Привет, любимая!

ПРИВЕТ, ЛЮБИМАЯ!

роман

ЧАСТЬ I.

ЗА ЧАС ДО ТЕБЯ.

Он сидел на ступеньках крыльца и шнуровал кеды. Чистый после бани. В чистой отутюженной спецовке черного цвета. Куда он тогда собирался? Этого я никак не могу вспомнить...

Был тот самый предобеденный час, когда любое проявление активности, — в природе ли, в человеке, — начинает замирать. А вместо активности наступают покой и умиротворение.

Мы сидели со Светкой за круглым столиком возле крыльца. Перерисовывали в свои песенники картинки из старых журналов. Я не любила это занятие. Карандаши и бумага вызывали у меня раздражение. Глупо, в самом деле, так бездарно тратить время в шестнадцать лет. Тем более, если этим занимаешься каждый день. Но Светка просто обожала подобную чепуху. Спорить с ней было бесполезно. Я и не спорила. Существовал ведь и положительный момент: мы всегда сидели на Светкиной территории, и я могла видеть Олега очень часто.

И вот, мы сидели и рисовали. А он куда-то собирался.

— Ты посмотри, — ехидно шептала Светка. — Собирается-то, собирается... Как на свидание...

Я смотрела. Смотрела во все глаза. Но видела только ровную белую ниточку пробора среди густых темных волос и рыжую прядку на затылке.

Наконец Олег выпрямился и вскочил. Кинул взгляд в нашу сторону. Я едва успела уткнуться лицом в потрепанный журнал. Лоб, щеки и даже шея у меня покраснели. Не хватало только, чтобы он это заметил! Стыда не оберешься.

Однако, он не заметил ничего. Он уже уходил. Было трудно не смотреть ему вслед. Очень трудно. А удержаться все-таки удалось. Правда, я тут же начала жалеть об этом. Нет же у него на спине глаз, в самом деле?

Скрипнула калитка. Все. Ушел... Теперь можно и обернуться. Увы, вдоль забора росли слишком пышные кусты сирени. Я бы все равно ничего не увидела.

Не успели затихнуть шаги брата, как Светка нахально хмыкнула:

— Видела, как он на нас посмотрел?

— Не-а, — как можно равнодушнее отозвалась я, рисуя в тетради непонятные закорючки.

— Ну, не ври пожалуйста! — возмутилась Светка.

А чего врать-то? Если и впрямь не видела? Но ведь Светику не докажешь. И я уступила. Я всегда ей уступала. Всегда и во всем. Во-первых, она была Светкой. Единственной и неповторимой. Другой подруги у меня не случилось и, по ее мнению, случиться не могло. А, во-вторых, она была его сестрой.

Светка захлопнула тетрадь и выбралась из-за стола. Я искоса посматривала на нее. Мне немного мешала челка. Зато Светик не догадывалась, что я за ней наблюдаю. Она бы обиделась. И совершенно напрасно, потому что рассматривала я ее с восторгом. Она мне жутко нравилась. И все в ней мне нравилось: и прямые русые волосы с золотистым отливом; и пока еще нескладная фигура; и длинные стройные ноги; и нос уточкой с широкой царапиной посередине. Они такие разные с Олегом. Олег — точная копия отца. Светка пошла в мать. У них и характеры прямо противоположные. Олег замкнут и сдержан, Светка непосредственна и общительна. Даже ее гипертрофированный детский эгоизм приводил меня в восторг. Она вызывала ощущение стройности, легкости и весенней свежести. Куда мне до нее?!

Я тоскливо посмотрела на свои слегка полноватые бедра и немного коротковатые ноги. Н-да! Пальцы рук хоть и длинные, как у Светки, но не такие тонкие и аристократичные, а по-младенчески пухлые. И подаренные отцом дешевые колечки их не украшают. На фигуру мне, правда, грех жаловаться. Но вот нос! Волосами своими я тоже недовольна. Пусть — вьются, пусть — локонами. Вот если бы они были такими же сияющими, как у Светки... А то, так — обычные, темные... Короче, я завидовала Светке. Гордилась Светкой. И восхищалась ей. Чтобы справиться со своим комплексом неполноценности, мне приходилось держаться намного более уверенно, чем это делала она. Даже дерзко. И так же дерзко общаться с людьми. Откровенно терялась я только рядом с Олегом. Тогда я казалась себе еще более толстой, некрасивой и глупой, чем обычно. Поэтому вовсю старалась показать, что он мне не интересен. Черта-с-два! Над моими к нему чувствами подсмеивалась половина деревни. И он, похоже, не отставал от других.

