прода 29/08

Сижу на веранде захваченного дома и, пользуясь передышкой, медитирую. Не уверен, что делаю все правильно, все-таки обучение мое прервалось даже не на середине, но давно заметил, что так источник восстанавливается быстрее. За уехавшими машинами отправимся сразу по прибытии нанимателей, а пока операция считается незаконченной. Живые, как и ожидалось, остались только в центральном здании, остальных зачистка не щадила. Впрочем, со слов Костина, никто из бандитов даже и не пробовал сдаваться, отстреливались до последнего. Умный шаг с их стороны, одно только подозрение в похищении вычеркивает их из всех Женевских конвенций, или какие тут есть — не интересовался пока вопросом. Презумпция невиновности действует, но явно не в этом случае.

Костинские бойцы уже вытащили в центральный зал дома из оборудованного подвала пятнадцать детей возрастом от восьми до тринадцати-четырнадцати лет. Все слабенькие одаренные разной степени и находятся под какими-то подавляющими препаратами, да еще я добавил сна во время штурма. В основном девочки, но это и понятно — каким-нибудь шейхам в гарем, чтоб получить одаренное потомство. Как только удержать думают, хотя, что это я? Наверняка за сотни лет какие-нибудь способы придумали, я вон про препараты раньше тоже ничего не слышал, но ведь есть же, как оказалось. Приводить их в чувство пока не спешу — не хватало еще с детским садом возиться.

Из пленных бандитов двое тоже весьма неплохие одаренные, примерно уровня Метелицы. Хотел их усыпить покрепче, но Ярослав решил проблему еще проще — дал обоим по затылку, гарантированно выключив примерно на час. В свете вскрывшихся обстоятельств даже не знаю, что теперь с ними лучше сделать — если б не похищение — пустил бы в расход без разговоров, а теперь по-хорошему надо их правоохранительным органам сдать. Как бы еще это сделать, не афишируя свое участие? Или свалить эти проблемы нанимателям?

— Заказчики скоро будут, Костин связался, — к моему месту релаксации незаметно подошел Леха, тоже снявший доспех и щеголяющий, как и я, в найденной здесь куртке, — Только что-то ему не нравится, говорит, Бобрин очень нервно разговаривал. Предлагаю обратно в МБК влезть.

— Давай встретим. Все равно за беглецами отправляться. Ежики тут и без нас пока управятся. Земеля где?

— За Метелицей отправился, наблюдать уже не за чем, скоро будут.

— Пошли тогда, заодно с ним свяжемся, чтоб не расслаблялся, — через "не хочу" отрываю себя от уютного кресла, знали бандиты толк в удобстве, — Не люблю, когда что-то не так идет. Думаешь, Бобрины кинуть хотят?

— Что хотят?

— На деньги кинуть, не заплатить то есть.

— Маловероятно, Костин же не первый год в этом варится. Знает, как подстраховаться.

Дойти до доспехов мы не успеваем — с неба во двор падает пятерка мехов в клановых цветах и берет нас под прицел. Начало мне уже не нравится. Судя по гербам — трое Волконских и двое Задунайских. После памятной стычки на полигоне освежил свои познания в геральдике.

Никак знакомцы пожаловали?

Один из Волконских дает вновь прибывшим отмашку, и те расслабляются. Откинутые забрала подтверждают мою догадку — это те самые драчуны.

— Чем обязан? — раз стычки не будет — стоит начать диалог.

— Здесь должна быть девочка, мы ее ищем.

— Подождите секунду, — обернувшись в сторону дома ору из всех сил: — У нас гости, не стрелять! Это за похищенными!

— Посмотрите в зале, всех пленников мы разместили там.

Ямин-Задунайский, который все-таки Михаил, — эту информацию мы успели с Шалмановым уточнить, — кивает и скрывается в доме вместе со своим охранником. Между прочим, снеся дверь с петель. Если что, пусть Бобрины ему претензии выставляют.

