Когда снова отворачивался к стене, краем глаза заметил едва заметный кивок дяди Васи и, смотревший на него, Сявый резко подорвался и направился ко мне. Хм, наверное, проверка 'на вшивость'. Ладно, сейчас развлечемся.

 — Слышь, баклан, — обратился ко мне крепыш. — Че там у тебя в сумарЕ? Может жратва? Так поделись с братвой! Или в западло?

 — Ты чё, клоун, подофигел от невыносимой легкости бытия? За 'баклана' я рожу твою, не обезображенную интеллектом, обглодаю! — и спрыгнул с койки на пол. Взял свой сидор в левую руку. — Ты че, ущербный, на бзду меня взять решил? Лошару нашел что ли? Или халяву по жизни поймал?

Пока Сявый судорожно соображал, что ответить или сделать, потому что не ожидал такой реакции, я взял и швырнул сумку ему в лицо. Потом мая-гери в грудь и, пока не опомнился, даю свинг в нижнюю челюсть. В этот раз удар немного смазался — чирком прошел по его подбородку и врезался в грудную клетку. Можно сказать, что ему реально повезло — обычно после такого 'пробоя' нижняя челюсть ломается по-середине и рвет кожу на щеках, когда суставы из сумок выходят. Завершающий удар был в солнечное сплетение — противник лежит на полу и, как рыба, выкинутая на берег, двигает ртом, пытаясь сделать вдох. Делаю три шага назад, к двери, чтобы с тыла не напали и стою в стойке. Желающих повторить 'подвиг' Сявого не оказалось, хотя и ожидал в последствии группового месива.

К пострадавшему сразу подскочили сокамерники. Начали переворачивать его на живот, потому что Сявого начало рвать. Блин, только бы не сломал ему что-нибудь или селезенку с печенкой не отбил.

 — Пацаны! Вкиньтесь, он обосрался! — воскликнул Сопля и заржал.

 — Ебало закрой! — рявкнул дядя Вася. — Вот что, солдат, вижу, что не на продуктовом складе служил. Садись за стол, тереть будем — базар к тебе есть.

 — Эй, а ну быстро чай нам сгоношили! — рявкнул Отвертка остальным.

Ну, раз приглашают — надо садиться. Что и делаю. На столе появляются две кружки с крепким чаем и столько же пакетов с печеньем и конфетами соответственно.

 — Вижу ты нормальный пацан, Володя. — закурив и выпустив облако дыма сказал дядя Вася. — Только смотрю на фронте у себя совсем отмороженным стал — краев не видишь. Но это херня в нашем деле. Короче, услуга за услугу: я за тебя тоже тяну мазу, а ты оберегаешь мой покой. За все надо платить, служивый.

 — Мне надо подумать.

 — Ну думай, конечно. Это правильно. Мозги человеку на то и дадены, чтобы думки вертеть. Только быстрее определяйся, а то на меня суки зуб имеют, поэтому и собираю нормальных пацанов. С такой подготовкой ты далеко можешь пойти. Кстати, вот тебе погоняло — 'Тычок'.

 — Тычок так Тычок. Называйте хоть унитазом — главное не срите.

 — Хорошо сказал. Но ты думай быстрее, послезавтра ответ дашь.

 — Хорошо, дядя Вася.

Пока Сявый приходил в себя, подмывался, стирался и отгавкивался от подколок, ко мне подошел Сопля.

 — Слышь, командир, а ловко ты Сявого размотал. — сказал Пестов с угодливой улыбкой. — Покажи удар-то.

 — Не базар. На тебе и покажу, только в этот раз не промахнусь. Короче, бля, отвали от меня!

 — Да ладно тебе.

Два дня меня никто не трогал и было все спокойно. Потом была суббота — банный день. В принципе, организация помывки ничем особым от армейской не отличалась. Те же краны с горячей и холодной водой, тазики, казенное хозяйственное мыло, порезанное на куски и мочалки. Конечно же, никто ими не пользовался ибо это 'западло'. Ну разве что опущенные, потому что им не положено иметь свои моющие аксессуары, так сказать.

