Часть 1. Пересмотр ценностей

Ты уже знаешь, что оборотни обладают хорошей регенерацией. Хорошей — но не настолько, чтобы возродиться из пепла. Тот день мог стать последним в моей уже на тот момент многовековой истории, если бы не мой клан: не дождавшись возвращения посла и прослышав про грядущее сожжение нечистой силы, Ирина отправилась во главе целого отряда бойцов мне на выручку. Они успели вовремя — еще бы минут пять, и даже способность к регенерации не спасла бы. Ирина и бойцы вытащили меня и тело Катерины из огня и сразу же ушли.

Именно с тех пор Тадеуш и стал таким. Он, конечно, подрастерял свою религиозность и свои догмы за прошедшие века, но его ненависть ко всем нелюдям и ко мне в частности не угасла. Одержимый сначала идеей истребления нечисти и еретиков, а затем просто желанием уничтожить "ублюдков и выродков человечества", как он нас называл, он сам стал оборотнем. Ему удалось создать специальный эликсир, не позволяющий человеку перекидываться в зверя, который он пил сам, и с помощью которого он зачастую нас ловил. И если бы не наш окончательно спятивший отец, мы бы с тобой встретились не в такой обстановке, а в поединке, — закончил свою речь Наум. — Можешь мне поверить. Все, что я сказал сейчас — чистая правда. Что скажешь теперь?

— Мне его жалко, — сказала Вероника. — Теперь я поняла, что за портрет висел у него в его комнате... Получается, он не добил меня тогда три года назад только потому, что я напомнила ему Катерину?

— Увы, мы уже не можем спросить у него... — вздохнул Наум — Хотя, наверное, ты права. Судя по всему, он уже давно клял себя за тот поступок... Вот что бывает, когда религиозность в человеке воспитывают далеко не религиозные люди. Если бы дело было на Руси, батюшка просто бы окрестил Катерину и смог бы добиться хотя бы компромисса, но тут... Тут индульгенции окончательно ознаменовали грядущий крах западного мира...

Вероника хотела что-то сказать о том, что она еще теперь думает о своем бывшем учителе (да и учителе ли теперь?), но не смогла.

Как раз в это мгновение наступила полночь, и как раз в это время тучи расступились, и лунный свет упал на ковер, осветив Веронику своим серебристым сиянием.

* * *

Луна была прекрасна, и в мире не было таких слов, коими можно было бы описать эту трансцендентную красоту. И в эту же секунду начались некие качественные изменения.

Сначала в голову словно вбили раскаленный добела гвоздь. Виски тотчас же заломило так, что захотелось умереть. Вероника жутко закричала.

— Первый раз — самый болезненный, — сказал Наум. — Всегда.

Вероника слышала все, что он говорил, но все слова словно просачивались сквозь мозг, не затрагивая там ничего. Да и вообще в голове уже не было мыслей — осталась только боль. Она упала на четвереньки и прогнулась. По коже прошли тысячи разрядов и, вызывая адский зуд, изо всех пор начала пробиваться шерсть. Пальцы деформировались, превращая ногти в нечто большее. Челюсти с ужасным хрустом начали также деформироваться, вытягиваясь вперед; зубы начали расти с такой скоростью, что казалось, что к челюсти подвели оголенные провода. Ноги со смачным хрустом выгнулись назад. Вероника издала некий звук; с одной стороны это было похоже на "Ах" или "Ох", а с другой — на звериное рычание. И в это мгновение, как довершающий удар гонга, раздался хруст ломающегося позвоночника. Это был конец трансформации.

Новорожденный оборотень привстал и огляделся. Комната показалась ему ужасно маленькой, и зверь обернулся к окну.

В это время Наум подошел ближе и, присев на колени, посмотрел в глаза новорожденному оборотню.

— Ты слышишь меня? — спросил он.

Оборотень навострил уши. "Чужак! Убить!" — мелькнула первая мысль. Однако в следующее мгновения рецепторы поведали мозгу, что от человека пахнет как-то знакомо. Зверь замешкался.

