Любовь по соседству

— Ой, девочка, нам с тобой срочно нужно поговорить!

У меня вырвался вздох нетерпения. Я была не против общения, но не в таком же виде!

— А нельзя позже. Просто я сейчас не в том состоянии...

— Ничего страшного. Беседа будет не долгой. Пойдем.

С тоской, посмотрев на дверь своей квартиры, я направилась к соседке.

Интересно, что случилось? Неужели нечто серьезное? Ее мрачное лицо меня пугает! У-у-у, лучше б я дома сидела или придерживалась своих традиционных планов. По субботам мы обычно со Светкой развлекаемся: дурачимся, гуляем, ходим по магазинам, а иногда просто сидим у нее дома, обсуждая насущные проблемы. Так нет же, приспичило сегодня побыть одной, насладиться, блин, тишиной и спокойствием. Да уж, я ими так насладилась, до конца жизни хватит. Любопытно, это только у меня неприятности следуют одна за другой или у всех так?

Эх, что такое не везет и как с этим бороться...

Мы подошли к железной двери, Тетя Марина пару секунд повозилась с замком, и та с противным скрежетом открылась. Я разулась и прошла в комнату.

С последнего раза тут ничего не изменилось. Все тот же пушистый ковер, мягкий диванчик со стоящими по бокам креслами, старенький телевизор, кошка... Кошка? Кошку то я как раз не видела.

Заметив, куда направлен мой взгляд, женщина произнесла:

— Знакомься, это моя принцесса, Люсенька.

— Приятно познакомиться,— улыбнулась я серому комку шерсти.

Кошка зашипела.

Мг, похоже, мне не очень рады.

— Ты пока располагайся...— соседка оглядела мой не слишком презентабельный вид,— ...постой тут, а я приготовлю чай, принесу стулья.

— Хорошо.

Я посмотрела на свою грязную куртку.

Блин, не удобно как... Так, не удобно должно быть тому водителю, а не мне! Держись с достоинством, не подавай виду, что похожа на хрюшку чумазую.

Я прошлась по комнате, остановилась у подоконника с цветами, полюбовалась растениями.

Красиво. Мне цветы всегда нравились, но только большие, заметные, а не мелкие вроде фиалок. Светка этих малышей и разводит, вся квартира ими заставлена. Ну что ж, кому что.

Я начала отходить, но тут обо что-то спотыкнулась и чуть не упала.

— Ай, что б тебя...— послышался мой шепот.

Посмотрев вниз, я увидела, что едва не распласталась на полу из-за кошки.

— 'Милый друг', наша неприязнь становится взаимной,— шикнула на нее.

Та грозно зашипела и бросилась на мою ногу.

— У-у-у!— взвыла я от неожиданности и боли.

Должна сказать тонкая пижама не слишком хорошо защищает от острых когтей.

— Ай! Ой! Еееее!

Прыгая по квартире, я усилено затрясла ногой, пытаясь скинуть противное животное. Стало только больнее, но кошка, не ожидавшая этого, захват ослабила. Схватив за загривок, я откинула ее подальше. Сделав изящный кульбит, она приземлилась на все свои противные четыре лапы. Глаза засверкали, хвост начал описывать замысловатые окружности.

— Мамочки...

Как думаете, что страшнее разъяренный бык или кошка? Кошка! Получив такой опыт общения, заверю об этом без раздумий.

Люсенька хищно подкрадывалась ко мне. Тяжело сглотнув, я отступала назад, пока не наткнулась на стенной шкаф.

— Черт...

Всегда думала, что умру естественной смертью, ну в крайней степени при пожаре там, наводнении. Как герой. Но не от лап безобидной кошки...

— Кыш-кыш!

В ответ грозное мяу.

— Тетя Марина...

Люся прыгнула, я отскочила и спряталась за креслом. Послышался какой-то звон. Тетя Марина вбежала в комнату.

— Что случилось?— озабочено спросила она.— Лера, ты где?

Я настороженно выползла из-за кресла. Нога жутко болела.

— М-м-м, а мы тут играемся...

