Я и мои женщины

Я и Илона

Я тогда учился в третьем классе. Илона была красивой девчонкой из крайне неблагополучной семьи. Мои мечты сводились к желанию её поцеловать. На большее, тогда ни фантазии, ни знаний не хватало. Мы жили в частном секторе. Это не тот сектор, где стоят респектабельные дома, а тот, где куча развалюх, а дворы разделены стенами сараев. Наши забавы, лазанье по крышам и катание на велосипедах. Ребятни мало и все разновозрастные. Всех друзей две штуки, врагов, тоже два. Так и жили. Девчонок во дворах было одна на пятеро парней. Лимит жёстче некуда. Школа, в которую я попал в тот год, была бандитской. Её только отремонтировали, и поэтому туда со всех школ сбросили всех двоечников и раздолбаев. Учительский состав был укомплектован из молоденьких, только что окончивших училище, учителей и тех, кто не пришёлся ко двору в других школах. В общем, гадюшник от подвала до чердака. От директора, до последнего двоечника.

Я не был ни задирой ни таким уж двоечником. Просто школа оказалась в двух шагах от дома, вот родители и перевели меня сюда.

Мои отношения с Илоной не развивались ни как. Ненароком высказал, что она мне нравиться, и то не ей, а кому-то другому. Это дошло до неё, и её подружки решили помочь, толи ей, толи мне. Нас даже заперли в маленьком детском домике, был такой в одном из дворов, что бы мы могли поцеловаться. Но две лишние свидетельницы, смутили меня до корней волос и я не решился.

Школа просуществовала год, и в буквальном смысле развалилась. Потолки осели. Ещё год в качестве второй смены. А потом все ребята разбежались по другим школам. Но Илона жила в тех же дворах что и я, так что иногда мы пересекались, хотя и учились уже не вместе.

Кажется, когда я был уже, толи в седьмом, толи в восьмом классе и произошла эта история. Был у меня один дворовый друг, Сергей. Внешне, да и по характеру очень похожий на Карлсона. И была во дворах компания, в которой тусовались наши с ним бывшие, а ныне уже доросшие до простых, нейтральных отношений, враги. В этой компании тусовалась и Илона, вместе с ещё парой девчонок. Не знаю точно, что они поделили с Серёгой, но я застал только финальный момент. Они прижали его ушами к стене дома, и даже не избили, а просто припугнули. Всё бы ничего, но Серёга был злопамятным как кот, а его мама, растящая сына без мужа, души не чаяла в своём сыне. В итоге в милицию было подано заявление о нападении. Надо понимать, вся дворовая компания и так уже была на заметке местного участкового, и ещё одно заявление могло плохо для них закончиться. Времена были ещё советские, так что, если помните, милиция была грозной силой, могущей испортить вам всю жизнь. Я в данном деле мог фигурировать как свидетель, вот только гнать лажу на ребят, я не захотел, о чём открыто и сказал Серёге. Это его обидело до глубины души. Впрочем, для меня, эта была не великая потеря. Я просто не хотел врать, и даже его матери рассказал, всё как было на самом деле. Надо думать, Серёга рассказал ей всё иначе, судя потому, что она мне не поверила и после этого запретила ему водить меня к себе домой. Обозвала меня предателем и ещё как то не очень хорошо. Ребята из компании все были на стрёме, тем более что Серёга, открыто, похвалялся пред ними, что скоро прижмёт их всех к ногтю и призовёт к ответу. Я, по старому знакомству, рассказывал ребятам, как на самом деле обстоять дела. Мне даже удалось убедить и их, и Серёгу, что меня самого могут привлечь как соучастника. Надо думать, в то время у меня были весьма туманные представления о законах, как и у всех остальных. В любом случае, заявление было отозвано. Сейчас я думаю, что просто потому, что я, как свидетель, прикрыл бы всё разбирательство медным тазом, а то бы ещё и повернул всё дело против самого Серёги. Как бы там ни было, но я свою роль в этом деле сыграл, и ребята из компании были мне благодарны. Благодарны даже настолько, что приняли меня к себе. Не то, что бы мне это было очень нужно, но на тот момент дружить было особо не с кем, и я затесался в их компанию. Надо отметить, что позже, сам Серёга тоже оказался в их компании, отчасти благодаря той же причине и мне. Не все ребята в компании меня приняли на ура. В основном это были те, кто реально мог пострадать от этого дела, и с кем и раньше у меня были не самые гадкие отношения. Одна девчонка меня на дух не переносила и даже этого не скрывала, но к счастью она составляла меньшинство, и её мнение не учитывали. Вообще компания не имела чёткого центра, скорее складывалась на паре общих интересов, это карты и выпивка. Ещё один парень играл на гитаре, и это тоже слегка разбавляло атмосферу. Выпивка меня не интересовала совсем, а вот в карты, благодаря своему старшему брату, я играть любил. До вечера мы играли в карты, а когда вечером ребята шли за выпивкой, я отваливал. Я не курил, как практически все в компании, и вообще сильно от них отличался. Как алмаз в дерьме. Вот тогда Илона снова обратила на меня своё внимание. Уже тогда я отличался уважительным отношением к девушкам.

