Печать ворона

— Слушай, а почему тебя 'Меченым' зовут? — вдруг спросила она. — Говорят, у тебя след какой-то на груди?

Иван замялся. Ладно, если девушка просит...

— Могу показать, — наконец, сказал он.

Иван расстегнул рубашку и открыл Наташе черный знак на коже под соском.

— Ни фига себе! — проговорила она, рассматривая след птичьей лапы. — Круто. Это татуировка такая?

— Нет.

— Тогда что? — разочарованно произнесла Наташа.

— Родимое пятно, — проговорил Иван и тут же пожалел, что не соврал. Татуиров-ка бы ей понравилась!

— Странное какое-то пятно, — сказала Наташка. Она протянула палец и медленно провела по черному следу. Сердце Ивана забилось сильнее.

— Странное, — согласился он, ожидая продолжения. Но продолжения не последо-вало. Утолив любопытство, Наташка быстро забыла о пятне и через минуту увле-ченно болтала о чем-то другом.

За окном стемнело и, когда Иван надеялся, что Наташка без лишних угово-ров останется на ночь, девушка изъявила желание идти домой.

— Почему? — разочарованно протянул Иван. — Давай еще посидим.

— Не могу, Ваня, — ответила Наташка, — мне позарез домой надо! Проводишь?

— Конечно, провожу.

Разгоряченный от вина и несбывшихся желаний, Иван вышел из дома, жадно вдыхая прохладный осенний воздух. Наташка вышла следом и закурила. Они двинулись темными дворами и вышли на Литейный. Желтые огни фонарей осве-щали мокрый от прошедшего дождя асфальт, отражаясь блестящими размытыми полосами.

— Где ты живешь? — спросил Иван.

— На Лиговке, — выдохнув дым, сказала Наташка. — Тут близко.

— Понятно.

Они прошли до Невского проспекта и повернули налево. Невский был пуст, редкие прохожие проходили мимо них, неясными тенями отражаясь в стеклах не-мытых витрин.

Не доходя до Московского вокзала, Наташа свернула направо на улицу, на которой Иван никогда не был. Звуки шагов поглощал ковер из мокрых листьев, и Иван подумал, что такого чудного вечера у него не было никогда.

— Вот моя улица, — сказала она. — А вон там мой дом.

— Может, еще погуляем? — предложил он. Наташа сложили губы бантиком, раз-думывая над ответом. Потом улыбнулась:

— Ладно, подожди здесь, я схожу домой и попробую отпроситься. Окей?

— Хорошо, — ответил Иван, и лишь когда она ушла, скрывшись в черноте дворо-вой арки, подумал: 'А если не отпустят? Так и буду здесь стоять?'

Он стоял и ждал, поглядывая на часы. Скоро полчаса, как ушла. Ну, может быть, что-то случилось? Его внимание привлекли звуки из соседней подво-ротни. Бренчала гитара, и доносились голоса подвыпивших парней. Наташка все не появлялась. Зато из подворотни вынырнули двое. Парни подошли к нему.

— Ты чего тут делаешь? — спросил один. Под откровенно враждебным взглядом Ивану стало не по себе. Он понял: они подошли не случайно.

— Стою, — ответил он.

— Нечего тут стоять. Топай отсюда, бегом, понял?

— Мне ждать надо, — твердо сказал Иван.

— Катись, тебе сказано! — начал один, но второй парень прервал его:

— Погоди, пусть гонит червонец — и ждет, сколько хочет!

— Точно! — довольно сказал первый. Он был покрепче Ивана и на полголовы вы-ше, — Слышь, ты, гони червонец!

— Ребята, я девушку жду, — сказал Иван, надеясь, что они поймут. Но они не по-няли.

— Какую еще девушку? — спросил второй, заходя сбоку. Сердце Ивана забилось сильнее, адреналин потек по сосудам, обостряя чувства. Он понял, что будет дра-ка, и приготовился.

— Здесь живет, — кивнул Иван на Наташкин дом.

— Ты еще и с нашими девчонками гуляешь! — сказал первый. Они синхронно схватили Ивана за руки и потащили в подворотню. Он понял: если втащат во двор — конец. Судя по мату и хохоту, там сидело еще человек десять...

