Оставшееся время я потратил на просмотр новостей в мире, или просто бродил по разным сайтам. В общем, занимал время, чтобы не сидеть и бездельничать.
Через некоторое время послышался звук открывающегося замка на входной двери. Мне понадобилось долгие секунды, чтобы сообразить, кто же это вернулся, и только услышав стук каблуков, осознал, что это сестра. Вспомнив о ней, я потратил еще столько же времени, чтобы вспомнить, как она собственно выглядит. Соломенные длинные волосы до лопаток, ростом мне по грудь, это около метра полтора, голубые глаза матери, прямой маленький носик, немного пухлые уже подкрашенные губки и в общем милое личико.
Послышался шум быстрых перебежек по комнатам, вот она снова поставила чайник, после чего уже пошла ко мне. Дверь я оставил открытой, потому она с любопытством заглянула в мою комнату, где увидела мою сидящую тушку за компьютером. Сначала радостно улыбнувшись, она сморщила носик и нахмурила глазки. Она как девушка, которая еще к моему удивлению не зарегистрировалась еще ни в одной социальной сети, неодобрительно относилась к долгим посиделкам за компьютером, фильм там посмотреть про слащавых вампиров еще можно, но не больше.
— Привет Саш, как себя чувствуешь? — спросила она любопытным голоском.
— Отлично, вот, даже за компьютер сел. — улыбнувшись пошутил я, но тут же опомнившись убрал улыбку с лица, напугаю еще.
Но сестра к моему удивлению даже не поморщилась, но недовольно глянув на меня, что-то пробурчала про компьютерных наркоманов и удалилась по своим делам. Ага, посмотрю я на тебя, когда ты на какую-нибудь социальную сеть подсядешь, обязательно припомню. Если конечно вспомню, обеспокоено нахмурился я. Если она даже подсядет через месяц, для меня пройдет два с половиной года, что отрезок довольно серьезный. Еще неделя этой жизни или семь циклов в Пустоши, и я просто начну забывать эту жизнь. Ведь у меня жизнь и проблемы в разных мирах абсолютно разные, никак по сути не связанные друг с другом. Я уже с трудом вспоминаю некоторые моменты, слишком уж бурная была жизнь в том мире, а уж что будет дальше.
Всерьез обеспокоившись этим моментом, я открыл пустой блокнот на компьютере, и начал печатать. Печатать всё, что мне приходит в голову, мысли, интересные воспоминания, даже некоторые обещания или обязательства что я давал родным. Печатать одной рукой было неудобно, но я справлялся. Вписав сегодняшнюю дату, коротко описал, что я за этот день сделал. Только записывая всё свои мысли на блокнот, я полностью осознал, что этот мир уходит на второй план, теперь моя жизнь течет там, в Пустоши, а тут я теперь просто... Отдыхаю? Существую? Убиваю время? Даже не могу точно сказать, что я тут делаю. Если задуматься, то я просто проведал своих родных. Как любящий сын, что раз в месяц приезжает издалека к семье, и интересуется как дела, жизнь. Разговаривает о разных мелочах, а потом снова уезжает в далекое путешествие на месяц.
Услышав закипающий чайник, я решительно выключил компьютер и неуверенно ступая, но с твердыми намерениями пошел на кухню. Сестра уже была там, аккуратно колдуя с чайником и заваркой, заливая ровно выверенные порции чая и точное количество воды, после чего, кинув маленькую ложечку сахара и дольку лимона с удовольствием начала маленькими глоточками пить чай. Она на нем слегка помешана, что странно, в нашем роду вроде англичан не замечено, потому такие особые пристрастия к чаю необычны. Я же, как истинный лапоть, абсолютно не разбиравшийся в высоком искусстве чаепития, залил произвольно количество отлично заваренного сестрой чая и долил туда воды, кинув пару ложек сахара. После чего под недовольным взглядом сестры вытянул упаковку печенья, и под веселый хруст и вкусный даже в моих руках чай, начал интересоваться жизнью сестры. Вчерашняя... мда, вчерашняя радость сестры уже поутихла, а потому она неохотно шла на контакт, особенно такой, как личная жизнь. Быстро осознав свою ошибку, я плавно перешел на общие темы, на которые она уже отвечала с большей охотой. Поспрашивал я её и про родителей.
