Рекламный трюк

Как сказал Дмитрий Борисович:

— Вы стоите на пороге внутреннего круга, Юрий Максимович. Должен вас поздравить. Многие хотели бы произвести на меня впечатление, но не многим это удается. Вы умны, инициативны и умеете находить нестандартные решения. Следуя в верном направлении, вы могли бы достичь больших высот.

— Что же меня может остановить? — с улыбкой уточнил Юрий Максимович, выплывая из состояния охватившей его эйфории.

— Ваши прямые контакты с Непонимающими. Если вы выбрали служение движению Непонимания — это, разумеется, ваше право, но нельзя идти в двух направлениях одновременно.

— Простите, я не понимаю...

— Я могу уточнить, — спокойным тоном перебил его Дмитрий Борисович. — Речь идет о вашей давней дружбе с Георгием Сергеевым, лидером Непонимания. Причем лидером далеко не простым. Согласно последним данным пси-контроля, он — один из трех координаторов движения на Европейско-Азиатском континенте. Подобные связи могут скомпрометировать даже президента.

— Но... но... — растерялся Юрий Максимович, грубо низвергнутый со сверкающих вершин мечты на встречу с грубой реальностью, сильно попахивающую лагерем с пожизненным зомбированием.

— Я понимаю, — мягко продолжил Дмитрий Борисович. — Подобные контакты могут пригодиться. Вон у Павла Павловича тоже есть прикормленный лидер Непонимания. Вас это удивляет? Напрасно. Непонимающие — значимая часть социума, они даже включены в планы развития. Ими вполне можно управлять, но нельзя позволять им управлять вами. К моему большому искреннему сожалению, Сергеевым управлять нельзя.

— Но... Но, если так, почему его не арестовали? — спросил Юрий Максимович.

Введи сейчас патрульные Георгия в наручниках, он бы ничуть не удивился.

— Это не составит труда, — сказал Дмитрий Борисович. — Но мне представляется более правильным, если вы сами прервете порочащую вас связь. Я не хочу на вас давить, но этот вопрос так или иначе надлежит закрыть...

Вопрос надлежало закрыть, сделав окончательный выбор. На одной чаше весов — Великий Маммона, богатство и власть, на другой — Георгий с его безумным служением свободе. Свободе, у которой и собственного бога-то нет. Сдалась она ему? Ведь так могли хорошо устроиться. Неужели Георгий думает, что он забыл бы про старого друга? Того, кто столько раз вытаскивал его из неприятностей и неизменно поддерживал в трудную минуту? Пристроил бы и его на теплое местечко. Обязательно пристроил. А вообще, хорош друг. Даже не сказал, когда звание координатора получил. Не доверяет? Друг называется.

Юрий Максимович тяжело вздохнул. Грустно, нет слов, но такова жизнь. Чем-то приходится жертвовать. Или кем-то. Он вынул пистолет, снял с предохранителя и переложил в боковой карман плаща-дождевика.

— Я дам ему последний шанс, — пообещал себе Юрий Максимович. — Если упрется, сам виноват.

Он вышел из модуля, и неспешно направился вдоль бетонной стены. Встреча была назначена в небольшом простенке между пятым и шестым корпусом.

В узком бетонном кармане выстрел слышали двое — тот, кто убил, и тот, кого убили...

(C) Мушинский Олег Санкт-Петербург май 2006 — март 2007