Секретарь для С.У.П.(а)

— Виктория! Опомнитесь, наконец, и распечатайте снимки!

Я встрепенулась и, закинув все фантазии, решила всё же распечатать снимки.

* * *

*

Когда на часах было ровно восемь (самое романтичное время), машина шефа подъехала к моему дому. Лифт не работал, и пришлось подниматься пешком на девятый этаж. Некоторые лампочки не горели, и подъезд был окутан лёгкой темнотой. Рядом с ним, в темноте на девятый этаж. Чувствуя его дыхание, изредка прикасаясь плечом к его руке.

— О чём Вы думаете? — спокойно произнёс голос Сергея. Я покраснела и твёрдо ответила:

— О принтере.

Благо в подъезде было темно и он не смог бы рассмотреть краску смущения на моём лице.

— Он не видит бумаги, — добавила я.

Мы вошли в квартиру. Я показала Сергею принтер и, оставив его в комнате, пошла на кухню, разогревать ужин. Предварительно расстегнула несколько пуговиц на блузке, распустила волосы, подкрасила глаза. Ну, вы понимаете. В общем, сидела я на кухне вся такая готовая к романтике как из моей комнаты раздаётся ржач. От удивления, я чуть со стула не упала. Метнулась в комнату, а там... То, что я там увидела я не забуду никогда. На полу сидел начальник и держал мои трусы, некогда белые, сейчас сине-чёрные, но это не главное. Главное потерянные мой очень давно. Но больше всего меня смутило, что, чёрт возьми, они делали у него в руках?! Тем временем у бедного шефа от смеха слёзы пошли из глаз и лицо приобрело красноватый оттенок. И вы жутко ошибетесь, предполагая, что покраснел он от смущения, нет уж, покраснел он от смеха. Я стояла в пороге комнаты как рыбка. То есть открывала и закрывала рот, не издавая звуков. Тут произошло удивительное! Шеф заметил меня и засмеялся громче. Потом всё же успокоился и произнёс:

— У Вас тут, в принтере застряло, — и махнул тряпочкой. Я подлетела к нему и выдернула из рук предмет насмешки.

— Вы...! Да что...! Черт возьми, что ту смешного!? — я была готова провалиться сквозь землю. Он засмеялся снова.

— Принтер хоть заработал? И хватит ржать!!! Вы ошибаетесь, если находите эту ситуацию забавной!

— П-п-простите, — высоким голосом выговорил он, давя смех. Эти слова дались ему с большим трудом.

Я выбежала из комнаты и выкинула кусок злосчастной ткани в мусорное ведро.

— Вик, не обижайтесь, — проговорил шеф.

— Садитесь ужинать, — без эмоций сказала я. Он сел, взял вилку, поднял взгляд на меня и снова засмеялся громче обычного.

Занавес!

Глава 8

— ... Я захожу, а он сидит на полу с моими трусами в руках и ржёт! Какая к чёрту романтика! Всё так идеально шло! Чёртовы трусы! Что они вообще там делали??

Под конец моего рассказа Нинка уже откровенно смеялась до слёз как вчера шеф.

— Принтер хоть починил?

— Нинка! Какой к чёрту принтер? У меня с мужиком обломалось, а она про принтер!

Нинка продолжала смеяться.

— Где, чёрт возьми, твоё сочувствие? — злилась я. — Это полный фейл!

— У тебя всегда с мужиками полный фейл и что, мне теперь всегда плакать?

— Да иди ты! Я к ней..., а она...! Пф!

— Вик, ну не злись, вот увидишь, он забудет! Точно тебе говорю.

Набравшись сил после слов Нинки, поехала на работу, опоздав где-то на час. Ну, совсем не хотелось на работу сегодня идти.

В офис пробиралась я тихонько, стараясь разглядеть в толпе рабочих фигуру шефа, что бы успеть убежать. Не найдя его, спокойно села в кресло и включила компьютер. На экране уже красовались новые письма из Т.С.У.Т. и пару снимков с неизвестными мне существами из Т.О.П.О.Р.(а). Я распечатала документы из Т.С.У.Т., не трогая снимки Т.О.П.О.Р.(а). Ибо начальник не должен знать, что сообщения получает не он один.

Собравшись с духом, я зашла в кабинет шефа с документами.