В тот день, мне надо было ехать к бабушке с дедушкой, а жили они на другом конце города. Родителей дома не было, но часа через два, они пришли бы с работы. Я уже собирался уходить, когда в гости пришла Илона. Надо отметить, что я мало кого из дворовых зазывал, или вообще пускал к себе в гости, но к Илоне у меня были пусть и остаточные, но тёплые чувства. Я отложил поездку, и мы посидели, попили чаю, поиграли в карты. А время меня всё поджимало. В конце концов, я уже открыто стал выпроваживать Илону. Помню, как она встала оперевшись спиной о торец открытой двери и сказала:

— Не выпроводишь же ты меня силой?

Всё это выло сказано игриво и немного вызывающе. Она просто ждала, что бы я слегка распустил руки. Одета она была не как обычно, а довольно красиво и, можно сказать, даже нарядно. Юбка хоть и не была совсем мини, но была намного выше колен. Догадаться, чего ради она, и так нарядилась и зашла ко мне в гости, было не сложно, даже для того, моего возраста, но о ней уже шла дурная молва по дворам. А частный сектор, это место где любые сплетни распространяются со скоростью лестного пожара. Скажем так, как бы я её не хотел, её слава гулёны давно потерявшей невинность, отпугивала меня от неё, лучше проказы. А ведь ей было всего ничего, около четырнадцати лет, да и я был её, всего на год старше.

Кажется, тогда я выставил её за дверь намного проще, сказав, что сейчас должны прийти мои родители. Это был для неё облом по всем фронтам. Даже не удалось под видом сопротивления поиграться со мной, и превратить всё это в небольшую, любовную схватку.

Больше таких попыток она не делала. Но была ещё одна встреча, наполненная чувствами и немного откровенностью. Это произошло несколько позже. Мы столкнулись на остановке. Поговорили, почему-то вспомнили тот раз, когда она пришла ко мне.

— Знаешь, я ведь тогда хотела сказать, что люблю тебя — сказала Илона, почти в завершение разговора.

Честно не помню, что я тогда ей ответил, но позже, я ушёл из этой компании. Не из-за неё, просто мне стало с ними не интересно. А с Илоной наши отношения так и не сложились. Точно могу сказать, что дурная слава о ней, правдивая, или нет, я не выяснял, сыграла решающую роль.

Я и Арина

Мы учились в седьмом, или восьмом классе. Она была не самой первой красавицей, а я был особнячком. Помню, что она не привлекала моего внимания и уж того не являлась предметом моих эротических фантазий. Она сама мне позвонила. Знаете такой детский разговор в объяснение в любви, в стиле, я хочу тебе сказать нечто важное, но не скажу что. Разговор длинной в час, ровным счётом ни о чём, но в итоге, мне удалось, в буквальном смысле выжать из неё признание. После этого, я всё опошлил. Не в тот же разговор, а перезвонил ей, и предложил ей приехать ко мне, принять ванну со всеми вытекающими последствиями. Последнее было сказано скорее намёками, чем прямо, но её это обидело. Сейчас я её понимаю, тогда она мне была не нужна, и я просто дурачился, и частично считал, что проще оттолкнуть сразу, чем просто обманывать. Неделю она смотрела на меня испепеляющим взглядом. Только богу и подушке известно, сколько слез, она проливала ночью, но через неделю её взгляд оттаял и потеплел. Я ещё долго ловил его на себе, хотя оставался равнодушен к её чувствам.

