Встреча сестёр

Я мысленно поздравил себя с тем, что год назад бросил курить. Но что за напасть такая? Людей спасаем от гибели в прошлом, а с каким-то паршивым недугом справиться не можем.

Я осторожно присел на краешек койки и осторожно взял Джоан за правую руку. Замечательная девушка улыбнулась. Я поднёс её руку к губам и поцеловал. Но если честно, в тот момент я думал не о Джоан. Вернее, не совсем о ней. Я размышлял, каким образом победить её зловещую болезнь.

У набережной Сан Франциско

Ночь уже приближалась к рассвету. Темнота новолуния накрывала собой океанский простор, только блёстки отражённых звёзд слабо мерцали на поверхности водной глади, колеблемые слабыми волнами. Не удивительно, что редкие прохожие, гулявшие вдоль набережной, не заметили, как среди моря, на расстоянии примерно километра от берега, появился перископ подводной лодки. Поднялся — и тут же исчез, вернулся под защиту спасительного океана.

Прошло минут пять, когда на воде возникло едва заметное движение. Если бы кто-то с набережной посветил фонариком на воду, можно было бы увидеть десяток надувных лодок с бесшумно работающими моторами. В лодках сидели люди в чёрных комбинезонах, с плечевыми ранцами и оружием. Всего несколько минут — лодки тихо причалили к берегу, и люди в комбинезонах молча выскочили на землю.

Немногочисленные прохожие на набережной наконец-то заметили опасность, закричали и бросились прочь. Однако не они интересовали людей, прибывших с подлодки. Пригибаясь к земле, с короткими автоматами наперевес и небольшими ранцами на плечах, они бросились в сторону небоскрёба, высившегося неподалёку — ТЕМПОРА, краса и гордость Сан-Франциско. Шоссе, отделявшее здание от набережной, пустовало — не удивительно в это время суток. Вот неизвестные приблизились к зданию, начали вынимать из ранцев пластит и запалы...

Внезапно с нескольких сторон вспыхнули прожекторы, их лучи обрушились на перепуганных диверсантов:

— Всем лечь на землю, положить руки на голову! Стреляем без предупреждения!

Кто-то дёрнулся в сторону — свистнула пуля, послышался негромкий вскрик боли, и бедняга рухнул наземь. Прошло около минуты, прежде чем откуда-то справа появился человек в специальном комбинезоне, рассчитанном снизить риск поражения при взрыве, и с тяжёлым мешком в руках. Опасливо оглядываясь на валяющиеся тут и там заряды пластита, человек с мешком подходил поочерёдно к каждому из захваченных диверсантов и надевал на пленников наручники. Тем временем к зданию подъехало с полдюжины полицейских фургонов, которые, однако, не приблизились к террористам, остались метров за сорок от них. Ещё десятка три полицейских машин встали поодаль в оцеплении, не подпуская к месту событий случайные машины.

Ни один из тех, кто высадился с подводной лодки, даже не пытался оказать сопротивление. Пять минут спустя скованные диверсанты были отведены к фургонам и погружены в машины. К брошенным зарядам пластита направился полицейский робот-сапёр. Он деловито собирал взрывчатку и время от времени отвозил её порции к автоматической тележке неподалёку. Когда он завершил свою работу, сел в тележку, и она начала свой путь к ближайшему пустырю. Примерно через час оттуда донеслись мощные взрывы.

Абу-Даби

Улицы города были раскалены солнечным жаром. Начало лета — ещё не самая тяжелая пора, но к камням на освещённой солнцем стороне улицы после полудня лучше не прикасаться. Недаром мудрые предки жарили на них лепёшки. Впрочем, обилие многоэтажек в этом большом, современном городе играло свою положительную тень: много тени, в которую можно укрыться от солнечного жара.

Дом, из которого вышел высокий человек лет тридцати пяти, одетый в деловой европейский костюм, отнюдь не был многоэтажкой. Скорее его можно было счесть домом семьи, стеснённой в средствах: три этажа, унылая серая окраска кирпичного фасада — всё это не производило впечатления роскоши. Да и сам мужчина, вышедший из дома, отнюдь не выглядел богачом. Хотя и не бедняк, разумеется — в этом городе неимущих нет.

