В генотипе практически каждого существа прописана программа на обучение потомства, подготовки его к жизни и опасностям окружающего мира. Она может принимать разные обличья от сложных и вычурных, до чрезвычайно простых. Природа в своем совершенстве хорошо позаботилась о выживании видов, пусть, даже если это человек. Члены клана Кагуя не стали исключением из правил, ведь дожили же как-то сородичи до этих дней. Сам уклад клана направлял развитие молодого поколения в традиционном стиле несколько безумных берсеркеров. Шиноби с двумя крупными точками на лбу целенаправленно поощряли самых яростных, обеспечивая тем, как гласную, так и негласную поддержку. Поначалу вопрос о том, как такой клан вообще выживал на протяжении столетий стоял для меня очень остро, но помимо власти над костной тканью у нас нашлись и другие преимущества, не столь очевидные и широко известные.

За отсутствием иных источников информации, меня больше всего интересовали рассказы старших товарищей и семейные разговоры. Каждая история служила окошком в большой мир, где жестокость и ярость не всегда гарантировали победу и высокое положение в обществе, хотя и без них обходилось редко. Шиноби не скупились на детали, описывая свои похождения, а зная страсть детворы к кровавым подробностям, не забывали уделять внимание столь милым душе каждого соклановца моментам. Если одногодок больше интересовало, как одним движением лишить человека головы, то меня скорее опасности за пределами клановой территории, силы и слабости других шиноби. А возможности жителей других кланов и деревень оказались намного разнообразнее, чем врожденные способности Кагуя. Я даже посчитал себя ущербным на их фоне. Пока ты возишься с костями, другие осваивают настоящие стихии. Огонь, вода, ветер, земля и почему-то молнии охотно подчинялись операторам чакры, превращая тех в настоящих волшебников, сравнимых с не самой плохой артиллерией, а порой и системами залпового огня по разрушительной силе. Подобных противников в прямом бою так просто не победить, тут без хитрости не справиться. Воспитатель красочно описывал только внешние проявления чужих техник или скорее заклинаний. Он либо не знал, либо просто не желал делиться с юными слушателями механизмом их работы.

Именно из регулярных кровавых историй я почерпнул знания о медиках, способных вытянуть практически мертвеца с того света без всяких лекарств, лишь силой своей чакры. Если разрушительные возможности вполне можно было заменить оружием из прошлой жизни, или банальной взрывчаткой, то исцеление находилось за гранью возможного по любым критериям.

Задавать уточняющие вопросы старшие Кагуя не запрещали, но чаще реагировали на выкрики детей стоявших на вершине иерархии. То есть самых злобных и бешеных отморозков. Да уж мозги в клане ценили слабо, предпочитая полагаться на силу. Естественно с таким положением дел я был совершенно не согласен и никакие аргументы меня переубедить не могли. Весьма однобокий подход, как ни крути.

Например, та же география окружающего мира подавалась разрозненно вместе с другими дисциплинами, такими как политика, особенности отдельных кланов, традициями, негласными правилами ведения боя и другими важными моментами жизни населения Элементарных Стран. Никакой системы во всем этом я не усматривал, как бы ни пытался. Может, мы еще малы для настоящего обучения? В любом случае даже крохи сведений постепенно оседали в памяти, выстраиваясь в противоречивую картину мира. С точки зрения Кагуя простые люди существовали только чтобы обеспечивать шиноби всем необходимым — едой, одеждой, оружием и развлечениями. По "нашей" классификации население всех стран условно делилось на тех, кто может использовать чакру, и тех, кто нет. Для любого ребенка этого было достаточно, но уж меня-то простота суждений воспитателей не убеждала. Даже простые люди слишком коварны и изворотливы, чтобы с легкостью избавиться от обнаглевших чакроюзеров в случае необходимости. Используя данный критерий, клан практически приравнивал простой люд к скоту или "игрушкам". Не удивительно, что в радиусе дневного перехода от места нашего проживания не осталось никаких других поселений. Я бы таких соседей и врагу не пожелал. Похоже, Кагуя просто выжили или перебили всех вероятных соседей из простого люда на своей охотничьей территории.

С другой стороны неугомонный дед обучал меня "медицине" по четко составленному плану и не двигался дальше, пока знания не закреплялись практикой. От вопросов не по теме он отмахивался, как от назойливых комаров. Невинное упоминание о "настоящих" медиках у Каташи вызвало улыбку превосходства.

— Мы Кагуя!— гордо сказал дед, словно это все объясняло.

— И что?

— Там где другим шиноби без помощи ирьенина не выжить, любой представитель нашего клана обойдется своими силами.

— Какими такими силами, дед?

— Раны сами закроются, стоит лишь подождать немного. Ты ведь замечал после стычек, как быстро исцеляются твои травмы?

— Так-то мелкие царапины и синяки. А если мне, например, проткнут сердце или ногу оторвут?