— Вероника, ты слышишь меня? — повторил Наум. — Ты должна собраться!

"Вероника? Что это такое?" — мелькнула первая мысль у оборотня.

"Вероника! Мое имя" — мелькнула внезапно другая мысль.

"Ты кто?" — зарычал зверь.

"Я — это ты. А ты — это я" — последовал ответ. Зверь задумался на миг. Но тут же вновь прижал уши — мысль была слишком сложна для него.

— Вероника! — вновь позвал девушку Наум. — Объединяй сознания!

"Р-р-р!!!" — ответил зверь.

И тут окончательно пришло в себя второе сознание.

Вероника моргнула. Мир виделся в слегка размытом свете. Она попыталась моргнуть еще раз, но внезапно ощутила преграду. Зверь пытался сопротивляться.

"Не сопротивляйся! — попросила Вероника. — Мы — одно целое. Мы должны жить в мире друг с другом".

Однако оборотень еще сопротивлялся, недоверчиво косясь на свое "второе я".

— У тебя почти получилось! — крикнул парень. — Еще немного!

Как будто почуяв опасность, зверь насторожился, но как раз в этот момент Вероника объединила сознания, вплетя сознание зверя в свое сознание. Зверь рыкнул — но оказалось, что его никак не притеснили! Наоборот, человеческие ощущения лишь добавили красок в мироощущение зверя. Вероника посмотрела на своего (теперь она была в этом абсолютно уверена) брата.

— У тебя получилось! — улыбнулся Наум. — А теперь попытайся вернуться обратно в человеческое тело.

"Зачем?" — ощетинилась звериная часть сознания.

"Это честно! — возразило сознание человека. — Часть времени я — человек, часть — зверь. Но прежде всего я человек, а не зверь в человеческом обличье".

Оборотень вновь зарычал, но Вероника уже сосредоточилась. В следующее мгновение по всему телу зверя пробежала дрожь. Вновь трескались и перемещались кости, рвались мышцы, исчезал волосяной покров — только теперь этот процесс протекал гораздо быстрее. Всего несколько секунд, — и Вероника осознала, что стоит на четвереньках, голая на полу.

"И не надейся, теперь я всегда буду с тобой!" — раздался рык зверя где-то далеко в голове. Зверь был спокоен. Объединение произошло.

Вероника встала и только тут, наконец, до нее дошло, что она стоит голая перед парнем.

— Оденься! — сказал ей Наум, прежде чем она даже смутилась, или сказала что-либо, и, всучив ей стопку одежды, отвернулся. — Для первого раза у тебя получилось очень даже неплохо, — сказал он. — Очень многие новообращенные не уходят дальше первого превращения. Они либо навеки остаются в зверином обличье, либо становятся кровожадными маньяками, жаждущими крови в любом теле. У тебя большая сила воли.

— Спасибо, ...брат, — тихо сказала Вероника.

— Теперь поверила? — чуть обернувшись, улыбнулся ее брат.

— Никогда не думала, что скажу эти слова оборо... — начала было она, натягивая джинсы, как её взгляд уткнулся в выскочившую из штанины правую ногу. Некоторая время она стояла неподвижно, а затем до ушей Наума донесся странный звук. Обернувшись, он не поверил своим глазам.

— Ты плачешь? — недоверчиво спросил он.

— Целых три года... — всхлипнула Вероника. — Я не виде... — тут осеклась уже она, увидев, что Наум внезапно напрягся и посмотрел на что-то (или кого-то) за её спиной.

Она обернулась, и увидела странную тень, несущуюся к ней. И в эту же секунду что-то ударило её в грудь с такой силой, что её ноги оторвались от пола, и она отлетела назад. Спустя еще секунду спина взорвалась болью, поприветствовав собой окно. Вероника успела ощутить, как один из осколков стекла легонько чиркнул её по спине, а затем она отправилась в свободное падение с высоты третьего этажа.

Глава 7

От ужасного ощущения внизу живота жутко тошнило. Останавливал только тот факт, что главной проблемой было падение с третьего этажа. Однако теперь Вероника была оборотнем, и животный инстинкт спас её.

