Светлейший лорд Тьмы

— Де, а ведь дядюшка змий не такой уж и плохой, — заявила девочка, из воды вылезая. — Все говорят, он зло приносит. Боятся его... Ты — тоже?

Черномор задумался. И правда, было чего бояться. У Горыныча все четыре стихии в подчинении. Горыныч временем управляет. И появился еще во времена древних. Страшнее, наверное, только Морена, смерть несущая. Женщина холодная, которая мир может в ничто превратить. А тут и стихия огня, леса и луга жгущая, да молниями палящая... И вода, обрушающаяся стеной. Озера, в болота превращающиеся... И воздух, ураганы и смерчи закручивающий... И земля, непокорная, вздымающаяся, с себя миры стряхивающая.

— Боюсь, малышка, — сознался колдун.

— А я — нет. — улыбнулась Рысюня. — Дядюшка змий мне книжки присылает нужные, Огонька подарил, а еще на день рождения всегда не забывает. Де, помнишь, какой звездопад придумал?

Черномор кивнул, на внучку любуясь. Есть предначертание в Арыси. Сильное, превыше предназначения. Такое судьбу ведет. Неслучайно озеро ключом из земли пробилось. Что-то тут не так. Но что, не разберешься и не просчитаешь.

Лишь Горе это ведомо.

-Де, можно я вокруг озера пройдусь... Пожалуйста, — ручки просительно сложила. Как отказать?

Вздохнул:

— Иди.

Рысюня по берегу босыми ногами затопала. Мягкая трава щиколотки щекочет, кузнечик в той траве ласково стрекочет, птички поют. И такой во всем лесе уют, что глаза радуются, а сердечко цветет. Идет себе, наслаждается, как вдруг... Лес словно складываться начал. Ой! Остановилась девочка, кулачками глазки протерла... Деревья одно в одно входят, а прямо перед Арысью — поляна незнакомая, глянула сквозь кусты, и лицом к лицу с незнакомым мальчишкой столкнулась: тоненький такой, глаза голубые, волосы светлые.

— Ты кто? — спросил мальчишка удивленно. Огляделся. — Кажется, я заблудился. У меня друг в беду попал...

— Я? — засмущалась Арысь... — Рысюня. Я здесь рядом у деда живу. А вот ты как здесь оказался?

— Бежал я... Мы с другом... с Бэном... А он вдруг в яму... Вот! — мальчик густо покраснел. — Отец убьет меня, я к ужину обещал вернуться.

29

А во царстве во Гороховом дела странные творятся. Дела странные да задачливые. Пропали два ребетёнка из виду. Навели по государству шуму. Сперва Горох всполошился, который Лексея терпеливо к ужину пожидал. А как минул назначенный час, отправил слуг его искать — по приметам расписал, во что одет был, как причесан и сколько у него в кармане денег дадено. Ввалились слуги к Валари во двор, начали расспрашивать, почему это молодой князь откушать не жалуют. Потому как куда мог молодой князь отправиться, ежели не к дружбану своему дурному? Орчиха только глаза вытаращила.

— Как это не жалует? Они ж вместе к Гороху еще с утра ушли.

И давай беспокоиться и ручищами огромными размахивать, слуг пугая неожиданным гневом.

— Куды дели? Почему недоглядели? И еще ко мне приперлись, отношения выяснять! — да как шарахнет кулаком по столу, вскочит, побежит дитятко неразумное искать нюхом орочьим. Глядь, а стена расшаталась. Возле нее — Лейзирет с Крохой колдуют, волнуются... Ленивый Крыс пиджачок сбросил, возмущается, а гном щеки надул — пытается след унюхать.

— Чего это вы тута делаете?! Ох, ежовые рукавицы! — заругалась Валари. — Повелитель наш рыжий куда-то подевался! Уж закат на дворе! Уж силы темные скоро к стене сбегутся, а вы тут...

— Да мы тут как раз по этому поводу, — нервно ответствовал крыс. — Нашел сынок камешек силы. Вот стена и перестала работать совсем.

— Да, перестала, — загудела стена громовыми голосами.

А орчиха назад отпрянула. Что за дела невероятные?

