Подарки судьбы. Часть 5.

— Черти-что! — вдруг раздался из толпы сердитый голос.

К столу судьи, распихав зевак, подошел Мэрлин. Он выглядел утомленным и злым, поправил перевязь меча, подавая намек, что шутить не следует и сказал коротко:

— Я заплачу.

Следовавший за ним Хор удивленно округлил глаза. Он был уверен, что демон просто заберет то, что хочет, а если, паче чаяния, найдутся недовольные, порубит их в капусту. Собственно, он уже держал кинжал наготове и при необходимости обеспечил бы вооруженную поддержку.

У судьи отвисла челюсть. Кое-как взяв себя в руки, он проблеял: "Ваше имя, господин?" и уткнулся в протокол, собираясь записывать.

— Тебе ни к чему мое имя, — Повелитель сорвал со своего плаща круглую массивную застежку и швырнул на стол, — Вот.

— А она не фальшивая? — внезапно подал голос секретарь.

Реплика его говорила о невеликом уме, что, по большому счету, его и спасло. Демон, оскалившись было, в итоге не ответил и лишь глянул на секретаря с презрительной жалостью.

Тщедушный меняла понял паузу как приглашение исполнить свои обязанности. Он взял пряжку в руки, ощупал, попробовал на зуб и не нашел ничего лучше, как попытаться распечатать заключенную в ней силу. Первое же сработавшее заклинание шибануло его током, следующее тряхнуло стол вместе с крыльцом, третье разом выбило в здании все окна вместе с рамами. Повелитель щелкнул пальцами, останавливая вырывающийся наружу магический поток.

— Поосторожнее с этим, — посоветовал он небрежно.

И тут очень некстати возник трактирщик. Поняв, что дело проиграно, он пошел ва банк, наступая и лопоча, что господа — пришлые, под местный закон не подпадают и выкупать преступника потому права не имеют. А у него, между прочим, какие-то лиходеи намедни со двора свели жену и теперь он вообще не представляет, как жить, обнищал совсем и по миру пойдет. И где же справедливость.

— Я знаю закон, — сверкнул глазами Повелитель, — И я тебя засужу. Ты детьми торгуешь.

Трактирщик побелел, отступая на шаг, а увидев, как оживился судья, изъявляя готовность снова вершить правосудие, подался в толпу и вскоре совсем исчез из виду.

— Забирай его, — распорядился Мэрлин, оборачиваясь к виселице.

Разведчик скинул с шеи Лохана так и не использованную петлю и легонько подталкивая в бок, повел его с площади под растерянное молчание присмиревших зевак.

Бурной радости по поводу своего чудесного спасения Лохан не выказал. Избежав виселицы он угодил в невольники, без перспективы когда-либо выкупиться на свободу. О чем честно и поставил демона в известность, сказав:

— Мне расплатиться нечем, добрый господин, совсем. У меня ничего нет.

— Ну, не прибедняйся, — заметил Повелитель почти дружелюбно, — У тебя скоро сын родится.

Поняв реплику превратно, плотник вскинулся и произнес глухо, с мрачной решимостью:

— Не трогай младенчика, добрый господин. А не то я удавлюсь. С мертвых долги не стребуешь.

— Кто ж тебе даст-то теперь? Раньше надо было, — хохотнул Мэрлин.

Они дошли уже почти до края селения и последние любопытные, следовавшие за ними в отдалении, наконец, отстали, осознав, что представление окончено. Лишь темноволосая девчушка сезонов тринадцати в заношенной юбке мешком и висящем на ней как на вешалке залатанном жакете продолжала плестись следом. Хор, наблюдавший за ней краем глаза, указал на странное сопровождение Повелителю. Тот остановился.

— Дозволь с дочкой попрощаться, добрый господин, — попросил Лохан, предваряя его вопрос.

Демон не возражал. Уловив его приглашающее движение, девочка подалась вперед, потом притормозила и последние несколько шагов преодолела совсем медленно, не сводя с отца огромных карих глаз. В них не было слез, только глухая, обреченная тоска и жалость.

