Дикий Запад

День, начавшийся с настойчивых воплей телефона, не может называться удачным. Тем более, если звонит искатель, отправленный вместе с Кандой за океан. И уж тем более, если этот искатель пытается объяснить, почему сам экзорцист связаться с Главным управлением не может.

Смотритель Комуи поправил сползшие очки и попытался сосредоточиться на выкопанной из-под вороха бумаг трубке, а точнее, на воплях, доносившихся из неё.

— Я не знаю что делать, смотритель! — орала трубка. — Они просто пришли и арестовали его! А он не сопротивлялся и сказал мне ничего не предпринимать!

— Успокойся, — Комуи вздохнул. — В чём его обвинили? Всё равно без суда...

— Какой тут суд, смотритель? Я вообще удивлён, что его до сих пор не повесили. Тут закон — шериф!

— Всё настолько серьёзно? — наконец, до Комуи начал доходить весь кошмар ситуации.

Странным было то, что Канда вообще позволил им себя арестовать. С уровнем мастерства мечника ему ничего не стоило раскидать всё управление вместе со шерифом и не ко времени напавшими атабасками. С другой стороны, совершенно не в привычках Канды говорить, что он нуждается в помощи, какими бы ни были причины. Но теперь ситуация вышла из-под его контроля.

— Он ранен? — наконец, спросил смотритель. Нездоровье экзорциста было вменяемым объяснением его поведения. Хотя с его-то способностью к восстановлению...

— Нет. Но я не уверен — всё произошло очень быстро. Нужна помощь.

— В чём его обвиняют?

Ответ заставил Комуи ущипнуть себя на руку. Потом ещё раз. Не выдержав, он расхохотался:

— Ты уверен? Это на него не похоже. Я бы скорее поверил, что он убил кого-нибудь ненароком.

— Нет, я точно слышал, — искатель, похоже, нервничал. — Всё это очень странно.

— Ладно, я тебя понял. Я пошлю ребят. А ты можешь быть свободен — сами разберутся.

Искатель благодарно вздохнул и положил трубку, оставив смотрителя Чёрного Ордена продумывать кандидатуры для внеплановой командировки. Конечно, Аллен — никто не сможет воспользоваться магией Ковчега без него, да и самому мальчику будет интересно оказаться на другом континенте. Ещё в Главном управлении были Линали и ученик Книжника, которого учитель оставил набираться сил после очередной заварухи с акума. Освежив в памяти все знания о Диком Западе, смотритель пришёл к выводу, что молодой девочке там делать абсолютно нечего: женщины на западном берегу Миссисипи были либо замученными жёнами местных золотодобытчиков, либо девушками лёгкого поведения — определённо не лучшее место для его милой сестрёнки. Значит, выбора нет. Тем более, что Хевласка ещё не закончила с изучением изменившейся Чистой силы девушки — отправлять Линали на потенциально опасное задание было совсем неразумным.

Успокоив себя этими доводами, смотритель послал Восемьдесят пятого будить мальчишек.

Уже через двадцать минут Комуи имел удовольствие наблюдать невыспавшихся подопечных во всей их опухшей со сна красе. И если Книжник хоть как-то успел привести себя в более-менее вменяемое состояние (явно сказывалась школа старика), то Аллен, привыкший к выпавшему на его голову отпуску, явно до сих пор спал на ходу.

— Ну что ж... — смотритель облокотился на стол и посмотрел на расположившиеся на диване боевые единицы Ордена. — У нас возникли некоторые проблемы, потому мне придётся отправить вас на задание.

— На какое зада-а-а-ание, — сладко зевнул Уокер и потянулся. — Кому-то нужна помощь?

— Да, помощь нужна Канде.

— Ух ты! — Книжник аж подпрыгнул на мягком сидении и выпрямился. — Неужели сам попросил?

Комуи скривился: слишком уж хорошо все трое знали, что Канда не попросит помощи. А значит, группа поддержки окажется под двойным огнём: Графа и самого расстроенного мечника, которому не дали справиться в одиночку.

— Нет, просил искатель, который был отправлен вместе с ним. Сам он, правда, уже двигается прочь от места, и теперь помощь зависит только от вас.

