Платье из голубой органзы

В лифте сердце кольнула ядом мысль, что он использует её, притворяется.

Человеческая девочка, такая наивная, такая добрая, влюбившаяся в него — не исполнение ли это задания по завоеванию доверия среди противника?

Отелийцы враждебно настроены к землянам, они хотят выжить их с планеты. А она так безрассудно позволяет себе ловить каждый взгляд представителя этого народа, целовать и обнимать его, веря без оглядки.

Лия приняла холодный душ, смывая с себя следы его объятий, стараясь привести мысли в порядок. Но чувство затмевало всё, даже инстинкт самосохранения.

Не могла она думать о нём дурно, не могла назвать противником, убедить себя, что это всё действие феромонов и гипноза. Всё казалось таким настоящим, истинным.

Завтра Лия снова пришла к Каару.

Линкор уже вошёл в систему Жоды, до боя оставались считанные часы, максимум полдня.

Сегодня Лия дала себе слово вести разговор в деловом ключе. Она — исследователь, он — объект исследования. Инопланетянин с возможностями психологического воздействия. Лия даже вколола себе специальную ампулу, которые военные называли "отрезвителем мозга" — нейтрализовала подобные атаки.

Будут только её чувства и желания, он ничего ей не навяжет.

С собой взяла разнообразные психологические тесты на умственное и эмоциональное развитие — начальную ступень в изучении представителя какого-либо народа. Его априори считают среднестатистической, типичной особью и на основе результатов тестирования составляют портрет вида. Визитную карточку.

С утра Лие пришло объёмное письмо из Международного центра изучения Галактики с необходимыми материалами. Ознакомившись с ними, она связалась с рекомендованным специалистом-напарником, который передал инструкции по работе с "объектом".

Лия должна была выполнять практическую часть, а культуролог позаботится о теоретической. Разумеется, лингвистическая составляющая целиком и полностью была отдана ей на откуп.

Каар скептически покосился на первую же картинку, выданную проектором, и отвёл глаза:

— Скучно. Я знаю, для чего это, но не понимаю, зачем это тебе.

— Нужно для исследования. Пожалуйста, Каар...

И тут она замолчала, осознав, что он только что сказал.

— То есть ты видел это уже раньше?

— Сам нет, другие. Хорошо, я посмотрю на твои картинки. Спрашивай.

Результаты привели Лию в лёгкое недоумение: её субъективные ощущения оказались ближе к правде, чем официальная наука. Отелиец обладал таким же развитым сознанием, как и человек. А вот эмоциональный фон у него был другой, не подходящий под стандарты. Но стабильный, что не могло не радовать.

Когда Лия закончила, Каар подошёл к ней и взял за руку. Глаза были на редкость внимательны и серьёзны.

— Я понимаю, что этого не должно было быть. Тебя не должно было быть. У тебя свой мир, у меня тоже. Но ты бы смогла попробовать жить по другим законам?

Она недоумённо взглянула на него.

— Выбирать будешь ты. Захочешь — останешься, захочешь — уйдёшь. У Отела есть атмосфера, ты смогла бы дышать. Хотя бы в моём доме, где я бы изменил состав воздуха. А потом ты бы привыкла. Или, если бы не смогла, носила те же вещи, что и другие земляне. Я понимаю, твоё тело устроено иначе, но Отел можно попросить, он был бы добр к тебе. Скажи, какой состав вашего воздуха? Такой, как здесь, на корабле?

Лия кивнула, наконец поняв, что он предлагает поселиться на его планете.

— Отличается лишь долей веществ, чуть более мягкий. Ты бы приспособилась. Я же спокойно дышу тем, чем дышишь ты.

— Каар, я люблю Землю, она для меня — дом. Спасибо за приглашение, надеюсь, когда-нибудь я смогу побывать на твоей планете.

Отелиец не ответил, обвив её змеями спинных отростков, на этот раз очень крепко, чтобы она прижалась к нему, провёл рукой по спине и тихо сказал:

— Я буду ждать.

