Выжженные земли

-Если тебе станет от этого легче, я тоже так думала. — Слабо отозвалась Екатерина, гладя дочерей по головам. Впрочем, Анастасия и Юлия уже не плакали. У них не осталось на это сил. — Как твоя нога?

-Плохо, но ходить смогу. Если делать это медленно и не слишком долго. — Святослав чуть-чуть перевел дух и скосил глаза вниз, чтобы рассмотреть свою рану. Выглядела та не слишком то и страшной. Просто сквозная дырка в штанах...Под которой находится глубокий сочащийся кровью канал, заканчивающийся засевшей в мясе пулей. Мужчина осторожно дотронулся до края отверстия и стремительно отдернул пальцы обратно. В хирургии он разбирался не слишком хорошо, но догадывался, что рану стоит перевязать. А перед этим желательно почистить от той дряни, которая не могла не просочиться внутрь вместе с грязной водой. Конечно, в больнице бы подобную операцию провернули минуты за три, причем оперативно достав из ноги посторонний предмет и не забыв использовать обезболивающее. Однако остались ли вообще целые заведения здравоохранения на острове? И как быстро удастся попасть в действительно безопасное место, учитывая даже не думающий прекращаться шторм? Было бы глупо пережить встречу с чудовищами, но загнуться от какого-нибудь столбняка. — У тебя есть спиртовые салфетки или какие-нибудь духи? Надо хоть тампон стерильный попробовать соорудить, чтобы кровь больше не сочилась.

-Ох! Кажется, я потеряла сумочку. — Сообразила Екатерина, когда покрутилась пару секунд на одном месте, но ничего из запрошенного так и не нашла. — Хоть убей не помню, когда и где её уронила.

-Наверное, когда от роя бежали. — Решил Святослав, осторожно закатывая штанину и боясь лишьний раз потревожить рану. — Ты же её обычно на плече носила, а тут Настьку на руки взяла. Вот и соскользнула мимоходом. Ладно, надеюсь, тут найдется какой-нибудь одеколон или другой антисептик. А еще больше надеюсь, что буду вопить от боли во время дезинфекции недостаточно громко, чтобы это кто-нибудь услышал.

-Жи-жидкое мыл-ло. Каж-жется. — Достала из под живота какой-то маленький закручивающийся пузырек Юлия и продемонстрировала родителям. Девочку трясло, но она все силами старалась этого не показывать. Получалось у неё, правда, плохо.— Он-но помож-жет?

-Ну, каких-то бактерий может и убьет. — Пожал плечами Святослав, аккуратно забирая находку дочери. — А с остальными будем разбираться после. Посмотри, а там под тобой ничего больше полезного нет? Бинтов, например. Ну, или ваты хотя бы.

-Светло. — Вдруг сказала Екатерина, поджав губы и недовольно нахмурившись. Грязь, стресс и усталость придали чертам её лица весьма непривычное выражение, будто состарив его лет на десять-пятнадцать. Сердце Святослава кольнуло болью не то от вида жены, не то от очередной зеленой молнии, сверкнувшей где-то в небесах. — Почему стало так светло, если дождь и не думает утихать?

Вздрогнув как от удара током, отец семейства Ясневых осознал одну простую истину. В их личном пластиковом бункере стало прекрасно видно друг друга и образовавшийся в результате завала кабинки на бок беспорядок, хотя непогода даже и не думала утихать, стуча по пластику тысячами тяжелых крупных капель. Да и выключателя на стене никто не касался, судя по тусклости крепящегося в уголке светильника. Приникнув к одному из окошек, мужчина убедился в том, что уровень освещенности на улице действительно увеличился. Висящая над извергающимся вулканом пирамида старательно изображала из себя второе солнце. Грани её раскалились до такой степени, что рассмотреть их теперь уже толком не получалось. И как на настоящем светиле, на этой штуке имелись свои пятна. Самые ужасные из тварей, которых местные называли валунга патра хотя и походили больше всего на титанических ракоскорпионов, но вдобавок еще и прекрасно умели плести паутину. Десятки едва видимых с такого расстояния ниточек, на самом деле по толщине сравнимых с вековыми деревьями, опутывали невероятное сооружение и тянули его вниз. Туда, где живой черный поток уже успешно превозмог практически всю вытекшую из вулкана лаву.