— Ань, как там мама с папой? — слегка смутившись, спросил я, ведь в их плохом настроении и самочувствии был виноват я. Особенно интересовала мама, так как она, похоже еще ближе чем я, приняла к сердцу мою инвалидность. Я даже припомнил синяки от недосыпа и нервов у нее под глазами, которые, она, искусно используя косметичку, закрашивала.
— Получше. — буркнула она, но я продолжал ожидающе на нее смотреть, отчего она помявшись объяснила точнее, — Отец перестал постоянно хмурится, и как бы сказать, стал с большим энтузиазмом искать в Интернете и у знакомых информацию о хороших протезах. Мама повеселела, ей было очень тяжело смотреть на твою безучастную рожу, постоянно лежащую на кровати. Вчера как помнишь, она даже часто улыбалась.
Сама при этом улыбнувшись, довольно сообщила она мне. Но потом, нахмурившись, добавила.
— Я рада, что ты пришел в себя, действительно рада. Но не делай так больше. Не смотри часами, своими пустыми глазами в потолок. На это было больно смотреть. — резко закончила, быстро допив уже остывший чай, после чего помыв посуду быстро ушла к себе.
А я так и остался за столом, растерянным взглядом уставившись на дно своей чашки. Действительно, я так сосредоточился на своем горе, что не замечал, каково было моим родным, а им как оказывается, было в чем-то даже хуже чем мне. Мда, это была не только моя беда, а горе для всех родных мне людей. Еще минут десять потратив на обзывание самого себя и своего недалекого ума, я так же помыл чашку и отправился к себе в комнату. Заглянув по пути в комнату сестры, увидел, как Аня с наушниками на ушах уже делала уроки за своим столом. Вернувшись к себе в комнату, я снова открыл блокнот и дописал большими буквами информацию и свои мысли о семье и своем поведении. Я недолжен это забыть.
Еще через час вернулась мать, а чуть позже приехал с работы отец. Я с трудом вспоминаю, как они выглядели, перед тем как я попал в Пустошь, но сейчас они были определенно счастливы, особенно когда я встретил их при входе в квартиру. Даже слишком счастливы, так как могут быть счастливы люди после долгого горя. В груди что-то кольнуло, а чувство вины серьезно начало разъедать мне мозги.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоено, но с легкой улыбкой спросила мать.
— Отлично, хотя спина побаливает, отлежал её уже всю, — махнув рукой, отшутился я.
— Хорошо, то есть плохо. — сразу поправилась она, — Больше двигайся, разминай спину. Поешь, а то исхудал, как жердь выглядишь. Хочешь есть?!
Начала быстро говорить мать, закончив больше утверждением чем вопросом, уже похоже обдумывая в голове, чего бы такого покалорийнее приготовить.
— Молодец, — более спокойно, но тоже с довольным лицом коротко сказал отец. И похоже, в это слово он вложил намного большее значение чем мне кажется.
Показав родителям, как я себя отлично чувствую, и вообще весь и себя как огурчик, я с чувством выполненного долго пошел к себе в комнату. Я уже снова привык к протезу, потому шаги стали увереннее, и рука теперь не тянулась к чему-бы облокотится. Через час меня позвали ужинать, где я уже со всей семьей перешел к обсуждению всего на свете.
— Что сегодня делал? — с интересом спросила мать.
— Да так, — решил я пошутить, — попал в .... и ср..ася с гр...
Удивленно округлив глаза, я опять постарался описать свои путешествия в другом мире, но кроме нечленораздельных звуков я не смог вымолвить ни слова. Мать обеспокоено нахмурилась, испугавшись, что со мной что-то не так. Я же, упорно стараясь хоть что-то сказать о том мире, теперь не мог произнести вообще ни одного звука, и теперь просто безуспешно двигал губами, только выпускал воздух из легких. Собравшись с мыслями, и видя, как мать начинает тихо паниковать, быстро исправился.
