Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Полуночные тени (Часть 1)


Опубликован:
06.06.2008 — 25.04.2011
Аннотация:
Что это было? Что??? Смерть, ответило мне звериное нерассуждающее чутье. Смерть, от которой нет защиты. Обновление от 06.06.08. Выправленный вариант
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Колинова Звездочка никак не могла разродиться. Теленок шел правильно, головкой, но крупный был необычайно; мелкокостная, поджарая Звездочка вряд ли годилась в матери такому богатырю.

Посеревший Колин бормотал молитву Хранителю стад, я пыталась передать измученной Звездочке еще немного сил. Винси, Колинов работник, дюжий флегматичный парень, мялся на подхвате: его дело было тянуть теленка, как появится. Колинова женка Джильда тем временем готовила отвар — я принесла с собой все нужные травы, как чувствовала, что понадобятся. Хотя — нетрудно было догадаться. Наш Колин, как любой, наверное, трактирщик, падок на сулящие выгоду авантюры, а эта вся прошла на моих глазах. Колин долго подмазывался к баронскому управляющему, чтобы тот в добрую минуту замолвил за него словечко перед господином; долго, но своего добился. Отвел Звездочку, когда пришла ее пора, к лучшему быку из господского стада знаменитой турской породы, рядом с которой деревенские буренки — что козы.

— Сьюз, а Сьюз, — дрожащим голосом позвал трактирщик. — Ты скажи, он жив хоть? Если... то есть...

Я поняла, о чем боится он сказать. Не пришлось бы звать живодера. Ради спасения такого приплода — можно и должно.

— Погоди, — ответила я, — не трясись. Если отвар не поможет — тогда...

Погладила дрожащую Звездочку, та ответила жалобным хриплым мычанием. Устала, бедная.

Джильда вошла торопливо, держа в вытянутой руке исходящий паром ковшик.

— Наконец-то, — буркнул Колин. Обычно добродушный, он, кажется, готов был рычать и кусаться, и сдерживался из последних сил.

— Разбавь немного, — велела я. — Совсем немного, только чтоб не обожглась.

Джильда долила в ковш колодезной воды из бочки в углу, подошла. Бросила опасливый взгляд на мужа, на Звездочку. Я приняла у трактирщицы ковш, нашептала над отваром нужный заговор, добавила короткое моление к Хранителю стад и, миг поколебавшись, к Звериной матери. Сунула обратно Джильде:

— Вливай ей, быстро.

Закрыла глаза, улавливая изменения. Ощутила прошедшую по мышцам волну тягучей боли, подстегнула: ну же, давай! — и с трудом успела оборвать связь. Телиться вместе с коровой мне не улыбалось.

Звездочка застонала почти по-человечески, Колин рявкнул на работника:

— Тяни, болван!

Зашумело в ушах. Я прислонилась к стенке стойла, отерла пот со лба. Больше от меня ничего не зависит, что могла — сделала. Теперь только ждать.

Время словно остановилось. Жалобное мычание Звездочки, хриплая, вполголоса, ругань Колина, пыхтение Винси... Джильда стояла рядом со мной, прикусив край ладони: от нее, как и от меня, толку сейчас было чуть. Мы могли только молиться.

Я даже не заметила, когда все кончилось.

— Бычок, — обессилено и блаженно сказал Колин. — Бычок, слышите, вы?! Бычо-ок... Умничка моя!..

Разумеется, сначала он обнял корову. Но потом пришел черед и нас с Джильдой. Звездочка вылизывала рыжего, как все турцы, сынулю, а счастливый трактирщик облапил нас сразу двоих, закружил, смеясь. Повторил:

— Бычок, ну надо же! Хвала Хранителю стад!

Я его понимала. Бычок-турец, хоть бы и полукровка — благо для всей деревни, но для хозяина — золотое дно. Уже лет через пять, подумала я, деревенское стадо не узнать будет.

— Поздравляю, Колин!

— Тебе спасибо, Сьюз! Кабы не ты...

— Гляди, — засмеялась я, — какой шустрый!

Рыженький уже успел найти вымя и старательно сосал, подрагивая хвостом и смешно отставив заднюю ножку.

— Пойдемте, — растроганно прошептала Джильда. — Нечего тут шуметь.