Иван рванулся и смог освободить руку. Другой парень все еще крепко дер-жал его. Иван сцепился с ним, пытаясь вырваться, и тут же получил по уху. Про-тивник зря времени не терял. Зато Иван освободился от захвата, оттолкнул про-тивника и отскочил. Первый замахал ногами, но Иван спокойно отступал, увора-чиваясь от размашистых нелепых ударов. Второй насел с кулаками, и Иван почти без замаха съездил ему по губе. Парень охнул и отступил, потом полез в карман. В руке его что-то блеснуло.

— Пацаны, давай сюда! — крикнул первый. Гитара затихла. Послышался топот множества ног.

Сжимая кулаки, Иван стоял в темноте. Сейчас его в лучшем случае разма-жут по асфальту, а в худшем... Хотелось бежать. Но бежать он не мог. Не мог. Ведь здесь живет Наташа! Если в училище узнают, что он бежал... Если узнает На-таша...

Шелест крыльев нарастающей волной возник за спиной Ивана. Он не успел обернуться, как темноту вспороли острые когти и клювы. Иван понял, кто это, и замер, глядя, как стая пролетает сквозь арку, сбивая с ног вопящих от ужаса пар-ней.

Через минуту стало тихо. Вороны исчезли, будто и не было. Лишь несколько тел недвижно лежали на асфальте. Гопники разбежались. Иван расслышал чей-то жалобный стон, но не подошел. Ему не было их жаль. Что бы они сделали с ним, если б не вороны?

Он повернулся и вышел на улицу, на свет. Кончики пальцев дрожали. Ему стало жарко, и Ваня расстегнул куртку. Наташа так и не появилась. Ясно, что и не появится. Он посмотрел наверх, пытаясь найти на карнизах и деревьях крылатых спасителей, но не увидел ни одного. Хватит. Надо идти домой.

Иван шел — и не видел дороги, дома сами расступались, пропуская его впе-ред, а люди смутными призраками скользили в сумраке электрической ночи. Перед глазами вилась черная стая, возникшая ниоткуда, налетала, задевая крыльями одежду и волосы... А ведь они могут и убить! Иван представил огромную пи-кирующую птицу с мощным и острым клювом — и вздрогнул. А сегодня был не один ворон, целая стая! И откуда она взялась? Сейчас ему стало немного жаль этих парней. Но жалость ушла, уступая пронзающей мозг мысли: что же, они все-гда рядом и охраняют его?! А может... Иван остановился. Вот бы управлять ими! Не такое уж это чудо, если подумать над тем, что произошло. Он захохотал, пугая поздних прохожих. Я — повелитель ворон! Смешно-то как!

Но было не смешно, а страшно. Когда Иван пришел домой и лег в постель, то не мог уснуть. В ушах стоял звук хлопающих крыльев, слышались полные ужаса крики. Лишь иногда их глушили проносившиеся под окнами машины. Иван закры-вал глаза — и видел стаю, клюющую разбегавшихся людей. Открывал — и отблески качавшихся фонарей бросали зловещие тени на стены и потолок...

Яркое солнечное утро разогнало ночную хмарь, и Иван пошел в училище в приподнятом настроении, представляя, как запросто станет болтать с Наташкой, да и с другими девчонками. Теперь все будет гораздо проще! Но Наташка встре-тила холодно, поздоровалась, но снисходительно, словно не он провожал ее вчера до дома. А подружки хихикали, глядя на Ивана. Он приуныл, а на уроке бросал на Наташу долгие вопрошающие взгляды, но та отворачивалась. Подойти и спросить, в чем дело, в присутствии девчонок Иван не решался. А подловить Наташку одну не удавалось. Как ни было больно признать, Иван понял: ни дружбы, ни чего-то большего у них не будет...

Впрочем, приближался конец года, и классный руководитель настойчиво требовал от Ивана поднажать ради хороших оценок в дипломе. Ваня взялся за учебники, и девчонки отошли на второй план.

Его коммуналка разрослась: вместо Натальи Сергеевны, умершей от рака горла, в комнату въехала целая семья. Плотный жизнерадостный мужик и его же-на, высокая и худая, всегда носившая пышные и мало идущие ей прически, быстро отвоевали хорошее место на кухне, подвинув старожилов, и мама сказала:

— Шустрые.

