Август (общий файл, недособран)

— Уходите и возвращаетесь назад в пределах двух-пяти секунд. Вне зависимости от времени, проведенного в прошлом. Хоть час, хоть год. Явной зависимости по продолжительности отсутствия в данном времени от чего-либо тоже нет. По здоровью. при переходе организм саморегулируется к среднему за последние два месяца состоянию. При возврате — практически приходит в прежний вид. Мелочи типа синяков и ссадин не считаются. Прямой логики в степени заживления не обнаружено. Летальный исход или средние и тяжелые повреждения не лечатся. Еще одно "но". Ваши действия не должны касаться ключевых фигур событий, иначе возможно закрытие обратного маршрута с непредсказуемыми последствиями. Теперь по возврату. Либо это происходит, когда мне покажется, что вашей жизни угрожает опасность, либо вы громко кричите: "Игрок, ворота!" Ах, да! Аборигены здесь и там видеть ворота не должны. Еще вопросы?

— Пожалуй, пока нет. В этом плане. — задумался Саня.

— Тогда вот. — Игрок достал из нагрудного кармана черно-зеленую коробку "Герцеговины Флор" и начал медленно набивать трубку, непонятно откуда появившуюся у него в руках — На завтра по техническим причинам могу вам дать только три ствола и одно транспортное средство. И только двое идут.

— А вы эти вещи сами делаете или берете где-то в других мирах? — Алексей явно что-то задумал.

— Сами в своей синтез-лаборатории. Учтите, что-либо вам еще не известное в материальном виде мы не дадим. Таков закон перемещений о прогрессорстве.

— Эта...— подала голос "большая" Юля, — Нам бы закон этот почитать?

— Не положено! — отрезал Игрок. — Малы еще.

— Ах так! Не положено? — Букварь не на шутку разозлился. — Три ствола и транспортное средство будет КВ-1Э. С бронекорпусом из сталей аналогичных корпусу Т-72. Все детали с допусками и посадками соответствующими стандартам нижнетагильского вагоноремонтного завода на тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Масло в двигателе, коробке передач и бортовых — синтетика по спецификации к современной тяжелой технике. Полный боекомплект!

— Обломаетесь. — Игрок решил противопоставить хоть что-то. — Три бронебойных сплошных. Пять шрапнелей из французских запасов. По диску на пулемет. Баки, так и быть, полные.

— Хорошо. Место — аэродром Тацинская. — не унимался Саня.

— Пять утра. Пустой сарай. Бывший колхозный сеновал. Как раз на границе летного поля. И еще! Рацию в танк не дам! Принципиально. Считайте моей прихотью. А то будете еще эфир матом засорять. Постарайтесь сарай не ломать, а то вам уходить некуда будет. — Игрок торговался как мог. — Встреча в "Гондурасе" в десять утра.

После ухода Игрока в свой мир друзья разошлись довольно быстро. Александр увлек "маленькую" Юлю на прогулку. Сначала они просто бродили по аллее в парке, затем прошли между заводами на берег Волги. На пляже в это время делать было уже нечего, поэтому молодые люди пошли просто вдоль по бетонной набережной. Посторонних вокруг не наблюдалось и они могли свободно поговорить на любую тему.

Саня откровенно любовался хрупкой фигурой девушки, её светло-каштановыми волосами чуть ниже плеч, серыми, какими-то пронзительными глазами. Юля же словно боялась встретиться с ним взглядом. Смущалась и старалась все разговоры перевести на нейтральные темы. Так продолжалось до самого возвращения домой. И только перед самым сном девушка позволила себя поцеловать.