Шуметь мы продолжили в трактире. Счастье пополам с облегчением кружит голову не хуже крепкой браги; впрочем, и за брагой дело не стало: вести по деревне расходятся быстро, а предвечернее время располагает к трактирным посиделкам. Но я не собиралась засиживаться. Отпразднуют без меня. А я дождусь бабушку — и домой. Устала. Забавно: сегодня у нас с бабулей забота одинаковая...

Я уминала поданную Джильдой кашу со свиными шкварками, запивала слабеньким элем и глупо улыбалась, вспоминая смешного рыжулю. Малыши — они все такие трогательные. Но в этом чувствовалась порода. Красавцем вырастет.

Интересно, как у бабули обошлось?

Словно откликаясь на мои мысли, в трактир заглянул мелкий Ронни. Взгляд мальчишки шустро обежал собравшихся и остановился на мне.

— Сьюз, бабка Магдалена велела передать, чтоб ты ее не ждала, она до утра у нас останется!

Голос — так и распирает счастьем. Но если все хорошо, чего ж тогда?...

— Стой, подь сюды, — рявкнул готовому исчезнуть мальчишке Колин. — Что там у вас?

— Мальчик! — сияя, сообщил Ронни. — Большо-ой! Бабка Магдалена говорит, все хорошо, но она хочет все равно с мамой побыть, так лучше будет.

— Ну, беги, — трактирщик широко улыбнулся. — Да передай матери с отцом мое почтение!

— И мое! — крикнула я вслед.

— Пасиб, — донесся издалека ответ Ронни.

Джильда присела рядом, сказала тихонько:

— Ну вот, и у Гвенды все хорошо, благодарение богам. И Колин... он, бедный, последние дни сам не свой был, совсем извелся. Спасибо тебе, Сьюз.

— Джил! — рявкнул Колин. Трактирщица подхватилась, убежала. Ее крахмальный чепчик и белый фартук замелькали меж гостей, проворные руки меняли пустые кувшины на полные, и была она — как шустрое, деловитое, расторопное привидение. Я покачала головой. Зимой Джильда подхватила жестокую простуду и скинула ребенка, первенца. И, хотя проболела недолго, душевно до сих пор не оправилась. Куда делась острая на язычок хохотушка, не спускавшая обычных для подвыпивших мужчин шуточек? Пройдет, говорила бабушка, время лечит. Но пока что смотреть на Джильду было больно.

Веселье в трактире нарастало, и я поторопилась доесть. Поднялась, прощально махнула рукой. На пороге меня догнал Колин, сунул в корзинку каравай свежего хлеба и увесистый сверток, благоухающий свиными колбасками:

— Бери, Сьюз, поужинаешь.

Был он уже слегка пьян — и, верно, поэтому даже не попытался меня обнять. Что мне в Колине нравится, так это умение себя обуздать. Хотя, конечно, при его ремесле иначе нельзя.

Я посвистела Серому, но пес не появился. Пришлось звать. Извини, хозяйка, пришел ответ. С картинкой... мда. Ну что ж, зато от Серого щенки хороши. Броке, хозяин пегой сучонки, небось только рад, что нас с Серым нынче в деревню принесло.

На запах колбасок за мной увязалась кузнецова шавка, рыжая, склочная и блудливая.

— Отвали, — буркнула я, — самой мало.

Жадина, ответила рыжая. Но отстала — правда, обрехав напоследок.

Я шла домой — сначала лугом, затем лесом, по натоптанной тропе, знакомой настолько, что с закрытыми глазами пробежать можно. Помахивала приятно увесистой корзинкой и знать не знала, что этот вечер — последний в спокойной жизни и нашей деревни, и замка его милости барона Лотара, что властвует над окрестными землями, и моей собственной.