Пирамида сопротивлялась. С её вершины то и дело бил ослепительно-алый луч, рассекавший тянувшие вниз путы и проделывавший в рядах противника целую просеку. А свет, превративший ночь в день, похоже являлся лишь побочным эффектом от источаемого гранями жара, более достойного пламени звезды. Вот только силы были слишком не равны. На место каждого уничтоженного ракоскорпиона по склонам вулкана вверх карабкалось еще два, а попытка подсчитать количество более мелких тварей и вовсе вызвала бы процесс зависания даже у суперкомпьютера. По наведенным канатным дорогам вверх карабкались самые проворные монстры и изо всех сил ломились внутрь. В стенках летающего сооружения уже змеились прорехи, из которых наружу вырывалось нечто неописуемое. То, что хотелось назвать уже не пламенем, а плазмой. Точно такой же, как и та, которая миллиарды лет горит в короне солнца. Внезапно пирамида запульсировала. Мгновения, в которых она источала во все стороны свет, сменялись секундами потемнения её граней до цвета, заставляющего вспомнить о безвозвратно поглощающих фотоны черных дырах. И темп постепенно нарастал.

-Ну? — Опасливо осведомилась у мужа Екатерина, прижимая к себе только-только начавших успокаиваться детей, которые уже не так громко хлюпали своими носиками. — Что там?!

-Если бы я смотрел научно-фантастический фильм, то решил бы, что эта зависшая над вулканом штука сейчас взорвется из-за перегрузки главного реактора или фиговины, его заменяющей. И вместе с ней на воздух взлетит весь остров. — Как-то отстраненно заметил наблюдающий за невероятным сражением чуждых человечеству сил Святослав и только потом понял смысл своих собственных слов. — Нет. Нет! Нет-нет-нет! Нас же разделяет слишком маленькое расстояние! Тут и тридцати километров по прямой не будет, а долбанет наверняка круче, чем в Хиросиме! Я не хочу!!!

Разумеется, категорическое несогласие отца семейства с происходящим ничего не изменило. Пирамида продолжала наращивать темп пульсацией до тех пор, пока внезапно вся не вспыхнула ровным белым светом. Этот свет проникал везде и всюду. И обжигал, словно каленое железо. Крики утративших от боли разум Ясневых, пытавшихся метаться в тесной коробке своего убежища, но лишь бессильно колотящихся об её стенки, нанося себе новые травмы, слились в единую какофонию немыслимой агонии. Интенсивность ощущений со временем нисколько не угасала. Наоборот, с каждым мгновением становилось только хуже, хотя еще секунду назад казалось, что хуже уже некуда и человеческая плоть просто не выдержит дальнейшего усиления этого кошмара. Обжигающий свет поглотил все окружающее и растворил в себе. А потом померк. Вместо него осталось лишь что-то красное и тусклое, но благодаря резкому контрасту смотрелось оно уже практически как абсолютной мрак. Секунд десять понадобилось погребенному под дочерьми и женой Святославу, чтобы понять одну простую истину. Он видит всего лишь внутреннюю сторону собственных зажмуренных накрепко век. А еще его больше ничего не обжигает и, следовательно, можно перестать кричать.

-Мы живы?! — Судя по голосу Екатерина сама не верила в то, что все обошлось. — Анька, слезь с Юлькиной головы! Как ты вообще смогла в этой тесноте так развернуться?