Глава 6

Утро в "Гондурасе" выдалось весьма беспокойным. Едва только группа Александра оказалась в боксе, открылся портал, из которого выкатилась и застыла посреди здания зеленая громада КВ. Следом появился и Игрок. На его злорадную ухмылку никто не обратил внимания. Саня, заняв место механика-водителя в танке, довольно быстро разобрался с управлением, и с громким лязгом КВ двинулся сквозь новый портал, на этот раз в прошлое. Юля примостилась в башне и стала исполнять роль командира машины, а если точнее, то просто наблюдателя. Как и обещал Игрок, танк оказался в огромном дощатом сарае. Выбравшись из-под брони Букварь подошел к воротам и выглянул сквозь небольшие щели наружу. Утреннее солнце едва-едва вылезло из-за горизонта. Красноватые блики мелькали на хвостах почти трех десятков "мессершмиттов", двумя строгими рядами расставленных по летному полю. К радости Сани самолеты располагались близко друг к другу. От стоянок в сторону укрытия бежали люди, заинтересовавшиеся непонятными звуками. Букварь вновь занял место за рычагами. Рявкнул, заводясь с пол-оборота дизель. Стальная махина словно пробка вылетела из ворот сарая, и , поднимая шлейф пыли, направилась к истребителям.

Уже давно Александр мечтал оказаться в подобной ситуации. Широкие гусеницы безжалостно пережевывали алюминий фюзеляжей и хвостового оперения немецких птиц смерти. Проезд туда по одному, а обратно по второму ряду самолетов занял около пяти минут. Кроме летательных аппаратов под гусеницы попала машина с компрессором и стартерной установкой, служившая для запуска двигателей на аэродроме, палатка техников, палатка с радиостанцией. Затем КВ устремился в сторону поселка, по пути снеся будку со шлагбаумом и замешкавшегося около неё мотоциклиста. Букварь грязно выругался, когда под гусеницы попал новенький мотоцикл-одиночка, оказавшийся около КПП. Все-таки техника, послужившая в нашем времени прототипом советских послевоенных двухтактников, вызывала острое желание прикарманить её на будущее. Расчеты двух малокалиберных зенитных установок, вознамерившиеся помешать бешеному танку горько пожалели о своих действиях — КВ смял пушки почти не снижая скорости. Примерно километр от стоянок самолетов до поселка удалось проскочить без сопротивления. А на окраине Саню ждал большой сюрприз. Дорожный указатель гласил "Морозовская".

— Ой, глянь! — вырвалось у Сани — Игрок промахнулся на сорок километров...

— Что делать будем? — всерьез обеспокоилась напарница

— Ладно, придется исправлять ошибку самим.

Бронированный монстр пронесся по улочке станицы, крутанулся на центральной площади перед деревянным зданием комендатуры, размазав по пыльной земле мотоцикл фельджандармерии вместе с седоками и пройдясь по любопытным фигурам немцев в окнах здания длинной очередью из пулемета в заднем листе башни. Затем танк устремился по дороге уходившей на запад. Довольно гладкая грунтовка то приближалась почти в плотную к железнодорожным путям, то отдалялась от них на пятьдесят-сто метров. Примерно через час навстречу КВ показался столб дыма.

— Саша, паровоз!

— Стоп, машина! — сам себе скомандовал Букварь. Глушить танк он не стал, просто оставив работать на холостых оборотах, а сам полез в башню. В процессе веселья на аэродроме единственная лампа внутреннего освещения приказала долго жить. Приоткрытый люк и смотровые щели по бокам превращали полную темноту только в густой сумрак. Искать снаряд и заряжать его в ствол пришлось на ощупь. Александр прильнул к прицелу. Поезд шел практически навстречу. Брать угловое упреждение не было необходимости. Усилие на спусковом механизме оказалось очень маленьким. Выстрел прозвучал немного неожиданно. Не разбираясь с результатами процесс зарядки повторили. В прицел Саня не понял, попал ли куда-либо, поэтому повторил выстрел. Он не знал, что первый снаряд, оказавшийся старой шрапнелью французского производства, прошел сквозь кабину машиниста и взорвался на передней стенке тендера. Паровозную бригаду посекло немногочисленными осколками. Все-таки снаряд был очень стар и его основная масса зарылась в уголь без особого вреда. Падая, уже мертвый машинист сдвинул рычаг управления тягой в сторону разгона. Второй оказалась бронебойная болванка. Она попала в переднюю поддерживающую тележку локомотива. Зрелище получилось феерическое.

