Вс Гава 0. Ввводные. (Все)

Первая стена оберегает покой обывателей и маломальски полезных граждан, эта зона практически общедоступна в отличии от внутреннего периметра, который и является замком. Да и стеной назвать частокол с деревянной сторожкой можно едва ли.

— Стой, минотавр, кто такой, куда, откуда и зачем? — Заметив меня, из укрытой от тумана караулки выскочил стражник.

— Стою. Минотавр, звать Му-урчун, шаман, странник и наёмник. Работа найдётся?

— Если только в таверне у кого.. А чем входную пошлину платить будешь?

— А какая хоть? — Вопрос по меньшей мере, глупый, так как у меня нет ни медяка.

— Десяток меди. — Понятно.. Что ж,попробуем зайти с другого конца..

— Служивый, нема таких денег.. — Страж лишь сочувственно покачал головой. — Может, ты так пу-устишь? Я тебе за то кость одну-у подарю.

— И нафиг она мне, твоя кость? Перед сержантом потом отчитываться ещё.

— Ты, служивый, постой. Я кто?Шаман.. А раз я шаман, то какие у меня косточки? Правильно, шаманские. Косточка, что я тебе даю, сил-уу младшему братику-у твоему-у даёт, тому-у, что жену-у твою радостной делает. — Солдат меня понял сразу — то-то глазки у него загорелись. — Только пользоваться правильно надо. Неделю-у не пей бу-у-ухла, по бабам дру-угим ни-ни, пять раз в день шёпотом на косточке наговори, как именно жену-у радовать будешь, а потом подол-то ей и задирай. Смотри только, бабу-у с непривычки не у-угробь. Косточка-то на наших бычков и коровок рассчитана, а у вас, человечков, по сравнению с нами здоровья маловато.. — пока я говорил, солдатик от нетерпения аж пританцовывать стал, и как только я протянул ему костяшку, так чуть с рукой и не вырвал. Жаль. Хорошая заготовка была. Где ещё я фалангу крысиную найду? Нет, оно понятно, что везде найду, да и у меня их ещё десятка два по карманам распихано — но знать служивому это не стоит. Небось расстроится ещё, совсем потенцию потеряет.

Пропустив меня и указав направление к таверне, стражник скрылся в своей пристройке, "готовить" косточку, а я потопал в указанном направлении.

Таверна встретила меня маленькая, полу-подвальчик, что стоял в пяти метрах от импровизированных ворот. Была она в меру чистая, да и посетителей мало — поедающие что-то орк и крысюк, заметить которого удалось, только когда он чуть не вовремя сдвинулся, попав под луч света. Вот и все посетители, остальные завсегдатаи должны к вечеру подтянуться. Углублённое в землю строение, укреплённое уложенными брёвнами, было весьма типично для подобных деревушек, расположенных на перевалочных пунктах.

Подойдя к пареньку, что сидел на месте трактирщика, я негромко поздоровался и попросил накормить и обустроить на один день и ночь. В этот раз пришлось за всё отдать реальный дом с духом исцеления. И мой честный поступок тут же себя оправдал — парень выудил откуда-то стёклышко и посмотрел сквозь него на кость. Спрятав оба предмета в карман, трактирщик отсыпал мне десяток меди и пообещал, что еду сейчас принесут. На обед мне посулили свиное копыто в капусте, и посмотрев зачем-то на мою правую трёхпалую руку, добавили большой жбан пива. — Спасибо, я там, у-у входа в ку-ухню сяду-у. — К выбранному для себя месту я подойти не успел — открылась входная дверь. Не оборачиваясь, снял бубен и положил его на стол, так чтоб всегда под рукой был.

Появление на сцене милой и симпатичной эльфы (Реми)

Одного взгляда на здешний лес достаточно, чтобы вызвать жалость. Несчастные деревья, вынужденные бороться за тепло и свет, на этом, постоянно покрытом туманами и облаками, перевале.

Елануль остановилась, чтобы рассмотреть поближе, показавшийся ей знакомым, цветок.