Лия вздрогнула. Это было похоже на прощание. Но куда он собрался, разве можно сбежать с линкора? Неужели Каар не понимает, что его отошлют ближайшим шатлом на Землю, что это он никогда не увидит Отела?

Каар по очереди поцеловал каждое её ухо, а потом неожиданно прикоснулся к губам. Лия ответила на поцелуй, наслаждаясь новыми ощущениями. Её пальцы переплелись с его тойло.

Не хотелось отстраняться, не хотелось, чтобы между ними был хотя бы дюйм свободного пространства — только единое целое.

— Я не знаю, возможно ли это, — оторвавшись от её губ, с сомнением в голосе произнёс Каар. — И спросить не у кого. Я бы очень хотел целиком разделить себя с тобой, но ты другая, тебе может быть больно. И это сильнее привяжет. Спасибо за то, что подарила мне своё дыхание.

— Но ты же говорил, что женщин у вас целуют только в уши.

— Я не говорил только, я говорил обычно. Можно и так, как тебя, но это очень серьёзно. Так можно целовать одну. При таком поцелуе частичка сущности одного через дыхание переходит другому. Вы, земляне, очень безответственны, вы так целуете любого.

Он отпустил её, вот только Лия не собиралась размыкать объятий.

— Ты не думаешь, ты слишком привязалась, — с сожалением произнёс Каар, осторожно разгибая её пальцы. — Но я не человек, я не подойду тебе. Ты приняла меня, но теперь я понимаю, что напрасно предлагал. Я сам не думал. А теперь, пожалуйста, позволь мне ненадолго покинуть это место. Ты можешь позвать помощников, если хочешь, но я давал тебе слово. Оно умрёт со мной.

Лия колебалась: можно ли выпускать его? С другой стороны, что дурного, если он немного пройдётся по блоку, разомнёт ноги. Тяжело, наверное, круглые сутки находится в небольшом замкнутом пространстве. Всем нужно двигаться.

Да и куда он сбежит? Повсюду камеры наблюдения, и необходимой для доступа в большинство помещений карты у него тоже нет.

И Лия согласилась. На полчаса, не больше.

Каар, казалось, повеселел, выбравшись из своей клетки, расправил плечи, с интересом огляделся по сторонам.

Изучив коридор блока ограниченного содержания вдоль и поперёк, отелиец устроился на полу и прикрыл глаза. Лия стояла рядом, удивлённо глядя на него.

Внезапно линкор сильно тряхнуло, будто он натолкнулся на какое-то препятствие.

Моргнул и погас свет. Через минуту включилось тусклое резервное освещение.

Гулкие удары сотрясали борта корабля.

Как, уже? Или на них напали раньше, чем они сами успели нанести удар?

Взревела система тревоги, работавшая автономно, от собственного генератора. Её надрывное завывание рождало панический ужас.

То здесь, то там мигали сигнальные красные лампочки — кровавые глаза в приглушённом жёлтом полумраке дежурного света.

Поднятые по тревоге военнослужащие носились по коридорам, занимая боевые посты, спешно переводя системы в ручной режим управления. Стремительные стальные тени, вышколенные подниматься по тревоге за считанные минуты.

По громкой связи прозвучал приказ командующего всем членам экипажа занять свои места, личному составу немедленно поступить в распоряжение непосредственного начальства.

Машинально наглухо застегнув форменную куртку, Лия метнулась к ближайшему иллюминатору, на минуту оставив Каара без присмотра.

На фоне безграничной тёмной бездны Космоса то возникали, то гасли багряные вспышки.

Очередной взрыв, и нутро линкора ответило жалобным скрежетом металла. Словно раненый зверь.

Испуганная Лия не удержала равновесия и упала.

Паника расползалась по коже, мешала думать, оставив лишь первобытные инстинкты.

Она догадывалась, что ей тоже надлежало явиться в Службу безопасности, она ведь тоже служащая, хоть и полугражданская, но Лия не могла подняться.

Потом вспомнила инструкцию: "Во время активных боевых действий переводчику надлежит находиться в своей каюте до получения приказа явиться для участия в переговорах". Разумно: какой от неё толк, она же даже нормативы по владению оружием сдать не способна — были в своё время курсы первичной военной подготовки, по итогам которых присваивался ранг. Ей, разумеется, ничего не присвоили, а для отчётности написали "удовлетворительно". Формальность для зачисления в Военное министерство.

На ноги Лию поднял отелиец, бережно привлёк к себе, убаюкивая, словно ребёнка. Он с поразительным спокойствием реагировал на происходившее, будто на линкоре по-прежнему текла будничная мирная жизнь.

Вцепившись в руки отелийца, Лия всем телом прижалась к нему, ища защиты. Уткнув лицо в его грудь, она пыталась отгородиться от окружающего мира, отчаянно цеплялась пальцами за его шею.

Каар тут же обнял её, крепко и надёжно, обвив всеми своими спинными отростками, и, видя, что она не в состоянии устоять на ногах, усадил на пол.

При звуке очередного взрыва Лия сжалась в комок, заткнув уши руками. Она не заметила, как отелиец стащил с неё браслет и зашвырнул подальше.

— Каар, мне так страшно! Мне каждый раз кажется, что я умру, — вздрагивая вместе с линкором, прошептала Лия.

— Ты не умрёшь. Пойдём.

— Куда? И как ты смог... Ну да, сбой в системе.

— За нами больше не следят, — улыбнулся Каар и потёрся лбом о её лоб. — Вы слишком зависимы от искусственного разума, в этом ваша беда. Лия, ты знаешь, как снять его?

Отелиец указал на свой идентификационный браслет.

— Да, — ответила она, не успев подумать.

— Пожалуйста, — он протянул ей руку.

Лия не двигалась, и Каар повторил свою просьбу.

— Ты свободна, я тоже хочу быть свободным. Разве это плохо?

— Ты...— она отстранилась, насколько позволяли объятия отелийца. — Так ты использовал меня? Наивную земную дурочку?

— Не веришь, думаешь, обманул — убей. Ты знаешь, как привести в действие эту вещь, — он указал на браслет. — Но ты действительно самая красивая для меня. Тебя не должно было быть здесь, Лия. Пожалуйста.

— Не могу, — с тоской покачала головой Лия. — Это предательство. Я не могу предать своих.

Каар понимающе кивнул, ей даже показалось, что в его глазах промелькнуло уважение, и с поразительной быстротой начал перебирать комбинации кода. Лия с удивлением заметила, что все они начинаются с правильной последовательности букв.

Спустя десять минут браслет был снят, а отелиец, ухватив Лию за руку, поволок её куда-то по коридорам. Она сопротивлялась, пробовала вырваться, но Каар держал крепко и всё время успокаивал, говоря, что любит, что не причинит вреда и хочет спасти.

Лия пробовала его образумить, убедить, что побег с военного корабля — самоубийство, но он не слушал.

Глаза отелийца скользили по стенам, будто что-то ища. В любом случае движения Каара не были хаотичны, он двигался к какой-то определённой цели.

Лия потянулась к браслету на руке и только тут заметила его пропажу. Как и её карты доступа. Она обнаружилась в руке Каара, когда тот, копируя людские движения, приложил её к сканеру, устранив последнюю преграду к холлу с лифтами.

Отелиец поразительно хорошо ориентировался на линкоре, умело избегая встречи с солдатами. Наконец оказался в одном из хозяйственных блоков, где хранилась запасная униформа.

Усадив Лию на крышку гладильного пресса, Каар быстро переоделся. Много времени потратил на то, чтобы уложить вдоль тела спинные отростки, но, в конце концов, ему это удалось. Издали он походил теперь на горбатого солдата.

— Где ваша стоянка катеров? На каком из нижних уровней?

— Каар, ты хочешь бежать? Но ведь там... там..