— Вы опоздали на час, — спокойно произнёс он, не поднимая на меня взгляда.

— Проспала, — соврала я и положила документы на стол. — Это от Т.С.У.Т.

Он поднял взгляд на документы, потом на меня, потом его нижняя губа задрожала и он засмеялся.

— Ха ха, — спокойно произнесла я и вылетела из кабинета. Забудет, как же!

— Виктория, — он вышел следом. Чтобы не засмеяться, прикусил щёки.

— Идите Вы!

— Куда?

— В кабинет, — буркнула я и ушла. Раздался писк мобильного телефона. Звонила Нинка.

— Ну?

— Я тут вспомнила о трусах...

— Да что ты? — пропела я. — Если звонила поржать, то лучше иди работать.

— Да нет же. Вот. Я вспомнила. Помнишь, ты просила меня с племяшкой посидеть?

— Нуу...

— Так вот. Племяшка хотел на них нанести вашу совместную фотографию, так сказать на память...

— Почему ты его не остановила?

— Я не успела. Да, и не знала же, что он того, серьёзно.

Шеф, стоящий рядом, видимо услышал знакомое слово 'принтер' и снова залился в хохоте. Нинка хмыкнула в трубку и отключилась. Я мысленно застонала.

— Ну, хватит уже! — простонала я. — Это племяшка мой, рисунок сделать хотел, не получилось.

— Не обижайтесь. Хотите выходной на два дня?

— ОПЯТЬ?!

— Нет. Заслуженных два выходных! — он улыбнулся.

— Вы серьёзно? — шеф кивнул. — И ни какой работы? Вообще-вообще?

— Вообще-вообще.

— Отлично.

* * *

*

Весь следующий день я провела у Нинки на работе. К ней приставили молоденького практиканта, которого она заставила исполнять свои обязанности. А сама сидела со мной в кабинете главного врача. За чашкой чая с вкусными пирожными, я слушала её рассказ о новой любви по имени Александр. Почти весь день прошёл незаметно.

Домой я возвращалась, когда на небе светила полная луна. Переулок, освещаемый немногочисленными фонарями, казался мне тёмным. Я шарахалась от каждого звука, думая, что из каждого тёмного угла на меня кто-то смотрит. Я свернула на неосвещаемую улицу с частными домиками. Идти стало ещё сложней. Где-то впереди хаотично маячил чей-то силуэт. Я остановилась. Кажется, это был мужчина. Он размахивал бутылкой в левой руке и тихо что-то бормотал. 'Он пьян', — догадалась я и пошла обратно.

— Викто-о-о-о-ори-и-ия-я-я, — заплетающимся языком пропел этот самый мужчина. — Виктория!

Этот голос... он был знаком. Я напрягла мозг, вспоминая его обладателя... Шеф!

— Сергей Николаевич? — робко спросила я.

— Виктория, где Вы? Я потерялся! — я осторожно приблизилась к мужчине. Выглядел он ужасно. Мокрые волосы размётаны па спине, несколько прядей слиплись на лице, закрывая обзор глазам. Протянула руку и откинула с лица пряди. Он посмотрел вниз и заметил меня.

— Ах, вот вы где! — лицо его озарила счастливая улыбка. — Как хорошо, что нашёл Вас.

— Вы пьяны, — бутылка из его рук упала мне под ноги.

— Да, Виктория, я пьян!

— Вам надо домой, где Ваш дом?

— Дом, дом, дома, домики, домишки, — он говорил какую-то бессмысленную нелепицу. Я взяла его за руку, ощущая, что она тоже мокрая. Он весь был мокрым. Закинул его руку себе на плечё и поволокла к себе домой. Он не сопротивлялся, но идти тоже не хотел.

— Шевелите ногами. Мне тяжело.

Никакой реакции. Мимолётно взглянула в его лицо. Глаза были закрыты, губы поджаты. Тяжело вздохнув, стала шарить рукой по его карманам, в поисках телефона. Он нашёлся в пиджаке, полностью мокрым. На экране всплыла надпись 'введите пароль'.

— Какой пароль?

— Идите Вы!

— Чёрт возьми, какой пароль??

Он молчал. Вырвал свою руку из моих пальцев, сделал шаг и упал в канаву.

— С Вами всё в порядке? — осторожно произнесла я, пытаясь разглядеть его фигуру.

