| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я обрадуюсь этому факту только после того, как пойму, что в нем хоть немного лучше, чем в твоем родном, — бросила я, осматриваясь по сторонам. Улицы, несмотря на поздний час, были полны прохожих.
— Да бросьте, госпожа Юлия! — пролепетала девушка. — Разве и так неясно, что здесь просто замечательно?! Все у нас будет хорошо! Вон, посмотрите только какая миленькая девочка! Уверена, она станет моим первым другом, которого я заведу в другом мире! — радостно воскликнула Мила, заметив девочку лет десяти. Одетая, словно фарфоровая кукла, милашка с каштановыми кудряшками стояла у прилавка с игрушками и с восторгом наблюдала за механической совой.
— Привет! — немедленно воскликнула принцесса, побежав к малышке с открытой улыбкой. — Меня зовут Мила, я!..
— Отстойная грудь, — апатично подметила девочка, разом выбив землю у принцессы из-под ног.
— Э-э-э-э?
— Грудь, говорю, у тебя отстойная. Ты хоть перед парнями не раздевайся, а то еще подумают, что это прыщики, и попытаются их выдавить. И как у тебя, плоскодонки, хватило наглости заговорить со мной?
— Чего это ты сразу заладила?! Какая разница, какого размера у меня грудь?! — запаниковала Мила. По правде, грудь у нее и правда была подозрительно мала, что особенно бросалось в глаза на фоне ее фигурной мамаши.
— Какая разница, говоришь? — брезгливо повела номом девочка. — Ну да, вечно вы, жалкие нулевочницы, пытаетесь выкрутиться. Но это не изменит того факта, что вы — никто. Поэтому отойди от меня поскорее, ничтожество! Еще, гляди, из-за того, что такое убожество постоит рядом со мной, моя собственная грудь не вырастет больше второго размера!
— Но ведь... — всхлипнула Мила, разбитая, как толпа бунтующих крестьян, нарвавшаяся на элитные легионы королевской армии.
— У тебя нет груди, просто нет, смирись и уйди с глаз моих, — фыркнула девочка.
— Она, конечно, вроде и правду говорит... но все равно как-то слишком жестоко, — прошептал Женя мне на ухо.
— Да уж, и не поспоришь, — печально кивнула я.
— Немедленно отойди от моей дочери, жалкая стиральная доска! — возмущенно завизжала женщина, подбежавшая к месту происшествия. Размахивая вываливающимся из корсета третьим размером, барышня схватила девочку за руку и, не обращая внимания на пялящуюся толпу, потащила ее прочь, как вдруг по пути уткнулась носом в мою грудь.
Замерев на несколько секунд, дамочка, моргая, ткнула в нее пальцем. Словно не веря своим глазам, она оттянула вырез воротника, внимательно в него заглянула и под пристальным взглядом толпы зависла еще на минуту.
— Богиня!!! — неожиданно воскликнула женщина, блаженно упав передо мной на колени.
— Чего? — непонимающе икнула я, в то время как все находившиеся на площади люди, словно участники флешмоба, обступили меня и преклонили колени.
— Ваша грудь... она просто невероятна! — в экстазе пролепетала дамочка. — Это же полный пятый... а может, даже шестой!
— Эм... ну, в общем, да... но... — обескуражено пробормотала я.
— Как такая женщина могла оказаться в компании этих ничтожных плоскодонок, которым только в прачечных работать, да и то в качестве стиральных досок?! — шокировано подметила одна из находившихся неподалеку девушек. — Женщине, занимающей ваше положение, негоже общаться, даже стоять рядом с подобными отбросами!
— Да какое еще положение? — забормотала я, уже не на шутку паникуя. — Я обычная школьная учительница...
— Как такое могло случиться? — не поверила девушка. — Женщина с вашей грудью не может заниматься такой несолидной работой! С такими формами вы должны быть... должны быть... идолом!!!
Едва эти слова успели сорваться с уст барышни, толпа немедленно радостно закричала, словно паломники, лично узревшие явление Господа. Хлопая в ладоши, они разом подскочили и обступили меня со всех сторон. Женя, Влайд и Мила пытались пробиться ко мне, но их безжалостно оттеснили. В то время как меня подняли на руки (и откуда в них столько силы, чтобы выдержать мой вес?!) и, скандируя что-то, понесли непонятно куда!