Пролетев пару метров, зверь временно взял верх над человеком, заставив человеческое тело перекувырнуться в воздухе. Прошла еще пара секунд — и Вероника благодаря подсказке зверя свалилась в мусорный бак.

— Епс... — пробормотала она, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся глаза. Вероника готова была поспорить, что видела уносящийся в небо венец разноцветных звезд.

Встряхнув головой, она перевалилась через борт бачка и шмякнулась на землю. Тело ныло, шок постепенно спадал, и порезы и ушибы начали явственно и ощутимо давать о себе знать. Вот только зверь внутри по-прежнему был в напряжении. И, как оказалось, не зря.

— Вай! — раздался голос у неё над ухом. — И эта цыпочка убила вашего главу?

Вероника подняла голову и увидела склонившуюся над ней здоровенную фигуру. Больше ей разглядеть не удалось: в ту же секунду незнакомец, пнув её под ребра, отправил её в непродолжительный полет до ближайшей стены.

В небо устремился новый поток разноцветных искр, и теперь они были еще ярче, и почему-то... кричали, как чайки.

"Снова полет! — подумала Вероника, почти флегматично услышав треск собственных ребер. — Мне это начинает надоедать. Ох-х!!!".

Она смачно впечаталась спиной в стену. Но зверь не спал, и приземлилась она на ноги. Теперь она смогла рассмотреть нападавшего.

Это был типичный представитель вида оборотней: шкафообразный гибрид человека и мебельного гарнитура, обремененный к тому же еще и звериной ипостасью. Все это мускульное великолепие венчала маленькая голова с необычайно умными глазами. Одного взгляда этих глаз хватало, чтобы понять, что очень опасно недооценивать умственные способности данного индивида. В бойцы брали не только сильных но и умных оборотней.

— А ты не так проста, девочка, — усмехнулся громила. — Ты начинаешь мне нравиться. Может, мне сохранить тебе жизнь? Пойдешь в мой гарем?

— Еще чего! — усмехнулась Вероника. — Я не...

Тут она осеклась, видя, как выпрыгнувший из окна Наум еще в полете умудрился вырубить громилу. Приземлившись он направился к ней.

— Цела? — взволнованно спросил он. — Он тебя ударил?

— Я не... — вновь начала она, и вновь осеклась, поскольку откуда-то сверху донесся громкий хлопок. Затем оттуда же донесся скулеж, и все затихло.

— Ну вот и все, — выдохнул Наум. — Пош...

Тут осекся уже он.

И было от чего. Перед ними стояли семеро таких же громил, как и бывший в нокауте обладатель гарема.

И естественно, все они были оборотнями.

* * *

"Финиш!" — подумала, напрягшись Вероника. Оборотни тут же встали в стойку, не сводя с неё глаз. Посмотрев на себя, она поняла, почему: она неосознанно совершила частичное превращение. Перед противниками стояла все та же хрупкая девушка.

Вот только руки у неё по локоть стали лапами, и каждый палец оканчивался громадным серповидным когтем, способным вспороть даже носорожью шкуру. Да и увиденное долетало до неё словно через мутное стекло, поскольку главным стало обоняние.

— Частичная трансформация уже в первое превращение! — воскликнул очнувшийся и встававший восьмой громила. — Блестяще! Наш клан может пополниться замечательным бойцом — или удалить наконец-то занозу из задницы всей нашей расы.

— Не выйдет, Есугэй, — холодно заметил Наум.

— Бус, брат! — воскликнул Есугэй, как будто это не его только что вырубил тот. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что не властен над ней! Или ты решил загубить дело всей своей жизни? Так... — тут в его сторону подул ветерок, и он сделал вдох. Его глаза расширились.

— Да, — спокойно сказал Бус-Наум. — Я сделал её своей избранницей.

"Своей... Что?!" — Вероника распахнула глаза.

— Она же преступница! — воскликнул Есугэй. — Ещё два месяца назад ты сам хотел её убить!

"?!"