— Вы можете рассказать, что там случилось? Хотя бы вкратце? — за что Комуи и любил Книжников, так это за их умение собираться в нужный момент. Пока экзорцисты оплакивают потери среди своих, Книжники просто действуют дальше.

— Безусловно. Канду посадили в тюрьму. За попытку изнасилования.

— Как?!

Смотритель повторил, но смысла в этих словах не прибавилось.

— Э-э... — протянул обретший дар речи Аллен. — Канда хоть и псих, каких свет не видывал, но я скорее поверил бы в убийство, чем в изнасилование.

Комуи хихикнул:

— Вряд ли это можно счесть за комплимент, но тут я с тобой полностью согласен. Итак, ваша задача: убедить шерифа выпустить экзорциста из-за решётки, и вместе с Кандой разведать это дело. Слишком тут всё странно, раз в ход пошли такие простые приёмы.

— А если шериф откажется его выпускать? — наивно поинтересовался Уокер.

Вместо Комуи ответил Лави:

— Аллен, ты как ребёнок, ей-Богу! Мы будем достаточно убедительны, чтобы он в итоге согласился на наши условия.

— Но я не хочу на Дикий Запад, — тихонько заныл Уокер, но его тут же перебил смотритель:

— Все подробности вам сообщит сам Канда. Отправляйтесь немедленно, дело не терпит отлагательств.

Лави кивнул и потащил всё ещё поскуливающего Аллена в комнату с Ковчегом. Впрочем, тот довольно быстро пришёл в себя и поинтересовался:

— А откуда такая уверенность, что Канда не только не убьёт нас, но ещё и расскажет нам свой план в деталях?

Ответа на этот вопрос у Книжника, к сожалению, не было.

Благоразумно запихнув ковчег в ближайшую пещеру, Аллен и Лави направились в поселение. То тут, то там мелькали всадники, женщины громко переговаривались на дороге, дети кричали и играли в индейцев и кавалеристов.

— И куда нам идти? — Аллен обалдел от шума и схватился за руку Книжника.

— Нам надо найти шерифа и убедить его отпустить Канду, — просто ответил Лави. — Но в участок идти глупо — вряд ли кто-нибудь важный будет на работе во время сиесты. Значит, идём в салун.

Мимо экзорцистов проехала повозка, обдав облаком пыли. Аллен закашлялся:

— Неужели тут вообще можно жить? Как мы вообще этот салун узнаем? Я не видел здесь ни одной вывески!

Книжник улыбнулся:

— И ещё как! Ладно, идём. Салун — везде салун.

Лави толкнул деревянные дверцы, и они вошли в помещение. Внутри царил полумрак, смесь запахов прогорклого жира и пива витала в воздухе так сильно, что была почти осязаема. Книжник слышал, как Аллен резко выдохнул воздух и жалостливо посмотрел на него.

— Идём, — кивнул он и пошёл к стойке, игнорируя заинтересованные взгляды немногочисленных посетителей.

Толстая барменша с необъятным бюстом тут же подошла к ним:

— Что будете, мальчики? Я раньше вас тут не видела.

— Мы недавно приехали, — Лави радостно улыбнулся. — И хотели бы взять пива.

— А не маловат ли он для пива? — женщина кивнула на тут же надувшегося Аллена.

— Ничего, — рассмеялся Книжник, получив две кружки. Пиво, конечно, было не самым лучшим, но хоть мочой не отдавало. — Скажи-ка, красавица, а где мы могли бы увидеть шерифа?

Женщина нахмурилась:

— Зачем вам Джимми?

— Поговорить, — всю лёгкость, равно как и улыбку, будто стёрли с лица Книжника. — Просто поговорить.

— Вы совсем не отсюда, — барменша внимательно осмотрела Лави, а затем и покрасневшего Аллена. — Как тот паренёк, что приходил сюда два дня назад.