— Значит ты неудачник!— рассердился Каташи,— Да и ногу прирастить не сложно, если можешь костями управлять, а плоть сама восстановиться. Главное береги голову, глаза и жизненно важные органы. Не зря же ты столько свиней загубил, должен уже понимать, о чем я говорю. Подумай Мубо, ведь будь у нас такие же мышцы и связки, как у большинства шиноби, никто из Кагуя не смог бы управлять костями в полной мере. Вот посмотри,— указал Каташи на свою вытянутую руку и закатал рукав кимоно.

Воля отца Кумико заставила кость предплечья медленно прорасти сквозь кожу, в кровавой ране было заметно, как мышечная ткань смещается в сторону, увлекая за собой крупные сосуды, открывая дорогу измененным непреклонной волей элементам скелета.

— Наша кожа, мышцы устроены чуть иначе, чем у других шиноби, особенно если не лениться и укреплять их чакрой и частичками костей,— продолжил наставительно дед,— Ты помнишь красноречивые рассказы наставников о повелителях огня и ветра?

— Конечно.

— Так вот не всякий огонь оставит на моей коже ожог и не каждая техника ветра рассечет мои мышцы.

— Научи!— вот и все, что я мог сказать.

— Еще рано.

— Но...

— Я сказал рано, Мубо.

— Хорошо, я подожду.

Да уж сведения, мягко говоря, потрясающие. Всякий попавший на мое место человек не мог не подумать о долгой и комфортной жизни. Особенно если никто не гарантировал никаких прав и свобод. Здесь рассчитывать на защиту от государства мог только приближенный к властителю земель, но уж никак не простой люд. Пример растерзанного детворой паренька еще стоял перед глазами.

Отличная регенерация стала приятным бонусом ко второй молодости. Оговорка на счет жизненно важных органов, глаз и головы все еще делала медицину приоритетным направлением развития, но опасения за свое здоровье изрядно уменьшились.

— Деда, а как лечат внутренние органы или болезни другие шиноби? Наставник Фумисато рассказывал о ирьенинах, которые могут мертвого оживить.

— А вот ты о чем. Нет, мертвецов они поднять не могут, я о таком не слышал. Главное запомни — убивать лекарей в первую очередь,— ткнул в меня указательным пальцем Каташи,— Они используют особые техники и далеко не каждый шиноби может стать ирьенином.

— Ты меня будешь этому учить?

— Нет. Я не знаю медицинских техник. Да и зачем они тебе?

— Лечить. Маму или тебя.

— Ха-ха. Нет нам это не нужно. Мы не настолько слабы.

Знаменательным событием стал тот момент, когда я, наконец, смог ощутить чакру. Треть одногодок обогнали меня на этом непростом пути, и я вынужденно проигрывал схватки с более одаренными детьми. Чакра оказывала на пользователей положительное влияние, пусть даже если сам шиноби еще не мог ее почувствовать, но стоило сознательно начать ею управлять, как банальная сила возрастала в полтора раза. Если еще вчера ты легко валял противника по земле, то сейчас это делали уже с тобой. Тут поневоле начнешь считать простых людей слабаками недостойными внимания.

Ярость становилось все труднее держать в узде, терпя поражение за поражением. Та же Акати легко заламывала детей на два года старше её самой, отращивала когти не хуже, чем у Росомахи. Впрочем, на бешеную девчонку тоже нашлась управа. Её вечный соперник Тошико в один прекрасный день засадил костяной шип той в область почки, чем прервал затянувшуюся череду побед своей противницы. Акати оклемалась за считанные дни, но теперь стала осторожнее — спиной к врагам больше не поворачивалась. Урок на чужом примере выучили лишь немногие, став в вечных потасовках чуть внимательнее. Я само собой оказался в их числе.

Деда Каташи мои неудачные попытки постичь чакру заставляли недовольно хмуриться. Если проигрыши в бою его не очень волновали, то отставание в главном направлении любого шиноби он терпеть не собирался.

Почему я все время вспоминаю деда, когда у меня есть здравствующие мать и отец? Так на то есть весомая причина. Отец мной вообще не интересовался и, похоже, тяготился своим семейным положением. В принципе его можно было понять. Он оказался самым слабым среди взрослых, от чего ярился и срывался на окружающих в меру своих сил, за что и был неоднократно бит разъяренной супругой. Кумико, активно занимавшаяся мной до двух лет, затем без возражений переложила обязанности по воспитанию на своего опытного отца, что тот воспринял абсолютно нормально. Совместный прием пищи никуда не делся, да и разговаривали мы часто, но той искренней материнской любви, которая досталась мне в прошлой жизни, маленький Мубо получал намного меньше. Другой мир, другие нравы.

Старик категорически отказывался от моих просьб подтянуть тайдзюцу, которому к слову никого из детей еще не учили. Убивая надежды любимого внучка одним и тем же ответом — "время еще не пришло". Просьба с моей стороны была вполне закономерная, так как получать тумаки от одногодок с уже активной чакрой и соперников постарше мне порядком надоело. Хотелось доказать остальным свое превосходство за счет более развитого разума и знаний иного мира. Там где я излишне долго думал, дети действовали, причем весьма успешно, а затем в дело вступала проклятая ярость, и мы оказывались в равных условиях. В состоянии берсеркера интеллект выскальзывал из оков воли с пугающей легкостью и раздражающей неизбежностью.

Зато мой дражайший родственник строго настрого запретил пытаться контролировать кости соперников из клана. За нарушение обещал сломать руки в трех местах и не поверить его словам мог только самоуверенный болван. Дед еще ни разу на моей памяти не нарушил своего слова. Лучше бы пару приемов показал.

Наставник связанный родственными узами наседал на меня, с каждым днем усиливая напор, дабы я как можно быстрее нащупал чакру, и его жесткая методика дала результат. В пять лет и три месяца своевольная энергия, наконец, открылась мне. Насладиться моментом не дал подзатыльник Каташи.

— Хватит витать в облаках, Мубо,— строго сказал дед, словно ничего и не произошло.

Так вот чакру я ощущал именно так, как её словоохотливо описывал Каташи. Уж на эту тему он мог говорить даже стихами, оперировать поэтичными аллегориями и подбирать красочные эпитеты. Похоже, загадочная энергия занимала в жестоком сердце деда намного больше места, чем прочие радости жизни. Не обладая талантом гармонично складывать слова, я нашел самое простое, на мой взгляд, сравнение — словно согревающее тепло медленно растекается по всему телу. Приятно, ками подери. Дал ли старик прочувствовать важность момента? Естественно нет.

Дед не учил меня какому-либо контролю и не заставлял наращивать объем чакры. Он направил все мои усилия на собственный скелет. Тихий едва заметный звон костей в моем организме под напором чакры сменился настоящей какофонией ощущений. В первый раз я сразу замер несколько напуганный напором новых чувств. Голос старика едва пробивался через вибрирующий звук, который издавали все мои кости. Из своеобразного транса меня вывела тяжелая рука беспощадного деда, который помимо прочего регулярно пользовался костяным шестом для вразумления внука.

— Понял теперь зачем Кагуя чакра?

— Не совсем,— услышал Каташи честный ответ.

— Тогда начинай пользоваться чакрой, когда управляешь костями. Сразу станет проще.

Пробудившаяся энергия здорово облегчала процесс управления, а особенно выращивания новой костной ткани буквально из ничего. Впрочем, без постоянной подпитки такая субстанция быстро осыпалась мгновенно исчезающей пылью. В первый раз я только и мог удивленно смотреть на бесследно испарившуюся в воздухе кость с открытым ртом. Даже не поленился внимательно обследовать участок травы, куда могла упасть эта пыль, но там не нашел абсолютно ничего.

— Как?

— А ты думал, мы зря так налегаем на кости во время еды, Мубо? Хочешь постоянного эффекта и большей прочности используй не только чакру.

— Тогда у всех шиноби та же огонь и вода не настоящие?

— Они самые настоящие, будь в этом уверен. Кто мешает использовать обычную воду вместе с преобразованием чакры? Хотя с огнем всё не так просто. Впрочем, пока не забивай свою голову лишними знаниями,— закончил дед.

Знания лишними не бывают, но спорить с Каташи было бесполезно. Упертый старик!

* * *

Как только я стал уверенно управлять костной тканью подопытных поросят мы перешли на людей. Первого своего "пациента" я, наверное, никогда не забуду. Забившийся в угол старик дрожал всем телом и смотрел на нас с дедом широко открытыми глазами, словно оказался на пиру у демонов в качестве основного блюда. Маленького мальчика с красными точками на лбу он боялся не меньше старшего родственника.

— Что ты замер, Мубо? Он не сильно отличается от свиньи.

— Но он же живой человек!— как бы я не храбрился, а экспериментировать на людях было неприятно, особенно на тех, кто даже не сможет дать отпор.

— А ты думал применять свои способности на трупах?— со смехом спросил дед.

— Нет.

— Тогда не буди мою ярость, внук.

Бесправный старик оказался лишь первой ласточкой, а спустя полгода Каташи притащил слабенького шиноби. Слабого и глупого, ибо никто в здравом уме не сдастся в плен Кагуя живым. Те, кто знал о нас не понаслышке, предпочитали покончить с жизнью в безвыходной ситуации. Соклановцы могли устрашить практически любого, как на поле боя, так и за его пределами.

Если простые люди и правда, мало чем отличались от животных в плане контроля их костей, то шиноби могли сопротивляться. И дураку было ясно, в чем причина их стойкости. Оказалось, прежде чем играть со скелетом шиноби, нужно пропитать его своей чакрой, вытеснив родную, или, по крайней мере, увеличить содержание своей до тридцати процентов. Без прямого контакта это сделать никто из Кагуя не мог, по крайней мере, так однозначно утверждал дед. Собственно поэтому неопытным шиноби категорически не советовалось вступать в ближний бой с повелителями костей. Хотя старик сразу сказал, что есть способы противодействия и кеккей генкай Кагуя.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