— Ах, не могу ничего реалистичного придумать. Сидел целый день за компьютером, уже заскучал по нему. — улыбнувшись до ушей растерянно потер я рукой затылок.
Мать, расслаблено улыбнувшись, показательно грозно нахмурилась и начала отчитывать меня за то, что вместо того чтобы разминаться, целый день сидел за компьютером и другие мелочи. Я же в это время улыбаясь краем губ, которые остались целыми, практически не слушая что мне говорили, испуганно думал о том, что только что со мной произошло. Это что за дела? Это мне таким образом затыкали рот, чтобы я не мог никому ничего рассказать? Вот секретность блин развел этот божок, будто нам кто-то поверит. То, что это сделал он, я ни капельки не сомневался. Ведь больше просто некому. Калиар тот еще перестраховщик, хотя больше пугает его возможности над нашим контролем. Я, конечно, не считал что он запустив нас в Пустошь, пустил все на самотек, но вот такого контроля, и даже в нашем мире, я не ожидал.
Быстро закончив ужин, и немного поговорив с родителями, я пошел к себе в комнату, где включив компьютер, снова открыл блокнот, куда постарался записать что-то о мире Пустоши. Именно постарался, потому что пальцы упорно мазали мимо клавиш, а со временем, вообще отказывались что-то печатать. Достав ручку из шкафчика стола, я взял лист и постарался что-то записать, но снова потерпел неудачу. Рука делала какие-то каляки-маляки, а потом, как и в других попытках отказывалась писать. Будто проведя настройку, мне полностью закрывали доступ к отображению или озвучиванию определенной информации таким способом. Вспомнив, как я утром искал информацию о Пустоши, я начал записывать информацию частями, составив в голове предложение, я в разнобой записывал слова и даже буквы. Сначала у меня выходило, но потом будто кто-то заметил мою хитрость, как обрезало. Не смог записать ни слова, ни буквы. Зараза. Все пути перекрыл. Конечно, не так уж и нужно было, но все же. Уже собравшись обматерить эту высшую сущность, я вовремя одумался и назвал его просто плохим. Мало ли, еще обидится. Он, похоже, был в курсе моих мыслей и намерений.
— "Нехороший Калиар, гадкий плохиш, чтоб ты кашлянул". — очень культурно поругал я его, — "Чтобы ты астральным мизинцем об астральную тумбочку ударился". — смело пожелал я.
На всякий случай, перестав его ругать, да и заметив, что ругательства какие-то не правильные, лучше вообще не ругать чем так, задумался о своей судьбинушке. Значит мы под колпаком, Большой Брат следит за нами. Вот что за жизнь? Хотя может это все идет автоматом? Он же ручки запускал в мою астральную сущность, подкрутил может что там такое, вот и обрывает. Делать ему больше нечего, как за всеми постоянно следить. Начал я себя мысленно успокаивать. Хотя этот вариант не так уж и плох, думаю так все же легче чем следить лично за всеми. Он конечно крут и суров, но постоянно за нами наблюдать должно быть утомляюще, да и дел у него полно других должно быть. Бог он или погулять вышел? Немного подумав, решил надеяться на лучшее, но готовится к худшему. В данном случае мысленно напоминать себе что меня, скорее всего, подслушивают.
Время до ночи прошло быстро, пришла сонливость, рот начал неосознанно зевать. Выключив компьютер и приготовившись ко сну, я лег на кровать, спать. Мысленно напомнив себе, что нас перекинуло сюда прямо во время боя, я морально приготовившись к продолжению боя, неожиданно быстро заснул.