— Хватит, — сказала Светка, прерывая мои не очень-то веселые размышления. — Я придумала кое-что получше, чем сидеть под этим глупым солнцем и рисовать этих глупых обезьян.

На счет "обезьян" я мысленно согласилась с ней, а вот на счет солнца...

— Закрывай тетрадь. Идем, — прозвучал приказ.

Я закрыла тетрадь.

— Куда?

— Следить за Олегом!

Я открыла рот.

— Рот закрой, — посоветовала Светка, — а то муха влетит.

— Не пойду!

— Как миленькая пойдешь. Куда ты денешься?

— Что я, собачка, за ним бегать? Не пойду!

— Пойдешь. Еще как пойдешь. Полетишь. Иначе поссоримся!

Она сгребла со стола карандаши, журналы, тетради и сунула все это под крыльцо. Затем стала разыскивать свои шлепки. Я прекрасно видела, где ее обувка. Шлепки валялись в низкорослой пыльной крапиве у сарая. Только мне не хотелось никуда идти. Тем более, следить за Олегом. Ну, что за детство, в самом деле?!

Погода стояла чудесная. После двух недель довольно ощутимой прохлады и бесконечных дождей наконец выглянуло солнце. И уже становилось очень жарко. Вишня созревала прямо на глазах, как ей и положено в конце июля. Трещали кузнечики. Жужжали шмели. Тишина и благость в природе располагали к душевной тишине. Было так хорошо сидеть на лавочке, греться на жарком солнышке и ни о чем не думать. А тут надо куда-то тащиться по жаре, да при этом еще и сгорать от стыда. Поэтому, когда Светка залезла под стол, я молча подтянула коленки к подбородку, освобождая ей место для поисков. Вся надежда была лишь на то, что Олег за это время успеет куда-нибудь исчезнуть. Светка, вылезая из-под стола, все-таки увидела, где лежат ее шлепки.

— Хватит рассиживать! — скомандовала она, довольно успешно воюя с крапивой. — Бежим, а то упустим его совсем.

— Ты хоть бабушку предупреди, — заметила я, не двигаясь с места.

— Прекрасно знаешь, что бабка на огороде. Идти к ней — только время терять. Вставай!

— Ладно, — я вздохнула и поднялась, — пошли.

— Побежали, а не пошли, — засмеялась Светка и выпорхнула в калитку.

* * *

День тихо клонился к вечеру, когда Светка наконец отказалась от своей затеи. А почему? Просто нам на глаза попался роскошный малинник. На усадьбе Лушиных. Попасть туда оказалось проще простого. Лушины, известные лодыри, огородили свою усадьбу только с трех сторон, на задворках же вместо забора посадили кусты малины.

Полдня я протаскалась за Светкой, моля сверхъестественные силы не дать нам столкнуться с Олегом. Ну что он обо мне подумает? И к бабке ходить не надо. Такое уже случалось раз двести. Решит, что я таскаюсь за ним, как нитка за иголкой и Светку на это подбиваю. А все как раз наоборот. Выходит, малинник — это то, что доктор прописал. Бессмысленные поиски Олега прекращаются. Это — раз. Малина — прекрасная награда за мое терпение и мужество. Это — два. Светку отсюда будет также трудно выгнать, как и меня. Это — три. Время до ужина еще есть. Нечего терять его даром.

Мы залезли со Светкой в самую середину кустов, оставляя за собой широкие проходы. Малина так же, как и вода, всегда лишала меня ощущения времени. Еще бы! Крупные, сладкие, прохладные ягоды так заманчиво, так аппетитно выглядывают из-под жестких, колючих листьев... Таким восхитительным соком растекаются по губам, языку, небу... Оторваться просто невозможно. И времени не замечаешь совсем.