Наш с бабушкой дом стоит в лесу, и это не какая-нибудь покосившаяся избенка, в каких обитают ушедшие подальше от людей ворожейки. Он большой — по правде сказать, слишком большой для двоих, но у нас частенько задерживаются больные, и хорошо, что есть куда их пристроить. Вообще-то, это бывший охотничий домик его милости. Когда бабушка пришла в эти края, ее милость баронесса Иозельма — так уж совпало! — рожала первенца. И если б не бабушкино лекарское умение, и баронесса бы родами померла, и сыночек баронский навряд ли выжил бы. Вот ее милость и пожелала, чтоб умелая лекарка всегда была под рукой и ни в чем не нуждалась. А в замке жить бабушка отказалась наотрез — да оно понятно, пока войны нет, нечего лекарке в замке делать. Ни трав нужных вовремя собрать, ни огород развести. И барон поселил нас в пустующем лесном домике: сам-то он, с тех пор как умерла первая жена, не любит здесь бывать. Люди говорят, прежней баронессе нравился этот дом...

С тех пор бабушка еще два раза принимала роды у баронессы Иозельмы. Правда, младшенький не выжил, он слабенький родился, раньше времени — слуги в замке шептались, это потому, что Иозельме явился призрак первой бароновой жены, чуть не до смерти напугал. Может, и вправду было что-то, а может, просто совпало: едва оправившись, баронесса переехала жить в столицу. Не то при дворе должность купила, не то у родни пристроилась — слухи всякие ходят. Но обоих деток — и первенца, Анегарда, и дочку, Иоланту, — оставила в замке, при отце. Девочку я видела почти каждый раз, попадая в замок; барон ее любил, холил и наряжал, и она казалась мне похожей на беспечную яркую бабочку. Бойкая, любопытная и беспечная. Ланька, Ланушка, любимица отца, брата, замковой обслуги, даже собак и коней. Маленькая белокурая богиня, цветочный дух.

А сыночек вырос бугай бугаем, половину девок у нас на деревне перепортил — правда, ни одной без согласия. Красив, зараза. Высокий, плечи — куда там нашим парням, разве у кузнецова Рольфа малость пошире будут. Темные волосы летом выгорают и отливают на солнце рыжиной, крупные губы и твердый подбородок у кого другого смотрелись бы грубо, но Анегарда ничуть не портят. Глаза... а вот в глаза молодому барону я не заглядывала. Но кто из девчат вблизи видел, говорят — в цвет неба зимой, когда снежные тучи стоят низко-низко. Да, красив наш молодой барон. Увидишь — аж сердце екает, и на душе делается тепло-тепло. Но мне такие ухажеры ни к чему, и бабушка тоже так считает. Да и младше он меня, почти на два года младше.

Чтобы вернее выкинуть Анегарда из головы, я перебираю в памяти вечерние дела. Сначала те, что обычно делает бабушка: лекарские. Хорошо, больных у нас нет сейчас, летом самая частая хворь — натруженная спина, с таким недугом по знахаркам не ходят. Разве пришлют кого едкой растирки попросить. Но надо просмотреть ту часть огорода, где высажены целебные травы, оборвать цветки ноготков и фиалки, разложить сушиться на чердаке. Поворошить вчерашний урожай, а позавчерашний, высохший, ссыпать по мешочкам. Осенью это добро только успевай раздавать, детворе да старухам от кашля и простуд. Потом — работу, что всегда на мне: накормить кур, собрать яйца, загнать и подоить козу Злыдню, приготовить ужин — хотя ужин, спасибо Колину, у меня нынче есть.

Вечер проходит в точности так, как я надумала по дороге: сначала травки, потом куры да коза. Злыдня, как всегда, громко возмущается: не любит она ночевать в сарае. Я, зная такое дело, частенько оставляю ее под навесом в загоне, но сегодня поблажек не будет.

— И не на меня ругайся, — ворчу я, закидывая в кормушку ивовых веток и наливая в поилку свежей воды. — Все вопросы к Серому. А то он, понимаешь, по блудодейкам, а я виновата, что хозяйство охранять некому.

Злыдня выдает совсем уж неприличную тираду.

— Да уж, милая, — я чешу свою любимицу за ухом, — многие девчонки говорят, что все мужики — козлы, но от тебя не ожидала.

Злыдня тычется носом мне в ладонь и трусит к кормушке, а я подхватываю подойник и иду в дом. Процеживаю молоко — сегодня никто не помешает мне выпить, сколько захочу, хоть все. Обожаю парное, что коровье, что козье, но козье — больше. А уж со свежим хлебом...