Да, это оказался он, широколистый бездорожник, под листом которого ТАМ, внизу, мог укрыться от дождя эльф подросток. Сейчас, здесь, в горах, лист этого растения мог укрыть под собой разве что ее ладонь. А ведь, судя по прожилкам, это был уже старый, двухсезонный цветок.

Как жаль, что Светлая Богиня создала этот мир таким разным, думала Елануль, продолжая подниматься вверх, к перевалу.

Этот вопрос вызвал шок у ее учителей тогда, когда... Непрошенная слеза скатилась по щеке. Когда еще был цел их город, их Лес, были живы ее родители.

Почему в мире так много несправедливости и Зла? Почему весь мир не состоит из одного Великого Леса, где мирно могли бы жить и сосуществовать разные расы?

Одно время, Елануль даже начала писать свою собственную книгу про мир без войн. Про всеобщее счастье и благополучие.

Фух... Выбралась все же на перевал.

Не знаю, кто придумал, что эльфы не устают, она очень устала. Устала до такой степени, что вместо того, чтобы попробовать обольстить стражу и не платить за вход, она просто вытянула медяки из сумки и протянула старшему.

— Госпожа — маг?

А, что? О чем он меня спрашивает? А, да, я — маг. Волшебница, вернее...

— По распоряжению коменданта, все маги имеют право на бесплатный проход.

Ты деньги брать будешь? А. бесплатный... Ну и хорошо... слышишь, солдатик, а где тут отдохнуть можно?

Приземистая полуземлянка, над входом висит вывеска. Ну да, это же люди... ни фантазии, ни выдумки. Одно слово — однодневки. Зачем стараться, украшать, придумывать красивые названия, если все равно завтра умрешь. Ну, ладно, не завтра, через сорок-пятьдесят вёсен.

С трудом толкнув тяжелую дверь, я захожу в мрачную и затхлую залу.

Грубые, плохо обработанные бревна составляют стены этого заведения, лаконичная мебель, просто сколоченная из кое-как ошкуренных досок.

Люди, почему вы считаете нормальным использовать при строительстве бревна из свежее поваленных деревьев, но при этом не кладете стены из трупов? Ведь это то же самое. И так, куда не посмотришь...

Пока я шла по проходу между столов, окружающие стены словно кричали "посмотри на нас!". Невзначай коснувшись одной из столешниц, мне словно судорогой свело руку.

"Волшебница, отомсти за меня. Я — Кедр, проживший на этом свете каких-то четыре десятка колец! Во мне не было ни единой болезни. Я рос ровным и стройным, но пришли эти, двуногие, так похожие на вас, и своими железными зубами перегрызли меня. С меня, живого, содрали шкуру. Потом распилили на доски и вот... помоги мне! Отпусти меня..."

Я подхожу к трактирщику .давя в себе нарастающую волну гнева. Он то тут причем? Он заказал, ему сделали мебель.

Сделав заказ, в виде небольшого набора из фруктов, я спрашиваю насчет комнаты и прошу разрешения походить по залу. С недоумением в глазах, он разрешает мне это.

Я иду по залу, присаживаясь за каждым столом и отпуская душу деревьев, из которых была сделана мебель. Присаживаясь за очередной стол, я встречаюсь взглядом с орком, сидящим за ним.

— Долог же был твой путь ко мне, красавица. — говорит зеленокожий и, порывшись в своем мешке, достает... Светлая Богиня! Отрубленый, давным-давно засохший палец с колечком на нем!

Клыкастая скотина без особых усилий сдергивает кольцо с носителя и, отбросив тот, протягивает "подарок" мне.

— Смотри, настоящее. Я знаю, Вы, эльфы, не любите золото, предпочитая серебро.

Я внутри напряглась. Кольцо, хоть и было снято с мертвого пальца, тем не менее, имело какой-то магический запах. Причем запах не Тьмы.

С другой стороны, орк меня что, за продажную девку принял? Пока я размышляла над тем, как просто и понятно ответить нахалу, обрубок пальца покатился по полу.

Истолковав мое молчание, как недостаточность оплаты, орк полез за пояс... и его лицо переменилось.

— Так, — вскочил он на ноги. — У меня увели кошель с золотом! Никто не выходил, поэтому вор пока что еще здесь!