В действительности, этот человек — Равиль Ибн Юсуф, глава организации "Аль-Джихад" — обладал миллиардным состоянием и имел недвижимость в десяти европейских странах, а также США и Канаде. Однако он предпочитал не афишировать своё богатство — разве что галстук его украшала бриллиантовая заколка стоимостью не менее двух миллионов долларов. Правда, связано это было не так со скромностью, как с элементарной осторожностью. Потому что если бы его личностью заинтересовались вездесущие журналисты, у него могли бы возникнуть значительные проблемы, притом не имеющие отношения к налоговому управлению.

К слову сказать, и дом Равиля Ибн Юсуфа только казался скромным и неприметным. Начать с того, что в действительности он тоже был многоэтажкой, но восемь этажей из одиннадцати уходили под землю. Помимо этого, дом был буквально нашпигован электронной аппаратурой, прежде всего защитой от незаконного проникновения и прослушивания. Господин Ибн Юсуф хотел быть уверен, что никто не проникнет в тайны его общения с редкими гостями. Даже теми из гостей, которые уже не выходили на улицу живыми. Для них в нижней части подвала имелась небольшая крематорная печь, дым из которой по длинному трубопроводу выводился вентиляторами в городскую канализацию. Господин Ибн Юсуф самолично проводил периодически очистку как печи, так и фильтров труб. Поскольку нагрузка на печь была невелика, сей процесс не был утомителен.

Помимо крематория, в подвалах дома Ибн Юсуфа располагались исследовательские лаборатории, а также нечто вроде тюрьмы — она, правда, использовалась редко — а на нижнем этаже даже бункер, которому позавидовали бы многие военные штабы. Все эти объекты имели собственную вентиляцию. Для обеспечения электроэнергией непростого хозяйства использовалась не только обычная городская кабельная сеть, но и небольшая динамо-машина на мазуте.

Итак, господин Ибн Юсуф был неплохо защищён от нежеланных гостей и соглядатаев, да и от возможного нападения на его дом кого-то посерьёзнее грабителей. И всё же на душе его было неспокойно. Уже много лет не покидало ощущение, что некто всемогущий недремлющим оком взирает за каждым его, Равиля, шагом. Нет, речь шла не о Всевышнем. При том, что Ибн Юсуф почтительно относился к Аллаху, влияние последнего на события представлялось Равилю примерно так же, как власть английской королевы — среднему канадцу: хулить не следует, но этим почтительность и ограничить. А вот кто действительно смущал Ибн Юсуфа своей вездесущностью, так это корпорация ТЕМПОРА, о могуществе которой ходили самые несуразные слухи, причём владельцы компании их не опровергали.

Господин Ибн Юсуф старался утешать себя мыслью, что не даёт никакого видимого повода для подозрений. Да и предосудительные поступки он совершал настолько редко, что гипотетическому темпоральному соглядатаю пришлось бы потратить немало времени, чтобы уличить этого скромного жителя Абу-Даби. Но уж если бы за него действительно всерьёз взялась ТЕМПОРА и устроила многолетнюю слежку с помощью машины времени, то давно бы нашлась тысяча оснований для ареста. Правда, среди единомышленников Равиля ходили слухи, что Борис Рабинович настолько ненавидит борцов за истинную веру, что ставит непременное условие для сотрудничества с ЦРУ и ФБР: разоблачённые с помощью ТЕМПОРА исламисты подлежат не аресту, а ликвидации. Может, это была неправда, но периодическая гибель при странных обстоятельствах то одного, то другого лидера борцов за истинную веру не приносила успокоения остальным.