В процессе приведения своего тела в чистоту заметил, как возле дяди Васи столпились Пинцет, Халил и Гвоздь. О чем-то беседовали и поглядывали на меня. Потом подошел к ним Сявый, начал что-то энергично рассказывать, но Отвертка что-то рявкнул и тот заткнулся. Видимо, решают, что со мной делать. Ладно, вернемся в камеру — поглядим. Но этой ночью надо быть начеку — мало ли что. Впрочем, фронтовая жизнь приучила спать чутко, вполглаза, но всеравно расслабляться не стоит.

Когда вернулись из бани, авторитеты сели за стол и пили чай. Я, недолго думая, запрыгнул на свою койку.

 — Тычок! — позвал дядя Вася. — А ну-ка подойди сюда. Есть базар к тебе.

Ну, началось! Ладно, сейчас посмотрим, если что, то первого завалю Отвертку, а там уже как получится.

 — Это кто тебе так спину да грудак расписарил?

 — Доктора.

 — Ранен был что ли?

 — Да. Когда оставили Севастополис, наша бригада почти вся полегла, а я получил пулю в позвоночник. Почти десять месяцев по госпиталям...

 — А че не рассказывал?

 — А че трепаться? На войне всякое бывает.

 — Вот гляньте, пацаны, нормальный хлопец у нас Тычок — кровь за Родину пролил. А вот решения своего пока не сообщил. Так что скажешь, Тычок?

 — Хорошо. Я согласен.

 — Вот реальный базар, реального пацана. Уважаю.

Заскрежетал механизм открываемого замка. Зашли два контролера и один из них сказал:

 — Свешников, с вещами на выход!

Опять любуюсь обшарпанными стенами СИЗО. Ведут куда-то по бесчисленным переходам и лестницам. Такое же множество решеток, замков отпиралось и закрывалось пока я не оказался в том же дворе, где стоял 'воронок'. Спрашивать конвоиров было бесполезно, поэтому весь путь проделал молча да и общаться с этими 'коллегами' (тоже ведь погоны носят) желания не было ни малейшего. Быстро и профессионально обшмонав меня и вещи, загрузился в клетку автозака, где сопровождавший караульный из комендантских солдат, судя по нашивкам, моментально заковал в наручники руки вашего покорого слуги. Ну, такова наша доля арестантская!

Захлопнулась дверь кабины и машина куда-то двинулась. О направлении судить мог только по количеству поворотов и остановок, но это ж мозги набекрень съехать могут, чтобы просчитать место, куда везут. Я ж не Терминатор и не Гугл, чтобы карту помнить — это только в низкосортных боевиках и книгах спецназовцы могут так узнать дислокацию объекта, куда направляется 'воронок'. Честно говоря, как-то пофигу — ну не расстреливать же. Тем более, что везли-то вояки — значит решили передать по ведомственной принадлежности, значит не все так плохо. Скорее всего на 'губу' то есть гауптвахту везут. Тут будет попроще, чем в СИЗО — все-таки со своими, вояками, проще договориться.

Впрочем, пока не доедем, не узнаю — прав или не прав. А раз появилась возможность — то нужно поспать...

г. Севастополис, окрестности Инкермана, Совбалка. июнь 2016 г.

 — Всеравно, Володя, день равноденствия в году один! — спорил со мной Сашка Шпитальный.

 — Да ты гонишь, Сашок! Тебя чему в школе учили? Насколько я помню — их два: весенний и осенний.

 — Нормально меня учили! Вот давай Ивасова спросим? Леха, подь сюды! — крикнул он прапору-взводному. — Вот скажи, сколько дней равноденствия в году?

 — А хуй его знает — мне до пизды — лишь бы война скорее закончилась. — невозмутимо ответил Ивасов. — А вам, видимо, делать нехер, раз о такой фигне спорите.

 — Но-но, прапорщик, не забывайся, — погрозил Шпитальный.

 — Ладно, Леха, иди ко взводу. — сказал я и уже обратился к замполиту, — Сань, ну смотри, всего существует два дня равноденствия: весенний и осенний. Ведь зимой день короче ночи?

