| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он тихонько всхлипнул и, быстро перебирая лапками, с которыми уже весьма освоился, заторопился вперёд. А вот уже и его родной дом, совсем близко, только руку протяни. Хотя какую теперь руку?
Сердце его бешено застучало, стоило ему только поднырнуть в прореху под знакомой калиткой. Всё теперь будет хорошо, он дома....
Но не тут-то было. С этой стороны забора его встретил задира-петух, купленный мамой пару месяцев тому назад на базаре. Он Антошу и когда тот был человеком, не слишком-то уважал, каждый раз клюнуть норовил, а что стало твориться, когда он увидел на своей территории наглую серую мышь. Наверное, вздумала стащить его зерно, дармоедка, решил петух и с рвением, на которое только был способен, принялся защищать своё добро.
Тоша носился по двору, пища и с трудом уворачиваясь от увенчанной высоким гребнем головы с довольно острым, как он по собственному опыту знал, клювом. Еле-еле от него мальчик ноги унёс. Тот бегал за мышью до тех пор, пока она не скрылась в подполе. Да и потом петух, распушив перья и победно кудахча, долго ходил рядом и косил круглым глазом на злополучную щель, что так не вовремя скрыла мерзавку, в данном случае скорее мерзавца.
Тоша отдышался, выискал крошечный туннель, видимо по нему мыши и прибегали в их дом. Хотя сколько, должно быть, здесь было этих туннелей!
Он ориентировался по запаху, что вёл его к единственно верной цели, хоть эта мышиная особенность пошла ему на пользу, а не во вред, и выскочил как раз из-под раковины.
Мать к этому времени уже прибралась во всём доме, вымыла посуду, и теперь подметала на кухне, что-то тихо напевая себе под нос и периодически посматривая на часы, вероятно, ожидая с минуты на минуту возвращения с улицы сына.
Тоша так обрадовался, увидев её, что совсем забыл, кем именно он сейчас является.
— Мама! Мама! Мама!— Закричал мальчик-мышь и кинулся прямиком к матери.
Мать вдруг замерла на мгновение, выпрямилась, по-прежнему сжимая рукоять веника, растерянно огляделась и только тут увидела мышь.
Тоше было невдомёк, что вместо его голоса она услышала только обычное:
— Пи-пи-пи.
Вначале мама испуганно вскрикнула.
— Мышь! Что за наглая тварь.— Воскликнула она, увидев, что мышь бежит прямо на неё. А потом ей стало несколько жутковато, всё-таки, как правило, эти мелкие грызуны людей сторонились, но никогда не шли вот так напролом. Вероятно, она больна.
Мама пришла в бешенство, замахнулась веником и принялась с силой молотить им по сыну. Несколько раз Антоше даже удалось увернуться, а несколько всё же нет.
— Мама, мама, это же я, Антон.— Сквозь слёзы кричал мальчик.— Мама, что ты делаешь?
Но мама не слышала его тоненького голосочка и по-прежнему колотила веником.
Увернувшись в очередной раз, Тоша умудрился-таки шмыгнуть в ту же дырку, из которой совсем недавно выскочил. Он прижался спиной к стене и наблюдал из темноты, что скрывала его от непривычных к ней человеческих глаз, как мама опустилась на колени и попыталась заглянуть в эту норку. Но вот она уже обернулась.
— Дорогой, я нашла ещё одну щель, через которую эти чёртовы твари лезут в наш дом.— Крикнула она и стала подниматься.— Сейчас же поставь и тут мышеловку.
Тоша не стал дожидаться, когда к злополучному лазу приблизится и его отец. Понуро опустив голову, он поплёлся тем же путём, что и привёл его сюда, к тому месту, где так неосмотрительно пытался ударить кота. Ему казалось, что всё это как-то взаимосвязано и, возможно, если он найдёт рыжего пройдоху, то и сможет вернуть себе человеческий облик. В любом случае это единственное, что ещё связывало его с прошлой жизнью. Путь же домой теперь ему заказан, возврата назад нет, и не будет, пока он снова не станет человеком.