Но, странно, как-то раз она забыла свой калькулятор в классе. Он был хорошим, а главное, в такой книжечке. Я его откровенно спёр. У меня с детства была лёгкая форма клептомании. Её лечили ремнём и это её нисколько не вылечило, просто я перестал попадаться. С возрастом я от неё избавился, а тогда от неё страдали все мои друзья. Но вернёмся к калькулятору. Ясное дело, что я его не вернул. Самое удивительное в другом. Я постоянно таскал его с собой. Даже немного переделал книжечку, так что бы там можно было держать деньги, а позже, когда калькулятор вообще вышел из строя, превратил её в блокнот-кошелек. Вы удивитесь, но, несмотря на то, что калькулятор уже давно безвременно почил в мусорном баке, блокнот я всё ещё храню в своих личных вещах, хотя и давно им уже не пользуюсь. Такое ощущение, что с её вещью, мне передалась часть её любви. У меня нет ни одной вещи так долго и так хорошо служившей мне, тем более из такого далёкого прошлого.

Я и Елена

Мне было восемнадцать лет. Молодой парень, мечтающий о том, что бы в него влюбилась красивая девушка. Секс? И да и нет, в то время я ещё был идеалистом и девственником, так что больше думал о чувствах, чем о плотских утехах. В то лето я гостил у своей тёти. Дом в частном секторе. Мы вдвоём с двоюродным брательником, два раздолбая, он на два года меня младше. Ещё там гостила моя родная сестра с мужем. Она на пять лет меня старше, так что сами понимаете, круг её, с мужем, интересов несколько разнился с нашим. Они гуляли по городу, ходили в кафе и по музеям, мы с братаном, карьер, река, ночь на крыше. Жили как свободолюбивые коты. Западная Украина, ночью плюс двадцать пять, днём за тридцать. Фруктов, полный сад. Ещё я помню тщетные попытки познакомиться с девушками. Нельзя сказать, что их было мало, но были свои проблемы. Тогда я ещё не мог свободно подойти и заговорить с девушкой, а даже если удавалось наладить хоть какой-то контакт, вёл себя как идиот, страдающий кретинизмом. В общем, всё было печально. Тогда я ещё не был так уверен в своих силах и не знал того, что знаю сейчас. В соседних дворах тоже были девушки и весьма симпатичные, но их по их молодости опекали не хуже чем кубышки с деньгами. Молодые украинки, далеко на самые доступные девушки во всех смыслах. Была там одна девушка, которая мне особо нравилась, но насколько сильно она мне нравилась, настолько же, мне ни как не удавалось с ней наладить контакт.

Вот в эту сборную солянку и угодила моя, бог знает, скольки юродная сестра. На три года старше меня, она были симпатичной девушкой. Я знал её ещё с тех времен, когда был пятилетним пацаном. До сих пор помню, как она учила меня играть в Монополию, и какие классные машинки были в её арсенале игрушек. Даже, вы не поверите, до сих пор помню не то, стих не то песню, которой она восхищалась, когда ей было лет двенадцать или тринадцать. Но она выросла, а вот её восприятие, у меня, осталось прежним, хотя я не мог не отметить тот факт, что она стала красивой и привлекательной. Казалось бы, ей с моей сестрой и её мужем будет интереснее проводить время, чем с двумя оболтусами целый день развлекающимися купанием и шлянием по окрестностям, но она увязалась за нами хвостиком. Нам она не мешала, а с ней было и довольно интересно. Но самое главное, что я понял только потом, с ней рядом я был самим собой. Я не пытался ей понравиться или произвести на неё впечатление. Я охотно рассказывал о своём изучении оккультных наук, о своей компании, которую собрал вокруг себя. И на фоне всего этого, я позволил выйти наружу одному своему хорошему качеству, волю которому, сознательно, дал лишь спустя два года. Я заботился о ней. Не специально, и уж точно без всякого умысла, просто в силу того, что во мне это было заложено. Поразительно, но я даже не заметил, как она в меня влюбилась, и не замечал очень долго. До тех пор, пока мой брат откровенно не пихнул меня в бок со словами:

— Ты дурак, или прикидываешься?!

Казалось бы, раз ищешь, должен видеть, ан нет. Искать, ищешь, но не видишь то, что у тебя под носом, потому что сам не знаешь, что ищешь. Кто, в восемнадцать лет, знает, как проявляется любовь девушки? По каким признакам можно сказать, что она влюблена? Как выглядит влюблённый взгляд? Если ты с этим никогда не сталкивался, ты это не узнаешь. Я не знал.

