Диструкт часть 1. Дисбаланс Структур.

Стоило себя осмотреть, с этими изменениями ми не знаешь чего ждать. Скинув одежду кроме уплотнившейся кожи, участившегося сердцебиения изменения отсутствовали. В сомнении, водя, я зыком по зубам, я стоял и пялился на ровную поверхность родниковой воды. Собрав слюну, хотел сплюнуть и идти дальше, я наконец-то понял, что меня мучило. Я зык не обнаружил отсутствующих зубов, да и некачественно запломбированного зуба тоже не наблюдалось, с его выступающим краем пломбы.

Не поленившись, сходил к рюкзаку, скинув по пути одежду в ручей, достал зеркало и тюбик жидкого мыла. Хотелось убрать кислятину. Зубы к стати изменились. Ярко белый цвет. Клыки увеличены. Не как у хищников, а скорее для пережевывания мяса. На вампира, увы, не тяну. Зубы стали массивнее не шире а именно массивнее как будто эмаль наросла, увеличив высоту, хотя прикус не изменился.

— Но, а куда же делось столько мяса. — Звук голоса спугнул насекомых. Шелестела переставшая расти трава, согнутая собственным весом на уровне груди.

Обглоданный скелет наводил на мысли. Вот только ответов ноль. Память говорила, что вчера, я сожрал почти всю эту здоровенную птицу, не считая крыльев. Даже тропинка вытопталась. Причем даже заснул жуя. Странная сила в теле требовала выхода, хотелось что-нибудь сделать.

Попробовал согнуть ветку дерева, но как не гнул, ничего не получалось. Значит е судьба мне тягаться в силе с гнувшими железо ублюдками. Играя ножом, я злился, почему блин одним уродам везет, а мне нет. Нож все замедлял движение, мешая его раскручивать, навалилась слабость. Рукоятка в руках стала скользкой.

— Надоело, да пошли вы все уроды. Встречу каждого завалю. Я и так то далек от церковных канонов всепрощения. Нож запустил в выступающий ствол. Продолжая машинально следить за его полетом. Лезвие на моих глазах еще в полете лишившись рукояти расщепленной при броске, прошло насквозь сквозь ствол дерева и с треском перемежаемыми искрами, застряло в камне. В оплавленных металлических потоках?. Рукоять еще падала в траву, как я подскочил с начало к дереву, потом к выемке в земле оставленной ударом клюва и металлическому полотну торчащему из камня на дне.

— Яй больно же — пытался я унять боль в паху, рефлекторно прикрывшись руками.

Меня опять приложило о ствол дерева как раз на другой стороне холма. До ушей долетел хлопок и мои трусы, порванные пополам, мелено планировали на траву. Дебильная улыбка ползла по лицу. Вот это инерция. Можно сказать, я был доволен. Если можно ли так назвать голого чувака лежащего на корнях дерева и улыбающегося, то ответ да. Предположение насчет скорости подтвердилось, конечно, сила выглядит внушительней.

Потирая задницу, и чеша репу я выдал.

— Нифига себе. — С сомнением, показывая пальцем в сторону стены деревьев.

Деревья реально представляли стену, не удивлюсь если лес превратился этакую деревянную коросту, размером с планету. Нужно запрыгнуть на верхние ветки и посмотреть,

— Тарзан блин — звук голоса согнал идиотские мысли о голых поскакушках по соснам. Неча белочек смущать. Так с весельем в душе и довольством, я отправился стирать свой камуфляж. В прочем чистка быстро достала. Тело требовало действий, повесив сушится одежду и надев новые трусы, я занялся проверкой радио эфира. Результат как всегда ноль, хоть и не обнадежил, но я знал что есть и другие спасшиеся, попутно прогоняя мысли о других. Маршрут к тому же придется менять, вот высохнет одежда, пойду к железнодорожной ветке, она как раз около деревень проходит. Не обходить же их, по даже не знаю как обозвать теперь этот лес.

Пока собирал остатки оставшейся клубники. Вчерашние ягоды уже выглядели так как будто прошла минимум неделя опадая от малейшего прикосновения. За ночь, оказалось, выросли новые. Даже наестся, успел. Похоже, организм запас ресурсы, раз есть не хочется. Я понимаю, что вывод напрашивается, но все же. Тушенка в рюкзаке окончилась, осталась только одежда и ножи с сухарями и печеньем. На дне бутылки с водкой и забытая мной бутылка с газировкой, не известно как попавшая в рюкзак. На верху из центра поляны забрал полузасыпанную фляжку, используемую как спиртовку раннее до встречи с моим громадным окороком.

Натянув высохшую и приятно пахнущую одежду, пожалел, что взял так мало мыла. С новыми силами запрыгнуть на дерево не представляло сложности, но запасенные ресурсы я старался экономить, совсем не хотелось, чтоб опять трясло как вчера вечером в лесу. Птицу, да и другую живность достать пока проблемно.

Передвигаться по верху оказалось сложно. Ветви были не достаточно толстыми, пару раз приходилось делать круг, чтоб обойти одно дерево. Прыгать смысла не было, я так к концу дороги останусь не только без сил, но и без обуви. Как назло просека находилась намного правее, и мой путь шел не к линии как намечал, а к крайним домам впереди стоящего поселка. Ну, чтож придется идти по краю поселения, как бы не хотелось. По мере приближения к поселку все труднее было соблюдать тишину. Руки уже покрылись смолой, одежду пока не замарал только рукава у кистей, думаю как-нибудь отстираю. Все же синтетика. Вот еще одна странность ветви деревьев содержали очень мало влаги, хотя росли, напрашивался вопрос, а что же будет когда ливанет дождь. Не хотелось бы мне быть в лесу в это время.

Природа за ночь, а точнее за двадцать четыре часа пока парень сидел без движения в тени дерева из-под которого выбивался ручей изменилась очень сильно. Если бы он был внимательнее, то заметил бы это, но сейчас его занимали мысли, куда делся такой большой окорок. Еще точнее, на, что были потрачены такое громадное для человеческого тела количество мяса, которого раньше хватило бы на месяц семье из десяти человек и возможно еще на продажу осталось. Постирав одежду и собрав вещи, он продолжил путь по ветвям измененных сосен конечно в них уже ничего от прошлой стройности не осталось. Стволы разбухли как у баобабов, треснутая отпавшая кора завалила проходы двухметровым настом, исключая возможность продвижения между стволов. Парень решил двигаться по третьему уровню веток образующих плотный растительный ярус, выдержавший при нужде и слона. Одно было плохо теплая погода растопила всю смолу на древесной коре и ноги то прилипали, то соскальзывали с желтоватого природного гудрона, заставляя, держатся руками за стволы. Естественно настроения постоянное отдирание ног и рук не прибавляло.

Гл. 7: Люди.

— Уф на земле. — Травой, оттирая ботинки, больше похожие на кроссовки, я внимательно прислушивался. Поселок, конечно чуть меньше моего, но здесь не было тишины, которую я застал дома. Где-то впереди, такое чувство, что кто-то разговаривал. Люди ?. Наклонившись еще сильнее с ножами в руках я скользил к источнику звука. На долго замирая и прислушиваясь. Давно пора, два раза уже в морду получил за невнимательность. С каждым шагом я приближался к строению, из-за которого доносился голос, похоже, старика. Отчитывает кого-то. Нет, да нет, посматривая на небо, я видел изменившихся птиц. И не боятся же люди. Меня, надеюсь, не заметят, камуфляж с высоты должно быть трудно различимым.

Ползком в траве за забором наградили меня наблюдательным пунктом. Матерясь про себя, я рассматривал, картину маслом. Если все встреченные изменения людей вписывались хоть в какие-то теории то, то, что было перед глазами их опровергало, но не может так быть. Ускорение биохимических реакций ну не могло к такому привести.

На площади перед домом стояло семь человек. Трое определенно люди, а вот четверо даже со встреченными имели мало сходства. Близкое сравнение только с полу трансформирующимися оборотнями. Фигура даже на обезьянью не похожа, слишком мощна да и четно-синий цвет исключал возможность родства с кем либо из живших раннее на земле. Может кто смотрел третью часть фильма "Мумия" может представить, если помнит в конце фильма снежных людей помогавших героям. Чтоб закончить описание следовало добавить про отсутствие шерсти, и изменения связанные с лицом. Из-за последнего у меня и возникли сомнения принадлежности их человеческому роду. Морда мечта демонолога-некроманта или оборотня, иной демон позавидует. Губы отсутствовали, челюсть не ограничилась только небольшим увеличение зубов, нет здесь она заняла место губ, как у динозавров. Нос приплюснут, и абсолютно, белые глаза, зрачок отсутствовал полностью. Общее впечатление, страшненько. Движения медленные, чувствуется немереная сила.

Старик разговаривал на повышенных тонах с центральной фигурой, угрожая направленным ружьем. Его я оценить не мог. Чуть ближе ко мне стояли мужчина с женщиной. Все похожие на людей одеты однообразно, по деревенскому, старые джинсы и спортивные ветровки.

Стараясь подобраться поближе, я не заметил, как крайняя фигура измененного прыгнула на женщину. Выстрел, еще, еще, насквозь пробивающие плоть снаряды. Старик, пытаясь защитить, попал под удар. Вот я и разглядел. Вооружение оборотня, пока назовем его так, соответствовало внешнему виду. Сейчас, я видел, что последние фаланги пальцев, представляли собой когти мерзко белесого цвета. Старика разорвало ударом, кровавая дымка, туман парящей крови скрыли троих. Тело ударившего женщина насадила на неведомо как оказавшиеся у нее вилы. Его и ее движения сливались, некто не мог одержать верх. Мужчина кинулся к женщине. Движение в мареве кровяной дымки оставшейся от старика и почти над упавшим телом вылетела тень, отбросив вероятно мужа женщины в сторону. За тащившимся инерцией телом, оставляющим кровной след, как наждачной бумагой стирающуюся бетонным покрытием кожи со спины, кинулся ударивший его оборотень.

Не было смысла ждать, мене нужен источник информации. Тлевшая в груди ярость привычно замелила движения. Отсутствие опыта сыграло вновь со мной злую шутку. Оттолкнувшись от забора, я не мог остановиться. Оборотень уже почти коснулся женщины, когда я врезался в него. В попытке погасить инерцию руками с зажатыми в них ножами, я буквально проломился в его грудную клетку, пробив массивное тело. Освобождаясь разорвал его пополам, еще мгновение и с моей головой соприкоснется бетонное покрытие. Легкой смерти не допустил бос, в момент моей попытке извернутся ударивший меня прямо в грудь. Сначала треск моих костей, а потом всего того, что попалось на дороге моей спине. Удар был настолько силен, что моя встреча с чердаком сеновала окончилась сквозным пробиванием крыши. Лишь мое тело и осколки шифера опадающие на землю, могли видеть сторонние наблюдатели. Пока летел, кружась пропеллером, видел смерть мужчины и неподалеку женское тело. Надеюсь, хоть она жива. Потом серые три тени бросились ко мне. Падал я на ноги, оказалось, что на такой скорости воздух сопротивлялся как вода. Только бы не отскочить от земли, если потеряю опору и возможность маневра смерть. Как мяч запинают. Стелясь над землей, я несся, на встречу троим измененным. В отсутствие опыта и знаний боевых единоборств, вступать в драку равносильно смерти.

Положившись на единственное преимущество скорость, я хотел, их не мудрствуя лукаво, нашинковать. Вот их движения становились плавными, похоже, я исчез из поля зрения. Прыжок по горизонтали взмах рука и нога противника с лева медленно отделяются от тела, еще не понявшего что произошло. Осталось двое. Трудно очень трудно сместится на двадцать сантиметров, не могу, нож медленно входит в череп. Остался один. Не могу, слишком быстро рука просто не успевает за приказами сознания. Силы тают на поддержание восприятия катастрофически, остановлюсь больше не смогу. Я летел головой прямо в противника, рука в замахе не успевала ударить. Вытянувшись в струну. По миллиметру, приближаясь к его шее. Зубы изменившейся за ночь моей челюсти погружались в плоть как в масло, мышцы шеи казалось, рвутся. Завершившееся синхронизацией времени, меня изломанной куклой унесло обратно на площадь, и ударило о двери гаража. В сознание, я пришел, только от прикосновения чьих-то рук к лицу. Что-то мешало мне дышать. Чей-то голос и руки пытавшиеся разжать челюсти. Спазм, я отрыгнул кровь и кусок шеи с позвоночными дисками. Меня мутило. Тело совсем не слушалось. Подставив плечо, меня, буквально затащили в дом. Через некоторое время вернулась вся в слезах девушка, она вероятно хозяйка. На не заданный вопрос ответила, что положила брата с отцом в сарайку. Отблески пламени горевшей сарайки, освещали по моему слишком рано потемневшее небо.

— Они боятся огня. — красивый голос и печаль в глазах.

— Нужно же как-то похоронить. — с отпущенным взглядом женщина ушла в боковую дверь. Прямая спина и опавшие плечи. Тихий шепот губ. Не различимые слова молитвы. Она была в платье. Ей идет, последняя мысль и объятья морфея. Третий может четвертый день(ночь) мне ничего не снится.

Боль в области шеи, тяжесть, пульсирующая в голове. Капли воды стекающие в уши с полотенца на лбу. Мне нужна еда. Запах съестного подбросил меня на кровати. Я устремился к табуретке с едой. По деревенски простой, но с одуряющим запахом. Вареный картофель, с нарезанными дольками сала и кусочки репчатого лука рядом с плошкой соли. На остальное, я не обращал внимания, да и не видел. Давясь, я уничтожил сало, обильно пересыпая солью, потом картошку с луком. Не ощущая толком вкус пиши, я остановился в недоумении обводя взглядом пустые тарелки. И только тут заметил сидящую напротив меня хозяйку, с интересом следящую за мной, положив, голову на руки, опершись на спинку стула. Лет тридцать пять. Глаза печальные с кокой-то потаенной грустью в глубине. Еда принесла временное облегчение, на мой все еще голодный взгляд, донеслись слова о готовящемся мясе. И вот тут понял, что вызывало интерес. Заметив отсутствие на себе одежды, я уже было хотел смутиться, но и сам увлекся разглядыванием себя. Пробегающие по мышцам судороги приковывали внимание. Как и всегда оставшееся без ресурсов тело выглядело как недавно поднятый мумифицированный труп. Прямо на глазах ткани наливались силой, сопровождая усиление голода. Недовольное урчание желудка и женщина упорхнула на кухню. Усилившееся шипение сковороды и звон подставки. Быстрые шаги ко мне. Наверное, ей нужно поставить памятник. Смотря на еду с восхищением голодного путника неевшего минимум лет сто, я даже шаги начал считать, не отрывая взгляда от пиши, за кусок мяса и убил бы не заметив. Плов с большими кусками, казавшимися просто обжаренным бифштексом, а казан сковородкой, я обчистил за минуту, нет, я не давился, но организм видимо посчитал, не гоже, не с кем делится, и ускорился, даже запах, я воспринимал за пищу. По окончанию процесса с выпученными от удовольствия глазами, я наверно напоминал хотящего срать филина. Закатив глаза и нечего, не видя, двинулся к кровати, уснув, еще не коснувшись подушки, лишь ноги почувствовали преграду и полет тела на нее.

— Ну и здоров же. — Пронесшийся по краю сознания звук женского голоса. Я шел в объятья морфея.

Девушка долга разглядывала уснувшего парня. Ей не хотелось жить, перед глазами стояли отец и брат, чьи тела уже час как сгорели в месте с сараем. На этом свете ее ничего не держало. Боль только ее боль и ее выбор.