Паровоз чуть заметно вздрогнул и плавно стал сходить с невысокой насыпи. Прицепленные за ним вагоны повторили его путь очень неравномерно — платформы с гаубицами до последнего сохраняли относительно устойчивое положение, а теплушки ложились на бок почти моментально. Тросы державшие орудия лопались, те срывались с платформ и проламывали стенки других вагонов, били по еще несорванным гаубицам, втыкались в землю, калеча станины и стволы.

Букварь невозмутимо спустился из башни на место механика-водителя, и КВ продолжил свой путь. Только идеальное изготовление танка, хорошее топливо и смазки позволяли держать скорость на марше около тридцати километров в час. Новую задержку километрах в пяти от Тацинской вызвала пара грузовиков. У первого из них спустило колесо и водитель пытался его поменять, а еще пять человек стояли вокруг и насмехались над ним. Немцам даже в голову не приходило, что так глубоко в тылу, посреди степи может оказаться русский танк иначе, чем в виде трофея. К приближению Саниной боевой машины они отнеслись как к досадному недоразумению — перешли на другую сторону дороги, прячась от пыли за цельнометаллическими кузовами. Александр даже обиделся на такое пренебрежение. Первый фургон, заваливаясь после таранного удара, придавил троих пылененавистников. Водитель, оставшийся около колеса даже не успел крикнуть, когда до его спины дотронулись траки. Смяв первую машину, оказавшуюся какой-то передвижной мастерской, Букварь ударил и вторую. С этой получилось еще проще — она была заметно меньше размером.

Саня не стал даже пытаться выяснить судьбу оставшихся без транспорта немцев — вдали маячили силуэты бомбардировщиков.

Беспорядочной кучей с востока к аэродрому приближались тринадцать "лаптежников". Пятеро в это утро нашли себе последнее пристанище около города на Волге. В пароходики и лодки, ходившие с перегрузом в обе стороны не попал никто. Благодаря событиям в поселке Рынок зенитчики в северной части Сталинграда не были заняты противотанковой обороной и с честью выполнили свою задачу. Подходя к Тацинской четыре самолета начали пускать красные ракеты, сообщая о наличии раненых на борту и требуя посадки без очереди. Еще один дал белую ракету, обозначив серьезные повреждения. Его экипаж почему-то не стал прыгать. Летчики, заходя на посадку совсем не обратили внимание на несущийся по дороге с необычно высокой для него скоростью советский тяжелый танк. Границу летного поля КВ пересек почти одновременно с посадкой последнего "Юнкерса". А потом картина раннего утра на Морозовской повторилась. Сминаемый с диким скрежетом дюраль, крики техников и летного состава, бесполезная, но безумно-героическая стрельба расчетов зенитных автоматов. Охрана аэродрома в глубоком тылу просто не могла предполагать возможность такой атаки. Противотанковые гранаты, если и были, то мирно лежали на складе. Выстрел старым шрапнельным снарядом по штабелю бочек с горючим инициировал фейерверк местного розлива.. Букварь видел ранее летающие словно ракеты двухсотлитровые бочки только в кино, а тут наблюдал вживую в смотровую щель. Снеся прицеп с кучей антенн и растяжек, ужасный сон немецкой авиации неторопливо покинул место погрома, дошел до бывших колхозных построек и впритирку пролез в ворота коровника. Рев двигателя стих. Только через полтора часа изрядно перепуганные немцы выслали разведку. Обер-ефрейтору Капке пришлось час просидеть на гауптвахте, пока чудом выживший комендант аэродрома лично не проверил его доклад. Танк из коровника испарился.

Глава 7

В "Гондурасе" царило оживление. Вернувшиеся из командировки в прошлое спешили поделиться впечатлениями от своих похождений.