Похоже, они ей не понравились. Иван познакомился с мужиком — его звали Михаил Николаевич, или просто дядя Миша, а его жену Мария. Она требовала, чтобы Иван звал ее только так, на равных, без всяких там 'теть'. Первое время он смущался, она была едва ли старше матери, но потом привык.

Мужик оказался хозяйственным. Мигом отремонтировал протекавший бачок и укрепил разболтавшийся цоколь под лампочку в коридоре. В конце концов, маме он понравился, а вот с Марией, чересчур вольготно чувствовавшей себя в местах общего пользования, она ссорилась не раз.

— Не обращай внимания, — говорил дядя Миша, когда Мария затевала на кухне очередные разборки, и под руку уводил парня в коридор. — Что б ты понимал в семейной жизни!

Закончив учебный год, Иван решил наведаться к бабушке в Подгородское. Уж очень интересно, как поживают друзья, которых не видел несколько лет. Ка-кими они стали? Иван переписывался с Андрюхой, но чего там напишешь в письме? В сто раз лучше встретиться! Иван упрашивал мать, упирая на то, что он уже взрослый и не станет делать глупостей.

Мама сопротивлялась недолго, махнула рукой и дала денег на дорогу. Во-обще-то Иван мог купить билет и на стипендию, но решил сэкономить: кто знает, какие там будут расходы.

Конечно, он не забыл про Воронову Гать и, садясь в поезд, дал зарок ни в коем случае не ходить на болота. Знакомые станции пролетали одна за другой, Иван читал книгу и думал, что в следующий раз приехать к бабушке не сможет. Оставался последний год учебы, за ним далекой тревожной громадой поднимался призрак советской армии. Через год призрак станет реальностью, от которой не скрыться и не убежать. Знакомые по двору парни, вернувшиеся из армии, расска-зывали мало интересного, но предупреждали юнцов, чтобы готовились к жестокой встрече: армия не жаловала слюнтяев. Пожалуй, им и вспомнить-то было нечего, лишь редкие отпуска домой да потасовки, в которых 'деды'

'учили' молодых или выясняли отношения с "чурками".

Бабушку предупредили телеграммой и, когда Иван приехал в Подгородское, его ждал стол, уставленный всевозможными вкусностями.

— Худой-то какой стал, — приговаривала изрядно поседевшая бабушка. Морщин на ее лице прибавилось вдвое, но для Ивана бабушка осталась прежней, любимой и заботливой.

Он наворачивал поджаристые до золотистой корочки картофельные галуш-ки со шкварками, потом перешел на вареники с малиной и, наконец, устало отки-нулся на спинку стула: да, дома так не поешь!

— Что ж ты в этом Питере кушаешь? Впроголодь, наверно, живешь! — укоряла бабушка, подливая Ивану деревенского молочка. — На вот, попей.

— Не могу я больше!

— Пей, Ваня, в вашем Питере такого молока не найдешь.

И Иван пил, чувствуя на себе добрый взгляд бабушки.

Наевшись и отдохнув, Иван ринулся по друзьям. Но его ждало разочарова-ние. Димка уехал в Брест поступать в строительный институт, Андрей почти на все лето умотал в стройотряд убирать помидоры куда-то под Астрахань. Вот невезуха! И что он здесь будет делать один?

Вечером он лег спать, и бабушка, склонившись над ним, погладила по голо-ве, как пять лет назад, и спросила:

— Ваня, а пятно твое... не болит?

— Нет.

— Слава Богу! — облегченно сказала бабушка. — Дай-то Бог, чтобы...

Она не договорила и ушла в соседнюю комнату, на секунду остановившись в дверях:

— Спи, внучек.

Иван помнил, как расстроилась бабушка после того случая на болотах, и подумал: неужели до сих пор не забыла? Он видел, что не забыла, и слова бабуш-ки наполнили его необъяснимой тревогой. Тогда он и увидел свой первый сон...

Он снова тонул.

— Спасите! Тоха-а! — кричал он, но было тихо, и даже пузыри болотного газа поднимались из бездны бесшумно и величаво. — Помогите же, кто-нибудь!