Из подземного гаража выносится Ярослав:

— Наниматели сообщают, к нам гости, — и, заметив новеньких, заканчивает другим тоном, — сейчас прибудут...

Дернувшиеся на резкий звук Волконские опять ставят оружие в положение "готовность номер раз".

— Уже прибыли, как видишь, оповести всех по рации, чтоб в курсе были. Земелю тоже. Это за похищенными.

Пока все успокоились, Волконский забияка решает представиться:

— Петр. Петр Волконский, а это мои люди, — и протягивает руку прямо в доспехе.

— Егор Васильев, — жму бронированную перчатку, — И мои люди.

Петр, осознав свою оплошность, страшно смущается, но продолжить разговор нам не суждено.

— Ее здесь нет! — Михаил вместе со своим бойцом вылетает из дома и обвиняюще тычет в меня пальцем. Просто физически чувствую, как на мне опять сходятся перекрестья прицелов.

Надоело.

Смещаюсь поближе к новеньким и кидаю на всех пятерых усыпление. Это по площадям бить и удерживать тяжело, а видимые мишени, да еще так близко, — на порядок легче и быстрее. Как и ожидалось, полноценный доспех тоже не дает никакой защиты от целительской техники. Пусть успокоятся, вести переговоры в такой нервной обстановке мне не улыбается. Достали.

— Пять минут, Леха, вытряхивай их по одному.

Шаман мухой подлетает к ближайшему и, нажав на кнопки принудительной выгрузки, вываливает тело. Я тут же закрепляю технику, касаясь бойца напрямую. Меньше, чем за пять минут укладываем всех прямо на плиты двора, после чего Алексей несется к своему доспеху.

Открывший рот Костин явно не успевает уловить смысл в наших действиях.

— Земеля, у нас гости. Агрессивные. Ты как?

— Я уже на крыше, страхую.

— А у этих на страховке никого не осталось?

— Нет, в воздухе чисто.

Вот уже второй раз приходится ставить этих клановых придурков на место. Явно не к добру. Попробуем все-таки разрулить мирно.

Заснувших бойцов переносят в дом, где размещают рядом с найденными детьми. Двух драчунов, которые явно здесь главные, располагаем на недавно покинутой мной веранде.

Раунд номер два.

Пришедшие в себя Петр и Михаил дергаются, но быстро замирают под прицелами Шамана и Земели.

— Господа, я понимаю, наше с Вами знакомство с самого начала не задалось, и продолжилось неудачно, но давайте все-таки попробуем начать общаться мирно. Согласны?

— Тогда может уберете своих телохранителей? Они мирному разговору не способствуют.

— Согласен, если дадите слово, что перестанете дергаться. Я вашу девочку не похищал и не прячу. Итак?

— Хорошо, мое слово — Петр устало, но спокойно соглашается, а вот Ямин злобно зыркает, но в итоге тоже кивает:

— Слово дворянина.

— Вот и отлично, со своей стороны тоже обещаю к силе не прибегать.

Киваю пилотам, после чего они отходят, оставляя меня наедине с клановыми.

— Мы полчаса, как заняли этот дом, еще даже нанимателю не успели отчитаться. Кстати, это похоже Бобрин едет, — по рации приходит сообщение о приближающихся машинах.

— Моей сестры в доме нет!

— Ее точно сюда увезли?

— Да, это точно выяснили!

— Тогда есть два варианта: либо мы еще не нашли ее, возможно есть еще помещения, либо ее увезли отсюда раньше.

— Куда?

— Предлагаю задать этот вопрос не мне, а местным жителям.

— У вас есть кого допросить?! — Ямин психует, но его можно понять — пропажа сестры — не шутка. Как вообще эти местные идиоты на клановую девочку замахнулись?

— В гараже лежат. Пойдем?

— Верните моего человека, я обещаю, что он будет нормально себя вести.

— И моих, так мы быстрее справимся, — присоединяется к просьбе Волконский.

— Хорошо, полагаюсь на ваше слово, — вернувшись в дом, привожу клановых бойцов в чувство и даю им карт-бланш на допрос пленников.

