| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На знакомой улице меня встречали как героиню — приветственными криками, улыбками, счастливыми лицами и яростным желанием всучить чего-то в благодарность. Когда мы добрались до дома того торговца, который сгорел бы следующим не вмешайся я (стена, обращенная к пепелищу на месте соседнего дома, была слегка обгорелой), наши осмотрительно захваченные объемные седельные сумки были на половину забиты всяческим барахлом. Отказаться от искренних подарков было бы просто не вежливо.
Оставив лошадей снаружи, мы вошли в лавку, занимавшую по моим прикидкам, весь первый этаж этого двухэтажного почти особнячка. Где-то в глубине помещений звякнул колокольчик. Внутри дома было прохладнее и пахло пирожными и выделанной кожей. Буквально через секунду к дверям с лестницы на второй этаж выбежала меленькая девочка лет восьми или десяти и с любопытством уставилась на меня. Я, не удержавшись, состроила рожицу с высунутым языком и сведенными к носу глазами. Девочка захихикала, и я искренне улыбнулась в ответ — всегда любила детей, а они, как не странно, любили меня.
— Вижу, вы уже познакомились с моей младшей дочерью? — слева раздался глубокий басок. Я обернулась. Хозяин лавки производил впечатление: высокий, с широкими и мощными плечами и приметным животиком уже не могущим спрятаться за широкой рубашкой. В темно-русых вьющихся волосах затерялись нитки седины, как и в окладистой бороде в форме лопаты. Вокруг мутно-зеленых цепких глаз залегли морщинки — этот человек явно знает цену хорошей шутке. В правом ухе болталось колечко-серьга. Но самым главным было то, что он не вписывался в интерьер аккуратной лавки и конторки, за которую он только что сел. Гораздо уместнее, на мой взгляд, он смотрелся бы в кузне с молотом и возле наковальни, в рядах солдат идущих на великую битву в должности сотника или десятника, или, на худой конец, предводителем банды наемников-бандитов, но ни как не скромного торговца. Встряхнув хвостом и отгоняя раздумья, я вежливо улыбнулась.
— Да. Она у вас просто прелесть.
— Спасибо.
Наступило непродолжительное молчанье, во время которого отец девочки весьма выразительно посмотрел на лестницу, и разочарованно вздохнув малолетка, унеслась наверх, перепрыгивая через ступеньку. Наконец избавившись от лишних ушей, он покинул конторку и протянув мне руку, представился:
— Тапрон Дол, сотник кохрийской армии в отставке. — Рукопожатие было не сильным, всего лишь до легкого хруста моих костей (мысленно я уже простилась со всей кистью). В мыслях я поставила себе галочку около "военного". Что-то подсказывало, остальные две его предполагаемые мною профессии тоже поучат подтверждение.
Я ответила вежливой и теплой улыбкой.
— Сайфарема Камшен. Можно просто Сайфа. — Собственное новое имя слетело с уст пока нечего не значащими для меня звуками.
Месяц назад у нас состоялся большой семейный совет, на котором было решено переименовать меня и дать более соответствующее этому миру имя. Мой выбор пал на почти полную анаграмму моего первого имени. "Сайфарема" со староастенского переводилось как "утраченная мудрость". Фамилия придумалась сама собой. С тех пор приемные родители именовали меня исключительно Сайфой и даже оформили мне документ, аналог моего паспорта, называющийся личник. Это был прямоугольник плотного пергамента с моим именем фамилией, датой рождения, официальным местом проживания, именами родителей и множеством официальных печатей, обернутый тесненной кожей с гербом Кохрии — птицей (предположительно орлом) парящей над горами, сворачивающимся плотной трубочкой. Но вернемся к нашим баранам, точнее торговцам.
— Очень рад. Позвольте выразить вам свою благодарность за спасение моего дома и всех жителей от огня. — При этих его словах моя искренняя улыбка превратилась в звериный оскал с намеком "Достали!". Заметив эти изменения, мужчина хмыкнул.