— Умрет с голоду, — констатировал разведчик вполголоса, пока Лохан в сторонке объяснялся с дочерью на языке молчания.

Ему действительно было нечего сказать. И сделать для нее он ничего уже больше не мог. Разве что, попросить прощения за то, что все так вышло. Он оставлял ее без поддержки и помощи, среди чужих, равнодушных, а иногда и враждебно настроенных поселян. И, как верно заметил мантикр, скорее всего, к весне ее ждала голодная смерть. Сироту, дочь уведенного раба, вряд ли бы стал кто-то подкармливать. Да еще внешность у девчонки была нетрадиционной, вызывающей, даже для пестрого разнообразия местных смешанных. Лицо ее, обрамленное густыми, жесткими прядями, скорее напоминавшими гриву, хранило неуместное выражение некоего затаенного достоинства, а из под юбки торчал конец длинного хвоста. Обычного, кошачьего.

Покосившись на этот хвост, Повелитель вопросительно глянул на Хора.

— Мать, похоже, была из наших, — подтвердил разведчик его догадку, — А связалась с простым вислоухим сбродом. Удивительно, как вообще что-то получилось. Смешанное от смешанного, так сказать.

— Ладно, эту тоже забираем, — решил Мэрлин, — Правда, до Ворот четверо суток и все время лесом. Чем кормить-то будем? — он подмигнул, толкая мантикра в плечо.

Разведчик улыбнулся, показывая, что идея ему по душе, а часть забот он готов взять на себя.

Девочку звали Алиша. Отправленная демоном собирать пожитки, она вернулась буквально через полчаса, держа в руках узелок. Его скромные размеры говорили о царившей в доме бедности красноречивее всего. Еще подмышкой у нее была книга, завернутая в обрывки какой-то тряпки.

Лохан поблагодарил Повелителя молча, поклонившись до земли. А книгу отдал Хору, почтительно, будто тот тоже имел какое-то отношение к их дальнейшей судьбе. И взяв дочь за руку, бодро вступил вслед за демоном в лес, ни разу не оглянувшись.

Шли почти до полудня. Пока за желтеющими деревьями не показалась полянка, окруженная мерцающим магическим барьером. У края ее переминались стреноженные кони, пожевывая последнюю зеленую траву. А в середине, на горке тюков, обнимая друг друга, спали безмятежным сном Мил и маленькая Фила.

Увидев картину, Лохан замер у границы круга.

— Она за тебя себя не пожалела. Обидишь ее — придушу. Собственными руками, — сообщил Мэрлин, глядя на спящую женщину.

Лохан кивнул и приложил ладонь к груди. Странный был жест. Так обычно клялись мантикры.

Впрочем, странностей хватало и без этого. Хор, например, никак не мог понять, почему Повелитель, вместо того, чтобы разогнать к чертовой матери всю эту камарилью, Лохана выкупил. Демон объяснил просто, мол, не хотел подавать дурной пример, чиня самоуправство.

— Закон есть закон, — заметил он философски.

Разведчик возразил, что законы там царят не самые лучшие, и чуть не сострил в том духе, что демон с успехом поддержал реноме святого. Но вовремя остановился, почувствовав, что не стоит переходить границу. Можно и по шее огрести, причем вполне заслуженно. Между правом сильного и силой права Мэрлин выбрал последнее. На то он и был королем.

Хотя, тоже не лишенным слабостей. Его одолевало любопытство, что за книгу получил в подарок Хор. Он долго рассматривал набор пунктиров и кривых, выбитых тиснением на обложке, почесал в затылке и сдался, спросив:

— Это ведь надпись?

Мантикр утвердительно опустил подбородок и зарычал.

— Что-что? — не понял Повелитель.

Хор повторил еще раз.

— Родословная?! — переспросил пораженный демон, — Чья?

Разведчик показал глазами на Алишу.

— У вас что, есть родословные? — Мэрлин даже не пытался скрыть удивления, обнаружив огромную дыру в своем образовании.