Наниматель прибывает в обществе еще десятка охраны в цветах Задунайского, которых быстро вводят в курс дела. Часть приступает к допросу, часть вместе с моими бойцами и Петром Волконским отправляется на обыск здания, не очень беспокоясь о сохранности обстановки. Утешает, что им нужна только девочка, на наши трофеи они не претендуют. Начинаю даже уважать Бобрина — несмотря на давление и грядущие разборки с кланом Задунайских, он держится молодцом, только бледен слегка. Не повезло мужику. Впрочем, мне его неприятности до одного места, он мне не сват и не брат. Главное, он закрывает Костину контракт без единого слова возражения, начинаются наши трофейные сутки.

Отрешившись от всей суеты, снова устраиваюсь на веранде медитировать. С моим счастьем девочка стопудово окажется в уехавшем грузовике, а, значит, силы еще понадобятся. Спокойствие длится недолго — вспоминаю, что двое пленников одаренные, а, значит, опасны даже связанные. Тороплюсь не зря — рыжий начальник охраны Задунайского уже приводит одного из них в чувство.

— Стойте! — подлетаю к бандиту, начавшему готовить какую-то технику связанными руками, и усыпляю его. Похоже, в ближайшее время это будет моя коронная фишка, так часто я пользуюсь этим приемом.

— Успел... Прошу прощения, не предупредил — этот и вон тот — одаренные, хорошо, что успел...

Клановые переглядываются, после чего один из безымянных для меня бойцов достает внушительный тесак и единым махом отсекает бандиту кисть руки. Он же деловито накладывает на обрубок жгут из ремня пленника. Кардинальное решение. Спешно наведенный сон с пленника слетает, и он воет жутким голосом.

Не обращая внимания на крики, солдат с тесаком так же молча, повторяет процедуру со вторым одаренным, лишая возможности пользоваться источником. Теперь их дар почти целиком будет работать только на регенерацию, и я очень сомневаюсь, что они вообще доживут до конца этих суток. Второму разбойнику пока везет, он все еще без сознания после удара Костина и очухиваться не собирается.

Шаман, ворвавшийся в гараж следом за мной, морщится, вспомнив, видимо, свои ощущения. Присутствовать при допросе нет никакого желания, поэтому выхожу с Лехой обратно.

— Ты как?

Шаман передергивается.

— Да ладно, как будто ты жестких допросов не видел.

— Видел. Мне вот интересно, где ты мог их видеть, что так спокоен?

— Постоял бы с мое в операционной, тоже не дергался бы. Противно, конечно. Но сам понимаешь, им сейчас время дорого, некогда цацкаться.

Леха внимательно меня оглядывает и, убедившись, что я действительно в порядке, успокаивается. Самое забавное, что я ни капли не соврал. За всю прошлую жизнь присутствовал при жестком допросе всего один раз, допрашивали каких-то борзых быков в лихие девяностые, но там все просто было — они до этого пару наших ребят завалили, так что жалости не было ни на грош. А вот в афганском небе с пленниками, пригодными для допроса, как-то глухо было. Разве что еще потом закалка от телевидения и кино появилась. Зато в этой жизни распотрошенных тел навидался в больнице, так что иммунитет выработался.

— Когда за увезенными детьми полетим?

— А вот наши гости сейчас убедятся, что девочку увезли, с ними и отправимся. Вы с Олегом как, со мной полетите или здесь останетесь?

— С тобой, конечно, не одного же тебя с этими клановыми отпускать! Трофеи не уйдут, здесь одних машин пять штук. Ежики, вон уже к заполнению приступили. Еще сейф и пару тайников нашли, так что наше присутствие особо ничего не решит.

— Сейф, это хорошо. Машины тоже пригодятся. Даже просто продать можно будет.