Посмотрела вниз, увидела, что от штанины практически ничего не осталось, на поцарапанной лодыжке только лохмотья мотались.

Вот дерьмо!

— А чего тут произошло?— с беспокойством спросила женщина.

— Не знаю,— вытирая слезы боли, ответила я.— Ваша Люся просто взбесилась...

— Странно,— сказала соседка, задумчиво потирая подбородок.— А ты ее ничем не пугала.

— Без понятия,— вспоминая о том, как чуть не упала на нее, произнесла я.— Ладно, давайте оставим эту тему. Скажите, о чем вы со мной хотели поговорить?

— Да-да, сейчас,— она посмотрела на небольшой разгром после борьбы с кошкой.— Пройдем что ль на кухню.

Я прохрамала туда. Куда угодно, лишь бы подальше от этого зверя. М-да, мне всегда казалось, что кошкам нравлюсь. Оказалось, не всем...

Мм, точно, если день не задался с начала, то...

Тетя Марина придвинула ко мне кухонный стул и поставила на стол чашки с чаем.

— Ну, говорите о чем хотели.

— Минутку,— вздохнула женщина.— Я знаю, это не мое дело, но не могла бы ты общаться со своим отцом чуть мягче? Просто, сегодня утром мы с ним поговорили...

— Вы правы,— перебила ее.— Это не ваше дело.

Я вскочила и подбежала к двери. Сердце бешено билось где-то в районе головы.

— Лера, постой,— донеслись слова соседки.— Ну подожди, выслушай меня.

Я остановилась, через несколько секунд и она стояла рядом.

— Удели мне хотя бы пять минут. Пожалуйста...

— Три минуты,— сорвался сдавленный хрип, отдаленно напоминающий мой голос.

— Лер, я понимаю, ты на него обижена, но он так старается наладить с тобой отношения...

— Старается,— нервно хохотнула я.— Подумаешь, пришел разок, что ж мне тут же открывать ему свои объятия!?!

К глазам подступили слезы, я их зло сморгнула.

Еще плакать из-за него? Не дождется!

— Разок? Он бывает тут каждый месяц, но ты его постоянно прогоняешь.

Я замерла, перед глазами замелькали звездочки.

— Что? Каждый месяц?

— Да, но твоя мать от твоего имени его постоянно выгоняет... Ты что, об этом не знала?

— Нет.

— А, ну... — женщина смущенно постукивала ногой,— теперь знаешь.

— Да,— сознание окутал густой туман непонимания, я оказалась в какой-то прострации.

— Тебе, наверное идти надо?

— Что?

— Ну,...тебе же домой нужно?

— А-а-а, да. Вроде нужно.

Я шагнула к двери, но перед самым выходом остановилась.

— И давно он сюда приходит?

— Гм, дай подумать...года три, примерно.

— Ясно, спасибо.

И развернувшись, ушла.

Три года...каждую субботу... Именно три года я общаюсь со Светой, и именно по субботам мы с ней развлекаемся. Какое-то дурацкое совпадение... Блин, такое только в мексиканских сериалах бывает! Или нет?

Черт, все это время он пытался поговорить со мной, он помнил меня... Стоп, есть еще телефон. Почему же он после всех неудач не звонил мне?

Мама...она сменила номер примерно три года назад, говорила, какой-то маньяк звонками донимает...

Что тогда получается? Она специально не позволяла мне общаться с отцом? Почему? Я медленно подошла к своей квартире, и, прислонившись лбом к холодной стенке, прошептала:

— Ни хрена не понимаю...

Прохлада камня приятно контрастировала с жаром тела. Я потерлась об него лбом. Шершаво, стену неаккуратно покрасили, оставив на ней что-то вроде катушек. Я тяжело вздохнула, постояла в таком положении еще несколько минут, потом поняла, что ногам очень холодно. Посмотрела на них, сапог не было, только не слишком теплые носки.

— Ах, черт! Придется возвращаться.

Сделав шаг, я увидела, что держу сапоги в руках. Усмехнулась.

— До старческого маразма вроде далеко, а умудряюсь такие вещи отчебучивать! Сама себя удивляю. Интересно, что будет следующим шагом? Выход в свет с котом на голове? Не удивлюсь, если такое произойдет.

