Поворот не туда

— Эти координаты, как центр, а радиус пять кварталов.

— Хорошо, дай мне минут десять-двадцать, — ответил тот, запуская голографический монитор из своего шлема и активно работая по нему руками.

— Ридж, а ты возьми на анализ это серебро и выясни кто у нас жертва! — И тихо для себя ещё добавил, — И ещё бы узнать, зачем он понадобился Маркусу, да ещё и из этого района? Мысли сразу перенесли Викруса на пятьдесят лет назад, когда высшие судьи только перевели его в этот город для решения глобальной проблемы по имени Маркус и он на своей шкуре проверил все слухи про неконтролируемого и сумасшедшего по нынешним меркам, да ещё и древнего оборотня, коих после войны остались единицы, впрочем, как и древних вампиров.

— Есть сер! Хотите взглянуть?

— Да, конечно! — Вырвался старший судья из своих воспоминаний и развернулся, чтобы подойти к поисковику.

Изображение показало двух чёрных волков, хотя один из них с большой натяжкой попадал под эту категорию, в квартале от того места, где они находились сейчас. Но запись была очень краткой из-за того, что камера была патрульной и повернула в другую сторону, идя по маршруту. Из полученного видео можно было сказать только направление, куда они бежали, хотя и так было, понятно, судя по серебру в четырёх метрах от него.

— Так, все слушаем меня внимательно! Открываю жёлтый приоритет на всех чёрных волков в этом городе, — заметив непонимание в глазах двух молодых ещё судий, он пояснил, — только у Маркуса чёрные волки и они вернулись в город. Сейчас, если все улики собраны, то работаем в двух направлениях: поиск следов на месте, где их засекли и просчёт возможных вариантов их местонахождения. Во-вторых, поиск хозяина найденной серебряной пыли — я хочу знать про него всё! А теперь за дело и чем раньше вы меня обрадуете, тем лучше для вас и этого города!

— Так куда мы сейчас?

— В клуб, подготовим его к открытию, как обычно. Из-за этого гада, я не собираюсь пускать дела на самотёк, да и пока нет точной информации будем мобилизовать силы.

— Том, давай возвращай все группы охотников в город — раз Маркус сам объявился. Если не дозвонишься до Эда и его группы, так как они дальше всех должны быть — скажи, я возьму тогда их на себя. Остальным боевая готовность в течение суток. По поводу записи: я думаю, когда мы доедим до клуба, то Викрус её уже надет, так что просто позвони ему и бери в оборот. Если начнёт ерепениться, то напомни ему про должок судей перед нашим кланом, хотя думаю, с ним проблем не должно быть. Так что в этот раз судьи на тебе. — Сказал Ричард, когда они сели в машину и направились обратно в клуб.

— Другие указания ещё будут?

— Пока нет, но ты мне понадобишься позже, так что далеко не отлучайся. И давай активно теперь шурши со своими игрушками и раздобудь мне как можно больше информации. Я хочу знать все, что будут знать судьи и даже больше.

— Что у тебя на уме? Не нравится мне, когда у тебя такое выражение лица — ничего хорошего оно обычно не предвещает....

— Да вот думаю, что сейчас бы самое время зарыть топор войны с оборотнями и объединиться против нашего чёрного волка.

— Ага, так они и побежали с тобой объединяться — они же даже между собой грызутся с регулярной периодичностью. Как ты это вообще себе представляешь?

— Ну, начну с наших соседей, а там буду по мере необходимости искать аргументы, хотя думаю, что кость по имени Маркус не у одного у меня стоит поперёк горла.

— Что да, то да.... Думаешь получиться?

— А время покажет, пока оно на нашей стороне, ведь мы уже предупреждены, а значит вооружены! И если ты поможешь и снабдишь нас в достатке ещё и сведениями, то может на этот раз мы его и добьём.

— Сделаю, все от меня зависящее. Ты же знаешь!