Глава 3. Даша
Расстроенный Тоша выбежал с родного двора, перебежал через дорогу и направился к печально знакомому тупичку. Здесь он покружил какое-то время, но ничего интересного для себя не нашёл и, понуро опустив голову, направился через крошечное отверстие в стене в подвал. А куда ему ещё было податься? Придётся осваиваться видать с вольной жизнью мыши.
Он пробежался по канализационной трубе, часто семеня всеми четырьмя лапками, перепрыгнул на трубу водяную, пробежал по ней немножко и вдруг в страхе замер. Впереди, в самой темноте на скрещении труб, в труднодоступном для человека и кошек месте, различимый только для животных глаз вальяжно развалился "крысиный король". Тоша однажды читал о нём в книге, поэтому ему не составило труда догадаться, что это за клубок из плотно переплетённых между собой крысиных лапок, мордочек и голых хвостов так не к месту расположился перед ним. Мальчику пришлось посторониться и притаиться, чтобы не пасть жертвой его обжорства. Ведь туда-сюда то и дело сновали крысы, принося подношения нескольким десяткам не могущим двигаться собратьям. Это было необъяснимое наукой явление, причину которого не знал не только Тоша, для учёных оно, возможно, представляло ещё куда более серьёзную загадку, чем для мальчика в одночасье ставшего мышью.
Антоша не без страха миновал скопление более крупных грызунов, обогнув по большой дуге самого "крысиного короля". Он ужасно радовался, что остался незамеченным. Так как насколько он знал, крысы совсем не брезговали потчевать мышами, впрочем, как и своими же собратьями.
Но только страх от встречи с "крысиным королём" стал отпускать, как кое-что другое привлекло его внимание. На этот раз то был запах, вначале совсем слабый, он превратился в божественный аромат, стоило только Тоше пробежаться какое-то время в его сторону. Вот тут уж он со всей силой шибанул мышонку в крохотные ноздри, да так, что Тоша чуть голову не потерял. Мальчик принюхался. Поводил чёрной кнопочкой носа, замер, ещё раз вдохнул эту чудесную амброзию и, прямо как Роки из всем известного мультфильма, не в силах противостоять, припустил за ней, забыв всякие предосторожности.
Сыр!
Таким образом, он и сам не заметил, как вскоре оказался на четвёртом этаже в совершенно чужой квартире. Он выбежал из нового крошечного отверстия. Надо же, Тоша даже и не догадывался о том, сколько оказывается этих дырочек и щелочек имеется в стенах и многоэтажек, и магазинов, и даже в мусорных баках. С трудом протянул он сквозь него свои впалые бока. Принюхался, да, сыр был где-то поблизости, огляделся и снова он в чьей-то кухне. Весьма вовремя, ведь он так проголодался. Мгновение и он уже прямой наводкой устремляется к цели своего визита. А именно к мышеловке с сыром. Надо же, вроде бы такой взрослый мальчик, человек, а потерял всякую бдительность и попался на такой ерунде, как какая-то глупая мышь.
Щёлк!
— А-а-а.
Вот таким бы мог оказаться его бесславный конец, если бы.... Мышеловка оказалась пластмассовой, обёрнутой тоненькой пружинкой, с зазубренным передним краем. На верхней её челюсти была приклеена жёлтая наклейка с нарисованной мышью и надписью, которая гордо гласила "Мышеловка". Но некоторым, видимо, умение читать не всегда помогает, так, как и умение мыслить.
Удар оказался болезненным, но не смертельным. Да и пришёлся он к тому же на редкость удачно, а именно на хвост.
В общем, щелчок и Тоша, завопив, что есть мочи, принялся носиться по кухне, а помещение, в котором он оказался, было определённо кухней и в этом сомневаться не приходилось. Убежать у него не было никакой возможности по двум простым причинам. Во-первых, мышеловка наотрез отказалась проходить в дырку, из которой он совсем недавно выскочил, а во-вторых, она оказалась привязана к батарее. Вот такая элементарная предусмотрительность.
До верёвки он дотянуться не мог, и единственное что Тоше оставалось в данной ситуации так это отгрызть свой собственный хвост. Для мыши, прямо скажем, не большая потеря, особенно если учесть что эта мышь в принципе является человеком.