Мальчик услышал хлопанье крыльев и с надеждой поднял вверх голову. Они! Они вытащат его! Но вверху никого не было, лишь серое равнодушное небо. Но крылья хлопали громче. Мальчик опустил голову и посмотрел под ноги: вместо темной болотной жижи он увидел прозрачную воду и свои ноги, болтавшиеся в облаках. И черную тень, распростершую крылья. Огромный ворон схватил его за ноги и потянул. Но не вверх, а вниз. Иван забарахтался, пытаясь удержаться на плаву, но сила ворона была неодолимой, и Иван захлебнулся... И проснулся, глядя в потолок круглыми от ужаса глазами. Этот сон он увидит еще не раз.

Иван приподнялся на кровати и посмотрел в окно: занавески задернуты, но на цветастой материи играют солнечные зайчики, прорываясь через листву поса-женной под окном яблони. Уже утро. Он встал и, прогоняя остатки кошмара, по-старался думать о предстоящем дне. Что он будет делать здесь без друзей? Зря, что ли, приехал? Он почти взрослый, и походы на речку не настолько интересуют его.

Позавтракав варениками с горячим чаем, Иван выскочил на улицу и не то-ропясь прошелся по деревне, вспоминая, как здорово было тогда с друзьями до своего внезапного отъезда. Здесь ничего не изменилось, дома остались прежними, лишь где-то обновили крышу или построили новый сарай. Пройдя мимо дома со-седей, Иван увидел хозяйку, возившуюся с маленькой девочкой, и поздоровался:

— Здравствуйте!

Соседка не ответила, странно посмотрела и, подхватив ребенка, ушла в дом. Не узнала, наверное. В деревне все всё знают, особенно, если кто-то чужой приехал. Странно, он всегда ладил с ней и хорошо помнил, как она поила изму-ченных жаждой 'индейцев' березовым соком.

Он прошелся туда и сюда. Барханы у старого карьера заросли, и теперь со-всем не напоминали пустыню. Иван пошел к дому и увидал двух парней. Один из них показался знакомым.

— Антон? — спросил Иван, останавливаясь перед ними. 'Тохой' звать уже было несолидно. Парень в футболке и тренировочных штанах с лампасами удивленно воззрился на него:

— Ванька?

— Да, — улыбнулся Иван. Он был рад даже такой встрече.

— Ты чё приехал? — спросил Тоха. Он вырос и раздался в плечах, а волосы оста-лись прежними, рыжеватыми и торчащими в разные стороны, как кусты репейни-ка.

— Друзей повидать. Отдохнуть.

— А-а, — протянул Антон. — Понятно. Так их нет никого. Димка в Бресте, Андрюха тоже уехал.

— Я знаю.

Тоха достал сигарету и прикурил, посматривая на Ивана из-под прищурен-ных ресниц.

— Чё делать думаешь?

— Не знаю, — честно признался Иван. — Может, в Брест съезжу, погуляю.

— Хм, погулять и здесь можно. В Липовичах в субботу дискотека будет. Пошли, сходим? Если не боишься.

— А чего бояться? — спросил Иван.

— А там подгородских не любят, — ответил Тоха. Он сплюнул сквозь зубы себе под ноги и изучающе взглянул на ленинградца. — Ну, что, пойдешь? Или слабо?

Иван пожал плечами:

— Почему слабо? Да я и не подгородский, — усмехнулся он.

— Если с нами, значит — подгородский, — сказал Тоха.

— Нет проблем, — сказал Иван. Чего ему бояться?

— Ты же боксер, да? — спросил второй парень. Имени его Иван не помнил, да и лица тоже, но видно, парень что-то слышал про ленинградца раньше.

— А что? — врать Иван не хотел, но и развенчивать полезный для себя миф не собирался.

— Ну, блин, тогда все будет пучком! — улыбающийся Тоха протянул Ивану руку. — Давай, в субботу вечером. Мы за тобой зайдем.

Два будних дня проползали медленно и скучно. Иван ел, читал, гулял по лесу, не заходя слишком далеко, искупался в Жабинке. Одному было невесело, и он дожидался предстоящей дискотеки с радостью и нетерпением. Интересно, ка-кую музыку они крутят?