаем стресс человечьими методами, — Ольга, старая возлюбленная и новый фаворит вождя, приняла удар на себя, прикрывая молодых, многим из которых даже двухсот лет не исполнилось — сущие дети.

— Так. Эти четверо — кто?

Стоявшая в углу парочка малолетних недорослей вообще не относилась к магам высоких уровней, так, начинающие Иные. Худая, но с большой попой и прочими сладкими округлостями, черноволосая дама средних лет была явно сильнее парочки, пусть и не дотягивала до Антона и Ольги.

— Пресветлый, посмотри на их ауры. Тут не на вискарь, на героин впору подсесть, — простонал Городецкий.

Гесер посмотрел. Попытался вспомнить — что сам пил вчера. Не вспомнил. Или не пил, или так пил, что не помнил. Приказал себе: оставить самокопания на потом. Сначала нужно вернуть дееспособность маленькой армии Cветлых.

— Дружно взялись и привели себя в порядок. Если Дневной Дозор засечет выплеск Силы, подарю им право на одно заклятье пятого уровня. Начинаем!

Для перестраховки Гесер и себя охватил. Мало ли. От бурления Силы и взаимодействия мощных разнородных аур по кабинету пронеслись вихри, засверкали молнии, моргнули электролампочки и запахло сгоревшим чайником "Тефаль". Пресветлый еще чуть-чуть помагичил, наводя эстетику в комнате. Мужчины подтянулись, поправили невидимые портупеи и виртуальные фуражки — теперь все молодцы как лейб-гвардейцы. Женщины уложили вставшие дыбом волосы, а круглопопая возмущенно заявила:

— Шо цэ робицца, людыны?

Прямо над ее черной стрижкой в сумраке висела уложенная в круг блондинистая коса, источавшая из себя нимб желто-голубого цвета. Вопреки законам физики, цвета не смешивались в зеленый. Гесер вспомнил про единственное место на Земле, где эти цвета не меняются, как ни объединяй их, всегда оставаясь жовто-блакитными.

У юной парочки ауры тоже светились многоцветием. Сравнительно строго одетая девушка, если не считать мини-юбки чуть ниже стрингов, полыхала зеленым цветом, подчеркнутым красной полосой. Слева на ауре четко отпечатался белый орнамент, похожий на след покрышки. Топик с надписью "Динамо", у обычных женщин подпираемый бюстом, у хоккейной фанатки в полной гармонии с аурой украсился значком "Я люблю Беларусь". Парень сиял бело-красно-белым астральным огнем, сочетавшимся с надписью на майке "Жыве Беларусь!", пирсингом, татушками, рваными джинсами и прочими признаками несогласия с правящим режимом, все равно — каким.

Вдруг молодежь, заметив приборочные усилия хозяина кабинета, сочла себя в стороне от зоны внимания и слилась в поцелуе. Как только их ауры соприкоснулись, там произошли события, заставившие всех присутствующих забросить послепохмельные заботы и уставиться в Сумрак позади белорусов. Из бело-красно-белого облачка выскочили тени, беззвучно оравшие: "Ганьба!", а навстречу им рванулись красно-зеленые призраки ОМОНа. Но стоило им встретиться, вместо потасовки их накрыла любовь, тут же утонувшая в вожделении. Так бы и в жизни.

Маги представили засос присутствующей украинки с Иным из электората Януковича и вернулись к насущным делам.

— Эти — понятно. Но Темного зачем приволокли?

С беспросветно-черной аурой вампира контрастировал белый бантик на груди, а также белоснежная майка с лозунгом "за честные выборы".

— Нам его Дневной Дозор сдал. Парень болел за Прохорова, очень расстроился после голосования, сам нашел вампира, практически изнасиловал его, заставив себя инициировать, и поклялся перекусать всю Единую Россию, — услышав Городецкого, ё-кровосос радостно открыл рот, демонстрируя клыки, заточенные на партию власти.

— Почему коммунистов и жириновцев не трогал? Они тоже часть голосов увели, — полюбопытствовала Ольга.

— Такие волки, сами кого хочешь покусают. Вот демократы подставляют шею без сопротивления, но какие-то вялые, невкусные они.

— Хотя бы с ним все ясно, он нацболов не отведал, — щелчком пальцев Пресветлый дематериализовал вампира. — А что с иностранцами будем делать? Вот ты, девочка, кто тебя инициировал?

— Ну как же, сам...

— Что, ОН сам?!

— Нет, к сожалению, такого счастья мне не обломилось. Его хоккейный клуб, Минское "Динамо", в раздевалке. Молодежный состав.

— И как, интересно, они вас инициировали?

— Ну, вы же взрослый человек, как там вас называют, Пресветлый. Должны понимать, — девочка потупилась и немного покраснела. Ее кавалер отодвинулся и глянул осуждающе.

— Экстаз фанаток хоккейной команды. Да, стихийная инициация возможна, — заключил Гесер и переключился на оппозиционера. — Вас, юноша, как угораздило? В штаб-квартире Белорусского Народного Фронта такие же свободные нравы?