— Там объединённый флот Адиэнезского союза и планет нашей звёздной системы. Они перехватили ваш линкор до подхода к Жоде.

— Вы...

— У нас был план. Но мы не хотели убивать, мы предложили уйти. Вы не ушли и послали людей с оружием. Мы предложим ещё раз, уже скоро, когда ваш командир поймёт, что нас много. Но люди упрямые, они хотят быть хозяевами того, что им не принадлежит.

— А ты, ты дал себя пленить? Это часть плана?

— Да, Лия. Я должен сделать одну вещь. Пожалуйста, не кричи, никого не зови. Ты умная, ты должна понять. Ты любишь свою Землю — отдала бы её чужим? Мы не будем уничтожать всех, только тех, кто желает нам зла. Кто убивает первым. Но здесь опасно, тебе нельзя здесь.

— Каар, я никуда не пойду, — возразила Лия. — Я верю, что командир проявит благоразумие, что этот кошмар закончится... Линкор — современный космический корабль, с ним ничего не случится.

— Вы слишком самоуверенны, даже ты. Пойдём. Они все умрут, а ты не должна. Если ты останешься, я тоже останусь. Сяду рядом и умру вместе с тобой. Во мне частичка твоего дыхания, иначе нельзя. Поверь, если можно оставить людей живыми, мы оставим. Но адиэнезы кровожадны. Ты должна быть в безопасности, у моего народа. Потом ты полетишь, куда захочешь.

— Но как они узнают, что я им не враг?

— На тебе мой запах, — улыбнулся Каар и вышел из хозяйственного блока.

Подумав, Лия последовала за ним.

Какая разница, кто он, если она не представляет себе жизни без него? Если он единственная соломинка, за которую она цепляется посреди ускоряющего ритм танца оружейных залпов? Предательница? Возможно, но только не в собственных глазах.

Так стремительно, без оглядки и безрассудно. Феромоны отелийца сделали своё дело, ускорив перерождение интереса и симпатии в нечто большее. Или же это то самое, о чём Лия читала в любимых романах — любовь с первого взгляда? Ведь так оно и было — всего один взгляд в зелёную вселенную.

Лия любила его, он любил её, и ничего больше не было. Никаких военных тайн, никаких секретных материалов — они говорили вовсе не об этом, Каар никогда её об этом не спрашивал.

Она грустно улыбнулась. Бывает же такое — переводчица-землянка разрушила чей-то план, сама того не желая. Просто влюбив в себя и влюбившись сама.

Тяжёлый гул весенним потоком разошёлся по металлу, на мгновенье заложив уши.

Лия вскрикнула и инстинктивно отшатнулась к стене, чтобы не задали при падении вмонтированные в потолок светильники. Но они пока устояли.

"Нервы, — подумалось ей. — Всё не так плохо, как мне кажется. Обыкновенная атака, мы выстоим. У нас мощное вооружение, новейшее оборудование, самые лучшие технологии".

Её крик привлёк внимание пробегавшего по коридору солдата, и тот счёл своим долгом подойти, проверить, что случилось.

Каар уложил его на пол одним ударом. Отвлечённый девушкой солдат даже не успел среагировать, не уловив смазанного движения противника. Отелиец обыскал его, стянул браслет и забрал оружие. Обернулся к смертельно бледной Лие и одарил нежным взглядом:

— Прости, я должен был. Но я спасу тебя. Я не позволю причинить тебе боль.

— Ты... ты убил его? — попятившись, спросила она.

Каар промолчал и протянул ей руку. Лия не взяла её, потянувшись за электрошокером. Она отчаянно мотала головой; пальцы и губы дрожали. На глаза навернулись слёзы.

Он убил человека. Он на её глазах убил человека! Она должна его ненавидеть, должна закричать, хоть как-то привлечь внимание, чтобы его схватили. Но Лия не могла.

Ни единого звука не вырывалось из горла, тело обмякло.

Она вдруг ощутила лихорадочную слабость, сползла на пол и, закрыв лицо руками, чуть слышно заскулила.