— Я вылезти не могу.

Он пытался сделать большой шаг и вылезти из канавы, но ничего не получалось и он снова падал на землю. Я протянула ему руку и, когда он крепко схватился за нёё, потянула мужчину вверх за собой. Это было тяжело. Он стоял и даже не собирался мне помогать!

— Ну же! Попытайтесь вылезти, я Вам помогу! Одна я не смогу!

Он послушно шагнул, я потянула, но не выдержала. Его рука выскользнула из моей хватки, и он упал обратно, я не устояла на ногах и упала рядом. Он засмеялся, я подхватила его смех. Продолжая смеяться, я снова протянула ему руку, он схватился за нёё, сделал шаг и оказался рядом со мной. Я потащила его к дому. Лифт снова как назло не работал. Мне пришлось тащить его по лестнице. Я два раза упала, ещё пять с трудом удержала равновесие. С горем пополам мы дошли до моей квартиры. Я погрузила его на диван в зале. Он лежал холодный, насквозь промокший. Провела ладонью по его щеке, на которой виднелся шрам. Стащила с него пиджак, рубашку, галстук, ботинки. Отнесла вещи сушиться в ванну. Раздался писк телефона. Это была явно не моя мелодия. Вытащила из пиджака аппарат. На экране светилось имя 'Оли'. Я разозлилась. Что за Оли?

— Слушаю, — я ответила на звонок.

— Простите? — недоумённо спросил мужской голос. Я опешила.

— Гм. Это Виктория. Сергей Николаевич у меня... Пьяный. Вы не могли бы его забрать?

— Виктория? Не узнала? Это Ольгерд! Что он делает у тебя?

Что? Ольгерд?

— Оли, — повторила я и тихо засмеялась. — Значит Оли.

— Вика!

— Приезжай. Я расскажу, — уже устало ответила я и сбросила вызов.

Когда приехал Ольгерд, я уже успела переодеться и кинуть вещи Сергея в стирку.

— Он шатался тут недалеко, в частниках, — объясняла я эльфу, стоящему над шефом. — Он почему-то весь мокрый.

— Поёдем, кофе выпьем, — не слушая меня, произнёс Ольгерд и потащил меня на кухню.

— Ты заберёшь его, Оли? — хмыкнула я.

— Прекрати меня так называть! Да. Кофе выпью и заберу.

Он сам сварил кофе и разлил по чашкам. Напиток получился изумительным.

— Хочешь, анекдот расскажу? — раздался голос Сергея из зала.

— Вы обвиняетесь в оскорблении личности. Вы сравнили депутата Госдумы с проституткой! — Простите, а кто из них жалуется?

И засмеялся. Мы с Ольгердом переглянулись. Эльф пошёл к нему, я последовала за ним.

— Ах, ещё один! — Милый, что мне взять с собой на море, чтобы все, посмотрев на меня, сума сошли? — Санки!

И снова засмеялся. Потом резко перестав смеяться, произнёс:

— Нее, этот я уже слышал.

Я в шоке уставилась на шефа, который сам себе рассказывал анекдоты и сам же над ними смеялся. Стало не по себе.

— Он сошёл сума, — испуганно произнесла я.

— Он просто пьян, — устало проговорил тот. — Его вещи ты кинула стирать?

— Да, но ещё не начинала.

— Ну и куда я его в таком виде повезу?

Я задумалась. И, правда, куда? Домой! Но в таком виде через весь город. Хотя, он же как-то добрался до моего дома в таком виде и ничего!

Последнюю мысль я высказала вслух.

— Он живёт очень далеко от тебя, — задумчиво протянул эльф. — Даже странно, как он оказался тут.

— Ты его друг! Ты и должен знать! Откуда я знаю? забирай своего дружка, и идите к чёрту! — я была зла. Пусть идут куда хотят. Хоть в отрезвитель. Я спать хочу!

— Хоу, полегче. Ты главное не злись, — примирительно произнёс он.

— Не буду, если вы сейчас же покинете мою квартиру! Я сейчас же принесу его вещи! — я решительно направилась в ванну.

— Вик! Стой! Ну, тебе жалко, что ли! — в лицо ненавистного эльфа полетели рубашка, штаны и галстук шефа. А когда я в руках держала ботинки шефа и прицеливалась в Ольгерда, тот поднял руки вверх с вещами шефа и произнёс:

— Я сейчас же забираю его, и мы уезжаем. Но если он заболеет — это будет на твоей совести!