В этот момент, лежа на спине под толпой пребывающих в экстазе мужчин и женщин, я задавалась единственным вопросом: какого хрена?!
2. Идол
Я никогда не была стопроцентным пессимистом и в любой ситуации старалась найти плюсы. Потому сейчас искренне пыталась радоваться следующему:
Во-первых, меня поселили в богатом гостиничном номере с первоклассным обслуживанием. Правда, вот этот шикарный номер был заперт на ключ снаружи, и я не могла его покинуть, но это уже можно было бы счесть за придирку!
Во-вторых, я наконец смогла помыться в просторной горячей ванне с пеной, что особенно меня порадовало. Ибо, при моем-то чистоплюйстве, всю прошедшую неделю я вынуждена была мыться в ближайшей реке, да и то в лучшем случае!
В-третьих, мне сразу же принесли лекарство, которое за полчаса ликвидировало расстройство желудка и подарило ощущение неземной легкости.
В-четвертых, меня хорошо покормили.
И, наконец, в-пятых, дали чистую одежду.
Вот только когда я взяла эту одежду в руки... кажется, ничто не вызывало у меня желание заплакать так сильно, как необходимость это надеть! А другого выхода, черт возьми, не оставалось, потому что мою старую одежду эти больные люди куда-то унесли!
Так что теперь, жалобно стеная, я смотрела на себя в зеркало и больше всего мечтала его разбить. Сволочи. Изверги. Уроды! Они... нарядили меня в пышную поросячье-розовую мини-юбочку с рюшами и такого же цвета топик, максимально демонстрирующий грудь! Все это было таким веселеньким и няшненьким, расшитым бисером и блесточками, что я всерьез забеспокоилась, как бы не залить номер розовой блевотиной. Когда же я обратила внимание на то, как во всем этом выглядит мое брюшко, то поняла: блевотина будет отнюдь не розовой.
— Ох, как вам идет! — внезапно прозвучало за моей спиной. Повернув голову, я увидела миловидную женщину в длинном платье из темно-серой тафты, в декольте которого красовалась грудь размера так второго с половиной. Волосы дамочки были собраны в тугой пучок и украшены маленькой шляпкой, а на носу сидели очки в красивой роговой оправе.
— Вы что, совсем головой об кирпич с вертолета?! — поинтересовалась я с интеллигентным выражением лица.
— Голубушка, что ж вы так? — охнула женщина. — Ну красиво же!
— Чего это нужно напиться и в каких количествах, чтобы это показалось красивым? — в ужасе подскочила я.
— А чем же некрасиво? — оторопела мадам. — Костюмчик расчудесный, и на вас так хорошо сидит!
— Хорошо сидит?! На мою фигуру такое просто нельзя одевать!
— Кто вам сказал такую глупость?! — засмеявшись, махнула рукой собеседница. — Вы только посмотрите, как красиво в нем смотрится ваша потрясающая грудь!
— Зато все остальное смотрится так, что хочется вырвать себе глаза и прокрутить их через мясорубку! Такие юбочки уж явно не на мою задницу! А этот открытый живот... немедленно дайте мне нормальную одежду, пока меня больше никто не увидел в этом розовом позорище!
— Ой, ничего-ничего, все замечательно! — весело зачирикала мадам. — Вот прямо сейчас Нэлечка принесет корсетики, подберем самый миленький, затянем-утянем и будет полное ми-ми-ми!
Словно молитвы, я начала истерично нашептывать песни Раммштайн и AC/DC. Но увы, это не принесло мне морального успокоения!
— Зачем все это вообще? — убито прошептала я.
— Ну как же, вам же нужен костюм, в котором вы будете светиться на публике! — пояснила мадам так, словно говорила о чем-то, что само себе разумеющееся.
— Светиться на публике?! Я?!
— Ну да! Вы ведь новый идол!
— Какой еще к черту идол?! — закричала я, вцепившись в свои волосы руками.