— Не приказом грозным, не по слову мы,

Волей вольною мы прикованы,

Волей вольною, вольным выбором

Да секретом тайным, лесом выданным... (стихи Скади) — продолжала стена разноголосьем — кто в лес, кто по дрова. — Теперь пива хотим...

— Кто это мы?

— Мы, йотуны. Мы тут вообще вас охраняем, оголодали страсть как! — И давай в великанов стеночка оборачиваться. Высоченные, кожа синяя. На головах шапки мохнатые, на ногах — сапожищи необхватные... — Хватит ужо. Лезут на нас, как на забор какой. А мы кастовики между прочим...

— Тааааак, — протянула Валари. — Ну, коли сынок камень отыскал, так значит вы знаете, куда он с Лексем отправился...

— А то куда — в лес, конечно. Туда, куда запрещено ходить. Это ж мальчишки.

Теперь переглянулись меж собой Кроха, Лейзирет и Валари.

— Капец, — выдал гном. — Только зажили хорошо. Только про горести позабыли... А он на неприятности напрашивается, по лесам приключений ищет.

— Это от того произошло, что должного внимания воспитанию не уделялось, — авторитетно предположил крыс. — Коли бы мама по деревне с топором не бегала да не страдала по волчарам всяким, не баловала бы мальчонку...

— Но-но, — рыкнула в ответ орчиха и под розовый нос Ленивого крыса кулочище сунула. — Не тебе решать, как мне Бэна воспитать. Я ему волю дала... Я ему и по заднице надаю...

В общем, рванули в лес. Аукают, между деревьев бегают. Никого.

А мальчишки в это самое время в незнакомом лесу в рыцарей играли. И меж собой бой устроили за справедливость. Схватили палки, и давай махаться до умопомрачения. Бегают друг за дружкой, кричат... Смеются... Вот ведь свобода какая! И никаких тебе монстров не существует вовсе. Это так, специально мамка придумала, чтобы Бэн никуда не ходил и не потерялся. Куда там потеряться? Просветы меж деревьями путь указывают, да и тропки есть... Глупости...

Вот играли-играли, счет времени потеряли. Лексей первым спохватился, что домой треба возвращаться. Играть прекратил, друга затеребил, что, мол, хватит, пошли... Огляделись — нету просветов. Деревья кругом одинаковые.

— Налево нам, — тянет княжий сын. — Оттуда вроде пришли.

— Нет, ошибаешься, — качает головой Бэн. — Совсем нам в другую сторону.

Тут уж по-настоящему чуть ли не до драки дошло, потому что испугались мальчишки. В лесу заблудиться только поначалу кажется невеликим страхом, а как заплутаешь, так глаза велики становятся — как у совы ночью.

И разумение напрочь перестает работать. А уж коли солнышко садится, так вообще мозги не кисель, а талая водица.

И до того наши друзья раскричались и дотянулись дружку в разные стороны, что ямы не заметили... А тут еще Лексей из чувствий испуганных Бэна толкнул. И полетел наш котенок на ветки, что под весом его обломились, дыру темную раскрываючи.

— Аа-а-а-а, — закричал котенок, руками да ногами махая.

— А-а-а-а, — ответил криками князь молодой, пытаясь друга словить. Но не вышло, не срослось — тело в яму понеслось...

Оглянуться котомедвежонок не успел, как во тьме оказался. А сверху на него сучки сыплются, колются, щекочут...

— Ты живой? — Это голос Лексея раздался встревоженный, а на верху его встревоженная физиономия нарисовалась. — Сейчас тебе попробую палку приволочь...

— Я, кажется, ногу сломал, — острая боль пронзала коленку и стекала вниз громовыми раскатами.

— Сейчас-сейчас, — князь наверху на несколько минут затих, а потом снова заголосил: — Нету палки. Вот только эту нашел. Может, сможешь зацепиться. Давай!

Бэн подтянулся, чтобы с усилием встать на одну ногу. Вытянул вверх руки. Не достать.

— Помощь нужна нам, Лексей. Ох, ежи кусучие! Мать будет волноваться... У-у-у, — завыл он от усилившейся при движении боли.

— И меня отец убьет. Я за помощью пойду. Я сейчас же ворочусь. Слышишь, Бэн?

— Слышу, — насупился котенок, садясь на листья. Куда пойдет? Заблудится... Точно ведь не в ту сторону указывал. Фигов картограф!