 — Ну есть такое дело... — хмыкнул он.

 — А летом день длиннее ночи. Ведь по логике вещей — должны ж быть точки когда день равен ночи?

 — Ну-у, наверное.

 — А теперь один факт из истории.

 — Даже так? — усмехнулся Шпитальный.

 — Даже так! Я, в отличии от некоторых, на уроках в школе пиво не бухал за воротами. Короче говоря, почему Гитлер напал именно двадцать второго июня?

 — И почему?

 — Потому что в этот день была самая короткая ночь и самый длинный день.

 — Погоди, а причем тут равноденствие?

 — Хм, точно. Это, по ходу, день солнцестояния. — хмыкнул я. — Кстати, их тоже два в году.

 — Эт почему же?

 — Ну раз есть самая короткая ночь и самый длинный день, то должен быть самый короткий день и самая длинная ночь — все просто.

 — Звучит логично, но неубедительно.

 — Ну спорим? — предложил я.

 — Спорим на три литра 'шила', — согласился замполит. — Только это, как мы проверим кто прав?

 — Ты не волнуйся, беги спиртягу ищи...

На звук нашего спора начали подтягиваться зрители из числа бойцов роты. Через минут пять в гуще нашего 'любимого' личного состава тоже началось обсуждение данной астрономической проблемы. Солдаты даже начали чертить что-то и доказывать друг другу.

 — Товарищ гвардии старший лейтенант, а товарищ гвардии лейтенант прав, — обратился к Шпитальному Топалов, по кличке Топа. — Два дня равноденствия и два дня солнцестояния...

 — Топа, блять, ты что, самый умный что ли? — рявкнул на бойца замполит.

 — Ну чего вы, товарищ гвардии старший лейтенант? — заканючил солдат. — Нам ведь тоже интересно! Никогда же не задумываешься над этим...

 — Так, боец, иди отсюда, не мешай командирам совещание проводить!

 — Ну вот так всегда... — вздохнул Топалов и пошел к группе солдат нашей роты.

Через минут тридцать о проблемах солнцестояния и равноденствия спорила вся наша рота. А часа через три — уже весь небольшой военный городок в совбалковских штольнях, что сразу несколько парализовало жизнедеятельность войсковой части. К вечеру было внеочередное построение, на котором 'взял слово' начальник штаба нашей бригады гвардии подполковник Шевцов, недавно прибывший по замене.

 — Вы чего, ублюдки, ёб вашу мать?! Вам заняться больше нечем? — орал первый зам. — Солнцестояние — хуележание! Вместо того, чтобы приводить матчасть в порядок и людей готовить, они тут хуйней всякой занимаются! Свешников, Шпитальный! Выйти из строя! Рвачов, зачитай приказ! — я и замполит вышли на середину плаца, и это не сулило ничего хорошего.

 Приказ по вэчэ пэ пэ сорок пятьсот четырнадцать, номер пятьдесят четыре, — забубнил вышедший с 'гроссбухом' помощник начальника штаба по строевой части капитан Рвачов.

 — Рвачов, выйми хуй изо рта и читай нормально, чтобы каждая блядь слышала! — продолжал материться Шевцов.

 — С целью поддержания морального духа и боеготовности в подразделениях бригады. — уже гораздо громче продолжил ПНШ. — Приказываю: первое — запретить обсуждение вопросов связанных с днями весеннего и осеннего равноденствия, а также зимнего и летнего солнцестояния. В случае нарушения — наказание в рамках уставных полномочий командиров подразделений. Второе — заместителям по воспитательной работе подразделений довести до личного состава достоверную информацию о вопросах по пункту один из надежных источников. О выполнении доложить по команде не позднее двадцати двух ноль-ноль. Контроль возлагаю на заместителя по воспитательной работе бригады. Третье — за попытку срыва плана обслуживания техники и боевого обучения личного состава объявить 'строгий выговор': командиру первой горнострелковой роты первого горнострелкового батальона гвардии лейтенанту Свешникову В.А., заместителю по воспитательной работе первой горнострелковой роты первого горнострелкового батальона гвардии старшему лейтенанту Шпитальному А.П. Подпись...

