Дети ночного неба

— Чиа, — Мэйо дернул меня за руку. — Ты что, плачешь?

Сглотнув, я запрокинула голову, и предательские слезы все-таки не пролились. Возница, услышав слова мальчика, оглянулся, чтобы посмотреть на редкое зрелище — плачущего шакья.

— Нет, Мэйо, я не плачу. Тебе показалось.

Мальчик хотел что-то сказать, но в этот момент мы въехали в ворота.

— Тирш! Кто это с тобой? — окликнул нашего возницу страж на воротах.

— Госпожа шакья с учеником.

— С младшим братом, — поправила я. Нужно что-то делать. Мы с Мэйо заметны, как костер ночью на холме.

— Надолго ли к нам? — спросил стражник, подходя к остановившимся саням.

— Нет. Только переночевать.

Стражник удовлетворенно кивнул.

— Гостевой дом пуст. Зима. Думаю, вы сможете недорого снять комнату.

— А как нам до него добраться? — я слезла с саней и потянула за собой пригревшегося и разомлевшего Мэйо.

— Это вон тот дом, — кивнул стражник на возвышающееся над окружающими домиками двухэтажное строение.

— Спасибо за скрашенную дорогу и быстрые ноги твоего коня, — я слегка поклонилась вознице, толкнув Мэйо в спину. Мальчишка послушно согнулся.

Поблагодарив стражника, и мы отправились искать ночлега.

Гостевой дом поражал аккуратностью и чистотой. Сразу видно, что он в надежных и любящих руках. Стоило переступить порог, как навстречу нам поспешила сухонькая женщина с доброй, но будто наклеенной улыбкой, одетая в опрятную, но не богатую полосатую, бело-желтую тиску, подпоясанную желтым платком. Она, не спрашивая, сможем ли мы заплатить за ночлег, предложила разуться у порога и принесла мягкие, валяные из овечьей шерсти топушки, предложила выпить чаю. Такому ритуальному гостеприимству любой знатный дом бы позавидовал.

По обычаю отказываться от добровольно предложенного угощения нельзя было, хотя принимать его ой как не хотелось. Вся моя кошачья природа восставала против этого, она говорила — заплати за то, что дают, иначе за отданное даром, могут потребовать куда больше стоимости; возьми сама, если сможешь, но не принимай из чужих рук.

Хозяйка усадила нас на низенькие скамеечки за низенький столик, расставила на нем маленькие круглые деревянные тарелки, на которых горками возвышались нехитрые сласти: засахаренные вишни; почти прозрачное и необыкновенно густое варенье из рябины, порезанное кубиками; и маленькие, размером с монетку, соленые лепешки с орехами. Их полагалось есть перед чаепитием, чтобы полнее осознать вкус чая. Мэйо тут же потянулся к ним, но замер, остановленный моим взглядом. А хозяйка продолжала священнодействовать. На столе появился чайник из той самой глины, на его боку цвел шиповник, да сам он был сделан в виде ягоды шиповника, а потом и три маленькие чашки.

Три. Не две. Значит, и хозяйка отведает с нами чаю, значит, она не только предлагает свое гостеприимство, но и просит о чем-то.

На жаровне закипела вода, в чайник с шиповником отмерян чай, среди скрученных черных листков мелькали сушеные ягоды земляники и земляничный лист. При единении огня, воды, земли и дерева по комнатке поплыл густой земляничный запах. Чашки сполоснуты кипятком. И хозяйка, позволив себе утратить сосредоточенность, вновь начала улыбаться. Теперь можно и поговорить, пока чай настаивается.

— Угощайтесь.

Мэйо вцепился в лепешку, на которую уже давно глаз положил, захрустел. Я тоже прикусила одну, не спуская глаз с хозяйки.

— Меня зовут Тийша Ситран, — представилась она, помолчала, ожидая чего-то. Но мне это имя не было знакомо. — Мой отец владеет глиняным карьером, — продолжила она, так и не дождавшись никакой реакции с моей стороны.

Я молча кивнула. А неплохо устроилось это семейство: единственное в Империи месторождение розовой глины, единственный в городе гостиный дом, битком набивающийся, когда сюда приезжают купцы за готовым товаром.

— Я хочу нанять тебя, шакья, — закончила Тийша.

— Что угодно госпоже?