— Я вернусь! Бээээээн...

— Угу, — мальчишка начал заворачивать штанину, чтобы посмотреть на повреждения. Дернулся от резкой молнии в ноге. — Стой, Лексей! Стой! Заблудишься! Лексей!

Но молодой князь не отозвался. Эх, ведь место это не найдет... Ведь сам пропадет...

Да, а колено распухло. Сейчас бы Кроха быстро справился, Маргаритка чаю с травой налила для душевного равновесия, мамка головушку почесала бы ласково.

— Лексей, — почти шепотом позвал мальчишка. — Лексеюшка, не ходи... Вдруг болото. Мамка говорила...

— А что мамка говорила? — внезапно кто-то спросил совсем рядышком.

Бэн обернулся на маленькую крылатую феечку, которая, освещая полумрак разноцветными искорками, подлетела поближе к мальчику, который все больше напоминал рыжего котенка. Черные глазки сверкнули с любопытством, в ручках малюсеньких появилась самая настоящая волшебная палочка.

Мальчишка вздрогнул. Именно эту крылунью он видел рядом с волком в своих видениях.

— Ты та самая? — спросил он. — Так это от тебя камни защищают?

Феечка улыбнулась:

— И совсем не от меня... Ты не гляди, что я темная, зато в душе — самая что нинаесть светлая. — И она направила луч на коленку Бэна. — Ранка залечись, косточка восстановись!

— Как странно, — нахмурился Бэн и ощупал колено. — Совсем не больно. А ты что в яме делаешь?

— Живу... У нас, у фей, свои порядки. Мы ведь всю жизнь играем в прятки. Иногда на вид попадаемся, тогда желания исполняем.

— А папку моего ты тоже заколдовала? — спросил котенок с подозрением.

— Отчасти, — созналась феечка.— Но тебе сейчас мотивов моих не понять... Маленький еще. — и крылунья щелкнула Бэна по носу. — Много будешь знать, вопросы начнешь линие задавать. Придет тогда злой бабай и тебя распознает и все дела свои вести заставит...

— Ой ли, Бабай! Тут, говорят, в лесу армия черная прячется!

— Ну, тому, кто армией руководить может, ничего не страшно. Зато ему предательство друга может острым осколочком в сердце стать, — заявила феечка.

— Лексей не такой! — ощетинился котенок.

— Видать, многого ты не знаешь... А в жизни все совсем не так просто, поверь феечке. Я хоть с виду и молода, но много чего на свете повидала.

— Сказал же, что не такой. Да я и сам теперь из ямы выберусь, — Бэн начал корабкаться по корням наверх, когтями цепляясь. — А коли он в беду попадет, так и я его выручу! Вот!

— И желаний загадывать не станешь?

— Нет, — отрезал Бэн.

А феечка крылышками захлопала:

— Вот какой молодец! Сам все делаешь... И за дружбу горой! Ох, — осенила котенка благословением волшебным. — Лишь бы не разочаровался и добрым остался! Уж феечка об этом тайно позаботится.

Бэн тем временем из ямы клубком вывалился и по траве покатился. Глядит — ноги. Огроменные стоят. Вверх посмотрел. И правда, один из великанов следом пошел в лес. Теперь вот следит... как за маленьким!

— Куда Лексей побежал? — Бэн строго у йотуна спросил.

— Куда-куда? Туда! — громыхнул великан, указывая в лес. — До сих пор его вижу.

— А ты чего за мной ходишь? Дел нету других? — Бэн ножку отставил гордо. Ботинки ему местный сапожник пошил знатные. На подошве толстой, сами такие мысы круглые, шнурки разноцветные.

— Наподдать бы тебе за неуважение к старшим! Да ладно уж... Обойдусь словесным внушением... — и тут йотун такой звук издал, что деревья закачались, а котенку пришлось крепко зажать уши и зажмурить глаза. При этом волосы на его мордочке и на всем теле встали вертикально. — Понял? — спросил после оглушительного поучения великан.

— Куды не понять! Впечатляет... Только мне теперь друга бы возвернуть, а? Ты ж можешь помочь?