— Самый настоящий идол! — улыбнулась женщина. — Так что не теряйте времени зря! Сейчас вас упакуют в корсетик, и мы отправимся в путь!
Не давая мне и слова вставить, мадам покинула комнату. Всего несколько секунд спустя ко мне забежала другая женщина — без декольте и, судя по всему, с грудью, недотягивающей даже до второго размера. Прыгая вокруг меня, она прикладывала то один, то другой корсет, пока из всей кучи розовых чудовищ не выбрала самый обшитый рюшками и кружевами, в который меня оперативно запаковала, несмотря на все мои стоны. И когда я посмотрела в зеркало, то поняла, что мою талию эта розовая хрень уменьшила сантиметров на тридцать. Вдобавок спина теперь выпрямилась так, словно я проглотила копье, а грудь стала казаться еще больше.
Видимо, решив, что я все еще выгляжу недостаточно позорно, эта же женщина натянула на меня чулочки и розовые туфельки, сделала мне два хвостика, которые начесала и зафиксировала лаком, и вдобавок влепила между ними розовый бантик!
— Ой, какая прелесть! Просто то, что надо! — восторженно захлопала в ладоши очкастая мадам, ворвавшись в номер. — А теперь поехали!
— Никуда я не поеду! — запротестовала я, но меня, увы, не спрашивали! Как я ни упиралась, но корсет и одежда, в которую меня запихнули, слишком ограничивали маневренность. Потому двум бабенкам не составило особого труда провести меня по коридорам гостиницы и запихнуть в карету, которая повезла меня по изящным улицам.
— Мы на месте! — внезапно сообщила мадам, когда карета резко остановилась.
— Да что здесь происходит? — взвыла я, увидев толпу лакеев, один из которых открыл дверцу кареты. Всей толпой они подхватили меня и насильно потащили по красной дорожке к двери, за которой я увидела белый фотофон, студийный свет и фотографа с зеркалкой.
— Ах, это ты наш новый идол?! Ох, какие формы, какие формы! — восторженно затараторил фотограф. — Так, становись сюда, улыбнись, ручку сюда, ножку сюда!..
В этот момент я, кажется, поняла, как чувствуют себя тупые собачки гламурных фотомоделей, которых хозяйка тащит в кадр, чтоб сунуть мордашкой в объектив рядом со своими скрученными бантиком губками. И, возможно, я чего-то в этой жизни не понимаю, но это чувство мне совсем не понравилось!
— Ну, думаю, этого достаточно! — сообщил фотограф, в последний раз нажав на волшебную кнопочку фотокамеры. — Сейчас мы все отфотошопим, обкультурим, и можно запускать!
— Отлично! — улыбнулась очкастая мадам и, не говоря больше ни слова, потащила меня обратно к карете. Толпа лакеев, словно в обратной перемотке, закрыли за нами дверцу и помахали на прощанье.
— Эй, секундочку, а это еще что?! — закричала я, таращась в окно на ситилайт с только что сделанной моей фотографией и надписью: "Милашка Юлечка, новый идол с роскошной грудью!" Притом подфотошпили меня вполне основательно, я даже сразу не узнала свое лицо. И главным образом потому, что они перерисовали кислую мину кота, которому хозяин нагадил в его собственный лоток, на радостную улыбочку а-ля Сейлор Мун!
— Это только начало! — пообещала очкастая мадам.
Не успела я прийти в себя после созерцания десятков ситилайтов с моими фотографиями, как карета остановилась возле очередного здания. Там меня уже не фотографировали... а снимали видео на разрисованном звездочками и сердечками розовом фоне! Эти добрые люди, которых я уже мечтала запихнуть в шредер и расстрелять через повешенье в процессе измельчения, заставляли меня бегать, прыгать и улыбаться, радостно махая руками! К концу этого процесса я озверела настолько, что чудом не покусала мадам, когда она в очередной раз схватила меня под руку и повела по коридорам.
Через пару минут меня усадили на красненький диванчик рядом с парнем и девушкой, которые начали задавать мне какие-то дурацкие вопросы про мои увлечения, любимые блюда и то, как я предпочитаю проводить свободное время. От всего этого дурдома я была настолько взвинчена, что заметила нацеленные на меня телекамеры только десять минут спустя. Буквально сразу же после этого они и выключились, а очкастая мадам утащила меня обратно к карете.