— В окрестностях завелись кайши, — на миг она бросила на меня цепкий взгляд. — Они нападают на жителей города, крадут детей.

Я приосанилась и распахнула тиску, чтобы было видно зеленую пряжку на поясе.

— Вряд ли я смогу помочь вам, госпожа. Я шайньяр, танцовщица с мечом.

Идеально полукруглые, тонкие брови сошлись на переносице.

— Я неплохо заплачу.

Покачав головой, я горько улыбнулась.

— Мне даже нечем сражаться. Не шай шин же брать?

Тийша перегнулась через стол, приблизив свое лицо к моему. Сквозь аромат жасминового масла пробивался запах пота и давно немытого тела. Под толстым слоем белил прятались морщины.

— Ты можешь сразиться с ними когтями, Чиа Каеш. А то я и властям могу тебя сдать, если ты не сделаешь этого.

Невольно я отшатнулась, чуть не опрокинув стол. Что, меня каждый второй узнавать будет?

— Я сразу тебя узнала, когда увидела, как ты подходишь к дому. И рыжие глаза, и твою кошку. Я хорошо тебя запомнила, когда ты танцевала в императорском замке, — пояснила Тийша.

— Что ж, хорошо. Я избавлю город от Кау Ши.

От вкуса любимого, прекрасно заваренного, земляничного чая замутило.

* * *

Мне страстно не хотелось оставлять Мэйо в гостевом доме, я даже сама не могла объяснить почему, но брать мальчика на охоту и вовсе глупо.

После чаепития, уже не спрашивая разрешения у хозяйки, я выбрала удобную комнатку с двумя кроватями, Мэйо тут же устроился на одной из них.

Тийша принесла поднос, уставленный мисочками и плошками, посмотрела на меня, чинно сложив руки на груди.

— Когда ты собираешься на охоту? — в голосе женщины звучало нетерпение.

— Позже. Ночью.

— Хорошо, — кивнув, хозяйка оставила нас в покое.

За окном уже наклюнулись легкие сумерки, но до ночи было еще далеко, можно и подкрепиться, и отдохнуть.

Умывшийся и скинувший тиску и кафтан Мэйо уже сидел за столом, поглядывая на меня и ожидая разрешения приступить к трапезе. Я присела рядом с мальчиком, сняла крышку с глиняного горшочка — по комнате поплыл запах тушеных овощей, приправленных зайчатиной, грибами и ароматными травами. Госпожа Тийша Ситран знала толк в приготовлении еды.

— Чиа, — обратился ко мне Мэйо, после того, как первый голод был утолен. Кажется, у ученика созрели новые вопросы.

— Да, Мэйо.

— Скажи, а это правда, что человек может стать оборотнем?

Я вскинула брови — каждый раз Мэйо умудрялся спросить о чем-то таком, чего я и вовсе не ожидала.

— А с чего такая мысль пришла тебе в голову?

— Ну... — мальчик с надеждой посмотрел на меня. — Я слышал о Поцелуе оборотня, о Кровавом усыновлении...

Не выдержав, я рассмеялась.

— Это просто сказки. Особенно о Поцелуе оборотня. Если я тебя укушу, то на память тебе останется шрам, а уж никак не умение оборачиваться в кота. Ты был учеником Шевера, неужели ни разу не спросил его об этом?

Мальчишка нахмурился.

— Его бы я никогда не решился спросить о таком. Да и не нужно это было.

— Все ясно, ты хотел стать оборотнем, чтобы не отпускать меня одну.

Мэйо густо покраснел.

— Ну да. И один не хотел оставаться.

— Нет, Мэйо, оборотнем можно только родиться. Я могла бы, конечно, усыновить тебя и ты стал бы принадлежать к клану Каеш...

Глаза мальчика заблестели.

-... но при этом остался самым обычным человеком.

Печально вздохнув, несостоявшийся оборотень опустил голову.

— Жалко.

— Мэйо, а ты меня не боишься?

Мальчик бросил на меня недоуменный взгляд.

— Нет. А почему я должен тебя бояться? Вот Вайри... он был страшным. В нем было что-то такое... злое. А в тебе нет. Я не испугаюсь, даже если ты вот сейчас начнешь превращаться.

— Преображаться, — машинально поправила я. Недаром говорят, что дети видят то, что не могут увидеть взрослые.