— А то! Вот ведь, и тон сразу сменил, — великан благодушно улыбнулся, а потом посмотрел на садящееся в горизонт солнце. — Надо бы нам поспешать... — заметил он. — Время не для прогулок.

Бэн и сам понимал, что уже достаточно поздно. Но разве он что-нибудь преступное совершил, когда решил по лесу прогуляться. Кто ж знал, что они с Лексем заблудятся? А тут внезапно ветер начал подниматься. Потемнели деревья, зашевелилась трава... Отовсюду взгляды обозначились пронзительные.

— Не успеть нам твоего Лексея взять. Домой потопали, — решил йотун, но котенок друга оставлять не собирался.

— Нет! Ни за что! За ним пошли!

— Ах ты маленький непослушный мальчишка!

— Ах ты большой и бестолковый великанище!

— Да я тебе...

— А я тебе...

— Ты...

Шум ветра стал настолько сильным, что теперь ничего нельзя было расслышать, только по воинственно настроенному Бэну читалось крайнее раздражение. Йотун смотрел на малыша сверху, понимая, что должен подчиниться. Потому что нельзя отказывать тому, кто оживил камень силы. Потому что йотун сам — камень силы. Великая мощь всех камней мира.

Поднял повелителя хвостатого, бодро зашагал среди елок в направлении, в котором ушел Лексей, внизу его выглядывая. Темнело. Внизу все шевелилось и гудело. Иногда показывались стаи диких тварей с огромными острыми зубами, иногда — мертвяки, которые выползали из болот. Иногда... Бэн завыл, боясь за друга, и горько заплакал.

— Это я виноват! — причитал он, заставляя второе стеклышко в груди шевелиться и ранить сердце. — Пожалуйста! Лексеюшка... Найдись... Найдись...

Но сына княжеского нигде не было. Он словно сквозь землю провалился. Зато великан теперь яростно отбивался от нападок разбушевавшейся нечисти, которая пыталась залезть ему на ноги и укусить. Ругался и пыхтел ожившей сопкой.

— Ну, куда запрятался Лексей? Куда делся? — йотун отогнул в сторону очередную елку, под которой сидели злобные боевые ежи тьмы, плюнул на них и полез под следующую. — Этак мы до утра прошастаем... Непорядок! Тут стратегия нужна...

Бэн ничего не ответил, а только заревел. Потому что очень за друга сердешного забеспокоился. Из-за шалости, из-за глупости погибнет мальчонка. Начал на голове волосья рвать и себя укорять. Правильно говорила феечка, важнее всего не предать! Важнее всего...

30

Но что важнее, шаловливый котомедвежонок не ведал. От страха глаза его светились фосфорически, а существа темные заставляли когтями сильнее впиваться в плечо огромного великана, который отбрасывал хулиганьё подальше в лес цельными пучками.

— Драться надо! — внезапно пискнул Бэн на ухо йотуну. — Этак они в деревню нашу пойдут. Тама — мамка и друзья. Тама — сытные поля...

— Точно, — кивнул великан. — И свиной приплод уродился, полакомиться бы... с пивком и булками! А я тута мотаюсь. Найду твоего Лексея, уши ему надеру.

И давай нечисть топтать да приговаривать:

— Нечисть-погань по болотам, нам ходить тут неохота... Потопчу, покричу, кушать сильно хочу!

Бэн особо не возражал, только хвост пушил и уши прижимал. А в это самое время орчиха со всей компанией домашней да с дружинниками Гороховыми по лесу кругами носилась. Гном — с лопатой, Лейзирет на голове Валари — с трубочкой волшебной, в которой стрелы с ядом суперлягушки разместил. Сорока-Белобока вообще с ветки на ветку прыгала и в нечисть шишками кидалась. Даже дух домашний и тот облачком обернулся, и звуки страшные издавал. Дружинники топорищами махали...

Валари волновалась сильно. От того лупцевала понаселивших лес эмигрантов с другой стороны Калиновки по закону. Нечего со своих земель сюда населяться и воздух портить, коли работать не собираетесь, а только разбоем по ночам занимаетесь. И то верно — что от такой оравы бездельников ожидать? Только драк да безобразий. Сама такая была, пока полностью не обжилась. А теперь вот с патрулем малолетних дитять разыскивать, которых то ли похитили, то ли плохому научили!