— Отлично! Ещё один выходной!

— Нет уж! Будешь работу за него выполнять. Останавливать работу компании ни в коем случае нельзя!

— Нет уж дудки! — рявкнула и всё же запустила в Ольгерда обувью начальника, а потом, взяв себя в руки спокойно произнесла:

— Пусть останется до утра.

Ольгерд неприлично выругался. Ботинки попали ему в живот в белоснежную рубашку, на которой остались заметные следы.

— И как мне теперь домой ехать? — одежда шефа выпала из его рук. Кажется, я перестаралась.

— На улице темно. Ни кто тебя не увидит. Можешь спокойно ехать.

Он отрицательно махнул головой.

— Что 'нет'? Спокойно доехал до дома и переоделся.

— Постираешь? — улыбнулся он.

— С какой стати?

— Почему это я должен стирать твои косяки?

— Это не косяки! Твоя рубашка! Ботинки друга! Стираешь ты!

— Но кинула-то ты!

— Я не буду стирать!

— Будешь!

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Нет? — в его глазах промелькнули странные эмоции, я не могла понять какие. С лукавой улыбкой он расстегнул рубашку и снял. На мгновения я залюбовалась накаченным белоснежным торсом, однако быстро пришла в себя и отвела взгляд.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — он не ответил, а взял и вытер своей рубашкой ботинки шефа. У меня отвисла челюсть.

— Я не могу ехать домой в этом, — капризно произнёс Ольгерд, показывая очень грязную и влажную рубашку. Он, что, больной? Я сжала кулаки и гневно посмотрела Ольгерду прямо в глаза.

— Держись, — слетело с моих губ, и я побежала за ним. Эльф ловко обогнул поворот и побежал на кухню. Ну да, квартирка небольшая, особо не набегаешься. Я забежала за ним на кухню.

— Не подходи женщина, у меня оружие, — сказал и махнул перед собой скалкой.

— А у меня плохое настроение и твоя скалка ничто по сравнению с ним!

Он перепрыгнул через стол и забежал в ванну. Ловкая зараза, однако. Я прошла за ним.

— Девушка, вас не учили стучаться, когда входите в ванну к мужчине?

— Моя ванна, я не обязана стучаться!

— Даже если бы я был голым? — играя бровями, улыбнулся он.

— Даже так.

— Оу, шалунишка.

Шалунишка? Я не выдержала и рассмеялась. Шалунишка. Это ж надо было придумать. Эльф тоже засмеялся.

— Если тебе так трудно, то давай я сам постираю или дай что-нибудь своё надеть.

— Нет уж, свою одежду тебе не дам, мой сам и вещи своего друга тоже! Кровать делите с другом. Я спать! — и послав напоследок эльфу воздушный поцелуй, оставила его в ванной одного.

Глава 9

Утро началось со звона посуды и криков шефа. Я привела себя в порядок и вышла на крики. В центре зала стоял шеф, в том же виде, как я и оставила его перед сном, рядом в углу хохотал Ольгерд, прикрывая лицо пиджаком.

— Эм, а что вы тут выясняете? — с интересом спросила я. Они обернулись в мою сторону, и лицо начальника стало менее злым, а потом и вовсе появилось раскаянье.

— Он хочет понять, что я делал в его постели, — ответил Ольгерд, делая акцент на слове 'его'. — Ну, я ему и отвечаю, что спал я, а он и слушать не хочет. Вот Вика тебе и расскажет, что я просто спал.

— Я спать пошла и не видела, что именно ты делал, — хмыкнула я и перевела взгляд на шефа.

— Как спалось? И умудрились же Вы так напиться вчера Сергей Николаевич.

— Где мои вещи? — ну вот, помогай после этого людям, кхм, ну или существам, ни ответа, ни слов благодарности.

— Да, Ольгерд, где вещи?

— Сушатся, — ответил мне эльф.

— Сушатся, — повторила я. — Между прочим, друг Ваш стирал, а Вы на него с наездами вместо слов благодарности.

— Зачем он стирал мои вещи? — к Сергею вернулась прежняя злость.

— Вы весь мокрый и грязный были, и Ольгерд решил помочь.

— Почему я таким был?