Равиль был потомственным борцом за торжество ислама. Не по причине религиозности, а просто — такова семейная традиция. Его прадед был убит в Чечне русским спецназом. Брат прадеда погиб в Ливане, сражаясь в рядах Хизбаллы против сионистских агрессоров. Сестра деда погибла в 2002 году, Москве, в Театральном Центре на Дубровке. Отец и дядя Ибн Юсуфа сражались в Персидском заливе и пали от рук янки. И как раз смерть дяди была странной и непонятной: его соратники уверяли, что найти их противник никак не мог. Наверное, они ошибались, и всё же на душе Равиля было тревожно. Ах, если бы как-то решить проблему этой самой ТЕМПОРА...

Равиль встряхнулся: поменьше отвлекаться надо. Конечно, здесь, в центре города Абу-Даби, опасность невелика, и всё же расслабление ни к чему. Хотя бы оттого, что сейчас предстоит важная встреча. А вот и дом шейха Джафара Абу-Бейда — цель визита. В двух шагах от обиталища его, Равиля, а какой контраст! Двадцать этажей, просторные холлы и коридоры, мягкая, негромкая восточная музыка отовсюду.

— Простите, уважаемый! Вы приглашены?

На Равиля недоверчиво смотрел молодой смуглый парень с лицом, напоминающим бульдога — охранник. Ибн Юсуф оглянулся: сзади приближались ещё трое защитников этого дома. Можно не сомневаться, впереди не меньше десятка. Вот дураки! Если придут злоумышленники, то не через парадный вход...

— Да, шейх пригласил меня. Проверьте: Равиль Ибн Юсуф, наша встреча назначена на шестнадцать ноль-ноль.

Произошла небольшая заминка. Охранник вопросительно посмотрел куда-то вправо, тут же вернулся взглядом к посетителю и почтительно поклонился:

— Простите, господин! Вы совершенно правы! Вас ждут!

Равиль не испытал недовольства. Ведь для того и использовал он маскировку, чтобы окружающие принимали за какого-то мелкого чиновника. Однако туповатость охраны не лучшим образом характеризует интеллект и самого владельца дома — нашёл, кому доверить свою безопасность. Его счастье, что город хорошо охраняется полицией от случайных грабителей, а политические противники Джафара не принимают его всерьёз. Но если вдруг они изменят своё мнение, ему несдобровать.

— Извините, господин! Если у вас при себе оружие, оставьте, пожалуйста!

— У меня нет оружия.

Равиль подождал, пока его проверял металлоискателем охранник. Очередная глупость — рассчитывают, что злоумышленник мало того, что придёт с парадного входа, да ещё и притащит с собой какой-нибудь пистолет. Самое эффективное оружие в такой ситуации — совсем не то, которое обнаруживается металлоискателем. Но, по крайней мере, можно надеяться, что за этим домом никто не следит. Зачем какой-нибудь спецслужбе, а тем более ТЕМПОРА, интересоваться туповатым шейхом, который склонен к излишествам и похвальбе, да ещё не в меру падок на белых женщин? С другой стороны, у этого туповатого шейха недурные связи в самых высших эшелонах власти по обе стороны Атлантики, но влиятельные знакомые встречаются с ним отнюдь не в Абу-Даби.

Едва охранник завершил проверку, из коридора к дорогому гостю подбежали усердные слуги хозяина. Низко кланяясь, расстелили ковёр, чтобы такой уважаемый человек не осквернял свои подошвы комнатной пылью. Ибн Юсуф снисходительно улыбнулся хозяйским слугам: никогда не помешает показать даже людям низкого происхождения, что и к ним хорошо относятся, замечают их усердие. Да и хозяину приятно, когда гость ценит его радушие.

Неслышно распахнулись стеклянные двери в огромный холл. Едва Ибн Юсуф шагнул внутрь, и с противоположной стороны вошёл улыбающийся Абу-Бейд, одетый сегодня в богато расшитый, просторный белый халат. Он вежливо поклонился и пригласил гостя вглубь дома. Они прошли метров тридцать и оказались в диванном зале. Оба сели на мягкие пуфы. Тотчас появились две стройные служанки с закрытыми лицами, поставили перед мужчинами блюда со сладостями, кофе и другие напитки. Ибн Юсуф отпил глоток кофе, улыбнулся:

— Любезный Джафар! Поистине, вы принимаете меня как падишаха!