* * *
Снова появилась темнота, и рядом со мной летели светлячки, скорее всего других астральных душ моих соотечественников в Пустоши. Во время движения к конечной цели, я постоянно напоминал себе, что мы в бою, и что при появлении в Пустоши, нужно сразу приходить в себя. Вот я приблизился к конечной цели, после чего сразу произошла вспышка. Как только появилось чувство собственного тела, я сразу подорвался на ноги, с трудом вырвавшись из плена песка. Голова закружилась, меня чуть не опрокинуло и я, присев на ноги, с трудом удержал равновесие, видимость была нулевая, но я на инстинктах и долгих тренировках, быстро активировал усиление тела, и еще толком не разобравшись, что я вижу, отмахнулся мечом от пасти чуть не вцепившейся мне в горло грака. Быстро создав пустышку, которую тут же смела все еще идущая буря, увидел уже двух поднявшихся пустынников. Которые если верить очертаниям, оказались Тьмой и Касом. Немного ближе ко мне, виднелись два холма песка, где я чувствовал Ксену и Света, которых, похоже основательно засыпало песком. Я почувствовал легкую ровную волну энергии от них, что говорит об активации усиления тела. Через секунду, из плена песка вырвались два тела, что раскидали по сторонам удерживающих их песчинки. Граки напали не сразу, пока нас не было, они похоже потерялись, да и войра, им видно для лучшего ориентирования в буре не хватало. Тому граку, что напал на меня, похоже повезло быстро найти меня.
— Все в порядке? — крикнул я своей команде.
В ответ послышались выкрики, что с ними все в порядке, и никто не ранен. Снова собравшись в круг, мы начали отбивать атаки иногда выскакивающих групп граков, которых теперь стало намного меньше, с тем количеством, что нападало ранее не идет ни в какое сравнение. Немного обдумав ситуацию, я приказал группе отходить в сторону, взяв левее. Через десять минут такого хода, я уверился в своей правоте. Граки потеряли нас. После смерти войра, который, похоже и направлял их, они отправлялись в то место, где последний раз слышали зов, или куда им приказали. Не знаю, какие у них взаимоотношения. Вот я идиот, начал я себя ругать, но уже более изощренно, чем ранее пытался ругать Калиара. Как только мы убили войра, мы могли просто отойти в сторону и граки бы нас потеряли, но вместо этого мы как идиоты стояли на месте и героически держали все удары. Хотя почему идиоты? Идиот тут только я, раз лидер, то и вина моя. Нужно было раньше сообразить и убрать нас из-под удара, напарники, все правильно делали и исполняли мои приказы.
Весь час, что мы двигались в стороны от места встречи граков, я время от времени напоминал себе о своей глупости и стараясь ее не повторить, заранее думал обо всех возможных проблемах. Сейчас была проблема только одна, песчаная буря. Она если честно уже конкретно надоела, но ничего сделать с ней мы не могли, только терпеть.
Пройдя еще пару шагов, я не удержался и ударил себя рукой по голове. Ну что я туплю. Зачем терпеть, если мы можем закопаться, превратив часть земли в мини бункер. Воздух не нужен, потому не задохнемся, я постоянно забываю. Быстро описав идею команде, мы начали превращать землю под нами в небольшую землянку с большой комнатой, где дверь открывалась вовнутрь. Забежав внутрь землянки, мы расслабленно попадали на землю. Наконец-то, этот кошмар закончился. Не привычен я к таким трудностям. Может со временем, но не сейчас. Как справляются люди во время песчаной бури в реальном мире, мне даже страшно представлять.
— Вот и начался новый цикл. Поздравляю вас. — сказал я, обращаясь к своей команде.
— Ага, с Новым третьим циклом. — рассмеялся Кас, сняв шлем с которого он очень агрессивно стряхивал небольшую горку песка.
Остальные тоже вымученно посмеявшись этой шутке, так же агрессивно сняли с головы шлемы и чалмы, которые практически полностью были заполнены песком. Против такой бури, они похоже не защищали, а вот мой шлем выдержал это испытание с честью. Герметизация полная, ни одной песчинки. Что бы я делал, если бы внутрь попал песок, я даже не представляю.