Ух ты, а орк то, умеет логически мыслить!

Тем временем, бушующий орк подходит к столу, за которым сидел Минотавр и останавливается, словно наткнувшись на невидимую преграду.

— Ты, тыловая крыса, ты украл мой кошель!!!

— Ничего я не брал, — низким, гудящим голосом отвечает рогатый представитель пещерного народа.

— Не брал? У тебя еще и хватает наглости врать в глаза? Ты, сын кастрированного быка и полудохлой коровы! Верни мне мои деньги! — продолжает орать орк, потрясая взятым с лавки возле Минотавра кошелем. — Значит, ты воспользовался тем, что я заигрываю к девушке, и ...

Внезапно орк развернулся ко мне.

— Стоп! Так вы вдвоем работаете??? Ты, — он ткнул в мою сторону пальцем. — отвлекаешь внимание, а ты, — он схватил со стола бубен Минотавра, лежавший рядом с его руками. — тем временем режешь кошели?

Орк со всей дури ломает ударом о стол бубен, который он держал в руках.

Минотавр медленно встает. Его глаза начинают наливаться кровью...

Скорее всего, здесь сейчас начнется драка, и я, как назло, нахожусь в дальнем от дверей, углу. Между мной и моей целью стоят два злых и готовых начать драку, мужчины.

Внезапно, чья-то рука, крепко схватив мой локоть, оттягивает меня назад. Трактирщик...

— Сиди тута, дочка...

ПРИБЫТИЕ МЕЛКОГО МОХНАТОГО НЕДОРАЗУМЕНИЯ В ТАВЕРНУ (Свят)

Тилль поднимался в гору по узкой и крутой дороге. Тяжелый подъем давался мышу необычайно легко, несмотря на его маленькие лапки. Он был вполне доволен собой, ведь его небольшое путешествие из провинциального городка уже себя окупило.

Сложно было удержаться и не залезть в сундук к встреченному вчера вечером торговому каравану. Он не взял дорогие кубки и ценные бумаги, даже не залез в стопку писем в поисках будущего компромата. Он был довольно умным мышом и прекрасно понимал, что деньги всегда останутся просто деньгами и их пропажа конечно же огорчит, но не так как шпионаж или воровство редких предметов. Ну погорюет торговец немного, ну перессорится со стражниками, взимающими пошлину за пересечение городских ворот, но никогда не кинется на поиски воришки из-за пары горстей серебра и десятка золотых монет. А вот все остальное... он скорее разорится, но постарается найти того, кто посмел посягнуть на основу его торговли. Да и что делать с полученной информацией или ценными вещами? Их ведь еще нужно кому-то продать... А Тилль потому и звался Счастливчиком, что всегда воровал или шпионил только под заказ. Ну и изредка из-за личной обиды. А разве можно назвать личной обидой то, что тебя назвали Крысой? Ну неприятно, но не смертельно. Почти так же как и караванщику, что уже битый час пытается уговорить солдат пустить его "в кредит", ведь "какая-то мерзкая сволочь обчистила его во время пути".

Натянув поглубже капюшон и спрятав под плащ свой хвост, Тилль проскользнул мимо безразличного начальника караула и раскрасневшегося торговца. Подойдя к одному из скучающих стражников, заранее доставая серебряную монетку, мышь протянул ему пошлину, что сто раз превышала необходимую.

— Здравствуй, солдат! И не надоело тебе слушать болтовню этого напыщенного индюка? — тихий писклявый голос, как ни странно, был очень приятен для человеческого уха, чем Счастливчик прекрасно пользовался. — Давно бы конфисковали десятую часть его товара в залог пропуска под ежеминутный процент. И казну бы пополнили и сами глядишь обогатились.

— Здорова, странник! А что, эт ты дельно завернул! — Обменявшись рукопожатием, стражник ловким движением заядлого фокусника спрятал блеснувшую монету. — С этих толстосумов все равно не убудет! Сдерет с нас три шкуры за товары, да укатит обратно!

Было видно, что он порядком застоялся на посту и был рад получить монетку, да переговорить с путником.

— На долго к нам или мимоходом?

— Пока не знаю... Если найду тут кой какую работенку, то может и задержусь. Не подскажешь где я могу остановиться?

— Ступай себе прямо по дороге — так в таверну и упрешься! Городишко у нас тута небольшой и эт самый здоровый дом. Не пропустишь!

— Спасибо, солдат! Удачной смены! — и подмигнув на прощанье, Тилль заспешил по дороге.

Удивлены, что ловкий воришка пошел напрямик через главные ворота, а не проскочил незамеченным? Да еще и так дорого заплатил за вход? Так тут нет ничего необычного — в любом месте мира, на любом плане бытия связи, репутация и личные отношения решают все. Ты можешь быть богачом, но заносчивым индюком и никто тебя не поддержит в споре с маленьким мышем, что не имеет за спиной ничего кроме репутации и доброй славы. Да и пробираться мимо такой стражи — скукота. Он легко мог пробежаться вдоль обрыва и залезть по отвесной стене. Только не охота.

А вот и таверна. Довольно добротное здание, приятно пахнет, приглушенный свет и тишина. Как и любил Тилль.

— Здравствуй добрый хозяин! — мышь намеренно цокал острыми ноготками по деревянному полу, чтобы обратить на себя внимание трактирщика. Ни к чему ему знать, что его постоялец может проскочить у него под самым носом, а тот и не заметит. — Не будет ли чем накормить бедного усталого мыша, что только прибыл в ваш городок?

И еще одна серебряная монетка отправилась в свой бесконечный путь, меняя хозяина.

— Конечно найдется, сударь! Что предпочитаете? Прекрасный свежий сыр, хорошие соленые орешки и кружечку пива?

— Благодарю, но от пива я откажусь, как и от всего алкогольного. Но вот от сырной и мясной нарезки, да чашечки орешков я не откажусь! И добавьте пожалуйста холодного морсу!

— Как скажете! Присаживайтесь, я сейчас кликну своего сына и он вас мигом обслужит.

Боже, как же прекрасно присесть в темном уголке и протянуть уставшие лапки. А место и впрямь неплохое. Вкусная еда, вежливый хозяин, приятный аромат, что доноситься с кухни и тихое потрескивание огня в камине...

Грохот распахиваемой двери, что еле удержалась на петлях, стук подкованных имперских сапог и противное "Грыканье" оркского воина, что хохочет у стойки трактирщика. Супер.

А затем в дверь боком протискивается корова-минотавр, царапая своими рогами потолок и распространяя вокруг удушливую вонь скисшей под доспехом шерсти. Да что ж вы будете делать!?

Ну и напоследок явилась хорошенькая эльфа, что своим появлением повысила уровень шума чавкающего орка на порядок... Да он к ней еще так громко пристает! Ну все... День испорчен, а он так хорошо начинался... Хотя.........

Не все еще потеряно. Что мышь любит больше всего? Правильно, смотреть как другие дерутся, даже не подозревая, что их надули. Прости, говядина. Ты пал заложником обстоятельств. Но если будет совсем тяжело, я тебе помогу... может быть...

Орк и эльфа, поглощенные своей "беседой", даже и не заметили как мимо прошмыгнула серая тень, ловко срезая кошелек и подкидывая его на лавку безразлично уставившемуся в свое корыто минотавру. Ну все... Сейчас начнется потеха.

* * *

Треск разрываемой кожи, хруст ломающегося бубна и медленно разлетающиеся по холлу косточки-украшения . Кажется, что само время замерло в шоке от подобного святотатства. Застывшая в воздухе гробовая тишина ломается и крошится под полным ненависти и отчаяния воем:

— МУ-УДАК!

Минотавр, с налившимися дурной кровью глазами, опрокидывает стол и, отталкиваясь копытами от стены и пола, устремляется к не ожидавшему подобной реакции орку. Помещение наполняется шумом бьющейся посуды, треском ломающейся мебели и телом орка, пролетающим несколько метров. Жаль силы удара не хватает снаряду для дальних странствий, орк не дотягивает до двери и обрушивается на стол, за которым я и расположился.