Пока я размышляла, Мэйо успел пристроить голову на столе и сладко уснуть. Я перенесла его на кровать, выглянула в темное окно. А мальчика одного оставлять мне не хочется все сильнее.

В дверь кто-то тихо поскребся, я чуть-чуть приоткрыла створку, внутрь проскользнула гладкая трехцветная (счастливая) серо-рыже-черная кошка, несущая в зубах толстую хвостатую крысу. Положив подношение у моих ног, гостья обтерлась худым телом о мой сапог, натужно, будто вспоминая, как это делается, замурлыкала.

Поскреблись и в окно, снаружи заглядывали две пушистые морды: черная, одноухая, самого бандитского вида и серая с рыжинкой, куда больше, упитанней и пушистей. Новые гости оставили на полу мокрые следы, а стоило присесть, запрыгнули мне на колени, тычась мокрыми носами в губы, нос, щеки. Я ссадила их на кровать к Мэйо, они тут же принялись обнюхивать мальчика, а потом свернулись клубками в ногах. Трехцветка запрыгнула Мэйо на грудь. Мальчик улыбнулся во сне и обнял кошку.

— Охраняйте! — приказала я.

Подчинять себе кошек из всего клана Каеш даровано было только мне, из-за этого меня и прозвали в императорском замке Госпожой Кошкой.

На всякий случай я еще положила обнаженную Шайру на стул рядом с кроватью. Кто бы, кроме меня ни открыл дверь, шай шин запоет от движения воздуха и разбудит мальчика. Ну а мне пора.

Закрыть лапами за собой окно не трудно — хлопнул и можно спускаться дальше. Спрыгнув вниз, я провалилась в сугроб почти по самые уши, взметнув вверх снежинки, заискрившиеся в свете висящего над входом в гостиный дом фонаря. С трудом выбравшись, юркнула в тень, а потом к частоколу, пока собаки, которых в городке наверняка множество, не учуяли Кау Ши. Хотя, если в городе орудуют мои сородичи — собаки здесь пуганые. А если Кау Ши в Пеште постоянные гости, появятся они и сегодня.

Не долго мне пришлось ждать и мерить частокол. Мелькнула размытая тень, не то кошка, не то человек, легко взмахнула вверх, замерла на несколько мгновений, цепляясь за заостренные бревна, и порскнула в город; ровно, будто ее за ниточку тянули, помчалась к гостиному дому.

Боясь опоздать, я рванула следом.

Легко отворив небрежно прикрытое мной окно, Кау Ши скользнул внутрь.

Грозно, будто рог императорского глашатая, взревела Шайра, послышалось кошачье шипение, испуганный вскрик Мэйо. На ходу преображаясь из полностью кошачьего в промежуточное состояние, я преградила Кау Ши, в страхе метнувшемуся к окну, выход. Зеленые, как лесная трава глаза расширились, но их почти тут же затопила чернота зрачка, Кау Ши замер на месте, не обращая внимания на то, что две кошки яростно дерут его плечи, а одна клещом повисла на ноге. Оборотень распушил пегую, рыжевато-серую с черными пятнами гриву, стараясь казаться больше; уши с черными кисточками прижались к голове. Преобразись этот Кау Ши полностью, стал бы лесным котом. Но чтобы преобразиться, ему требовалась кровь человеческого ребенка, а этого я ему давать не собиралась.

— Опять ты! — узнала я лесного гостя.

Кау Ши оскалился, рыжеватая шерсть на голове встала дыбом.

— А тебе жалко?! Нам на двоих хватит! — вновь повторил он, теперь куда жалобнее.

Я сделала шаг вперед — Кау Ши отступил.

— Мэйо, положи меч, если ты ударишь, то Шайра — онемеет, и тогда я тебя взгрею, неделю сидеть не сможешь.

— Чиа, это ты?! — у мальчишки от облегчения подкосились ноги, и он осел на кровать.

— Я. А сказал, что не испугаешься, — усмехнулась я. Такая клыкастая усмешка могла испугать любого воина, но мальчик только счастливо заулыбался.

— Да я не узнал просто. Думал, помощь к этому, лохматому, явилась.

Кау Ши бросил на мальчишку презрительный взгляд, невольно облизнулся.

Я хлестнула его хвостом.