— У меня есть кое-какие планы на её счет. Особенно, учитывая её прежнюю... работу, — как ни в чем не бывало продолжил Бус. — Так что будь добр, отойди от моего нового преемника!

— Что?! — взревел Есугэй. — Да тебя и твой клан теперь возненавидят все!

— Каждый должен иметь шанс, — мягко сказал Бус. — Кстати, я приглашаю тебя и твой клан на съезд всех детей Ночи. В день зимнего солнцестояния я выступлю с обращением по поводу нашего существования.

— Это то, о чем я думаю? — быстро спросил Есугэй. — То, чего так и не понял наш отец?

— Да.

— Не верьте ему, мой хан! — воскликнул один из громил.

— Заткнись, нукер! — отрезал Есугэй. — Что ж, мой вечно ищущий компромисс брат, — обратился он к Бусу. — Я отпускаю тебя, и эту охотницу, которую ты так опекаешь. Только потому, что по этому вопросу наши мнения совпадают.

— Но, мой хан...

— Молчать! — рявкнул тот. — Я запрещаю вам, или кому-либо из клана нападать на них прямо или косвенно! По крайней мере, до зимнего солнцестояния... Иди, мой потерянный брат!

— Пошли, Вероника, — подтолкнул девушку Бус. — Спасибо, — проходя мимо Есугэя, он протянул ему руку.

— Ты знаешь, почему я отпускаю вас! — отрезал тот. — И извини, что я ударил твою... супругу.

"ЧТО-О-О?!!!"

— Судя по её виду, ты даже не предупредил её об этой стороне медали! — усмехнулся Есугэй.

— Вы несколько урезали мое время, отведенное на объяснения, — хмыкнул Бус и зашипел от боли — это Вероника вогнала один коготь ему в спину.

— И о чем ты меня не предупредил? — начала было она, и вновь — в который уже раз! — осеклась, почувствовав боль, и увидев торчавший в плече серебряный кинжал. Некоторое время она тупо смотрела на него, а затем чуть пошатнулось. Одновременно с этим её взгляд уловил сбоку какой-то проблеск.

— Охотники! — закричал один из громил и тут же упал, поймав затылком арбалетный болт.

— Проклятье! — рыкнул Есугэй, отбивая ладонью летящий в Веронику кинжал. —

И ты все ещё веришь ей?

— Это не она, поверь, — крикнул Бус, отбивая сразу два, предназначенные ему и Веронике, болта. — Они наверняка узнали о гибели Тадеуша и прикатили сюда, а я еще взорвал сейчас гранату...

— Теперь уже все равно! — крикнул Есугэй, выхватив два "Маузера" [2] и стреляя в ту сторону откуда прилетели кинжал и болты. Его громилы выхватили "Кедры" [3] и последовали примеру вожака. — Бегите к себе! — крикнул он, бросаясь в ту же сторону. — Мы вас прикроем!

— Ладно! — воскликнул Бус, поворачиваясь к Веронике. Та в это время как раз вытащила кинжал, и пыталась остановить кровотечение. — Попытайся с ними договориться! — крикнул он напоследок.

Затем он подхватил девушку на руки и бросился бежать.

— Отпусти меня! — шипела Вероника. — Я и сама могу пока идти!

Через пару секунд Бус опустил её на землю. За это время он успел пробежать почти сто метров.

Теперь они стояли на берегу обрыва, на дне которого текла весьма полноводная река. Обернувшись, Вероника увидела вдали оборотней, ведущих ожесточенную перестрелку с её бывшими коллегами. На ногах стояли только Есугэй и ещё двое оборотней. Еще двое, судя по всему, были серьезно ранены. Однако охотникам также приходилось нелегко: в отличие от оборотней, вооружившихся автоматическим оружием, охотники были вооружены лишь холодным оружием и арбалетами. Еще, судя по всему, у кого-то из них были пистолеты, но что могли сделать два-три пистолета против автоматных очередей?

Вероника сделала шаг назад, и неожиданно пошатнулась, почувствовав, что её платье стало мокрым и каким-то неудобным. В глазах у неё внезапно потемнело.