— Знаю, — сказал Рич и подарил столь редкую для него улыбку, — поэтому и прошу. — С этими словами Ричард вышел из машины и, углубившись в свои размышления, скользящей быстрой походкой шёл по клубу, и как ни в чем ни бывало, попутно раздавал указания работникам. Том, в который раз удивился способностям брата не показывать ни капли эмоций и одновременно делать несколько дел. И то и другое не раз заставляло нервничать не только его самого.

Да уж, чужая душа потёмки, а брата и вовсе лишили света.... и чтобы восстановить справедливость пора и мне приниматься за дела. — Дал себе мысленного подзатыльника Томас и перенёсся в свой кабинет.

Его рабочая обитель кардинально отличалась от чёрного кабинета хозяина клуба: стены были голубого оттенка, а немногочисленная мебель белой. Большую часть стены занимали постоянно работающие голографические экраны, расположенные полусферой вокруг прозрачного сенсорного стола. Не многочисленные полки были заставлены прозрачными кристаллами связи и другими техническими новинками. На полу лежал пушистый белый ковёр, на котором стояло всего одно кресло такого же цвета для редких посетителей. Главной же достопримечательностью кроме многочисленных компьютерных панелей и сенсорных систем был огромный от пола до потолка, как стена аквариум с многочисленными яркими рыбками, при входе завладевающий всем вниманием посетителей и закрывающий весь обзор драгоценных мониторов. Минимализм и тишина — вот две составляющие, помогающие быстро уходить с головой в работу, а её на сегодня не мало.

Маркус принимал контрастный душ, чтобы быстрее прийти в себя от сумасшедшей и неожиданной ночи. Пошёл на поиски нового рекрута себе в стаю, а наткнулся на такой подарок судьбы, как женщина. И если бы не тот досадный факт, что эта мелюзга, постоянно теряющая сознание и какая-то сильно мелкая, даже для человека, заставила изрядно потратить накопленную силу для обращения нового члена на заживление от серебрённой пыли, причём явно боевой, то он бы мог также радужно воспринять её появление, как и его дети. А так пока больше вопросов без ответов и головной боли, чем радужных перспектив. Как, например, откуда у неё боевое серебро от которого даже у него, древнего, осталась паутинка белых шрамов на загорелой коже? Кто она и почему была без костюма и света? Будут ли её искать? Хотя нет, на этот вопрос ответ ему известен — женщины сейчас дороже золота не зависимо от социального положения семьи и их ищут в два, а то и три раза рьянее, нежели пропавших мужчин аристократов. Поэтому он всегда искал определённый типаж для обращения — бандитов и отморозков, которых и искать, не сильно будут и главное правило будет соблюдено: желание самого обращаемого. Яркий пример с Рэном — это чудо, что он обратился и выжил, а как следствие он не похож на других его "детей" и не на все сто подчиняется своему Альфе, и как только сам осознает это, то наверняка уйдёт из стаи. И отпускать ли его — тот ещё вопрос, так как слишком многое он видел хоть и не понимал большую часть.

Недаром в народе говорят, что волки его чёрные, потому что души их имеют такой же цвет. — Он лишь ухмыльнулся от этой мысли и подставил лицо под холодные струи воды. Надо вернуться к текущим проблемам: угомонить Адама и молодняк, который должен скоро вернуться с охоты. И как подсказывала интуиция, то запах гостьи подействует на них так же, если не похлеще и к этому надо быть готовым. Даже сейчас он не знает, радоваться своей находке или нет. Ведь из-за неё он ещё месяц, а то и два не сможет никого обращать, а им надо или новый молодняк, что предпочтительней, так как они сильнее и преданней, или новобранцы из других стай, так как они уже потеряли двоих в схватках за территорию.