— Что допекли наши соседи?
— Вы даже не представляете насколько! — Я скривилась, будто проглотила целый лимон.
— Это они могут. — Добродушный смешок. Обмен более существенными по силе рукопожатиями с Верихом (оборотню не опасно). — Думаю, у вас не так много времени, так что давайте пройдем в зал, и вы посмотрите, что вам взять.
Он уже отошел, когда я все же решилась спросить:
— Скажите, неужели вы все же вот так запросто отдадите нам любой свой товар?
От пристального и оценивающего взгляда торговца что-то в животе заворочалось и похолодело. Мозг старательно продумывал два вопроса: "Не обидели ли мы его?" и "Что делать если да?".
— То, что вы сделали для нас всех, не имеет цены и вряд ли уважаемый градоправитель расщедриться вам на что-то большее, чем его обычное недовольное "Спа-а-асибо". Поэтому от лица всех жителей нашего города я предоставляю вам в распоряжение свой магазин. В нем вы всегда сможете приобрести все что угодно и совершенно бесплатно, как и любую консультацию в любое время суток.
В первый момент я просто не поверила своим ушам. Потом мне показалось, что это просто издевательство. Я быстро глянула на Вериха, он в отличие от меня был абсолютно серьезен и, заметив мой взгляд, кивнул, мол, все правда, соглашайся. Не в жизни ни поверю что торговец (кем бы он там не был в прошлом) отдаст что-то забесплатно. ОФИГЕТЬ! Переварив сказанное, я не смогла удержаться от едкого комментария.
— А не боитесь, что мы выберем все подчистую?
Ехидно усмехнувшись, господин Дол махнул ракой.
— Нет, не боюсь. Заходите!
Философски пожав плечами, я шагнула за ним, ощущая за спиной надежный тыл в лице молчаливого Вериха, изображавшего как мне показалось телохранителя суперзвезды — серьезный, молчаливый и сосредоточено следящий за каждым вдохом объекта, меня то есть. Задумавшись о причинах такой разительной перемены (по дороге он болтал почти без умолку, я только успевала поддакивать, издавать восклицания, и сосредоточено хмурить брови), я неожиданно наткнулась на железно звякнувшее препятствие. Вынырнув из своих мыслей и оглядевшись по сторонам, я потрясенно застыла с неприлично широко открытым от восхищения ртом — со всех сторон меня окружало оружие и средства защиты от оного самых разных форм и размеров. Настоящий арсенал вполне способный как я подозреваю поспорить с городским если не количеством то качеством. При повторном взгляде я поняла, что подавляющее число в этой массе металла составляют мечи и топоры, кинжалы и даже пара секир и...невероятно!...настоящая булава — здоровенный шар размером с кулак взрослого мужчины, утыканный толстыми, в палец длинной шипами. Сколько такая фиговина весит, да вместе с рукояткой я побоялась даже представить. Встречались луки и вполне приличные даже на мой постиндустриальный взгляд самострелы или арбалеты. Кольчуги и нагрудники имелись самые разные, на любой самый взыскательный вкус — от тончайших эльфийских, до толстенных гномьих, с всевозможными чеканками и финтифлюшками в которых я ни демона проклятого не разбираюсь. Чего тут не было так это копий, что странно, но не преступно.
И в центре всего этого великолепия царил довольно улыбающийся моему зачарованному взгляду Тапрон, снисходительным похмыкиванием встречая каждый мой завороженный вздох. Верих как я уже говорила, безмолвствовал, но и его, судя по блестящим глазам, тоже проняло. Или банально жаба душила.
— У меня созрел вопрос. Можно задать? — голосом записной отличницы вопрошала я. Мне милостливо кивнули.
— Где вы раздобыли эту шакхорову кучу железа?!
Взгляд хозяина лавки подернулся мечтательной пеленой давно и безвозвратно прошедших лет.