— Вы видели Канду? — Аллен, как всегда, решил заговорить невовремя. Лави пообещал себе, что когда-нибудь он всё-таки прочитает ему нотацию. Пока же на него смотрела резко растерявшая всё своё дружелюбие женщина:

— Значит, вы с ним. Что ж, я проведу вас к шерифу, — она вышла из-за стойки и повела ребят в какую-то подсобку. Лави бросил полный сожаления взгляд на почти нетронутое пиво и припустил за ней.

Комнатка была маленькой, очертания предметов и сидящих в ней людей терялись в клубах дыма. Людей было четверо, и вряд ли их интересовало что-то, кроме покера.

— Джимми, это к тебе. Дружки того... — женщина нахмурилась и прикрыла дверь.

— Спасибо, Джейн, — мужчина с непонятного цвета глазами и неровной чёлкой, закрывавшей пол-лица, кивнул барменше и повернулся к остальным: — Ребята, продолжим после.

Послышался скрип отодвигаемых стульев, и трое парней вместе с Джейн вышли из комнатки. Шериф молча смотрел на них, выпуская клубы дыма. Волосы у него оказались светлые, цвета соли с перцем — видно, ему было за сорок. Из-под чёлки выглядывал шрам от брови до челюсти — рваный, скорее от разбитой бутылки, чем от ножа. Глаза его были пустыми и безжалостными, как у куклы.

— Вы не предложите нам сесть? — ухмыльнулся Лави, занимая стул напротив него. Аллен уселся рядом.

— Я не предлагал вам сесть, — нахмурился шериф и перевёл взгляд на Аллена. Тот улыбнулся, что заставило шерифа нахмуриться.

— Меня зовут Джим Катсен, — облако дыма полетело прямо в лицо Аллену. — И я — местный шериф. А работа шерифа — защищать невинных людей от таких выродков, как ваш япошка.

— Япошка, — повторил Лави. Аллену не надо было оборачиваться, чтобы убедиться — он расплылся в улыбке.

— Послушайте, мистер Катсен, — Аллен вздохнул. — И вы и мы знаем, что никакого преступления не было.

— И с чего же ты взял, Стручок?

К счастью, экзорцисту хватило ума не обратить внимания на слова шерифа. Улыбнувшись ещё приторнее, Аллен продолжил:

— А раз преступления не было, вы не можете задерживать его.

Катсен явно занервничал и задёргался, как червяк на крючке, хотя ничего серьёзного сказано ещё не было. Он придвинулся ближе к Аллену, сцепил руки и стал смотреть ему в глаза. На голове у него остался круг примятых волос от шляпы.

— И что? — спросил Уокер. — Будете пытать нас молчанием, пока мы не взмолимся о пощаде?

— Какого чёрта вы сюда влезли?

Аллен наклонился вперёд, облокотившись о грязный стол:

— В следующий раз тщательнее готовьте подставу, Катсен.

— Он всего лишь псих с мечом. И он был один. Как я мог предвидеть, что из ниоткуда за ним явятся дружки?

— Зачем вы это сделали? Что тут творится, шериф?

— А это уже не вашего ума дело. Забирайте свою подружку, — тут Книжник гнусно хихикнул. — И валите из города, —

Лави, доселе с удовольствием наблюдавший за диалогом преобразившегося Аллена, решил вмешаться:

— А почему мы должны это сделать? Он кристально чист, против нас у вас ничего нет. Вам повезло, что вы решили поговорить с нами, а не начали разговор с угроз. Но вы и так проиграли, шериф Катсен.

— Почему это?

Лави усмехнулся:

— Мы можем ответить наездом на наезд, потому что это правильно. А наш задержанный друг — потому, что вот такая он зараза.

Теперь Катсен смотрел на него: в глазах шерифа виднелись отблески паники, но было до сих пор неясно, чего он боится: их с Алленом или кого-то, кто приказал ему задержать Канду. Если напугать как следует даже хорошего человека — никогда нельзя сказать заранее, на что он способен. Напугай человека плохого — и тебе грозит беда. Катсена нельзя было назвать хорошим. С другой стороны, если бы он был совсем засранцем, фарс с изнасилованием был бы заменён на убийство. Или на попытку убить самого Канду. Так что Катсен ещё не соскользнул в бездну окончательно, но если будет продолжать в том же духе, точно закончит убийством. Сам он, быть может, ещё этого не знает, но если они и таинственный кукловод не оставят ему выхода — сообразит.