Наш разговор прерывает вывалившийся из гаража Михаил. Обведя нас мутным взором, он бросается за угол, где его мучительно рвет. Кажется, не зря мы вышли оттуда. Измученный молодой человек прислоняется к стене, пытаясь унять слабость. А ведь судя по его видочку, он уже давно на ногах. Сжалившись, протягиваю ему бутылку с минералкой, найденную кем-то на кухне, заодно пускаю бодрящую волну сквозь тело.

— Спасибо, — от кланового высокомерия не осталось и следа, сейчас это просто смертельно уставший парень, который сильно беспокоится за свою сестру.

— Узнали что-нибудь?

— Их увезли, только эта мразь не знает или не хочет говорить куда. Второй вообще просто боевик, ничего сказать не может.

— Не переживай, мы машину, которая выехала, пометили, догоним. Они сейчас, — прислушиваюсь к своим ощущениям, — во-о-н в той стороне. Предлагаю сейчас тут сворачиваться и перехватить их, пока далеко не уехали.

Ямин оживает прямо на глазах и бросается обратно в гараж. Спустя буквально минуту оттуда выскакивают все бойцы, собираясь вокруг нас. Рыжий охранник Михаила сверлит нас подозрительным взглядом.

Ну-ну, не на тех напал.

Объясняю:

— Перед самым штурмом из поселка выехали три машины: грузовик и два джипа. Я их пометил, так что направление знаю.

— А почему сразу не сказал?

— Не успел. К тому же была надежда, что девочка все-таки найдется здесь.

Как раз в этот момент из дома выходит Петр, руководивший обыском, и отрицательно мотает головой.

— Раз её здесь нет, предлагаю не терять времени. Согласовываем частоты и вперед.

Захват машин происходит совсем неинтересно. Сорок минут нам требуется на то, чтобы догнать мини-караван, и это исключительно моя вина — я просто не в состоянии лететь быстрее, несмотря на скоростной доспех. Зато, пока сила не выветрилась из моего отпечатка, я ощущаю его, как часть себя, так что проблем с выбором направления не испытываю. Пока летим, обговариваем порядок действий, так что к моменту окончания погони все уже знают, что делать. Заметив отпущенный конвой, указываю на искомые машины. Как обладатель массовой нелетальной техники, на последних крохах жизни усыпляю всех в грузовике, перехватив управление и остановив машину. Остальные тем временем выносят с дороги джипы. Жаба душит, надо будет потом прогуляться до кювета, может еще и можно будет взять их трофеями.

Михаил Ямин, который тоже держится из последних сил, открывает двери грузовика и орет, как оглашенный:

— Здесь пусто!

Не может этого быть, мы же ясно видели, что внутрь грузили мешки!

Земеля, не потерявший присутствия духа, начинает простукивать стены и пол.

— Есть!

Вновь обретшие надежду мужчины начинают отдирать обшивку в указанном месте, и вскоре на свет появляются шесть упакованных тел.

— Маша! Нашлась! — в одном из мешков все-таки находится пропавшая сестра.

— Маша!!! Почему она не приходит в себя? Сделайте что-нибудь! — Ошалевший от радости Ямин смотрит в мою сторону.

Приходится отрицательно качать головой:

— Выложился весь. В ближайшие несколько часов ничего не смогу.

— Тогда ты! — Михаил повелительно смотрит на своего сопровождающего, с которым только в полете по рации и удалось познакомиться.

Я вижу, что у того тоже силы на исходе, но не вмешиваюсь, не хватало мне еще в их внутренние дела лезть — сами разберутся.

— Не получается, я тоже пустой, — попытка вывести девочку из бессознательного состояния ожидаемо проваливается.

После недолгих попыток оживить принцесску, разворачиваем грузовик в сторону Москвы. Один из джипов, кувыркнувшихся в кювет, остался на ходу, так что, вытянув на трассу, его отдают Михаилу с сестрой. Еще бы — не в грузовике же их высочествам ехать! Грузовик, кстати — это моя добыча, но поскольку Задунайским он сейчас нужнее — приходится уступить на время. Впрочем, насовсем клановые на него не претендуют, трофеи — это святое, поэтому мне обещают вернуть средство передвижения сразу по прибытии домой.