Я не знаю, сколько мы со Светкой так блаженствовали. Наверное, долго. Мы даже почти не переговаривались. Из сладкого забытья нас вывел чей-то едкий смешок.

Быть застигнутым в чужих владениях? Избавь, господи! Но еще неприятнее, если тебя застукали хозяева.

Мы со Светкой разом вскинули головы. Я тут же поперхнулась недоеденной ягодой и почти физически ощутила свое лицо и руки, поцарапанные и перепачканные соком малины. А волосы! Ой! У меня же там настоящее воронье гнездо. Зато Светка вздохнула с облегчением.

— Вы, как лоси, все вытоптали. Вам Лушиных не жалко? — спокойно спросил Олег. Он насмешливо разглядывал нас со Светкой.

Надо же! Полдня провести в поисках и нигде его не встретить. А тут вдруг, когда и не помышляешь даже, — пожалуйста... Возник, как черт из табакерки. Хм, положение у нас со Светиком, как нельзя более, глупое. Добро бы, Олег стоял один. Так, нет. Два свидетеля нашего позора топтались за его спиной, словно бегуны перед стартом. В тот момент мне показалось, что пережить присутствие на месте преступления еще и Толика с Мишкой не удастся — умру через минуту от стыда. Ха! От стыда никто никогда не умирал. И я не умерла тоже. А сделала вид, будто игнорирую справедливое замечание. Один глупый поступок стала громоздить на другой. Пока Светка переругивалась с братом, я показала парням язык и назад — в кусты — доедать, что еще не было съедено. По крайней мере, это избавляло от необходимости комплексовать у всех на глазах. Естественно, о сборе чужого урожая было напрочь забыто. Я вся обратилась в слух.

— Чего надо? — нагло полюбопытствовала у брата Светка.

— Вылезай! — тихо, но уверенно скомандовал Олег.

— Ща-ас! — возмутилась она. — Больше ты ничего не хочешь?

— Больше — ничего. Вылезай!

— А это видел? — она показала ему конфигурацию из трех пальцев.

Я занимала выгодную позицию. Светка с ребятами просматривалась отлично, меня же — не разглядеть.

— Или ты вылезаешь, или... Что у нас сегодня? Четверг? — Олег обратился к Толику.

— Пятница с утра была, — пробубнил Толик.

— Завтра приезжают родители. Я все расскажу матери.

— Только попробуй! — ощетинилась Светка.

— И пробовать нечего. Ты совсем распустилась! Залезть в чужой огород! — возмутился Олег.

Господи! Он даже возмущается как-то уравновешенно.

— Думаешь, если ты на два года старше, то можешь мне нотации читать? Да? Праведник какой! — дерзила Светка.

— Да вы с Алькой и через два года останетесь такими же дурами, — с какой-то даже ленцой в голосе ответил ей Олег.

Ну, вот! Теперь и про меня вспомнили. Я не выдержала, вынырнула на поверхность малинника:

— Дураков, Олег, ищи в зеркале.

И моментально юркнула обратно.

— Глупые какие... — презрительно заметил Олег, убирая со лба темную прядь.

И эта его фраза задела меня больше всего. Не сами слова, а интонация, с какой они были произнесены.

Я выбралась из кустов, лихорадочно соображая: чтобы такое ему сказать побольней и пообидней. Но он уже уходил. Рядом с ним нервно вышагивал Толик, громко рассуждая, что связываться с такими свиристелками, как мы — ниже достоинства настоящих парней.

— Ладно, — подумала я, понимая, что кричать им вслед оскорбления — только себя на посмешище выставлять. — Ладно. Я припомню тебе это, Олег. А ты, Толичка, жди теперь от меня одних неприятностей!

И тут я заметила, что Мишка задержался. Стоит и улыбается нам со Светкой. Я приготовилась открыть рот и сказать какую-нибудь гадость. Но он вдруг весело, располагающе подмигнул мне. Повернулся и широким шагом в два счета догнал парней. Его рыжеватые кудри сверкнули на солнце разноцветными брызгами.