— Не трэба здзеквацца.

— А еще не стоит среди Москвы путать нас белорусской мовой. Я уверен, что вы прекрасно понимаете и говорите по-русски.

— Так, москаль. Звиняйте. Сложно перестроиться. Еще вчера я кричала на Майдане: "свободу Юлии Тимошенко" и "долой уголовную клику Януковича", — киевлянка указала на белорусов. — У них то же самое.

— Пусть, но не нужно издеваться над белорусскими патриотами, — неформал изображал себя в оппозиции всему, что его окружало. — Инициировал меня боец ОМОНа.

— В раздевалке? Как девушку?

— Нет, зачем же. Стукнул дубинкой на площади Незалежности. Всего-то я разбил дверь в Совете Министров, да менту в рожу камень кинул. Представьте, из-за этого драться и на десять суток закрывать? Сатрапы! — борец за свободу аж закипел в благородном негодовании. О том, что в любой соседней стране он получил бы за подобное куда больший срок, начинающий Иной не задумывался. — А потом на заборе МВД написал "казлы" баллончиком, от ментов убегал и сам в сумрак запрыгнул. Они почти сквозь меня прошли и ничего не заметили, дебилы. Ну, я-то "Ночной Дозор" смотрел, сам врубился, что к чему. Только не понимаю, почему вокруг голов вороны не летают?

Светлых магов передернуло, некоторые взвыли. Вороньи стаи над головами артистов в экранизации "Ночного Дозора" Тимуром Бекмамбетовым были следствием экономии на компьютерной технике. Хоть на спецэффекты были выделены огромные средства, за которые можно было нанять Билла Гейтса и его команду в придачу, Тимур как-то иначе решил. В результате вместо трехмерных воронок инферно над головами персонажей в фильме крутились стаи плоских двумерных ворон, будто нарисованных на древнем Intel Pentium-2 без дискретной видеокарты. Ворона-воронка, разница всего в одну букву, стоит ли напрягаться? Зато любой человек, случайно узнавший в соседе Иного, Светлого или Темного — без разницы, вусмерть задалбывал его вопросами о вороньих стаях и о том, загажен ли Сумрак птичьим калом, пока не получал в нос "воздушный кулак" и не отрубался.

Гесер перевел взгляд на активистку БЮТ. Ольга проследила, чтобы тот разглядывал глаза и ауру хохлушки, не ее БЮТс. В смысле, бюст.

— Вас как угораздило?

— У меня все проще. Когда Тимошенко у власти была, я работала... в хорошем месте. Ну, где бюджетные потоки на маленькие струйки разделяются. Там всегда брызги летят, их очень приятно ловить. Когда Блок Юлии Тимошенко проиграл выборы, а кормилица отправилась в тюрьму, на хлебные места посадили всяких восточных деятелей из Партии Регионов. Поймите, не жизнь это, когда "Бугатти" хоть раз в год не поменять на свежую. Еще виллу на Мальте заложить пришлось, — украинка заломила идеально ухоженные пальцы.

Светлые маги потемнели лицом — их оклад не превышал ста тысяч рублей, подработки запрещены под страхом развоплощения, а у крыльца вместо "Бугатти-Вейрон" дремали "Лады-Калины", не считая "Волги" богатого Гесера да потрепанных дворняжек, которые дешевле новых "Жигулей". На красный ЗИЛ-131 с меховым рулем, героически погибший в кадрах "Дневного Дозора", денег не хватило бы у всех Светлых, разве что на мех. "Бентли", "Майбахи", "Мазератти" или, на самый крайний случай, "Лексусы" оставались привилегией Темных, из-за чего ненависть Светлых к ним крепчала как маразм в Доме-2.

— ... Стала я медитировать перед телевизором. У нас что ни включи — Янукович на трибуне с гетманской булавой в руке и под трезубцем. Потом — бам, как будто телевизор выключился. Толком в себя пришла лишь на следующий день, на Крещатике, когда к Верховной Раде шли. Смотрю: у Панасюка над головой что-то плотное темное крутится, воронка такая. Я сразу поняла — это навроде ваших ворон, только вижу их неправильно, — Светлые застонали повторно. — Потом "Беркут" налетел, типа вашего ОМОНа, только хуже. Мне повезло, пару раз врезали и отпустили, а Панасюка загребли. И не выпустили, представляете? Им денег нормально предлагали, а они ни в какую.

— Да, если за деньги не отпускают, это форменный беспредел, — поддакнули присутствующие.

— Проклинать Януковича не пробовали? Порчу наслать, внушить Юльку выпустить? — Ольга внимательно рассматривала жовто-блакитное зарево, но не находила там черных пятен, лишь остаточные оранжевые искры. Что интересно, безудержное казнокрадство сторонницы Тимошенко не оставило ни малейших угрызений совести на ауре, хотя совесть была в исправности — женщина искренне ругала себя за воробья, задавленного колесом "Бугатти". Видимо, присвоение сотен миллионов гривен казалось настолько естественным делом для бывшей чиновницы, что ожидать какого бы то ни было волнения по этому поводу глупо.