Неторопливый ужин в одиночестве, когда переделаны все дела, но спать еще рано, — самое время для раздумий ни о чем и глупых мечтаний. Мои мысли снова возвращаются к Анегарду. Молодой барон любит охотиться, но ни разу не упрекнул отца, что такой удобный для отдыха домик заняла пришлая лекарка с внучкой. Если б упрекнул, я бы знала: у замковой прислуги чуткие уши и длинные языки.

И вообще он охотится в другой части леса, к северу от замка. Там глуше, деревенские туда не ходят. Только мы с бабушкой — летом за грушанкой да по осени за копытнем.

Может, нам и лучше бы жилось в деревне, поближе к людям. Но я люблю наш дом, он родной для меня, другого не надо. Мы пришли в эти края, спасаясь от лихорадки, охватившей наши родные места. Наверное, страшная была болезнь, раз даже маму бабушка не смогла выходить. Мне едва исполнился год, когда мама умерла, я совсем не помню ее. Бабушка говорит, мы шли долго, всю весну и все лето, и пришли к замку Лотаров как раз в середине осени. Бабушка боялась, что не найдет пристанища на зиму, но нам повезло. Анегард вовремя вздумал родиться!

Иногда мне кажется, что мамина душа живет с нами в этом доме. Наверное, поэтому я не боюсь оставаться здесь одной. Никогда не боялась. Будто сам дом хранит меня, когда бабушке приходится ночевать в деревне или в замке.

Я еще немного посидела просто так, глядя в окно. На темнеющее небо над поляной, на облака, раскрашенные закатом в розовые, алые и золотые полосы — совсем как праздничная юбка задаваки Хенны, старостиной дочки! На старую яблоню у колодца — яблок она дает немного, но какие же они сладкие! На выбегающую из леса тропинку.

И пошла спать.

Разбудил меня ужас. Панический, необъяснимый, темный. Смертный — да, вот только теперь я поняла, что такое "смертный ужас". На себе прочувствовала. Когда словно отнимается все — ни бежать, ни защищаться, ни даже закричать, а только смотреть молча, как подходит к тебе смерть — ближе, близко, вплотную... с закрытыми глазами смотреть, потому что смерть только так и увидишь... или нет? Не проверить, веки поднять сил нет...

Мама... Мамочка!!!

Спасите!!!

Я дернулась и окончательно проснулась. Глаза открылись сами, без малейшего труда. Сердце колотилось как сумасшедшее, липкий пот пропитал ночную рубаху насквозь. Но...

Но я жива, в комнате никого, и привычная ночная тишина... ой, нет! Совсем не привычная! Слишком тихая!

И паника никуда не делась — просто теперь, проснувшись, я поняла, что не моя она была. Вернее, не совсем моя: уж вряд ли наши куры, и затаившийся на чердаке курятника приблудный хорек, и Злыдня стали бы в испуге звать мамочку! А страх — их, звериный, нерассуждающий... и, между прочим, не проходит!

Да успокойтесь вы все! Что вообще случилось?

Ответом на мысленный вопрос стал новый взрыв ужаса.

Помянув нехорошим словом Звериную матерь и детей её, я откинула одеяло, встала и пошлепала к окну. И, не дойдя шагов трех, застыла, словно замороженная. Люди добрые, Матерь звериная, что это?!

По залитой лунным светом поляне от края до края змеилась полоса тени. Извивалась, дергалась... текла темной рекой, брызгала размытыми черными пятнами на лунные берега. Тень. Просто тень.

Я посмотрела на небо. Луны не было видно, зато угадывалась — черная на темном — широкая летящая полоса, как будто поразившая меня тень отразилась в небе.

— Облако, — сказала я себе. И, разумеется, не поверила. Ну не совсем же ты дура, Сьюз? Какое ж это облако? Это кто-то живой там летит, живой и очень опасный.

Смертельно опасный.

Я осторожно отступила назад — но так, чтобы не терять непонятных летунов из вида. Показалось, или черная полоса впрямь стала уже? Нет, точно. Вот открылся краешек луны, проглянуло серебристое облако... я отчетливо видела край черноты, стремительно летящей над нашим лесом; еще несколько мгновений — и небо очистилось. Полная луна, серебро редких облаков, звезды... залитая лунным светом поляна, пустая тропинка... все как всегда, вот только страх никуда не делся.

123 ... 111213
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх