Богатырь - не звание! (Общий файл)

Растерянный Наум отрицательно покачал головой. Незнакомец говорил о вещах, о которых не мог знать, но все же знал. Дойдет эта весть до князя, в лучшем случае на кол посадит. А в худшем… Довелось раз Науму побывать в княжеских подвалах. Такого насмотрелся — месяц кошмарами мучался.

— Сколько? — хрипло спросил воевода.

— Что — сколько? — неподдельно удивился незнакомец.

— За молчание сколько хочешь?

— Ах вот ты о чем! — колючие темные глаза впились в побелевшее от страха лицо Наума. — Нет, ты ошибся. Мне не нужны деньги. Я сам хочу дать тебе немного золота.

При упоминание о золоте, глаза воеводы алчно заблестели. Небось еще один караванщик хочет покинуть Русь без досмотра. Расслабившись, Наум облегченно вздохнул.

— Ну, говори, что у тебя за дело.

— Дело небольшое, как говорят у вас на Руси — дельце. Известно мне от заслуживающих доверия людей, что можешь помочь караван без досмотра пропустить…

— Как можно?! — деланно возмутился воевода. — Мне, боевому воеводе, такое предлагать?!

— Ну, ну… спокойнее, — незнакомец криво ухмыльнулся. — Я плачу полновесным золотом… если тебя это не устраивает…

Он сделал движение словно собирался встать и уйти. Наум торопливо придержал его за полу плаща.

— Эк, какой обидчивый. Шуткую я. Говори подробно, а уж там решим.

Незнакомец оценивающе смотрел на воеводу, решая — стоит ли говорить. Полы плаща распахнулись, и рука незнакомца в задумчивости потеребила блеснувший в сумраке корчмы, золотой крест.

— Отправляйся на заставу и жди там гонца, — монотонно заговорил незнакомец, стискивая крест. — Когда прибудет гонец, поднимай всю заставу, отзывай дозоры, и срочно отходи к Чернигову. Этим, ты заработаешь особую благодарность князя!

Взгляд Наума подернулся пеленой.

— Заработаю особую благодарность князя, — эхом повторил воевода.

— А в придачу, получишь столько золота, что сможешь оставить службу и жить в свое удовольствие.

— В свое удовольствие, — снова повторил воевода, лишенным эмойций голосом.

— А пока, — незнакомец выпустил крест и отер выступившую на лбу испарину. — Держи эту малость.

На стол, перед сонно моргающим воеводой, тяжело плюхнулся большой кожаный мешочек. Уловив знакомый звон, Наум дернулся стряхивая с себя остатки наваждения.

— Значит по рукам? — улыбнулся незнакомец. — Ты пропустишь мой караван?

— О чем разговор!— взвешивая на руке тяжелый мешочек, довольно ухмыльнулся воевода. — Почему не помочь хорошему человеку?

Перегнувшись через стол, незнакомец хлопнул воеводу по заплывшему жиром предплечью. Не говоря больше ни слова встал и быстрым шагом пошел к лестнице ведущей в гостевые комнаты. Сбоку раздалось неразборчивое ворчание. Телохранитель Громыка, оторвав голову от миски недоуменно осматривался по сторонам.

— Что, пьянь, — набросился на него воевода. — Опять нажрался на службе?

Не слушая робких возражений, Наум вновь посмотрел в след незнакомцу. Подкованные, дорогие сапоги прогромыхали по лестнице. Хлопнула дверь. Обычный договор, но почему так неспокойно на душе?

Отгоняя непонятное волнение, воевода припал к горлышку глиняного кувшина. Багрово-красные струйки, словно кровь, зловеще потекли мимо рта по бегающему вверх-вниз кадыку.

Антоний с размаху плюхнулся на лавку застеленную толстой медвежей шкурой. Дикари, даже не знают что такое человеческая кровать! Хотя, сказать по правде, есть своя прелесть в мягких шкурах, дорого ценимых в Константинополе.

Отцепив перевязь с коротким ромейским мечом, маг с силой потер лицо узкими ладонями. Проклятое заклинание внушения. На этого жирного вояку не стоило тратить столько усилий. Но желание выполнить приказ совета заставляло действовать на пределе сил избегая малейшей оплошности. Все складывается великолепно, надо сообщить остальным.

Перебирая в уме пункты задания, Антоний спохватился — давно не было известий от Чернобоя. Стоит сегодня перед отчетом в совете навестить его. Тот пьяница не должен взбаламутить чернь.

Удобно устроившись на мягкой шкуре, Антоний снял крест. Привычным движением открыл тайничок, доставая кристалл. Приятный, мелодичный звон мигом снял напряжение, питая мозг свежей силой. Глаза мага закрылись, по телу пробежала первая судорога.

Глава 13.

Чернобой был вне себя. Ни в самом Чернигове, ни в его округе не удалось найти ни малейшего следа Василия-пьяницы. Золото полученное в задаток жгло руки. Но ничего не поделаешь — нужно вернуться и искать новый след. Проклятый мальчишка! В этот раз он так просто не отделается. Кулаки наемника непроизвольно сжались словно уже ломали тонкую мальчишечью шею. Он расскажет куда делся пьяница. А потом умрет.

Ночь подкралась незаметно. Только светило солнце, и вдруг на землю упала непроглядная тьма. Нестись во весь опор ночью — верная смерть. Чернобой дернул повод. Скосив на человека укоряющий взгляд, конь остановился. Широкие, лоснящиеся потом бока судорожно вздымались.

— Привал, — скомандовал Чернобой, и подавая пример, первым спрыгнул на землю. Густая трава мягко спружинила. — Лабута, дуй за хворостом, Степан, займись конями.

Не желая гневить и без того разозленного главаря, Лабута со Степаном бросились выполнять поручение. Оставшийся наедине с Чернобоем, Сигурд, облегченно вздохнув, зашарил в седельных сумках в поисках съестного.

Не прошло и получаса, как на жарком огне зашипело разогреваемое мясо. Одуряющий после целого дня пути аромат, заставил взвыть от голода и сглатывать обильную слюну. Не дождавшись пока мясо как следует разогреется, к костру протянулись жадные руки. Некоторое время доносилось только увлеченное чавканье. Наконец по кругу пустили объемистый мех с дорогим хиосским вином.

— Жаль Гордяту, — сыто отрыгнув вздохнул Сигурд — огромный как гора викинг. Пришедший много лет назад в Гардарику, как называли Русь его соплеменники, прижился, послужил в дружине тогдашнего князя Ярополка, а после его смерти не пожелал служить новому князю. Тогда-то и встретил Чернобоя, с ним и остался. — Какие песни пел! Что дальше делать думаешь, а, Чернобой?

— Для начала прибью этого щенка Громоволка! — с такой яростью выдохнул Чернобой, что видавший виды викинг невольно отодвинулся подальше. — А с пьяницей думаю проблем не будет. Его голова отправится к заказчику.

— Его голова давно должна быть у заказчика, — прозвучал из темноты насмешливый голос. Словно подхваченные порывом ветра, наемники оказались на ногах. Послышался легкий шелест извлекаемых из ножен клинков.

Из темноты, в круг света, медленно вышел невысокий человек. Зло сплюнув, Чернобой с лязгом кинул меч в ножны за спиной.

— Какого черта ты здесь делаешь? — едва разжимая губы прошипел он. Антоний расхохотался, и сделал еще один шаг к костру. Всегда бесстрашный Сигурд замычал тыкая пальцем в византийца. Увидев, что так поразило викинга, Чернобой невольно перекрестился. В ярком свете костра, тело Антония стало полупрозрачным. Сквозь худощавую фигуру, Чернобой с изумлением разглядел очертания стреноженных коней.

— Великий Один! — выдохнул Сигурд. — Колдун!

Довольный собой маг, чуть прищурив глаза смотрел в перекошенные изумлением лица наемников.

— Я найду его, — справился наконец с собой Чернобой. — Его голова…

— Что его голова? — нетерпеливо перебил маг. — Она должна быть у меня как можно скорее. Константин уверял мен, что вы лучшие в своем деле. А вы, словно желторотые щенки ничего не можете сделать. Сколько времени потеряно зря!

Наемники молчали опустив головы. Упреки мага были справедливы. Их провели как младенцев.

— Слушайте меня,— в голосе Антония появились металлические нотки. — Тот кто мне нужен, сейчас направляется к Переяславлю. Если поторопитесь, можете перехватить его на подходе к городу. Торопитесь, не то я возьму ваши головы!

Голос мага еще звучал, когда полупрозрачное тело подернулось дымкой и медленно растаяло в воздухе.

— Великий Один... — прошептал Сигурд.

Рядом Степан и Лабута судорожно крестились. С побелевших от страха губ срывались слова молитвы.

— По коням! — взревел Чернобой. — По коням, если дороги толстые задницы!

Феодосий вставал рано. Солнце еще не бросило лучи на остывшую за ночь землю, а старый маг уже перебирал ветхие свитки при свете неяркого светильника. С трудом распрямив захрустевшую спину, Феодосий отвлекся от своего занятия. Подойдя к небольшому окну выходящему на роскошную терасу императорского дворца, несколько раз глубоко вздохнул. Свежий воздух взбодрил, мысли потекли ровнее, перестали путаться словно слепые щенки. До острого не по возрасту слуха, донеслись редкие голоса. Варвары, подумал маг. Жители империи любят поспать, встают когда солнце начинает бросаться на зазевавшихся путников как цепной пес. А уж в этом городе «божественных базилевсов» и того позже. Изнежились. Не нужно было быть мудрым магом, что бы понимать что дни империи сочтены. И возьмут ее эти, которые встают затемно, едят быстро и презирают роскошь. Недаром варвары любят повторять — ранняя птаха поймает червяка. Они и есть ранние птахи. А червяк… жирный, ленивый, неповоротливый червяк это империя. И спасти ее может только чудо. А чудо это — Талисман Власти.

Феодосий не испытывал удовольствия от мысли что именно он добудет этот талисман, спасет империю. Сколько империй он уже спасал или наоборот повергал в прах? И где они теперь? Имена тех народов стерлись словно начертанные на песке. На их место пришли новые, и на их место придут другие. Такова жизнь. Зачем спасать то, что все равно будет разрушено? Феодосий уже знал ответ. Не ради империи занимается он этим. На пути старого мага, встал неведомый противник. Равный, а может даже превосходящий по силе. Когда-нибудь он может нанести удар. Поэтому Феодосий должен ударить первым.

Еще перед тем как раздался негромкий стук в дверь, Феодосий уловил знакомые колебания магического пространства. Заняв прежнее место за столом заваленным всевозможными книгами и свитками, придал себе вид занятого работой человека. В дверь постучали.

— Входи, Василий, входи, — старчески прокашлял маг. — Что за новости ты принес?

Архимандрит мысленно усмехнулся маленькой слабости Старейшего. Кто как не он, знал насколько обманчива эта личина древнего старца. Но и он иногда принимал ее за чистую монету.

— Мы уточнили детали, — откашлявшись, сухо отчитался Василий. — Кем является маг с головой медведя мы знали и раньше, но зная вашу любовь к мелочам…

Он поклонился благосклонно улыбнувшемуся Феодосию.

— Мы решили собрать все доступные нам сведения, и только после этого представить отчет. Маг с головой медведя, правильнее сказать волхв, является правой рукой варварского князька Владимира. Зовут его Белоян. Наши люди в Киеве, это небольшой городок являющийся столицей русов, не смогли выяснить откуда он появился. Одно точно — этот маг является главным магом Руси. По ихнему — верховным волхвом. Нам уже приходилось сталкиваться с ним, но все столкновения были косвенными, поэтому ничего сказать о его силе не можем. Но есть один любопытный факт…

Феодосию не пришлось изображать заинтересованность. Подавшись вперед он жадно ловил каждое слово младшего мага.

— Некоторое время назад, на заседание совета ворвался непонятный оборотень. Интересным было то, что хоть он и мог превращаться в волка, но при этом не использовал никакой магии. Даже объединенная сила совета не смогла его поразить. Он играючи отбил все наши атаки, и посоветовал не трогать его родича. Он назвался Описом, но что больше поразило тогда совет — он оказался из невров…

Лицо Феодосия отобразило бурю чувств заметавшуюся в груди. Неужели еще остались на земле потомки этого древнего народа? Если они считают русов родичами… плохо дело.

— Наши люди выяснили, — архимандрит сделал вид что не заметил замешательства мага, и продолжил, — выяснили что между Описом и Белояном отношения мягко говоря недружеские…

— Недружеские говоришь? — светлея лицом, перебил Феодосий. — Это меняет дело. Пока этот невр не влез в наши дела… У меня есть великолепная идея. Продолжай.

Старейший быстро начертал несколько слов на чистом пергаменте и вновь обернулся к архимандриту Василию.

— Какой силой владеет Белоян мы не знаем. Наши люди шпионы, но не маги. Это все.

Феодосий помолчал обдумывая услышанное. Потом кивнул.

— Это действительно важная информация. Отблагодари доставивших сведения. А сейчас я хочу в одиночестве подумать над этим. Похоже нашлось дело для Совета. Пригласи их… по одному. С тобой поговорим позже. Кстати, что слышно от Антония?

— Гонцы принесли сообщение, что все идет согласно разработанному нами плану. Подробности Антоний сообщит лично на сегодняшнем заседании Совета.

Важно кивнув, Феодосий вновь повернулся к своим свиткам. Зашуршал пожелтевший от времени пергамент. Выждав некоторое время Василий понял — аудиенция закончена. Он повернулся к двери намереваясь уйти. В этот момент, Старейший поднял голову от свитка.

— А почему у него голова-то медвежья?

— Говорят, наколдовал себе, что бы небыло искушения в женщинах… Но по нашей версии — неумелое обращение со Словом Превращения. В зверя превратиться смог, а вот назад только наполовину. Варвары — откуда им владеть тонкостями искусства?

Не поддержав его насмешки, Феодосий задумчиво протянул:

— Хорошо бы если так…

Хмыкнув, архимандрит Василий плотно притворил за собой дверь.

Саренхан, сохраняя на лице непроницаемую маску, кивал соглашаясь с каждым словом Старейшего. Вместе с тем, из мрачных глубин души поднимался непередаваемый, ледяной ужас. Ладони вспотели, и маг украдкой обтер их о длинную полу халата. Старейший был прав. Во что бы то ни стало, необходимо предотвратить даже возможность появления в их игре такой фигуры как невр Опис. Само это имя нагоняло на Саренхана страх, но то что предлагал сделать Феодосий было страшнее. Во много раз…

Когда-то давно, когда даже лик земли был иным, пришел в этот мир Волчий Демон. Призвали его из мрачных глубин Бездны маги забытого народа, дабы наказать соседей молящихся Волку. Долго набирал силу демон, а когда окреп, прошелся по землям Волка выполняя предначертание. Крепко было племя Волка. Ни один захватчик не уходил живым с их благодатных земель, яростны были воины сплоченные духом Волка в единую стаю. Вырвал этот дух Волчий Демон, из душ людей, да не просто вырвал, а жестоко, истребляя не только Волка но и память о нем. Так сгинуло племя Волка. Лишенные части души, люди бывшие ранее единым целым, перебили друг друга. Лишь после этого Волчий Демон вернулся в свой ад.

Вызвавшие демона маги ужаснулись творению рук своих. Поклялись страшными клятвами не только не говорить, но даже из собственной памяти стереть знания о вызове этого духа. Забыли имя его, но дабы упредить потомков, записали историю о происшедшем, дав Волчьему Демону имя — Бограч.

И вот, с тонких губ Феодосия сорвалось это короткое слово — Бограч.