— Без толку. Его такие магические поля окружают, без "Искандера" к нему не пробиться.

Ольга с жалостью глянула на белорусского диссидента. Если за главу государства голосует свыше пятидесяти процентов избирателей, а часть из них на него чуть ли не молится, не то что чары — "Искандер" бессилен.

— Принимаю решение. Вызываю Инквизицию. Пусть это будет их головная боль, — Пресветлый включил командный тон. — Всем выйти из кабинета!

Глава вторая

Гесер не любил связываться с Инквизицией и Темными. Сейчас ему предстояло и то, и другое, потому он удалил подчиненных, дабы не пришибить кого-нибудь от раздражения.

Инквизитор, услышав о цветных аурах из постсоветских стран, не поверил бы, если б не знакомство с Гесером, перевалившее за тысячу лет. Разговор с Завулоном был, как всегда, напряженным.

— Я понимаю, Гесер, что это твоя очередная провокация против Темных, но не могу не согласиться, что Сергей Лукьяненко со своими "Дозорами" нас достал. Поэтому самопроизвольные инициации начитавшихся и насмотревшихся разноцветных фанатов меня не удивляют.

— Но Бекмамбетова вы как-то урезонили?

— Не Дозор, а обычные зарегистрированные вампиры.

— Покусали? Поделом.

— Нет. Решили не вовлекать в свой круг, ибо сильно обиделись на Золотухина — он крайне неприятно вампира изобразил. Не сам конечно, с подачи Тимура. С тех пор клыкастики плотно опекают режиссера, следят, чтобы он только "Елки" снимал. Я не препятствую, за ворон вместо воронки так ему и надо.

— И все?

— Или "Елки-2". Короче, чтоб в нашу тему не лез. С Лукьяненко намного труднее.

— Почему? Пусть те же вампиры его куснут, не выпивая досуха. Станет зарегистрированным кровососом, попадет под вашу дисциплину и перестанет Дозоры засвечивать. Иначе его лицензии на свободную охоту лишим лет на пять. Кстати, вернется к старым темам: "Не время для драконов" и "Холодные берега" — отличные миры, пусть развивает.

— Как же, куснуть. У гениев знаешь какая защита ауры? Что броня танка Т-90. Мы ее вдвоем не сломаем, не то что зубастики.

— Как говорит дочь Городецкого, пичалька. Короче, Завулон, с тебя поход к Лукьяненко. Убеди его лет на десять моратория.

— С тебя заклятие четвертого уровня. Попробую, но ничего обещать не могу.

— Не хами. Тебе оно тоже надо. Пятого.

Пока высшие торговались, Антон, ощутивший тематику переговоров даже через магические барьеры Гесера, удрученно рассказал Семену:

— Знаешь, после "Дневного Дозора" я подкатил к Жанне Фриске, отрекомендовался, что и есть тот самый Городецкий, которого она по фильму любит. Ну, пообедать пригласил, скромно — ты же мою зарплату знаешь. Она осмотрела меня с брезгливым интересом, пожала идеальными плечами. Потом заявила, что с Хабенским, меня сыгравшим, может и замутила бы. Я для нее слишком невзрачный.

— Малинки-малинки, такие вечеринки, — пробулькал через смех Семен. — Зато не надо Светлане врать, отчего ты Жанной Фриске пахнешь. Хорошо хоть, Антон, что ты не Темный, не бабахнул ее приворотом.

— Тогда бы с Оксаны Федоровой начал. Нет, такие мысли не годится иметь даже в шутку. Жена, работа и чувство долга — вот весь наш экстаз.

Тут из Сумрака выползла сумеречная тварь, сказала на чистом грузинском языке: "вах, нэ нравицца мнэ эта!" и, зажевав галстук, уползла обратно.

— Семен, видел? Надо Гесеру доложить.

— Не надо. Лучше музыку послушаем.

Семен подключил плеер к колонкам, и на коридоре офиса Ночного Дозора зазвучала "Ария":

Далеко, там, где неба

Кончается край,

Ты найдешь

Потерянный рай.

Во сне хитрый демон

Может пройти сквозь стены,

Дыханье у спящих

Он умеет похищать.

Бояться не надо,

Душа моя будет рядом.

Твои сновиденья

До рассвета охранять.

— Видишь, — сказал Семен. Хитрый демон может пройти сквозь стены. Настоящая сумеречная тварь. А мы, Ночной Дозор, до рассвета охраняем москвичей от них.

— К чему это? — удивился Антон.

— Сам не знаю. Но во всех "Дозорах" обязательно вставлен текст какой-нибудь рок-группы или певца. Как, например, "Я свободен" Кипелова. Потом Лукьяненко обосновывает, каким боком романтический текст про любовь или ее увядание имеет отношение к борьбе Светлых и Темных, хотя на самом деле — ни в малейшей степени. Вот и я заразился.

123

↓ Содержание ↓