-Не знаю. — Всхлипывая, повинилась девочка, под действием инстинктов собственной сестре взобравшаяся под потолок кабинки и там попытавшаяся выбраться наружу сквозь антимоскитную сетку. Вот только выдержавшая натиск демонических омаров преграда оказалась действительно качественной. Словно её изначально делали в расчете на усилия пытающегося прорваться внутрь взрослого человека. Возможно, даже вооруженного каким-то режущим инструментом. Одним словом типичного уличного воришки, намеревающегося слямзить кошелек у присевшего отдохнуть туриста. — Оно само! Вытащите меня отсюда!

Придя на помощь дочери, Святослав чисто машинально выглянул наружу, а потом испуганно вскрикнул и чуть не уронил своего семилетнего ребенка вниз, прямо на жену. Но он все же сумел пересилить себя, поставил дочь в относительно нормальное положение, а потом потянулся зажать себе рот. И уже потом не смог сдержать испуганно-изумленного мычания еще раз. За тонкой сеткой, отделяющей его семью от внешнего мира, больше не было дождя. И осаждаемого монстрами вулкана. Как и города. Там шелестела высокой травой и листвой редких привольно раскинувших в стороны ветви деревьев обычная русская степь без всяких следов лиан и пальм. Или, по крайней мере, нечто местами на него похожее.

-Это...Что?! — Мужчина ошарашено моргнул и потряс головой, но крайне нехарактерный для острова Талоа пейзаж никуда не исчез. Краем глаза он поймал в небе яркую точку. Пылающая пирамида, сейчас выглядящая довольно тускло, почему-то заметно уменьшилась в размерах и теперь стремительно набирала высоту. С её граней вниз падали вниз один за другим ракоскорпионы, ставшие совсем крошечными. И судя по тому, как отчаянно они молотили по воздуху всеми своими конечностями, способности к полету среди талантов данных монстров не числилось. Далеко не сразу Святослав сообразил, что размеры титанических чудовищ остались все теми же. Просто до них в один момент стало значительно дальше, чем раньше. В момент, заполненный слепящим и обжигающим белым светом, очевидно как-то воздействовавшим на само пространство. — Это...Где?!

Ответа на вопрос не было. Зато в некотором отдалении внезапно послышался до боли знакомый звук стрельбы из автоматического оружия. Яснев был готов прозакладывать свои дырявые штаны, что это палит тот же самый урод, который его ранил. Затем бухнула граната. Еще одна. Снова сухой треск очередей. Кем бы ни был вооруженный психопат, но похоже сейчас он вступил в настоящее сражение. И противник у него не из тех, кого можно остановить парой пуль. С ветвей ближайшего дерева вспорхнула крупная птица, испуганная громкими звуками. Вырвиглазно-розовая окраска её перьев заставляла задуматься о аварии на химическом комбинате, а наличие за спиной сразу двух пар прозрачных словно взятых у гигантского насекомого крыльев лишь подтверждало данную теорию.

-Как думаешь, уже можно выходить? — Екатерина, привстав на цыпочки, тоже выглядывала наружу. — Не думаю, что оставаться тут хорошая идея. Нам надо обсушиться, заняться твоей раной, посмотреть, не осталось ли ожогов...И найти какое-нибудь по-настоящему безопасное место, где можно будет подумать о том, какая же именно дрянь тут случилась.

-Не знаю, что тут происходит, но мы обязательно выживем. — Вздрогнув, пообещал себе Святослав, нервно сглатывая. На Талоа подобных существ водиться не могло. И на всей Земле — тоже! Мужчина промок, замерз, перенервничал, а еще у него болела нога с засевшей внутри пулей. Однако он просто не имел права быть слабым, как бы не хотелось ему лечь и расплакаться. Не тогда, когда за спиной жена и дочери. Следовало сделать все возможное и невозможное, чтобы они оказались в безопасности. И еще следовало бы вытрясти душу из тех, по вине кого им всем пришлось пережить подобное. — Мы. Тут. Не сдохнем!