— Есть, — хмыкнул Хор и прорычал еще что-то.

— Нет, я не думал, что только демоны такие крутые, — ответил Повелитель на поддевку, переводя ее на нормальный язык, — Хотя... Ну да, ты прав. Я всегда считал, что свои родословные ведут исключительно чистые расы.

— Ты ошибался, — пожал плечами мантикр.

— А можешь научить меня это читать? — демон полистал книгу. Внутри, с точки зрения понимания, было не лучше, чем снаружи.

— Нет. Прости.

Судя по тому, как Мэрлин наклонил голову, чего-то подобного он и ожидал.

— А самостоятельно попробовать расшифровать позволишь?

Хор рассмеялся.

— Пожалуйста, сколько угодно. Если у тебя получится, ты станешь первым, кому это удалось.

Повелитель решил про себя, что как-нибудь на досуге все же рискнет. По крайней мере, неудача в попытке проникнуть в тайны ключей языка профессиональных шпионов не ударила бы по его самолюбию. Ну обломается, так обломается.

— Зачем тебе отдали чужую родословную? — тем временем продолжил он заделывать образовательный пробел.

— На хранение. Если Алиша сойдется с чистокровным мантикром, род ее матери еще может быть восстановлен. Тогда я ее передам. Это позволит их детям мужского пола иметь право на посвящение. Хотя, наверное, для тебя слово "чистокровный" в нашем отношении звучит, как издевательство, — беззлобно заметил разведчик.

— Нет, Хор. Чем дольше я живу, тем больше понимаю, что в чем-то мы, чистые, просто напыщенные придурки. Мы слишком многого не знаем. И по правде говоря, сегодня ты мне помог в этом понимании здорово продвинуться, — откровенно признался Мэрлин.

Сумасшедшая идея взять с собой Мил, а заодно и всю остальную компанию, пришла в голову Повелителю накануне. Может быть, на его умственные способности так своеобразно повлияло грудное молоко. Но король был упрям, и если уж за что-то брался, то обычно доводил дело до конца. Или до полного абсурда, смешивая все планы. Имея на руках беременную женщину, вот-вот готовую родить, двух девчонок и молчаливого плотника, обладавшего весьма ограниченным набором прочих навыков, придерживаться первоначального маршрута было невозможно. Необходимость пристроить где-нибудь "святое" семейство вынуждало сделать солидный крюк и потерять как минимум две недели времени. Но Мэрлин на жертвы не скупился.

Рассказав Хору, что все равно собирался при случае посетить рудники, которыми владело Объединенное королевство и которые он никогда не видел по причине их крайне удаленного расположения, демон предупредил, что въехать туда собирается, по-прежнему сохраняя инкогнито. Заодно провести инспекцию, так сказать. Из всей тамошней публики лично он знал только Наместника, коего сам же и назначил сезонов пятнадцать назад с правом подгонки законодательства под местную специфику. И надеялся, что тот навел достойный порядок и в округе, и в рабочем поселке. Раньше там, по слухам, творилось черт знает что, а воровство достигло поистине одиозных масштабов. Правда, там не вешали за долги. Зато, насколько мог судить Повелитель из докладов, начали вешать за кражи. По крайней мере, за кражи у демонов.

Чтобы добраться до вспомогательных Ворот, открывающих дорогу к намеченной цели, действительно нужно было четыре дня. А с ночевками и привалами все семь. Провизии, спешно прихваченной из трактира во время организованного демоном ночного бегства на такой срок бы не хватило. По идее, надо было экономить. Но глядя на худую как щепка Алишу или Мил, которой есть вообще полагалось за двоих, становилось очевидным, что это путь непродуктивный. Так что на первой же стоянке мантикр занялся охотой.

Добычу, естественно, разделили на всех. Но Лохан к своей порции не притронулся, даже к импровизированному столу, накрытому на какой-то дерюге, не подходил. Хору пришлось самому его звать.

— Благодарю, господин. Мне не хочется, — потупился плотник.