Вполне вероятно, что настоящая мышь именно так и поступила бы. Тоша не знал, поступают ли так мыши, но он определенно точно читал, что многие животные, попавшие в капкан, зачастую именно так себя и ведут. Но вот он ведь был, прежде всего, ребёнком, мальчиком и мышью совсем не настоящей. Становиться же одним из них он никогда не собирался и даже предположить не мог, что ему выпадет такой случай. И теперь он просто терялся в раздумьях, не зная, что ему делать дальше, а хвост между тем болел.
В это время в коридоре, что вёл в кухню, зашлёпали чьи-то небрежные шаги. Шум был явно произведён босыми ногами. Мгновение и в кухню, весело прыгая с ноги на ногу, заскочила девочка лет восьми-девяти. Она резко остановилась и вскрикнула, немедленно зажав ротик обеими руками, увидев мышеловку и попавшуюся в неё мышь.
— Мышь!
Девочка опасливо оглянулась, какое-то время ещё постояла в задумчивости, потом, видимо приняв решение, она осторожно обошла мелкого грызуна стороной по небольшой дуге и взяла с полки чистую трёхлитровую банку.
Тоша всё это время испуганно наблюдал за ней, забившись в дальний угол настолько, насколько это позволяла сделать верёвка. Он сидел, ни жив, ни мёртв, рисуя свою дальнейшую отнюдь незавидную судьбу не в самых радужных красках.
Даша, а девочку эту звали именно Даша, настороженно огляделась, чтобы её за этим делом, не дай бог, не застукали родители. И накрыла мыша той самой банкой, что оказалась у неё в руках, поспешно отщепив мышеловку. Тоша при этом сжался в испуганный серенький комочек и прикрыл лопоухую голову хрупкими передними лапками, прячась. Хвостик, освобожденный от давления зубастой пасти, он втянул за собой и прижал к телу. Банка, контролируемая маленькой хозяйкой квартиры, всей горловиной опустилась на пол, отрезав тем самым пути к отступлению.
Девочка снова зарядила мышеловку одним нажатием пальца (этакий механизм для детей, стариков и простаков). Затем порывшись на полке, она нашла небольшой листок фанеры. Даша подсунула его под горловину банки, прижала посильней и перевернула сооружённую конструкцию.
Тоша, громко пискнув, перекувыркнулся в воздухе и приземлился на стеклянное днище, больно приложившись об него своей маленькой пятой точечкой, да и раненому хвостику тоже досталось.
— Ой, прости.— Виновато произнесла Даша, засуетившись вокруг нового "домашнего любимца".— Сильно больно? Бедненький, ты только не переживай, я тебя папе с мамой ни за что не отдам. Не бойся. Я тебя спрячу, и ты будешь жить в моей спальне в этой милой баночке всю свою жизнь. Я буду ухаживать за тобой, кормить, поить. Всё будет хорошо. А назову я тебя Стюартом. Точно, ты будешь Стюартом Литтлом. Я такой фильм недавно смотрела. Интересныыый!
Для Тоши покусившаяся на него мышеловка, а потом и перспектива проведения оставшейся жизни, так красочно описанная этой милой девочкой, стали последней каплей.
Мальчик-мышь неожиданно резко вскочил на задние лапки (всё произошло настолько быстро, что он даже сумел удержаться на них и если и упал впоследствии, то отнюдь не от своей неуклюжести), прижимая передние к сердцу, и, крутанувшись на них, потерял сознание, опрокинувшись на серую спинку.
Девочка накрошила ему в банку газет, положила туда корку хлеба и фруктов, а тот злополучный кусочек сыра, заманивший Тошу в ловушку, она вернула на место. Незачем родителям знать, что он перемещался оттуда, пусть будет так, словно никакой мыши и вовсе не было.
Потом она с ним долго разговаривала, и он её понимал, а она не могла разобрать ни слова по той простой причине, что не в силах была расслышать его тоненький теперь голосок.
— Даша, кушать.— Это мама позвала дочку ужинать. Так Тоша впервые узнал, как девочку зовут.