Вздрагивая от такой перспективы, я достала из кармана ключ и открыла дверь.

— Дом, милый дом!

Скинув куртку и поставив обувь на пол, я прошествовала в ванну. Сняла пижаму, полюбовалась остатками штанины.

М-да, ремонту такое не подлежит! Прощай Скуби ду, мне тебя будет очень не хватать! Хорошо хоть нога не слишком пострадала, всего-то одна царапина, правда глубокая.

Я залезла под душ, отрегулировала напор воды и, взяв гель для мытья начала намыливать тело.

Тяжелый блин день вышел! Врагу не пожелаешь,...хотя нет, лошепираньям такая встряска не помешала бы.

По губам скользнула ехидная улыбка, с ней я и простояла до конца водных процедур.

Обработав свои боевые ранения, я закуталась в махровое полотенце и пошла в спальню. Нашла там спортивный костюм, надела его и принялась ждать. Ждать мать, она обязана мне кое-что объяснить! В конце концов, должны же у нее быть какие-то основания препятствовать моему общению с отцом. Просто так ничего не бывает. Жаль я не знаю причин побудивших ее так поступить. Ну, ничего, скоро все выяснится.

Минуты ползли со скоростью очень ленивых улиток. За время ожидания я успела полежать, почитать, поесть, и в данный момент нервно носилась по комнате, протирая дырку в полу.

— Почему ее так долго нет!? Она уже должна вернуться! Сколько сейчас времени...— глянула на часы,— шесть часов, а ушла она в двенадцать. Не слишком ли долго моя маман отмечает день рождение сотрудницы по работе? По-моему, слишком.

Я рухнула на кровать, и, застонав, стукнула не в чем не повинную подушку. Вопросы неугомонной стайкой носились в голове, тело дрожало от нетерпения. Никогда не умела спокойно переносить ожидание. Но вот, наконец, послышался шум открываемой двери. Я вскочила и с бешено грохочущим сердцем побежала в коридор.

— Привет Лер,— снимая пальто, проговорила мама.— Ой, так хорошо прошел день рождения, я даже не ожидала. Уходить, прям, не хотелось.

Она вся лучилась удовольствием, на тонких губах сияла улыбка, карие глаза в свете ламп мечтательно поблескивали. Мама и без того была красивой, но с этой...даже не знаю, как точнее выразиться...одухотворенностью на лице становилась просто неотразимой. В ее облике имелось что-то аристократичное, что-то величественное, изысканное. С детства я мечтала походить на нее, но, увы, внешность, взятая от отца, мешала этому. Во мне не было ее шарма, его заменяло простоватое очарование, доставшееся (мама успела мне об этом поведать) по наследству от папы.

— Рада за тебя. Давай это попозже обсудим, сейчас нам с тобой надо поговорить о более серьезных вещах.

— Что-то случилось?— взволновано спросила она.

— Да,— тяжело сглотнула я,— случилось.

— Хорошо, я сейчас переоденусь в домашнюю одежду, и мы обо всем с тобой поговорим.

Мне захотелось воспротивиться, сказать, что разговор не терпит отлагательств, но, обуздав этот порыв, я лишь нетерпеливо кивнула. От накатившего волнения перехватило дыхание. Руки дрожали, ноги стали ватными. Что б не свалиться подобно мешку с песком пришлось прислониться к стене. В голове появилась легкость, пустота, мысли дружно упорхнули в неизвестном направлении. Со мной остались лишь тягостное чувство тревоги и ощущение надвигающейся беды. Тяжело сглотнув, ощутила, что колени ослабели и я, скользя по стене, падаю на пол. Паркет оказался весьма холодным, это несколько оживило меня, я подняла голову, и уставилось на собственное отражение в зеркале на стене коридора. Лицо отрешенное, глаза пустые, уголки губ уныло опущены вниз.

Так, хватит, ничего же еще не произошло. Поднимай свою задницу да шагай к матери. Сделав несколько глубоких вздохов, я так и поступила. Когда вошла в комнату, мать как раз заканчивала переодеваться.