— Дамы и господа! — Игрок появился неожиданно.— С вышего позволения, я уберу этот металлолом, а то еще поцарапаете.

Вздрогнув всем корпусом КВ медленно покатил к открывшемуся перед ним порталу, увлекаемый нгевидимым буксиром. Тем временем, вновь вырядившийся в образ "агента 007" пришелец продолжил

— Хотел бы подвести предварительные итоги вашего вмешательства в дела мира, откуда вы вернулись. По расчетам при отсутствии дополнительного вмешательства дело будет происходить следующим образом. Итак, вернёмся к визиту в Берлин. Ваша попытка прогрессорства не увенчалась успехом. Несмотря на уменьшение финансирования программ поршневых самолетовфирм "Фоккер" и "Мессершмитт" на треть и вполовину соответственно, по сравнению с вашей реальностью, и закрытие проекта "Альбатрос", построить полноценный самолет по переправленной вами схеме не удалось. По фирме "Фоккер" дело вообще не пошло дальше трех экземпляров. Модернизация винтовых машин отстала от вашего мира практически на год. По "Мессершмитту" — проект "сто шестьдесят три" обошёлся практически без изменений, "двести шестьдесят второй" не взлетел с реактивными моторами вообще, правда, в некотором количестве был выпущен со звездообразными моторами вместо имевшихся в вашем варианте истории реактивных, проект "сто девять" закончился модификацией "эф-восемь", если вас это интересует, чуть больше выпустили машин "двести десятой" и "четыреста десятой" серий. По другим фирмам изменений практически нет. Я знаю вашу любовь к железу, поэтому и предоставляю такой подробный доклад. Можно сказать, что этот раунд вы с треском проиграли. Далее, ваша попытка вызвала ответную реакцию природы перемещений. По Берлину прошла эпидемия гриппа — "испанки", чтобы вам было проще понять. Жертвами болезни составили порядка пятидесяти тысяч человек. И это только летальный исход. В основном — мужское население, прямо или косвенно связанное с авиационной промышленностью. А ведь я вас предупреждал! Теперь по визиту в Сталинград. Общее число жертв после вашего марша по задонским степям уменьшилось дополнительно на восемьсот двадцать человек, по сравнению с тем, что было бы без этого визита. Ну, еще произошло, опять же, перераспределение жертв по сравнению с вашим миром. Но это не важно. Ах, да, сроки окончания боев — вместо второго февраля — двадцать шестое января, но это пока предварительные данные. Вот вроде бы и все итоги. Желаете следующий квест?

— Э, нет! — возглас Букваря вызвал удивленный взгляд Игрока. А Саня тем временем продолжил: — Я там, в Сталинграде сорок второго, кое что забыл. Мне один Густав-Антон шапку должен!

— Какую еще шапку? — возмутился Игрок.

— Ну, я не знаю, что он там носит. Но должен, однозначно!

— Вы! Вы.. Вы! Межвременные хулиганы!

— Короче, "склихофовский" ! — намеренно исказил цитату Александр. — Пока у меня не будет шапки, я от него не отстану!

Хлопнув висящей в воздухе дверью пришелец исчез. За ним медленно растворилась сама дверь.

— Саш, это всё? — "маленькая" Юля смахнула едва заметную слезинку.

— Не думаю... — протянул Букварь — Мне кажется, оно еще вернется. Нужны мы ему... Зачем-то...

До самого вечера Игрок больше не появлялся. За это время кампания успела полностью подготовить гардероб маленкой Юли к жизни в двадцать первом веке.

Уже ближе к закату маленькая Юля заставила-таки Саню отвезти её на Мамаев Курган. Мемориал произвел на зенитчицу неизгладимое впечатление. Домой она вернулась ошарашенная. Немного дав девушке прийти в себя, Александр высказал мысль, что благодаря их деятельности в будущем её мира список потерь может быть заметно меньше. Стоило им только прийти домой, как вновь появился Игрок. На этот раз вид "английского шпиона всех времен" был удрученным.