Выглянув на улицу из окошка в очередной раз, я познала истинный ужас: моя моська улыбалась буквально с каждого квадратного метра! Ситилайты, билборды, растяжки... черт возьми, даже газетные прилавки были полны журналами с моими фотографиями! И что хуже всего, люди активно на все это пялились, покупали, фанатично обсуждали — так, словно речь шла о звезде мирового масштаба, которая внезапно решила дать помпезный концерт в каком-нибудь Крыжопле!
— Помилуй меня, господи... неважно, какой и из какого мира, просто помилуй! — взмолилась я, увидев на плазменном экране в торце главной площади ролик, где я весело прыгала и бегала, который сменился отснятыми в студии кадрами с моим интервью.
— Ну вот, время пришло! — внезапно сообщила мадам, выпихивая меня из кареты.
— Для чего? Для ритуального жертвоприношения?! — упираясь, закричала я, уже не зная куда себя девать от паники.
— Для твоего выступления.
— Выступления? Какого еще выступления?!
— Ну ты даешь! — все так же добродушно засмеялась дамочка. — У тебя ведь сейчас концерт, скорее беги на сцену, к своим фанатам!
— Да вы тут все долбанулись!!! — взвыла я, отчаянно хватаясь за ближайший фонарный столб, от которого меня сразу же кинулись оттягивать трое здоровых мужиков.
— Юлечка, не волнуйся, все будет в порядке! И вообще, звезде твоего масштаба, с твоей грудью, не пристало волноваться перед выступлением. Просто иди туда, станцуй им и спой!
— Протрезвейте вы все наконец, черт побери! — заорала я на все горло. — Я не выйду к толпе в таком виде!
— Каком таком виде, Юлечка? Всем твой вид нравится! Никто от твоих плакатов взгляд отвести не может! — снова хлопнула в ладоши мадам, в то время как я мысленно чертыхнулась.
— Отстаньте от меня наконец! — взмолилась я. — Какого лешего вы пихаете меня на эту сцену?!
— Потому что ты звезда, пения которой все ждут!
— Но я не умею петь вообще!
— Что за глупости?! — строго пригрозила пальцем мадам. — Юлечка, солнышко, не переживай! Иди на сцену, главное, помни: песня должна идти от твоего сердца!
Наконец оторвав меня от фонарного столба, мужики буквально вынесли мое одеревеневшее тельце к кулисе. Больше всего на свете я хотела развернуться и побежать обратно, но не тут-то было! Проворная мадам уже стояла рядом со мной и, не дав мне опомниться, всучила в руки розовый микрофончик и пинком выпихнула на сцену!
В меня тут же вцепились десятки прожекторов и я услышала веселенькую попсовую музыку... а через пару секунд увидела многотысячную толпень, которая стояла под сценой и радостно визжала.
Неловко улыбаясь, я начала топтаться с места на место, пытаясь изобразить танец. Когда я огляделась на мадам в последней надежде получить помилование, то увидела только подбадривающую улыбку, с которой она приложила руки к сердцу и одними губами пафосно проговорила: "Пой!".
Собравшись с духом, я набрала в легкие воздух и... запела!
...Ну ведь я же сказала, что не умею петь! Значит, НЕ УМЕЮ, МАТЬ ВАШУ ЗА ЛЕВУЮ КИШКУ!
3. Воссоединение семьи
Сверля взглядом асфальт, я сидела на бордюре и наблюдала за помятыми флаерами с моими фотографиями, которые ветер гонял по мостовой, словно перекати-поле. Если поднять взор, то можно было увидеть сотни рабочих, оперативно снимавших и переклеивающих мои фото на билбордах и ситилайтах, спеша заменить их на другие миленькие мордашки грудастых барышень... либо просто на рекламу колбасы. Вскоре следы моей недолгой славы исчезнут вовсе — так же быстро, как и появились. И тысяча чертей, как же меня это радовало! Надеюсь только на то, что память у всех, лицезревших это позорище, сотрется так же быстро.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