Помню случай, чуть до того как брательник открыл мне глаза на существующее положение. Был хмурый день, по-летнему холодный, всего-то градусов двадцать. Мы пошли гулять по округе, купаться в такой "холод" мы не собирались, так что и ничего для этого не взяли. Наше небольшое путешествие по округе привело нас на карьер. Обычно здесь народу было как на лежбище котиков, ногу поставить некуда, а сегодня была только одна пара и мы, и это на огромный карьер, метров тридцать в поперечнике и сто в длину. Они купались и нас это заинтриговало. Мы попробовали воду и о чудо, вода, казавшаяся нам в жаркую погоду холодной, сейчас, в контрасте с воздухом казалась тёплой. Нагревшись за всю прошлую неделю, она, за один холодный день, не успела остыть. Для меня вообще любая вода выше двадцати градусов, уже парное молоко. Я вырос на берегу холодного Рижского залива, и здесь редки те дни, когда она даже летом выше двадцати двух градусов. Что мы решили? Конечно же купаться! Народу нет, стесняться некого. Кому какое дело, что на мне не плавки, а трусы. И что бы вы думали, Лена, так звали мою "сестрёнку", тоже примкнула к нашему купанию. Не помню точно, но, кажется, на ней было чёрное бельё. Одно запомнилось, что она решила купаться в майке. Странно, но, то, что увидят её грудь, заботило её больше, чем всё остальное. Надо сказать, что я вообще не фанат грудей. Мне, если честно, пофигу какого она размера. Причём, чем она больше, тем меньше шансов мне понравиться. Я люблю скромные размеры, которые свободно помещаются в руку. Вот мой брательник, тот был фанатом грудей. Вечно обращал на них внимание, а я откровенно его не понимал. Меня если что и привлекало, то в основном то, что было ниже пояса. Ну, это если рассматривать девушку в отдельно взятых местах. А ещё я фанат белого белья, все остальные цвета, на меня, производят минимальный эффект, а красное, и вообще, обратно противоположный желаемому. Вот поэтому я не могу с точностью сказать, какое на Елене в тот день было бельё, но раз негативного восприятия не было, то, скорее всего тёмное, возможно чёрное. Будь на ней белое, я бы это невольно запомнил. Мы купались и дурачились в воде. Всё как обычно, кроме того, в чём мы были. О таких вещах задумываешься намного позже, а когда происходит, просто не замечаешь.

И вот как-то вечером, за день до отъезда Елены домой, брательник пихает меня кулаком и открывает мне глаза, на происходящее рядом. Я в трансе. Ещё позже, уже почти ночью, мы засиделись в нашей комнате. Спали мы с братом в маленькой каморке на втором этаже, с окном на крышу. Елена спала в соседней комнате с тётей. Понятное дело, нас погнали спать, но когда тётка заснула, Елена, завернувшись в одеяло, прокралась к нам. Вот теперь я уже помню, что на ней было. Всё было белое. Тонкая ночная рубашка, под которой можно было разглядеть, даже её трусики. Лифчика не было. Одеяло, как бы невзначай сползло с её плеч. Я тогда вещал ей о своих глобальных познаниях, о семи чакрах человека. Это был первый раз, когда я от восприятия новой науки, переключился к обобщению и отдачи. Странно, но только тогда, я понял, как много на самом деле я знаю. Разговор брательника не впечатлял и он под мой голос очень быстро задрых на своей койке. Надо ли говорить, что чем больше сползало одеяло с плеч Елены, тем меньше меня волновала оккультная наука. Отдаю должное брательнику, он просёк тему момента, и лежал тихо, делая вид, что спит. О том, что он не спит, я узнал только потом. Не знаю, на что рассчитывала Елена, в доме битком набитом народом, с тёткой под боком, которой добрые самаритяне ещё раньше меня шепнули на ушко о происходящем, а родители Елены, недавно погостившие в этом муравейнике, уезжая, наверняка дали ей наказ, уберечь девочку от необдуманных поступков. У меня опыта ноль, у неё тоже. Думаю, тем бы и кончилось. Если бы повезло, и она не забеременела, было бы хорошо, но думаю, что на это надеяться было бы глупо. Впрочем, всё равно, было не то место и не та ситуация. Будь у нас ещё дня два, или открой мне брательник глаза на ситуацию, чуть раньше, кто знает, что бы тогда было, и как сложилась моя дальнейшая судьба.