 — Ну дальше все понятно. Можете встать в строй, Александр Семенович, — сказал Шевцов Рвачову, а теперь он перекинул свое внимание на меня и Сашку. — Ну что, лейтенанты?! Появилось свободное время и теперь можно подрывать боеготовность бригады?! Видимо, у вас дохуя нерастраченной энергии! За такое вас надо под трибунал отдать — хотя это для вас будет шара! Лучше всего — вывести в дальнюю штольню, да к стенке поставить и растрелять к ёбанной матери. Но у нас дефицит командного состава и рота ваша одна из лучших по бригаде. Так что отделываетесь 'строгачами', а завтра — рота в полном составе и выкладке совершает марш-бросок в пешем порядке на высоту Горная. Контроль за исполнением возлагаю на майора Мирошкина — вашего комбата. Встать в строй!

 — Сергей Алексеевич, — продолжил 'энша', после того как мы быстро вернулись на свои места, обращаясь к замполиту бригады, — доведите, пожалуйста, выдержки из энциклопедии.

Через полчаса нас распустили, после того как бригадный 'политический' прочитал припасенные цитаты из умной книги. Получилось как я и говорил: два дня равноденствия — осенний и летний, и столько же дней солнцестояния.

 — Володя, ну вот какого хера я-то 'строгач' выхватил? — возмущенно спросил в курилке Шпитальный.

 — А потому что вовремя с командиром роты не согласился! — наставительно поднял указательный палец вверх, прогыгыкал я. — Ты что, первый день в армии? Сказали тебе 'люмень' и никакого 'чугуния'!

 — Мне ж скоро капитана получать, а в карточке 'строгач' висит...

 — Строгач — не сифилис... Ты лучше думай, где три литра 'шила' достанешь!

 — Какие три литра?

 — Которые ты мне проспорил!

 — Да ну тебя! — возмущенно махнул рукой замполит, выскочил из курилки и скрылся в темноте, под гогот присутствовавших здесь других офицеров, с интересом наблюдавших нашу словесную перепалку.

На неделю я, и особенно, Сашка Шпитальный стали объектами насмешек со стороны офицерского состава батальона. Пока не пришел приказ выдвигаться в район тридцать пятой батареи, неподалеку от Казачки. На Шевцова, за его манеру общаться с подчиненными особо не обижались: он хоть и матерился как сапожник, но всегда на самых опасных участках с нами, да и вообще, хоть имел взрывной характер, но был не злопамятный, не подлый, а в большинстве случаев справедливым. Спиртягу замполит все-таки отдал, только выпили мы ее на поминках...

3 июня 2018 года. Гарнизонная гауптвахта г. Рось.

Снова лестницы, решетки и скрежет замков. Только теперь, как говорится 'родным пахнуло' — ведут в камеру бойцы-'комендачи', после повторного обыска и оформления. По сравнению с СИЗО на 'губе' был 'евроремонт'. Видимо, с началом войны начали выделять деньги на реконструкцию и, соответственно, тщательно следить за целевым использованием средств. В принципе, руководству гауптвахты было что терять — например, вместо уютного кабинета поиметь окопы Закавказья или Западной 'стратегички' (так называли Западную стратегическую группировку войск). Ну сами понимаете, что резон есть: или гонять солдатню, или пулям кланяться.

После всех канцелярско-организационных мытарств, типа помывки, переодевания, дезинфекции попал как раз к обеду. Надо отдать должное, на удивление — кормили хорошо: борщ был наваристым, с гущей и даже попался маленький кусочек мяса, 'музыкальное' или гороховое пюре было густым, к которому прилагалась котлета, а венчал этот небольшой гастрономический праздник — компот из сухофруктов. После СИЗОшных харчей все это воспринималось как 'ликование желудка'. Короче говоря, гражданских зэков кормили отвратительно. Хотя, благодаря протекции дяди Васи от 'общака', куда все скидывали свои передачи с воли, мне иногда доставались и ништяки.