Выключив воду, он прислушался к звукам из соседней комнаты, говорившим о том, что блондинка всё также без сознания, а Рэн почти не дыша и борясь с собой, судя по ударам сердца, раздевает её. Ну что ж, и ты не каменный — это радует, — подумал про себя Маркус и пошёл к себе в комнату, переодеться. А через пару минут он уже спускался по лестнице вниз. В холе никого не было, и поэтому он сразу направился в спортзал на поиски Адама.

— Смотрю, ты уже пришёл в себя.

— А я никуда и не выходил. — Буркнул в ответ парень, косясь на вошедшего Альфу исподлобья, но продолжая наносить равномерные удары по боксёрской груше.

— Так значит ты в звериной ипостаси, летящий на нашу гостью мне померещился? — Обманчиво мягко, спросил Маркус.

Тишина.

— Не слышу!

— Нет.

— Что нет?

— Я говорю, не померещился.... Извини.

— Давай иди ко мне на маты, чего песок месить — он тебя ничему не научит. — Поманил к себе вожак и когда Адам стал в стойку и они начали свой боевой "танец" примеряясь, друг к другу, продолжил разговор. — Ты мне вот что скажи: что ты собирался с ней делать? — Выпад на Адама.

— Трахнуть её хотел.... — Тот вовремя сумел уйти от удара и ухмыльнулся, довольный свой ловкости, нанося ответный.

— И давно ты это практикуешь в звериной форме? — Ложный выпад вправо с дальнейшим захватом.

— Никогда, это была реакция на кровь не более, — На последних словах он еле успел увернуться от захвата, но получил скользящий удар по рёбрам, что те хрустнули, и от этого сбилось дыхание. — Я был вне себя от одного её запаха.

— Все были, но при этом держались! — Глаза Альфы зло загорелись и он начал стремительную атаку, нанося удары по корпусу Адама. — Но почему-то только ты забыл всё — чему я учил!

— Да у меня женщины не было уже больше двадцати, если не тридцати лет! — Чтобы сказать это, ему пришлось увеличить расстояние и уйти в глухую защиту. — Больше чем у всех остальных, между прочим!

— Зато мужиков было больше — это не оправдание! — Резкое сокращение дистанции и ещё серия ударов по корпусу, большую часть которых тот все же смог отбить, но следующий удар с ноги повалил Адама на лопатки. — Ты забываешь о самом главном! Вставай и давай, наконец, дерись, а не танцуй, как девчонка!

— Ррррр! О чем ты? — Злость придала сил, и следующим ударом он наконец смог зацепить вожака.

— О, том мать твою! Кто здесь главный и что в моем присутствии всегда надо ждать приказа, и ни какой самодеятельности! — Ещё ряд точных ударов достигло своей цели, а потом Макрус сделал удушающий захват сзади. — Так кто тут главный? — Спросил он на ухо у Адама.

— Тттыы, — прохрипел тот, пытаясь ослабить хватку.

— Вот и помни об этом в следующий раз! Иначе наша разминка тебе покажется раем. Я понятно изъясняюсь?

— Ддда! — Прохрипел Адам и как куль упал на маты, набирая в лёгкие воздух и сплёвывая кровь.

— Вот и славно. — Мило улыбнулся Альфа, как будто и не было, только что схватки и протянул руку парню, что бы помочь тому подняться на ноги. — Ну, а будешь держать своего волка в узде, то, и подсоблю с женским полом....

Глава 6

— Боже, малышка, какая же ты маленькая и хрупкая. А твои волосы, цвета расправленного золота, пусть и не как у моей сестры.... Но она была такой же хрупкой и нежной в твоём возрасте. — Произнёс вслух Рэн, когда услышал, что в соседней ванной включился душ. Он с минуту полюбовался её лицом, цепким взглядом замечая все ссадины и аккуратно убирая с лица пряди золотисто-белых волос, боясь причинить малейший вред или боль. Потом взял из тумбочки веточку баньяка, который имел очень резкий и специфический запах, если его надломать, как в свежем, так и засушенном виде, и использовался в "народной медицине" оборотней, как более сильный заменитель нашатырного спирта. Задержал сам дыхание и надломил веточку у носа девушки, от чего та издала глубокий вздох-стон, а глаза задёргались под веками, после чего увлажнились слезами, усилено заморгав. На мгновение оборотень, впал в ступор и растерялся, так как было понятно, что хоть она и вернулась в сознание, но явно не понимала, что происходит и истерикой с метаниями могла только себе навредить.