— Сиди тихо.— Предостерегла его Даша и, засунув банку в темноту под кроватью, вприпрыжку выбежала из комнаты.
Так у новой знакомой он прожил несколько дней. Каждый раз покидая комнату, она прятала заветную баночку под кровать подальше от родительских глаз.
Однажды Даша делала уроки, а банка стояла рядом на столе. Тоша с тоской взирал на неё сквозь стеклянную перегородку. Станет ли он когда-нибудь человеком? Будет ли вот так же сидеть, и делать уроки? И злиться, что не может из-за них пойти погулять? Когда-то он, сидя над домашним заданием, с такой же тоской смотрел сквозь стекло, только тогда это было окно, а не прозрачная тюрьма. И как же можно расстраиваться из-за подобных пустяков? Тебе, когда у тебя целая жизнь впереди?
Тоша тяжело вздохнул. Ещё несколько дней назад он был глупцом, если бы только всё вернуть, он постарался бы стать умнее, нет, мудрее....
Так вот, однажды, когда Даша делала уроки, позади неё вдруг раздался странный звук похожий на сухой треск. Девочка вздрогнула и резко обернулась, случайно задев рукой Тошину банку. Та, что вполне естественно не выдержала напора и опрокинулась. Книга, что лежала рядом, сгладила падение и разбиться, она не разбилась, а вот Тоша без труда выскочил из неё и припустил в сторону от своей спасительницы или пленительницы, это смотря с какой стороны посмотреть. Странный звук был тут же позабыт, мало ли что могло его произвести.
— Стюарт.— Закричала Даша, но с места не поднялась. Глаза её наполнились слезами.
Тоша обернулся, замедлил бег, а потом и вовсе остановился. Почему он бежит, ведь Даша на данный момент единственное существо, которое любит его таким, какой он есть? И кто если не она сможет ему помочь?
Внезапно мальчик вспомнил, что на столе Даши под стеклом лежал плакат с азбукой. У него возникла идея, осуществлением которой он и не преминул заняться. Тоша не знал, поможет это ему или наоборот навредит. Но он решился.
Развернувшись, он вернулся к девочке, но, увернувшись от протянутых к нему рук, прямиком направился к азбуке. Даша вначале ещё пыталась поймать его, но вскоре поняла бессмысленность своих попыток и успокоилась.
— Я не могу поймать тебя.— Пожаловалась она.
Мышка обернулась к ней, словно к чему-то призывая. И, переместившись чуть в бок, слегка приподняла передние лапы, затем снова одновременно опустила их на букву Д. Вначале девочка не обратила на это особого внимания. Пока мышь не перебежала на букву А и не проделала тоже самое и с ней. Это уже больше заинтересовало маленькую школьницу. Она с удивлением наблюдала, как серая плутовка перебежала на букву Ш, а затем и снова на А.
— Но что это ты делаешь? Это же, по-моему, моё имя получается. Ты что написал слово Д-а-ш-а, Стюарт?
Тоша отчаянно закивал головой. Да, мол, всё так и есть.
— Ты меня понимаешь?— Пробормотала девочка неуверенно.
Тоша снова кивнул и принялся бегать по азбуке с ещё большим энтузиазмом, а Даша взяла ручку и листок и, от усердия высунув розовый язычок, начала старательно выводить буквы в той очередности, в которой он перебегал с одной на другую.
— Д-а-ш-а-я-н-е-м-ы-ш-ь-я-м-а-л-ь-ч-и-к-а-н-т-о-ш-а-я-с-а-м-н-е-п-о-н-и-м-а-ю-к-а-к-п-р-е-в-р-а-т-и-л-с-я-в-м-ы-ш-ь-н-о-т-е-п-е-р-ь-н-е-з-н-а-ю-к-а-к-с-н-о-в-а-с-т-а-т-ь-ч-е-л-о-в-е-к-о-м-п-о-м-о-г-и-м-н-е.— Написала девочка, а когда мышка наконец-то перестала бегать и выжидающе уставилась на неё, вставила разделяющие галочки, чтобы легче было прочитать, и прочла вслух.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