— Что-то сковал сам в юности или уже тут, когда осел и остепенился, кое-что очень специфическое из военных компаний привез, а что-то, простите, банально на тракте своровал. — Последнее заявление сопровождалось хитрым взглядом в мою сторону — поведусь или нет? Я, мысленно поставив, галочки у двух оставшихся его занятиях, прикинулась дурочкой и сделала вид что повелась. Картинно расширив глаза и приоткрыв рот в хорошо сыгранной смеси удивления, неверия, ужаса и любопытства я выдохнула:
— На тракте? Так вы разбойник!? — завывания в лучших традициях "Какой кошмар!".
Хозяин согласно хохотнул.
— Разбойник не разбойник, а добра я в те времена нажил преизрядно. Кое-что до сих пор не продал, хотя стой поры, уже лет двенадцать прошло.
В голове вертелся назойливый мотивчик всем известной песенки "А мы разбойники-разбойники-разбойники, пиф-паф и вы покойники-покойники-покойники...". Со скидкой на большую распространенность в этом мире холодного оружия следовало бы петь "Вжик-вжик", а не "пиф-паф". Я хихикнула, при минимальной переделке эта вполне детская песенка могла бы стать гимном здешних "работников ножа и топора".
На меня бросили недоуменный взгляд — что это почтенный хозяин лавки, а в прошлом разбойник-воин-кузнец, мог смешного сказать?
— Простите. Просто смешное вспомнилось. — Я постаралась придать лицу более подобающее выражение, но уверена, что мои горящие веселыми искорками глаза портили все впечатление. — А есть ли среди этого оставшегося металлолома что-то стоящее?
По чуть потемневшим глазам торговца быстро стало ясно, что мне не стоило оскорблять коллекцию этого милого мужика. Ту же идею донес, только с другой стороны, и чувствительный щипок за задницу от Вериха. Я ойкнула. Блин! Вечно попадаю в такие неловкие ситуации из-за своего чрезмерно болтливого языка. Мысленно сделала глубокий вздох — придется извиняться. Состроила виноватую мордашку.
— Простите. Я не хотела обидеть вас и ваши...эээ...и ваш товар. — Надеюсь, искренности в моем голосе хватило... Фух, подействовало. Черты лица торговца расслабились, и воинственный огонь оскорбленного достоинства притух в глазах.
— Принимается. — Миролюбиво буркнул он и начал снимать со стен разное оружие и складывать его на свободный прямоугольный стол, с обтянутой светло серой тканью похожей на фетр столешницей, в центре комнаты. Несколько минут спустя на нем лежали два малых топора похожих на индейские томагавки, четыре кинжала длинной ладони полторы, два метательных ножа и три меча. Последним я уделила внимание в первую очередь. Первый — точь-в-точь незабвенная японская катана, только светлоэльфийского образца, из светлого похожего на платину металла (если, правда из нее, то лучше не представлять реальную цену этого клинка — с ума сойти можно) и с гравировкой по всему лезвию в виде постоянно шевелящегося побега плюща. Второй, тяжеленная бастарда, которую я могла держать только двумя руками, с прямым отточенным как бритва лезвием, с серебряной полосой и простой крестообразной гардой. От обоих недвусмысленно и мощно несло магией, наложенной еще во время ковки. Третьим оказался легкий и скромный полуторник, в простых деревянных ножнах, на которые искусно был нанесен узор из языков пламени. Магический ореол вокруг него был гораздо больше и с лихвой перекрывал своих собратьев. Взяв в руки, и не пытаясь обнажить, я буквально обнюхала его. Ножны пахли гарью и чем-то кисловато терпким. К моим исследованиям присоединился Верих. Он провел над мечом рукой и удивленно присвистнул. Глянул на господина Тапрона.
— К магу носили?
— Да все три, зачарованы.
— Как?
— Эльфийский чаровался с помощью магии леса и классической. Ну, там нержавение, вечная заточка и прочая лабуда. Второй то же самой только плюс заговоры против нежити и нечисти.
— А этот?
Верих вернул мне клинок в ножнах.