— Еще раз посмотришь так на моего котенка — загрызу!

Кау Ши вскинул темные с длинными белыми волосками брови.

— Котенка! Прости! Я не знал! Я думал, это обычный человеческий ребенок!

Мэйо от этих слов забился в угол кровати. Трехцветная кошка, давно отпустившая ногу оборотня, запрыгнула к мальчишке — успокоить, утешить.

— Сколько вас еще здесь?

Кау Ши что-то попробовал подсчитать на пальцах, помотал головой, попробовал снова...

— Где-то столько.

Из хитрых пальцевых расчетов получалось семнадцать. Много. Даже мне одной не справиться. По-хорошему, следовало бы сообщить в ближайший крупный город, туда, где есть императорская застава, или отправить гонца в монастырь Шу. Но тогда власти узнают и про меня.

Я отцепила фырчащих котов от оборотня.

— Отведешь!

Кау Ши обреченно кивнул, украдкой подобрал и сунул в рот лежавшую на полу крысу. Кошка с кровати возмущенно мяукнула, но мы уже ушли.

— Как тебя зовут? — спросила я, когда мы перебрались через частокол и двинулись к лесу.

— Шиад.

Имя остро отточенным лезвием полоснуло по сердцу — его зовут так же, как и мою сестренку.

Кау Ши недоуменно оглянулся, почувствовав что-то.

— А чаще меня называют просто Огоньком.

— Хорошо, Огонек. Меня можешь называть Чиа.

Логово Кау Ши располагалось совсем недалеко от города. Чувствуя себя безнаказанными, оборотни ничего не боялись, заняв под жилье заброшенный дом лесника.

Дом был добротный, с пристройками, где когда-то обитала скотина. Сейчас же везде витал только острый кошачий дух.

Стоило нам приблизиться ко входу, как дверь открылась и наружу выглянула дряхлая старуха с косматыми седыми волосами.

— Огонек! Кого ты приволок?! И так жрать нечего! А тут еще лишний рот, — беззубо прошамкала она.

— Не бойтесь, я не надолго. И объедать вас не собираюсь.

Нехотя старуха посторонилась, пропуская нас внутрь.

Пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на меня, я же в ответ разглядывала их. Да это же самый настоящий сброд! Я-то думала, что столкнулась с каким-нибудь диким кланом. Шестеро, кажется, из лесных котов, таких же, как Огонек, пятеро снежных барсов, один Пятнистый Ветер (а этого-то как сюда занесло?), два песчаных кота и у стены. На специально сооруженной для нее лавке сидела невероятно толстая женщина. Кем являлась она, я так и не смогла определить, хотя и в отношении других, мои догадки были не более чем догадками. Узнать, каков кошачий облик Кау Ши, когда он находится в человеческом облике можно только весьма приблизительно.

Огонек низко поклонился женщине и нырнул куда-то за занавеску, чтобы через несколько мгновений вернуться уже в человеческом облике и одетым. Мне одежду никто не предложил, поэтому я осталась в промежуточном состоянии. Мой спутник, оказавшийся невысоким черноволосым юношей, почти мальчиком, которого от чистокровного виларца отличали только яркие зеленые глаза, топтался рядом со мной, не зная, что делать. Взгляды присутствующих плавно перетекали с меня на него.

Наконец женщина, явно главная в этом маленьком разношерстном клане, прервала молчание:

— Кого ты приволок, сопляк?

Да, положение у Огонька, невысокое.

Юноша сжался, втягивая голову в плечи.

— Я...

— Тебя посылали за добычей. А ты с чем вернулся?

— Со мной, — тихо вставила я.

— А тебя не спрашивают! — желтые глаза женщины вспыхнули двумя топазами.

Несомненно, она здесь самый опасный противник, остальные так, мелочь. На зеленой тиске, не сходящейся на животе, и на потерявшей изначальный цвет, грязной рубахе до колен виднелись темные пятна, явно свежие. Уж она-то голодной не осталась, и это не вино засохло багровыми каплями на воротнике. И нынешняя неуклюжесть меня не обманывала. Такая масса нужна, чтобы превращаться в крупного зверя. Это я, как Каеш и наследница клана, заимствуя его силу, могу превращаться в кошку гораздо крупнее себя-человека без всяких последствий и дополнительных средств, хотя моего клана уже и нет.