"Шевелится - стреляй! Зеленое - руби!"

В принципе больше всего напрягает в подобной работе то, что нельзя сделать ее сразу, от начала и до конца. И даже спланировать, сколько она займет времени, не получается. А сроки поджимают, я ковыряюсь в этих горах почти месяц, и конца-края этому не видно. Затянулись что-то мои сборы и -акклиматизация! Исходя из этого, я забросил исследование долины, но по мере надобности отвлекаясь от совершенствования оружия главного калибра, все силы бросал на ускоренную доработку экипировки, вкалывая не покладая рук.

Сделал еще несколько сложных стрел. Для этого брусок квадратного сечения раскалывается на четыре части, а потом склеивается наружными сторонами внутрь. После чего получившаяся заготовка обрабатывается как и древко обычной стрелы. Такие стрелы не изгибаются и не коробятся.

Обработав оставшиеся шкуры, я сшил налучье, колчан, и ножны. Нарезав по спирали одну из получившихся кож, сделал аркан, метров двадцать длиной, в горах всяко не помешает. Турий желудок пустил на бурдюк — в горах-то вода не проблема, но мало ли где я окажусь потом.

Решив не пренебрегать никаким оружием, я употребил в дело и кабаньи клыки, приспособив их на наруч, — вышел неплохой боевой браслет. Подготовил кое-что еще, и так по мелочи. Например, прокалив известняк, получил известь. Потом выгнал деготь, пережигая в обмазанной глиной яме бересту, и приготовил водостойкий дегтярный лак, смешав горячий деготь с известью. В древности лучшим считался лак китайский (3 части бычьей крови, 4 гашеной извести, квасцы), но, думаю, мой ему не уступал.

Наконец, из кусочка рога выточил кольцо лучника, на большой палец руки. Здесь стоит пояснить: в отличие от западного стиля, где применяют двух— или трехпалый хват, я привык стрелять в восточной манере, используя для натягивания тетивы кольцо на большом пальце, — если разобраться, это гораздо удобнее и результативнее: как будто спускаешь курок. С другой стороны, стрелу я накладываю слева от лука, а это европейская техника... Но все это чисто мои заморочки — мне так привычнее.

Отдельное внимание я уделил тетиве — она того стоит. Слишком многое зависит от этой веревочки. Обидно будет, а возможно и смертельно, если она подведет в самый неподходящий момент — порвется или, скажем, отсыреет. Я по случаю знал неплохой рецепт. Длительное время скручивая и растягивая почти на разрыв кожаные ремешки, одновременно шлифуя их и смазывая жиром, я добился необходимого качества. Получившиеся тетивы с успехом могли выдержать большую нагрузку и не боялись ни жары, ни мороза, ни влаги.

Дополнительно изготовил несколько свитых из сухожилий колец. В местах соприкосновения с концами лука тетива будет перетираться. А если нарастить ее сменными элементами, этой проблемы можно избежать.

Продолжая совершенствовать лук, я оклеил его расщепленными, вываренными в клею сухожилиями с наружной стороны (по спинке). Сухожилия работают на растяжение, а рог, напротив, — на сжатие. Потом нарастил концы лука направленными вперед накладками с прорезью для тетивы. Кроме своей основной задачи (фиксация тетивы) эти накладки выполняют функцию, подобную той, для которой служат блоки (эксцентрики) у современного лука. И я не берусь судить, что на практике работает лучше. Благодаря накладкам во время выстрела тетива как бы наматывается на загнутые вперед концы лука, ее длина уменьшается, а скорость стрелы, соответственно, увеличивается.

На последнем этапе я отшлифовал лук и, наклеив на него предварительно вываренную бересту, покрыл лаком — это надежно защитит его от влаги, жары и холода.

Попутно с луком я доводил до ума охотничьи лыжи — широкие и короткие. Подклеил их камусом — лосиный мех не дает лыжам скользить назад. Потом приладил кожаные крепления и подогнал пьексы — гениальное изобретение финнов. Благодаря им лыжи снимаются и одеваются в одно движение, без участия рук.

Терпеливо дождавшись, пока лук окончательно просохнет, я наконец-то взял его в руки и залюбовался совершенным оружием. Удобно лежа в руке, лук отливал черным лаком, просвечивая каповым узором на рукояти. В ненатянутом состоянии плечи лука выгибались в обратную сторону, практически смыкаясь в кольцо. Благодаря этому они накапливали больше энергии для выстрела, чем плечи простых луков. Кроме того, такая форма позволяет увеличить длину натяжения тетивы, не увеличивая общую длину оружия, что положительно сказывается на скорости стрелы. Этот лук я делал под себя, и натянутым он будет больше полутора метров в длину, в отличие от значительно более коротких турецких, татарских, монгольских и прочих азиатских луков. По уму готовый лук следует выдерживать еще чуть ли не год, но этого времени у меня как-то нет, но хочется надеяться, что его боевые характеристики от этого сильно не пострадают. Сейчас проверим!

Зацепив тетиву за нижний конец лука, я пропустил его под правой ногой и, налегая на него всем телом, потянул верхний рог на себя, подтаскивая к другому концу тетивы.

Ничего себе! Лук сопротивлялся как живой, потрескивая и норовя вывернуться из рук. Пришлось приложить немало усилий, пока тетива не заняла свое законное место. Осталось только испытать оружие. Выбрав одну из готовых стрел, я наложил ее на тетиву, выбрал приглянувшееся дерево метрах в пятидесяти от меня и, растянув тетиву до уха, выпустил стрелу в цель. Сложно сказать с уверенностью, но мне показалось, что приложенное при этом усилие было эквивалентно чуть ли не сотне килограммов. Тетива звонко щелкнула по наручу, а оперенная смерть просто -исчезла из виду... чтобы через долю секунды, ударив в мишень, взорваться веером щепок.

— Мощь! — не удержался от комментария я и направился к дереву, чтобы тщательнее оценить последствия выстрела. Подойдя вплотную к стволу, я поковырял пальцем отверстие, оставленное стрелой, глубокомысленно изучая нанесенные дереву повреждения. Результат впечатлял! Наконечник стрелы засел где-то в глубине ствола, вероятно, превратившись в каменное крошево, а древко разнесло просто в мелкие дребезги. Щепки торчали из ствола и валялись повсюду вокруг. Можно заключить, что испытания прошли успешно, но в следующий раз стоит выбирать мишенью более подходящие объекты, чтобы не транжирить попусту сложные в производстве боеприпасы.

Повернувшись, я направился к пещере, обдумывая дальнейшие планы. Лук был последним в списке необходимых мне вещей, все остальное давно готово. Если бы не он, я мог бы уйти еще две недели назад, но сложная технология производства не оставляла выбора. А оказаться один на один с целым неисследованным миром, не имея надежного дальнобойного оружия, я, как человек не совсем потерявший чувство самосохранения, совершенно не желал.

Теперь же в долине меня ничто не держит, можно собирать манатки и выдвигаться в дорогу.

— Ухожу завтра! — решил я.

Итак, почти через два месяца с момента появления на Сиде я был наконец готов к отправлению в свободное плавание. Оружие, амуниция, экипировка — все собрано. Погода радовала: безоблачное голубое небо, яркое солнце, ни намека на сырость и ненастье, но вот в воздухе уже отчетливо пахло осенью — вовремя я. Не знаю, как здесь, но на Земле осень в горах — явление препаскудное, особенно если горы незнакомые. Собственно, я так торопился со сборами, потому что знал — выпадет, допустим, снег, завалит перевалы, и пиши пропало, куковать придется до весны. А я ведь даже отдаленно не представляю, как далеко простираются эти хребты и сколько времени потребует дорога. Но и отправляться в путь без подготовки было бы откровенной глупостью.