Глава 3

— Тебе срочно нужен медик. — Решила Екатерина, понаблюдав за первым десятком шагов, которые Святослав сделал по сухой высокой траве. Местная растительность, похоже, давно уже не видела дождя. И уж точно она не была знакома со штормом, промочившим семейство русских туристов до нитки лишь четверть часа назад. Импровизированная повязка, которую сделали из мужской рубашки, весьма неприятно давила на рану при каждом движении. Ясневы не могли сказать, хорошо это или плохо. Может свежее пулевое ранение так и должно ощущаться, взрываясь вспышками боли от малейших прикосновений? — Черт, ну почему я училась на бухгалтера, а не на медсестру?! Что мне делать, если ты сейчас свалишься и умрешь?!

-С пулей в ноге жить можно. Кровь почти уже не течет, значит никаких крупных сосудов не задето. А мясо нарастет. — Успокоил жену Святослав, оглядывая окрестности. Неведомый катаклизм, едва не прикончивший их всех болевым шоком, тем не менее не оставил после себя на телах людей никаких следов. Синяки, набитые об стенки кабинки и друг об друга, в данный момент заслуживающими внимания не считались. Хотя и болели. — Плохо только то, что жить с пулей в ноге получится, скорее всего, недолго. Либо нагноение начнется, переходящее в гангрену, либо какой-нибудь хищник на запах крови придет. И хорошо еще, если это будут обычные волки или чего-то подобное. От них, по крайней мере, на дереве получится спрятаться.

Местность, где оказались люди, являлась скорее все же лесом, чем степью. Просто они очутились едва ли не в центре здоровенной ассиметричной проплешины метров пятисот в диаметре, где по какой-то причине почти не росли деревья. Ярко светило солнышко, прогревая воздух градусов до тридцати-тридцати пяти, ощутимых даже под слоем промокшей теплой одежды. Чирикали необычайно яркие даже для тропиков птички, ловя снующих там и сям насекомых. Святослав нервно осматривал окружающую местность в поисках потенциальных угроз. Таковых вокруг не имелось...Вроде бы. Однако пейзаж не позволял расслабиться и забыть о произошедшем. Вот идет несколько метров нормальная трава, а рядышком лежит себе и сохнет спокойненько проплешина мокрого асфальта. Даже с дико смотрящимся посреди чащи уличным фонарем и стоящей рядом с ним урной, до краев полной воды, в которой плавают бычки, обертки, коробки из под сока и прочий свойственный большому городу мусор. А дальше снова дикая природа, кустики, цветочки. Последние мужчина рассматривал с особым подозрением. Раньше ему никогда не попадались заросли фиолетового цвета подсолнухов, весьма привольно растущих у подножия вековых сосен. Или каких-нибудь кедров. В ботанике Святослав разбирался откровенно слабо, деревья с иголками всегда казались ему все на одно лицо.

-Пап, я бабочку поймала! — Раздался под боком ошарашенный голос Юли. — Вот, взгляни!

-Молодец, дочка. — Чисто машинально похвалил ребенка отец, продолжая внимательно изучать близкую кромку леса на предмет возможных угроз. — Давай не сейчас, ладно?

-Пап, но у неё две головы! — Возмутилась девочка и все же всучила Святославу свою отчаянно трепыхающую крылышками добычу. Как оказалось, та действительно была весьма примечательным экземпляром. Во всяком случае, мужчина раньше никогда не видел ничего похожего ни в одной телевизионной передаче, посвященной удивительному миру насекомых. — Это либо мутант, либо...

— Они тут все такие. Следовательно, для них подобное абсолютно нормально. — Екатерина легко поймала еще одного лесного мотылька, внимательно его рассмотрела, а после небрежно выкинула куда-то в траву. Если придет в себя — то полетит по своим делам дальше. Нет — станет кормом для местных муравьев. — Это мы явно не на своем месте. Слава, я понимаю, что тебе тяжело, но нам надо идти. Через несколько часов дети захотят есть. А еще нам надо где-то спать. И очень-очень сомневаюсь, что тут найдется хоть один магазин, гостиница или просто ночлежка для бездомных. Если только их не перетащило сюда также, как и нас.