— Пройдем к тебе или...

— Нет, не будем терять времени,— перебила я ее.

— О чем ты хотела поговорить?

— Я...— меня сковала нерешительность, в горле будто застрял колючий ежик, царапая глотку и мешая что-либо сказать.— Да.

По натянутым струной нервам прошелся страх, отдаваясь противным писком в голове, дрожью в похолодевшем теле.

А если то, что я узнаю, мне совсем не понравиться, если это разочарует, приведет к нежелательным изменениям моей жизни, выбьет почву из-под ног. Может, не стоит затевать этот разговор, может, следует оставить все по-прежнему? Нет, так не получится. Сама же этого не выдержу.

Виски заломило, массируя их пальцами, я продолжила начатую беседу:

— Мне нужно узнать одну вещь...

Я вновь замялась.

Ну же, давай! Это как прыжок с парашютом, раз и готово. Правда только в конце станет известно, хорошо закончился полет или... плохо.

— Короче... это правда, что ты препятствуешь моему общению с отцом? Что просто не даешь этому случиться!?

Ну вот, я это сделала.

— Кто тебе это сказал?— вскрикнула мама.

— Не важно! Не уходи от ответа! Это правда?

— Да.

Я шумно вздохнула.

— Почему?

— Это все для твоего блага!

— Для моего блага?— меня трясло, но голос был на удивление спокойным.

— Да! Ты не понимаешь, что он за человек! Ты его не знаешь, ты...

— И по чьей же вине я его не знаю?

Я уставилась в пол и поэтому не видела, как ко мне подошла мать, обнаружив это, лишь когда та коснулась меня.

— Не трогай меня!

— Лер...

— Почему?!

— Он не тот человек, с которым следует общаться, он...

— Почему!?!

— Почему, почему!?— в ее голосе слышались слезы.— Алкоголик он! Ясно? Алкоголик проклятый! Ты понятия не имеешь, сколько я от него пережила, какого это... Ты ничего не знаешь! Слышишь? Ничего! Ты не имеешь право в чем-то винить меня!

В горле запершило, грудь сдавило невидимыми тисками.

— Но он приходил сюда...три года... Он наверняка изменился, не может обычный алкаш так поступать. Являться сюда, просто, что б поговорить со мной. Он изменился! Говорю тебе, изменился,— хрипло прокричала я.

— Такие не меняются.

— Нет, меняются. Сегодня я видела его. Он не произвел на меня впечатления законченного человека! Я чувствую, что он...

— Видела? Ты с ним общалась?— мать подскочила ко мне и, схватив за плечи, требовала ответа.

Сердце стучало так сильно и быстро, что казалось, оставляет следы синяков на груди. Никогда не видела мать в таком состоянии. Аристократичность и изысканность вмиг куда-то подевались.

— Д-д-да. Общалась.

— Не смей. Я запрещаю тебе!

— Но он мой отец! Как ты можешь запрещать общаться с ним!?— закричала я.

— Так и могу. Пока живешь здесь, пока я содержу тебя, ты будешь слушать меня. Это для твоей пользы!

На меня словно ведро холодной воды вылили. Я стояла, с недоверием смотря на нее и сдерживая слезы.

— Это что, шантаж?

— Это просьба.

— Нет,— нервно засмеялась я,— так не просят, так приказывают, заставляют, шантажируют!

— Называй, как хочешь. Главное что б суть была понятна. Ты не должна с ним видеться!

— Не должна, значит...

Слезы стремительно потекли по щекам, я задыхалась от силы эмоций, не успевая глотать воздух. Лицо горело, глаза щипало, в горле першило.

— Не должна!— послышался мой охрипший голос.— Хорошо, будь, по-твоему!

Я кинулась в комнату, отрыла в дебрях шкафа походную сумку и с остервенением начала запихивать в нее вещи.

— Не должна,...не должна,— вытирая слезы, шептала я.

Через несколько минут сумка была забита до отказа.

Фиг его знает, откуда, но я знала, чувствовала, что отец изменился, что он действительно желает общаться со мной, наверстать все пропущенное нами время.