Хозяин лавки нахмурился вспоминая.
— А, этот. Что-то странное он говорил. Не понял я. Заговоренный он точно чуть ли не на все и против всего. И есть в нем нечто специфическое, вроде как хозяин у него необычный должен быть.
Оборотень хмыкнул и бросил заинтересованный взгляд на меня. Я вопросительно подняла брови. Он опять хмыкнул и повернулся к торговцу.
— Необычный — это какой?
— Маг. Сильный.
Лукаво прищуренные глаза Вериха смерили меня с ног до головы и обратно.
— Ну, чего? — не вытерпела я.
— Да вот думаю, может, попробуешь?
— Что?
— Может, понравишься мечу?
— Я? — он наверно пошутил.
— Нет, моя бабушка, — раздраженно буркнул Верих. — Конечно ты!
Я недоверчиво фыркнула и взялась за рукоять. Ладонь мгновенно потеплела, ощущая мягкость замши, обтягивающей рукоятку. Зажглись мерно пульсирующим оранжевым светом узоры на ножнах, создавая впечатление настоящего костра. Рука потянула клинок наружу. Появление каждого сантиметра лезвия сопровождалось брызгами искр. Не желая затягивать, я рванула меч, рассыпая вокруг себя снопы искр.
— Ни шакхора...! — хриплый шепот-выдох хозяина. Многоуважаемый Тапрон выразил наше общее мнение тем чудом, что перед нами предстало.
С самого начала я предполагала нечто такое. У меня просто обязано было быть какое-то невероятное оружие (сказочный меч-кладенец нервно курит в сторонке). Что ж в который раз убеждаюсь, что интуиция меня не подводит. Клинок в полтора локтя длинной, с расширенным и сильно изогнутым кончиком, похожим на язычок огня, мягко переливался гравировкой изображавшей все те же языки пламени, казалось весел не больше кухонного ножа. Простая крестообразная гарда трансформировалась в расправившего крылья дракона, обхватывающего рукоятку, хвост которого заменялся лезвием меча. Навершение рукояти скалилось вполне реалистичной, на мой взгляд, мордой дракона, зажимающей в пасти крупный рубин. На груди у дракончика был такой же только поменьше. Настоящее совершенство. Каждая чешуйка, каждая складка кожи и каждый напряженный мускул был настолько четко выполнен, что казалось, что в любую минуту этот стальной ящер взмахнет крыльями и улетит по своим делам.
Все это я подмечала совершенно ошалевшим сознанием. С того момента как на свет появился первый сантиметр лезвия, мое сознание пребывало в блаженной прострации. Я бы, наверное, так и осталась стоять, тупо таращась на оружие, если бы не твердая рука Вериха легшая поверх моих судорожно сжатых ладоней. Я вздрогнула. Посмотрела на мужчину глазами, в которых одновременно, должно быть отражались счастье, растерянность и ужас — непередаваемый коктейль. И я, ухватившись за горящие в его взгляде заботу и беспокойство, вылезла из бездны чувств, затягивающих меня. Глубоко и со свистом вздохнула и разжала пальцы. Меч обиженно мигнул и, упав в предупредительно подставленную ладонь Вериха, принял вид самого стандартного, даже слегка щербатого и проржавевшего старого полуторника. Мужчина, ничуть не стесняясь, вогнал его обратно в ножны, отложил на край стола.
— Мы его берем. — Спокойный ровный голос.
— Ага. — Торговец все еще был не в себе. И судя по расширенной радужке и немного дебильному выражению лица вернется он не скоро.
Через пять минут мы покинули лавку в полном молчании. Стараниями Вериха я обзавелась двумя кинжалами-близнецами и четырьмя метательными ножами вместе с очень удобной перевязью для их ношения.
Обратную дорогу проделали так же молча. Оборотень о чем-то сосредоточено размышлял, а я вспоминала ласковое тепло меча и была уверена, что никакого другого такого надежного друга у меня не будет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