— Вы заслуживаете этого, дорогой Равиль! — с любезной улыбкой поклонился хозяин. — Вы — наша главная надежда!

"Вот балбес! Ему мерещится, будто он что-то решает. Не буду выводить его из заблуждения, не для того сюда пришёл", — подумал про себя Равиль, а вслух произнёс:

— Ну-ну. Не следует обо мне так говорить. Я всего лишь скромный слуга Аллаха, да святится имя его в веках. Если вам будет угодно, мы могли бы сейчас же перейти к делу.

Абу-Бейд сразу помрачнел, задумался, погладил чёрную бороду "лопатой".

— Дорогой Равиль! Я знаю — Махмуд Абу-Рам уже беседовал с вами, но мне неизвестно, что именно он вам сообщил.

Ибн Юсуф улыбнулся чуть снисходительно. "Что мне сказал Абу-Рам — наше с ним дело, а тебе, дорогой шейх, надлежит знать не совсем то же самое".

— Дорогой Джафар! Мы говорили о том, что пора поставить на службу Аллаху то изобретение, присвоенное сионистами и Америкой, которое до сих пор мы называли творением дьявола и не очень успешно пытались уничтожить. То, что они именуют машиной времени.

— Да-да, — кивнул Джафар. — Именно так.

— С того момента мною проделана определённая подготовительная работа. Мои люди получили доступ в некоторые центры ТЕМПОРА. К сожалению, не в США, где проверки очень жёстки, причём психологи тестируют новых работников самыми различными средствами, включая так называемый "темпоральный контроль". В Европе нам также не удалось подняться выше уровня неквалифицированного персонала. Однако в Мексике...

Абу-Бейд заметно оживился:

— Да-да, Мексика! Там происходят очень интересные события, не правда ли? Живых мертвецов ненавидят везде, нападения стали обычным делом, но только в Мексике дело дошло до... возвращения их на подобающее место. В массовом порядке.

Равиль добродушно кивнул:

— Вы совершенно правы. И мы рассчитываем, что руководство ТЕМПОРА будет вынуждено отреагировать на месте.

Широкое лицо Джафара отразило напряжённую работу мысли.

— Простите, дорогой Равиль, я вас не вполне понимаю. Вы не могли бы пояснить?

— Ну... Я не исключаю, что один из директоров приедет в Мексику. Если быть точнее, я в этом уверен. И даже знаю, кто это будет: сам Борис Рабинович.

Джафар негромко ахнул, всплеснул руками:

— Борис Рабинович? Равиль, вы уверены? Он же стар, как трухлявый пень!

— О нет, Джафар. В свои девяносто он очень активен, спортивен, сохраняет хорошую память.

— Вот как. Это огорчительно. Признаться, я рассчитывал, что он уже начал передавать дела ТЕМПОРА другим директорам. Это не так?

— Это лишь отчасти так. Причём Рабинович доверяет только очень немногим людям, главным образом своей семье.

— Это что же получается? Семейный клан Рабиновичей владеет самым мощным оружием на свете. Просто удивительно, как это правительство США терпит подобную угрозу?

По лицу Равиля скользнуло странное выражение — и тут же исчезло. "Пожалуй, наш дорогой шейх не так туп, а скорее просто поверхностен в мышлении. Ему бы поучиться некоторым вещам... Да кто возьмётся ему преподавать? Только не я".

— Семье Рабинович доверяют. Военные аспекты темпоральных переносов находятся под контролем Пентагона и ЦРУ. Вместе с тем, частное владение машиной времени позволяет правительству США делать вид, будто оно непричастно к темпоральным проектам. Формально они находятся под контролем ООН, хотя её чиновники ровно ничего не решают. Если помните, пятнадцать лет назад ЮНЕСКО попыталась добиться от Бориса Рабиновича раскрытия "ноу-хау"...

— Нет, я не знал об этом! — оживился Джафар. — Так-так! И что же дальше?