В ранних изданиях книги "Робинзон Крузо" список барахла, спасенного им с корабля, занимал несколько страниц — упоминался чуть ли не каждый гвоздь. Подобной дотошностью отличались и другие авторы приключенческих романов от Жюля Верна и Буссенара до Майн Рида, а уж дневники путешественников непременно содержали полный перечень прихваченного с собой имущества. Такой подход, не скрою, вызывал некоторую симпатию и у меня. -Согласитесь, приятно было прочесть что-то типа:

"...кроме этого у меня были: винтовка Маузера калибром 7,9 мм и 200 патронов к ней, охотничий нож "Боуи" и полуметровое мачете, подобное тем, какими пользуются дикари..." Поэтому перечислю свое снаряжение и я, благо вещей набралось не так уж много.

На спину и в низ рюкзака я уложил одежду: запасные штаны, безрукавку, куртку и накидку из шкуры леопарда — я бы взял и медвежью, но больно уж она тяжела и некомпактна. Потом три пары обуви: одну простую, другую с пьексами и третью, под альпинистские кошки из медвежьих когтей, — в ней я буду передвигаться по ледникам. Затем настала очередь запасного оружия и инструментов: три ножа — обсидиановый и два кремневых, наконечники для стрел, наконечник для рогатины и топор без топорища, острога, скребки, проколки и прочее... Туда же отправились тетивы, сухожилия и нитки из них, кожаные ремешки, несколько хороших кусков выделанной кожи и маленький горшочек с клеем — в общем, все то, что может потребоваться для ремонта в дороге. Из еды я взял соленое и вяленое мясо, пеммикан, топленый жир, сушеные ягоды и грибы, лепешки из рогоза и кувшинки, черемшу с чесноком, мешочек соли... небольшой горшочек, чтобы все это готовить, и пару глиняных мисок. Еще положил берестяной туесок с медом и листики малины, смородины и брусники — для чая. Конечно, при моих аппетитах это капля в море, но об охоте забывать тоже не следует. Остальное — это, скорее, приправы, или же аварийный запас. Поверх рюкзака я приторочил бурдюк с медовой бражкой, лыжи и аркан, а в специально нашитый сбоку карман вставил рогатину, укороченную и превращенную, по сути, в пальму, — пристроив так, чтобы было удобно выхватить правой рукой.

Одет я был в штаны из лосиной кожи и такую же безрукавку с грубыми швами, на ногах — нечто среднее между мокасинами и мягкими сапожками. Над последними я изрядно потрудился, но зато теперь был уверен, что они прослужат долго. Левую руку защищал ощетинившийся кабаньими клыками наруч. А правую я обмотал ремнем пращи — мелкую дичь из нее бить сподручнее, чем из лука. Такой монстр, как у меня, даже тупой стрелой прошьет птицу насквозь, стрела усвищет в неизвестном направлении, а их количество не бесконечно.

Топор я повесил в петлю на поясе, а на бедрах пристроил ножи в кожаных ножнах, прихваченных у колена ремешком, чтоб не болтались. Ножны полностью скрывали клинок, а рукоять на две трети — как у пуукко. Лук в налучье, когда я надену рюкзак, разместится за спиной слева — так, чтобы не мешал, а колчан с полусотней смертей — за правым плечом.

До сих пор не приспособленные к делу микролиты я устроил в кармашке на поясе, намериваясь в случае чего использовать острые пластины на манер сюрикенов. Собственно, почти все! Если месяц назад я по степени оснащения находился в верхнем палеолите, то сейчас выглядел кондовым охотником из неолита — прогресс, однако, эволюционируем помаленьку. Под конец я сунул в сапог любовно вырезанную из березы ложко-вилку — дань тому, что я еще не совсем порвал с цивилизацией.

— Все, вот теперь никого не боюсь!

Закинув на плечо мешок, я двинулся в путь.

Глава 7

Энто как же, вашу мать,

Извиняюсь, понимать?

Л. Филатов

Для начала я решил подняться на плато, с которого все началось, — почему-то захотелось еще раз осмотреть место происшествия. Где-то подспудно таилось ощущение, что сделать это надо, а интуиции я привык доверять... Попутно гляну, как там контур поживает. Я специально выждал пару дней, протянув с выходом, чтобы оказаться рядом с точкой перехода в момент, когда контур мог сработать, — ровно через два лунных месяца. Надежды на это было мало, но кто знает...

Дойдя до места, откуда можно было начать подъем, я взглянул на скалу, примерился и, недолго думая, полез вверх. Я и раньше был неплохим скалолазом, но теперь восхождение практически не требовало усилий. Я будто и не полз по вертикальной стене, а спокойно шагал себе по ровной поверхности. Руки и ноги сами находили опору, а мышцы почти не испытывали напряжения. Казалось, это может продолжаться часами, а я так и не почувствую усталости. Просто чтоб проверить себя, я не стал обходить участок скалы с отрицательным уклоном, а полез прямо. В принципе такие места непроходимы без специального снаряжения, но меня это не смутило. Где упираясь руками и ногами, где действуя в раскачку, а где просто подтягиваясь на одних пальцах, я преодолел и этот карниз.

Увлеченный новыми ощущениями, я и не заметил, как оказался наверху. Взгляду открылась знакомая с прошлого раза неровная поверхность плато. Постояв на месте, где я впервые появился в этом мире, и, естественно, ничего не дождавшись, я направился к виднеющимся невдалеке легко узнаваемым скалам-пальцам.

Пока я двигался к знаменательному месту, в голову сами собой полезли непрошеные мысли. Раньше, занятый насущными нуждами и лишенный возможности как-то повлиять на ситуацию, я гнал их прочь, но сейчас, видимо, настало время просчитать варианты.

Почему именно мной заинтересовался Валар, я решил не гадать — дело неблагодарное. То же и с изменениями в организме — отчего да как? Черт его знает! Поживем — увидим, во что это выльется. А пока новые способности мне не досаждают — скорее, наоборот, даже приступы голода почти сошли на нет. В общем, я безусловно помолодел, скинув лет двадцать, к тому же все возможности организма оказались доведены до оптимума и, как я чувствовал, обещали такими и оставаться даже без поддерживающих форму тренировок. А возможно, чуток силы и прибавилось? Непонятно... Переживать, разоряться и рефлексировать по этому поводу не стоит — все равно ничего не изменишь, а нервная система пострадает. Вот с контуром стоило бы разобраться, но и тут всего два варианта: либо он есть, либо его нет. Доберемся до места, все станет ясно. Если есть... Ну, тогда и думать нечего — домой! А вот если его нет...

Получается, действительно важных вопросов вырисовывается всего два.

Первый: известно ли кому-нибудь, что я угробил Валара, и что мне за это будет?!

Второй: что делать, если контур накрылся совсем?!

По первому пункту. Здраво рассуждая: разумеется, известно... Или непременно выяснится, если я не успею вовремя улизнуть домой. С достаточной долей уверенности можно предположить, что в заинтересованных кругах реакция на это известие будет резко негативной. А вот какие последуют меры?.. Спрогнозировать невозможно. Остается держать ушки на макушке и быть готовым достойно ответить. Ну так я и не расслабляюсь!

По второму пункту. Если с контуром беда — надо выбираться к людям. Глубокомысленное решение, не правда ли? Пойдем по стопам Маугли? Что там меня ждет у людей, тоже неясно, но действовать надо осторожно — смотри пункт первый! Но все же, насколько мне известно, в этом мире действует магия, и уж если кто-то здесь смог соорудить контур (это если верить Валару), найдется и тот, кто сумеет это повторить. Другое дело, придется отыскать этого кого-то и попросить заняться моими проблемами. Ну а если не захочет? Тогда заставим! А если не умеет? Тогда научим... Так, что ли? Звучит, признаться, не очень, но других вариантов я пока не вижу.