— Ого! — внушительно сказала Светка и посмотрела на меня. — Похоже, Мишенька к тебе неровно задышал. Ты смотри у меня!

И она погрозила мне кулаком.

— Чепуха, — откликнулась я, провожая ребят взглядом. — Чепуха на постном масле. И только...

Но я знала, что Светка на сей раз не промахнулась.

Месяц назад, когда она с матерью уезжала на несколько дней в город, побродить по магазинам, произошел странный случай. Я как-то лежала на пляже у озера в компании приятельниц из соседнего поселка. Мы не столько купались, сколько грели на солнышке пятки и сплетничали. И к нам на своей замечательной "Яве" подкатил этот Рыжий. Вообще-то, он не был рыжим. Его волосы цвета спелой пшеницы только чуть-чуть отливали рыжиной. Но все его звали Рыжим. И я, естественно, больше всех. Так вот, подъехал к нам этот Рыжий. Ни с того, ни с сего. Помню, мы с девчонками еще переглянулись: с чего бы это? Подобных фокусов за ним раньше не замечалось. Для него мы считались слишком маленькими. Он общался только с парнями и взрослыми девицами. Ну, еще со Светкой. И то, скорее, из-за Олега. А тут — на тебе... Подкатил и давай кокетничать. Балагурит, значит, с девчонками, а сам на меня смотрит. Глаза у него голубые-голубые. И холодные, как льдинки. Мне даже не по себе сделалось от этого взгляда. Как будто прокалывает насквозь тонкими ледяными иглами.

Я поднялась с песка и пошла к воде. По дороге из вредности оглянулась, дескать, ну чего тебе от меня надо? Мишка не смутился, не покраснел, продолжал бессовестно на меня пялиться. Я тогда подумала, что он — редкий нахал. Во-первых, о его хождениях по женщинам уже пару лет на деревне рассказывали разные байки. Просто так говорить не будут. А, во-вторых, где-то с весенних каникул у него наметился веселый, легкий и воздушный флирт со Светкой. Значит, пока Светик в городе, он — ко мне... Ага... Но и когда она вернулась, я оставалась под прицелом этих ледяных глаз. Произошли какие-то необратимые изменения. Я, правда, делала вид, что мне это все до лампочки. Но Мишка стал появляться рядом слишком часто. И не только по вечерам в компании.

Он начал оказывать мне исключительные знаки внимания, выбирая моменты, когда рядом никого не было. То принесет банку недоспелой клубники, то — букет ранних садовых ромашек, то подвезет на мотоцикле в магазин. Делал это с таким добродушным, бесхитростным видом, словно все происходило случайно. Отказываться было неудобно, и я всегда уступала. Но Светке не рассказывала ничего. Мишка больше не кокетничал с ней, не флиртовал. Общался исключительно серьезно и по-дружески. Светку это сильно задевало. Влюбленностью в него она не страдала, но он ей здорово нравился. Не ей одной, кстати. Если бы не я, из этого флирта наверняка что-нибудь вышло.

Имелась еще одна причина помалкивать. Светка обожала своего брата, хоть и ругалась с ним не меньше пяти раз в день. И то, что я не гоню Рыжего, восприняла бы, как мою измену Олегу. Ее не смущало полное равнодушие, которое Олег демонстрировал по отношению ко мне. Она была свято уверена в обратном. Только никак не могла убедить в этом меня. Я отлично знала, что надеяться мне не на что. Потому и принимала ухаживания парней и в городе, и здесь. Ведь это так приятно, когда ты нравишься.

— Так, — спросила меня Светка, выбираясь из кустов, — что будем делать дальше?

— Не знаю, — я села рядом с ней на траву, продолжая смотреть на уходящего Олега. Рядом с Толиком он выглядел невысоким, а рядом с Рыжим — еще и слишком хрупким.

— Мне скоро ужинать. Я и обедать-то не приходила. Сама знаешь, тетя Нина разорется, если я опоздаю.

— Слушай, а чего она у тебя такая ненормальная? — поинтересовалась Светка.

— Очень даже нормальная, — я перевела взгляд на нее, потому что Олега уже не видела. — Просто я ей мешаю.

— Интересно, чем? Ведь она же родная тетка?