Кровавые Небеса. Общий файл

Ченский вернулся несколько минут спустя. Честное слово, мне совершенно не понравилось то, как он посмотрел на Златана. На две пустые рюмки. На меня. Снова на Златана. Эти прищуренные карие глаза сильно смахивают на рентген. Я заняла позицию стороннего наблюдателя, — нельзя сказать, что по собственной инициативе, — прислонившись к стене и скрестив руки на груди. А что ещё мне остаётся? Да, теоретически мой статус выше, чем у этой парочки в форме, но фактически.. Ну что прикажете делать, набить им морды? Увольте, мне и так за сегодня досталось.

Стою. Наблюдаю. Пытаюсь абстрагироваться от жгучей боли в плече и общей ломоты в теле, ноющем так, будто его пропустили через бельевую сушилку. Музыка, приглушённая с приездом полиции, снова наращивает громкость; лёгкие вибрации передаются вверх по стенам и, соответственно, моей спине. Это даже успокаивает. Немного.

— Так эта девушка не является постоянной клиенткой? — Нарочито тихий голос сержанта, подкреплённый градусом настойчивости, вернул меня к реальности, из которой я на некоторое время выпала. Что-то мне подсказывает, что этот вопрос задаётся не в первый раз. Интересно, отчего же? Марго абсолютно точно является завсегдатаем клубов Эроса, буквально преследует бедного танцора..

— Нет. Я ведь уже сказал, что вижу капитана Абданк впервые. — Сам тон ответа, непривычно близкий к раздражению, заставил меня обратить внимание на Златана, допрашиваемого Мургасом. А потом я наконец поняла, к чему всё идёт.. Этот засранец пытается нарыть на меня компромат? Вот дерьмо!

— А как вы думаете, пан Картулис, что привело пани Абданк в данное заведение, если она не является его завсегдатаем? — Гнул своё Ченский. Вместе с тем он испытывал на прочность моё терпение. Обращение "пан Картулис" является уважительным, но характерное звучание и интонации, которыми буквально сочился голос сержанта, сделали эти слова похожими на издёвку. Хм, а фамилия литовского происхождения. Что ж, теперь я хотя бы знаю его национальность. Впрочем, это малополезная информация.

— Может, вам следует спросить у "пани Абданк", что привело её сюда? — Прошептала я на ухо Мургасу, подкравшись со спины. Он резко обернулся, но лицо его выражало спокойствие. Крепкие нервы, да? Что ж, как и ожидалось. Мой шёпот скорее напоминал шипение, так сказывается сдерживаемая злость. Златан вздохнул с облегчением. Было видно, что он на грани.

— Позвольте мне закончить допрос, без ваших..— Это уже был не прохладный, а прямо таки ледяной тон. И что я сделала этому сержанту?

— Стойте-ка, — перебила я его, более не церемонясь, — Никто из присутствующих не обязан отвечать на этот вопрос. Он совершенно не имеет отношения к делу. Даже моё еженедельное участие в групповых оргиях на лесной поляне не оказало бы никакого влияние на ход данного дела. Обер-полицмейстер сообщил мне, что сюда прибудут люди, способные оказать помощь. Видимо, его ввели в заблуждение, потому как единственное, что доставляет вам удовольствие, это вставлять палки мне в колёса. И, Ченский, запомните на будущее, что для вас я — капитан Абданк. В крайнем случае — специальный агент. Но никак не "пани".

— Да что вы, "капитан"? Я нисколько не умаляю ваших заслуг и талантов — они, несомненно, велики, раз уж смогли обеспечить вам столь быстрое продвижение по службе. Вы, наверняка знакомы со многими высшими чинами, причём, весьма тесно? Может быть, и меня познакомите как-нибудь, по-товарищески? — Гнусная улыбка вкупе с явно оскорбительным подтекстом и откровенным, оценивающим взглядом, заставила меня поморщиться и приложить немалые усилия для сохранения самоконтроля. Вот же гад.