— Не артачься, ослабеешь, — посоветовал разведчик и добавил, — Кстати, господин из меня тот еще.

— Брось его. Черти круг, да укладываемся. Завтра всех на рассвете подниму, — оторвал его Мэрлин от раздачи благих советов.

Защитный барьер демон мог давно сотворить и сам, причем мгновенно. Магическая сила возвращалась к нему чуть ли не потоком, иногда такими внушительным, что заставляла вздрагивать. Но мощь необходимо было еще структурировать, как бы раскладывать по полочкам, и от этого процесса Мэрлин уставал физически. А нарушенный внутренний баланс проявлялся в частой смене настроений. На данный момент, кажется, наблюдался подъем. Болтавший с Филой демон вдруг подхватил ее на руки, поднял над собой и закружил. Девочка залилась звонким смехом, а после, уже поставленная обратно на землю, протянула восхищенно:

— Ты такой большо-о-й...

— В смысле? — удивился Мэрлин.

— Очень, очень большой. Внутри, — девчушка приложила пятерню к его груди.

Демон глянул на ребенка озадачено, гадая, на что еще распространяется данное ей природой чутье.

Разведчик тем временем закончил с кругом, оживил его и вытер шпагу о край плаща. Функцию создания барьеров Повелитель добавил в ее магический арсенал совсем недавно и хотел, чтобы Хор попрактиковался. Кроме того, круг, рожденный при помощи собственного клинка, в случае необходимости разведчик мог разомкнуть самостоятельно.

— Это от зверья? — поинтересовалась наблюдавшая за его действиями Мил, зевая.

— Мм...да, — ответил мантикр, несколько слукавив. Ему не хотелось женщину волновать.

— От вурдалаков, — внезапно раскрыла истину Фила.

— Ты знаешь про вурдалаков? — изумился Повелитель.

— Я их чувствую. Их много. Вон там, — девочка беспечно махнула в ту сторону, где еще совсем недавно промышлял Хор, расставляя силки.

— Почему же ты не сказала?! Ведь его задрать могли! — возмущенно закричала Мил на дочку.

— Он мою лялечку с собой носит. С ним ничего плохого не случится, — с наивной убежденностью заявила Фила.

Мэрлин не разделял ее оптимизма. Он удвоил осторожность, дальше, чем на двадцать шагов никого, кроме Хора, не отпускал даже днем, а детей, если им нужно было "в кустики", сопровождал лично.

С вурдалаками шутки были плохи. Огромные звери, в два раза крупнее матерого волка, стремительные и коварные, имели в жизни одну цель — убивать. Когти их входили в любую плоть, как в масло, а ядовитые клыки довершали дело. Впрочем, если добыча была слишком крупной, вроде дикого быка или медведя, вурдалаки не утруждали себя борьбой. Достаточно было хоть раз прихватить жертву зубами. А потом спокойно дожидаться, когда она, полностью парализованная распространившимся ядом, станет пригодна к употреблению без лишних хлопот.

Пока непосредственной встречи с мерзкими хищниками удавалось избегать. Для охоты они предпочитали темное время, а по ночам путники обычно спали под защитой круга.

Привычный распорядок был нарушен на четвертые сутки. Далеко за полночь Повелителя растолкал растерянный, перепуганный Лохан. У Мил неожиданно начались роды.

— Кто принимать будет? — спросил демон, протерев глаза в попытке изгнать остатки сна и в упор глядя на плотника.

Тот попятился.

— Ясно. Все приходится делать самому, — вздохнул король, нехотя поднимаясь и встряхивая плащ, — Руби палатку.

Лохан уже метнулся было к ближайшему деревцу, но вдруг застыл, обнаружив, что рубить-то ему нечем. С перепугу он плохо соображал.

— Меч мой возьми, — пришел ему на помощь демон.

— Затупится, — обеспокоился плотник исправностью хозяйского имущества.

— Как затупится, так и заточится, — отмахнулся Повелитель, открывая тайну нашпигованного магией предмета.