— Ну, всё-всё, ш..ш..ш не плачь, — пытался он её успокоить ласковыми интонациями, от которых гостья только насторожилась, но реветь не перестала. Дотронуться до неё он и вовсе побоялся. Тогда он решил воспользоваться своим "волчьим обаянием", как он сам это называл, которое действовало на человека и его сородичей сродни вампирскому гипнозу, но не столько в сторону подчинения, как больше успокоения и расположения к себе. Эту особенность в себе он открыл не так давно и очень нервничал, так как не до конца разобрался, как ею управлять. В голове почему-то прозвучал голос знакомого вампира, который учил его воздействию, когда он ещё был человеком, кажется, это было в другой уже жизни и даже не с ним: "Представь, чего ты хочешь — визуализируй или озвучь, поделись этим, выпусти....".

— Успокойся, дыши медленно, вот так, а теперь лучше поспи. — Сказал он, чуть прикрыв глаза и почти физически ощущая, как его тепло окутывает эту малышку, и она погружается в глубокий сон. — Да, вот так. Я тебя никогда не обижу. Ты в безопасности, — и совсем тихо добавил, — по крайней мере, сейчас.

Краем сознания я понимала, что на моих губах была вода, я сделала маленький глоток, который показался глотком лавы, и разбитая губа дала о себе знать. От этого я непроизвольно дёрнулась и по телу током прошла боль, а я не смогла сдержать стона. Хотелось вернуться обратно в ту спасительную глубокую тьму, которая окутывала и не давала достучаться той болевой гамме до моего сознания, что я и сделала. Потом в нос ворвался ужасный мощный противный запах, который резко меня выдернул из ласкового тёмного океана беспамятства, как рыбу на сушу в жаркий летний день. От этого "аромата" непроизвольно ручьём полились слезы, и хотелось убежать куда подальше, но от каждого движения в мозгу вспыхивала вспышка боли, способствующая ещё большей панике и обильным рекам слёз. Сквозь собственные стоны и всхлипы я услышала чужой, совершенно не знакомый мужской голос, что-то говоривший мне. Как издалека до меня долетали его слова и уже с задержкой, приходило понимание всего, что он говорил. Но это не возымело действия, так как после того как прошла насторожённость, то новыми волнами вернулась боль. А потом случилось нечто необычное. Хоть в комнате и было темно, да и из-за слёз я ничего толком и не видела, но сначала кожей я почувствовала, как облако тепла окутало всё моё тело. А когда парень начал говорить, то мне на миг показалась, что это облако приобрело золотистый или жёлтый цвет и разлилось по всей комнате. Всё тело расслабилось, боль отступала и появлялась приятная истома, от которой тянуло в сон, а веки сами закрывались. И уже сквозь сон, я услышала самый добрый и нежный голос, говоривший мне, что мне лучше поспать, и он меня никогда не обидит.

"Никогда не обижу" — словно эхо проносилось в голове и от этого на душе становилось тепло и легко, я не просто верила, а знала, что так и будет. Потом его мягкий и нежный голос сказал, что я в безопасности. Не знаю почему, но для меня это было важно. И последними мыслями, которые посетили мою пустую голову, прежде чем я окончательно ушла к Морфею были:

— Интересно, а внешность этого неизвестного мужчины такая же, как и его волшебный голос? Воистину я блондинка, — догнала следующая мысль, — хотя откуда мне это знать, и что такое блондинка?— Следом за ней роем полетели новые вопросы, но поиск ответов на них я решила оставить на потом.