— Знаете что, Ченский? Смешивать меня с грязью вы сколько угодно вольны в своём больном воображении. Меня это не трогает. Что меня действительно заботит, так это "укорачивание рук" таким вот жертвам собственных возможностей и безнаказанности, как только что задержанная девушка. Деньги не должны позволять людям покупать и мучить других людей. Вот это — важно. А ваши нападки в мою сторону — полнейший бред. — Я смотрела в эти презрительно суженые глаза, видела, как они слегка наливаются кровью, как резко раздуваются ноздри и понимала, что я всё равно остаюсь для сержанта чьей-то молоденькой протеже, не достойной даже стоять рядом с бывалыми офицерами. Но ещё я видела, что смысл моих слов был им воспринят и понят.

— Что я слышу, — его тонкие губы искривились в презрительной усмешке, — неужели это говорит богатенькая девчонка, которая по какой-то своей блажи решила взвалить на себя бремя "защитницы правопорядка"? Вы наиграетесь в "полицейского" и вернётесь в свои апартаменты, к легкомысленным друзьям и ночным кутежам. А мы останемся. И именно нам придётся убирать тот бардак, что оставляют за собой такие вот "капитаны".

— Вы совершенно не знаете меня, сержант. У меня нет друзей, тем более "легкомысленных". И всего прочего, что вы себе "нарисовали" — тоже нет. Я вам не нравлюсь? Прекрасно. Это не повод препираться, изливая друг на друга накопившийся в нас яд.

Я отвернулась, тут же поймав взгляд старшего сержанта. И снова эта зрительная оценка, будто тебя просвечивают рентгеном. Благо, Ковач предпочёл оставить свои мысли и выводы при себе.

— Отлично. Думаю, мы здесь закончили. Осталось доставить задержанную в участок. Мургас? — Старший сержант сунул в карман небольшой блокнот, в который до этого записывал показания и посмотрел на кареглазого, чуть приподняв бровь.

— Господин Картулис, — Ченский заменил устаревшее "пан" на принятое со времён образования Славянской Федерации "господин", — прошу вас. Вы отправитесь с нами в участок для дачи свидетельских показаний, как пострадавшее..кхм..лицо.

Ох, эти мерзкие поддёвки и намёки! Да сколько можно-то? Златан прекрасно понял пренебрежительное отношение офицера полиции к людям его профессии, только слепец или полный идиот мог этого не понять. Надо отдать ему должное — парень никак не выразил своих чувств по этому поводу, лишь в глазах опять появилась знакомая мне ещё со времён нашей первой встречи безнадёжность. Я готова была стерпеть оскорбления и нападки в свой адрес, но это.. Парню досталось выше крыши, я вообще удивлена, насколько хорошо он держится.

— Я так не думаю. — Чётко произнесла я. — Данное дело находится в моей юрисдикции, так что благодарю вас за содействие, но ваша помощь больше не требуется.

Ченский судорожно сжал кулаки и подался вперёд, но, в очередной раз, был остановлен напарником. Эрос стоял неподалёку, в той же позе, что и я недавно: прислонившись к стене и наблюдая за происходящим с неприкрытым интересом.

Златан поднялся, встав между мною и офицерами. Решимость на его лице выглядела убедительно, не смотря на абсурдный шёлковый халатик, почти не скрывавший лепного тела.

— Не стоит, Ни.. капитан. — Тут же поправился он, едва не назвав меня по имени. Быстро глянул на офицеров, разумеется, уловивших заминку. — Я могу поехать в участок с господами полицейскими, всё в порядке..

— Нет, ни черта всё не в порядке, — я видела, как мелкая дрожь беспокоит его пальцы, тщетно пытающиеся зацепиться за пояс халата, — Это называется осознанное злоупотребление должностными полномочиями. Иначе, как вы прикажете понимать необходимость волочь потерпевшего в участок, наплевательски относясь к его состоянию и не имея должных тому оснований? Сержант Ковач, если вы отказываетесь добровольно оказывать содействие и принимать во внимание мои указания, я вынужденна буду сообщить об этом в официальном рапорте. Но мне не хотелось бы до этого доводить. Вы меня понимате?

— Более чем. — Наконец подал голос Ковач, во второй раз с момента своего прибытия обратившись ко мне лично. — Сержант Ченский, думаю, нам здесь больше делать нечего. Это приказ. — Добавил он непреклонно, прочитав возмущение на лице Мургаса.

Кареглазый офицер буквально пулей вылетел из комнаты, ловко избежав столкновения с выбитой дверью. Старший сержант в последний раз окинул нашу компанию пронзительным взглядом и, почти незаметно кивнув, удалился следом.

— Грёбаные придурки! — Не выдержав, выругалась я себе под нос. В ответ раздался бархатный смех Эроса, наконец-то отлепившего свою задницу от стены.

— Ты неподражаема, моя exsanquem! Я всё ждал, когда же твоё терпение лопнет, но ты меня удивила,— продолжил он, всё ещё посмеиваясь.

— Заткнулся бы ты, иначе есть вероятность схлопотать за тех двоих. — Оскалилась я, но больше устало, чем агрессивно. Не мой день? Скорее уж " не моя жизнь". Подобрав кожаную сумку-почтальонку, я стала запихивать обратно вывалившиеся в ходе драки и осмотра мелочи; куртку я также свернула, повесив поперёк ручек сумки — всё равно не надену, без того плечо ежесекундно взрывается болью.

— В дальней гримёрке ты найдёшь всё необходимое, включая свою одежду. — Обратился демон к парню, проигнорировав мои яростно-нервозные сборы. Златан кивнул и, помявшись на месте, всё же покинул комнату. Я буквально кожей ощущала на себе пытливый взгляд его шоколадных глаз. Блин, ну какого чёрта я чувствую себя так, будто бросаю маленького щеночка посреди скоростной автострады? Какого чёрта у взрослого парня такой беззащитный щенячий взгляд? И какого чёрта этот взгляд обращён в мою сторону?!

Воцарилось молчание, во время которого я раздумывала над тем, как же поступить. Я пришла сюда сегодня с одной целью: узнать, в каком состоянии находится Златан и постараться ему помочь. С тех пор, как неделю назад я очнулась в палате, вырвав своё сознание из демонской ловушки и тут же застала сцену вмиг "заболевшего" проказой, почти что заживо разлагающегося парня, которого ещё недавно выдернула из притона в тяжёлом состоянии, моей целью было освободить его. Окрепнув, я тут же направилась в логово демона, таким жестоким образом давшего мне понять, что парень является его собственностью. Всё обернулось совсем не так, как я рассчитывала. Уже по дороге в клуб ко мне пришла здравая мысль позвонить Кристофу. В ответ на мои вопросы, старый обрядник сообщил, что Эрос относится к такому виду демонов, которых невозможно полностью уничтожить. И это стало проблемой номер один. Ещё одной проблемой стало появление змеедемона неизвестной породы, сумевшего достать даже, казалось бы, могущественного Эроса. Что-то в этой цепочке совпадений выбивается из строя.. Но, будь трижды проклят сегодняшний день, мои силы критически стремятся к нулю: как физические и душевные, так и те, что отвечают за исправную мыслительную деятельность и ясный анализ. Могу лишь сказать, что всё мутно. И ещё, я просто устала.

— Это стало началом морального падения. — Вкрадчивый голос демона оторвал меня от безрадостных и вялых размышлений, — "В непрестанной борьбе за существование рушились все его прежние понятия. Они были нужны там, на Юге, где царил закон любви и дружбы; там нужно было уважать собственность и считаться с интересами других; здесь же, на диком Севере, где царил закон дубины и клыка, всякий, кто стал бы считаться с такими пустяками, неизбежно прослыл бы за дурака, а если бы продолжал придерживаться их, то потерял бы всякую надежду на успех. "

— Джек Лондон, "Зов предков". Не знала, что демоны читают классику. Хотя, для тебя Лондон вполне может быть новинкой литературы, учитывая продолжительность существования демонов твоего уровня. И что ты хотел сказать этим отрывком?

— Мне интересно, не узнаёшь ли ты в этом себя? Маленькая леди, выросшая в мире и уюте, воспитанная семьёй в лучших традициях морали и нравственности.. Каково тебе убивать? Как тебе живётся в этом новом жестоком мире? — Эрос бил метко, только вот на месте мишени давно уже пустота.

— Пёс Бэк? Нет, вряд ли. Мне больше по нраву другой отрывок, если тебе угодно послушать: " Джон Торнтон мало расспрашивал о людях и о природе. Он был не из трусливого десятка. Со щепоткой соли и с ружьём за плечами он мог забраться в любую даль и глушь и чувствовал себя там превосходно. Точно индеец, он никогда не спешил и добывал себе ежедневно пропитание охотой; а когда дичи не попадалось, он так же, как индеец, продолжал своё путешествие дальше, в твердой уверенности, что, рано или поздно, набредёт на дичь. И в этом великом путешествии главную пищу составляла убиваемая по дороге дичь, главный груз на санях — вооружение и необходимые инструменты, а времени было сколько угодно, до бесконечности. " Я предпочитаю охотиться, как Джон Торнтон. Только моя дичь немного отличается.

— Хм.. Ты себя обманываешь, — хмыкнул демон, — Что же, тебе по нраву кончить жизнь на дне пруда, как Торнтон?

— Нет, но и песнь волчьей стаи не самый любимый из моих мотивов. Жизнь "маленькой леди" закончилась давно, в мой четырнадцатый день рождения. Снаряжение одинокого стрелка теперь стало моей ношей.

— Боюсь, она тебе натирает. Так сильно, что в кровоточащих ссадинах мелькает оголённая кость. Нет, детка, всё-таки ты бедный пёсик Бэк. И бьюсь об заклад, ты каждую ночь воешь по своей утраченной наивности, "о тех временах, когда мир был юн".

— Чёрт тебя дери, давай закончим этот идиотский обмен метафорами, у нас не литературный вечер! Мне плевать. Я та, кем являюсь. Самое главное, что у меня есть силы и то, где их можно с пользой применить. Остальное не в счёт.

— Одинокий волк? Да.. А как же чувства, детка?

— Ты демон или хиппи-проповедник? Сделай одолжение, заткнись.

— Я чувствую твою боль.. Позволь мне забрать её?

— Повторяю в тысячный раз, не смей рыться в моих эмоциях! Это только моё. Ты нравился мне больше, когда был просто беспринципным сластолюбцем, мучающим людей. А теперь хочется убить тебя просто за то, что ты своими словами проворачиваешь лезвия в моих глазницах.

— Вот уж во истину, правда глаза колет. Х-хах, милая, у тебя убийственное чувство юмора. Тебе самой не удивительно то, как легко и просто быть искренней рядом со мной?

— Меня от этого воротит..

— А всё потому, что не смотря на твою иронию, ты подсознательно чувствуешь наше родство. Мы с тобой схожи настолько, что ты пока даже не в силах этого осознать и принять.

— Мы с тобой? Не мели чушь, демон. Это примитивный архетип "мы" и "они", "свои" и "чужие" — неужели ты считаешь, что подобными дешёвыми приёмами можно склонить меня на свою сторону? Хочу тебе напомнить, что благодаря демонам, к числу которых ты принадлежишь, я лишилась семьи, лучшего друга и части самой себя. Лучшей части. Так что нет никаких "мы". Есть только я и ты. Ты — чужой.

Он стоял напротив, очень близко, да ещё и весь этот разговор, откровенность.. Не стану же я лгать самой себе?! Да, он обладает необъяснимой способностью пробуждать мою эмоциональность. Если спросить меня, чего я боюсь больше — эмоций или разъярённой орды кровожадных демонов, то первый вариант наберёт максимум по шкале страха. В моём случае за страхом следуют ярость и агрессия, что увеличивает вероятность следующего исхода: я плюю на самоконтроль и убиваю Эроса, губя таким образом толпу связанных с ним людей. Нельзя допускать этого, но что я могу сделать? Знаю лишь одно — эмоции причиняют мне боль, заставляют справляться с ними единственным известным мне способом: стань ещё сильнее и уничтожь то, что пугает тебя. Странное выражение на лице демона, серьёзный, лишённый налёта и шелухи притворства взгляд, рука, тянущаяся к моей, а в глазах затаились слова, готовые вот-вот прозвучать и, кажется, грозящие раздавить меня своим весом — всё это мне совсем не нравится. Натянутая, как струна, я приготовилась сорваться, но его рука так и не завершила своего движения. Любопытная метаморфоза, будто кадры показывают в ускоренном темпе, только ты при этом стоишь неподвижно, а демон на глазах переключается в режим "дьявольский обольститель 2.0". Я задержала дыхание и следующий мой вздох был очень похож на вздох облегчения.