— Надеюсь, вечером вас здесь уже не будет. Идём.

О том, что кто-то идёт, Канда услышал ещё до хлопка двери. Человек было несколько — отчего-то шериф постоянно брал с собой кого-то из своих людей, чтобы поговорить с ним (вернее, вылить очередной ушат грязи). На этот раз сопровождающих было двое — не иначе как уважаемый мистер Кетсен решил перейти от допроса обычного к более продуктивному его виду — допросу с пристрастием. Но вот открылась дверь в комнату с клеткой, которая была его пристанищем последние двое суток, и вместо суровых ребят с кольтами с шерифом вошли экзорцист и Книжник.

Пока Канда молча переваривал увиденное, шериф, громыхая ключами, открыл решётку и повернулся к остальным:

— Он ваш. И чтобы завтра же духа вашего тут не было.

Лави улыбнулся той самой своей улыбкой, которую Канда иногда видел на его лице. Обычно она появлялась после очередной нотации старого учителя, по окончании которой ученик всё равно поступал по-своему. Аллен же попытался броситься к пленнику, но замер на полпути — взгляд Канды не предвещал ожидаемого вороха благодарностей.

— Верните мне мой меч, — шериф вздрогнул, услышав голос экзорциста, но быстро взял себя в руки, мотнув головой, чтобы неровная прядь скрыла уродливый шрам, пересекающий левую щеку.

— На выходе отдадут.

Больше шериф Катсен не услышал ничего — Канда молча вышел за дверь, беловолосый паренёк потрусил за ним, а рыжий ещё и скорчил ехидную гримаску, махнув на прощанье оранжевым шарфом.

Шериф, прищурившись, смотрел им вслед: эти ребята выглядели не опасно — каких опасностей можно ждать от почти детей, свалившихся на голову? А бывалому в разных заварухах с бандитами или индейцами Джимми Катсену не пристало бояться подобных визитёров: где бугры мышц, усилиями которых можно свернуть шею? Где та тень в глазах, которая появляется только после убийства человека? Да, что-то такое было в этом, длинноволосом, но тот агрессии не проявлял. Он вообще никак не реагировал на внешний мир, будто ему всё равно где сидеть: в клетке или под открытым небом. Где шрамы, показывающие, что ты был в передряге? Конечно, глаз рыжего был закрыт повязкой, но... это всё? Сам Джимми считал, что шрамы только украшают мужчину. Делают его сильнее. Просто его собственный, на лице, очень не нравился подружке Мередит, а жене давно уже было всё равно, как выглядит её супруг.

Ничего в этих мальчишках не оправдывало тот ужас, который охватил его, когда они вошли в салун, где Катсен пропускал ежедневный стаканчик виски, и напрямую перешли к делу.

Но, положа руку на сердце, ему бы очень не хотелось претворять в жизнь угрозы, которые он мысленно обещал им, если они тотчас не уедут из этого места.

Получив Муген, Канда почувствовал себя увереннее. Когда вся троица вышла на улицу, он первым делом осмотрел меч — пара новых царапин на ножнах, но они почти незаметны. Что ж, не всё так плохо.

— Ты решил играть в молчанку? — Аллен, как всегда, раздражал. Самим фактом своего существования. — Даже не поблагодаришь нас за то, что вытащили тебя?

Мысли сменились. Теперь экзорциста интересовало не состояние меча, а то, под каким углом его нужно достать из ножен, чтобы разрубить надоедливого Стручка на две ровные половинки.

Аллен обиженно сопел, ожидая ответа. Лави насвистывал что-то себе под нос, рассматривая облака. Наконец, процессия тронулась.

— И даже не скажешь, что рад видеть? — теперь зелёный глаз смотрит на него.

— А я должен? — взгляд в ответ.

Только что улыбавшиеся губы чуть кривятся и беззвучно произносят какое-то слово. Мечник не был готов ручаться, но это выглядело очень похоже на "урод". Аллен же, напротив, смотрит по-детски обиженно: