Невыразимец

В кармане потяжелело. Поттер, поняв, что защита отдала ему камень, нацелился на зеркало и воспользовался самым мощным заклинанием, которое только знал — Гроза, или Молния. В общем, не только электроника сбоит там, где есть магия, но и магия сбоит от слишком сильного электромагнитного поля. А уж разряд в пару миллионов вольт просто-таки разносит на куски любое магическое творение. Правда, энергии для этого нужно соответственно. Но Поттер, успокоившись после битвы, не пожалел. Пожалел только, что не учёл, что осколки могут и его задеть, но откуда юному Гарри было знать, что зеркало разлетится во все стороны, а не в стенку? Правильно, ниоткуда, поэтому Поттер, отчаянно матерясь, спрятал палочку, поморщившись от боли и царапин, и приступил к последнему пункту своего плана. Спрятав в пространственном тайнике нелегальную палочку и камень, Гарри выудил из-за пазухи обычный пакетик с соком и, проколов тонкую фольгу, выпил сок, разбавленный зельем сна-без-сновидений...

Гарри Поттер, постояв ещё несколько секунд, рухнул, как подкошенный. После этого пакетик и остатки зелья-улики вспыхнули синим пламенем и окончательно сгорели. Всё, можно и отдохнуть.

Альбус Дамблдор аппарировал сразу в нужный зал, вместе с МакГонагалл. Их глазам предстала картина полного разгрома. Профессор МакГонагалл чуть не свалилась в обморок, видя на полу тело профессора Квиррелла.

— Альбус, что это такое? — строго спросил она, отойдя от шока.

— Квиррелл. А... зеркало? — Альбус Дамблдор, по случаю свидания избавившийся от лишней растительности на лице, выразительно изогнул бровь, глядя на остатки зеркала. "Судя по всему, зеркало уничтожено. Остаётся вопрос — кто и как? Или Квиррелл, не имея возможности достать камень, совсем съехал с катушек"?

— Акцио философский камень! — воскликнул Дамблдор, подняв руку. Но камень не появился. Директор Хогвартса повторил, но камень так и не появился, поэтому он уже достал палочку и с помощью эванеско очистил помещение от осколков. Расколотые стены, одна колонна даже оплавлена, так, что камень потёк. Гарь, вонь от Квиррелла и ни следа философского камня. — Минерва, кажется камень был либо уничтожен, либо украден...

— Тут кровь, Альбус! — воскликнула Минерва, указывая на кровавые следы ботинок. Небольшие, словно первокурсника или девушки, размера тридцать... не важно.

Альбус присмотрелся и воспользовался старым, как тапочки Мерлина, заклинанием видения крови. После произнесения "sanguinem vexationes" мир в глазах Дамблдора выцвел, но на полу ярким, почти светящимся красным цветом отметилась кровь. Достаточно было взглянуть раз, чтобы чётко увидеть следы, и Дамблдор, на скорую руку наложив на себя заклинание роста волос, скомандовал:

— Минни, за мной! — и быстрым шагом пошёл в сторону выхода. Минерва МакГонагалл еле успевала за почти бегущим Дамблдором, а сам директор следовал за ниточкой ярко-красных капель. Добравшись до первой комнаты, он, не найдя тела, взял Минерву за руку. Декан гриффиндора и пискнуть не успела, как они оказались перед цербером. Головы цербера были заняты тем, что перетягивали друг у друга метлу, но долго полюбоваться на это ей не удалось — Дамблдор снова почти бегом отправился по следу. На этот раз капли были всё реже и директор, не глядя на удивлённых студентов, разбегающихся в стороны, быстрым шагом прошествовал по коридорам.

МакГонагалл, узнав дорогу до лазарета, отвлекла директора, потянув за рукав.

— А? Что, Минни?

— Альбус, следы ведут в лазарет.

— А? Точно. Тогда чего же мы ждём! — они тут же аппарировали в лазарет. Минерва, привычная к такому, тут же, как они материализовались, позвала медсестру:

— Поппи!

— Тсс! — мадам Помфри приложила палец к губам и указала на кровать. На кровати Дамблдор не без удивления увидел Гарри. — Чего вы так кричите? Спит, — сказала шёпотом колдомедик и увлекла за собой директора, подальше от больного.

Гарри, наглотавшийся зелья сна-без-сновидений, не видел и не слышал ничего, просто лежал. МакГонагалл отметила бледное и осунувшееся лицо нелюбимого студента и поспешила вслед за Альбусом.

— Ты точно ничего не нашла? — спросил в третий раз директор.

— Альбус, ты за кого меня держишь? При нём была палочка, блокнот с ручкой, несколько монет и пара перьев в карманах. И всё.

— А как он пришёл? — не отставал неуёмный директор.

— Ну... кажется его принесла какая-то девушка... Семикурсница что ль? Здоровенная такая... — на напрягшемся лице колдомедика появилась морщинка.

— Девушка? — Дамблдор посчитал, что вышел на похитителя и попросил у медсестры посмотреть её память.

— Хорошо, Альбус, — Помфри напряжённо вспоминала тот момент и посмотрела в глаза директору. Тот, воспользовавшись легелименцией проник в разум колдомедика и посмотрел воспоминание. Девушка, с ярко-красными волосами и с шарфом хафлпаффа. Как бы она не выглядела, Нимфадору трудно не узнать.

— Спасибо, Поппи, дальше я сам, — и аппарировал прочь.

Минерва осталась один-на один с колдомедиком, которая уже оглядела строгого преподавателя трансфигурации. Поскольку та была выдернута прямо посреди свидания, то выглядела отнюдь не строгой учительницей — на профессоре трансфигурации был магловский джинсовый костюм, облегающий самые интересные места, да и косметика сбивала лет десять возраста, так что МакГонагалл впервые выглядела моложе Помфри, которой скоро должно было стукнуть сорок...

— Минни, я тебя не узнаю! — воскликнула колдомедик, оглядывая фигуру профессора. МакГонагалл, поняв, что спалилась, тут же нацепила на лицо маску доброжелательного и пофигистичного учителя и ответила в том же духе:

— Странно, обычно узнавала. А что? — и с гордым видом удалилась прочь, предварительно "вздёрнув носик". Про то, как профессор добиралась до своего кабинета — другая история. Меж тем в кабинете Дамблдора происходил интереснейший разговор:

— Проходи, Нимфадора, — Тонкс поморщилась, но в кабинет вошла, не зря же её директор звал. — Девочка моя, скажи, а не ты ли случаем принесла в больничное крыло Гарри?

— Какого Гарри? — удивилась Тонкс, аккуратно обойдя тумбу с вазой. На этот раз вазе повезло...

— Поттера, конечно же! Сегодня ты его принесла в больничное крыло. Причём из одного интересного места, — сказал Дамблдор.

— Не знаю, Поттер или нет... Хотя, подождите, тот самый Гарри Поттер? — удивилась Тонкс. Дамблдор постарался улыбнуться и кивнул, взглядом требуя ответа.

Тонкс была действительно удивлена, про Гарри она слышала, было дело...

— Ну... Я спустилась в люк, потом услышала голоса. Побежала туда, а там — ребёнок, весь в крови, и Квиррелл. Похоже, мёртвый. Я взяла ребёнка и отнесла в больничное крыло.

— Замечательно, ты молодец, девочка, но не находила ли ты там чего нибудь ещё? Скажем, камень?

— Профессор, там полно всяких осколков, — Тонкс стало неуютно. Хотя неуютно ей было уже несколько часов, но сейчас как-то особенно.

— Да, я понимаю. Однако там была очень ценная вещь, и я боюсь, ты единственная была там, так что больше камень взять никто не мог.

Тонкс, чувствуя, что так просто не выкрутится, подняла палочку на уровень груди (уменьшенной, кстати, для удобства) и произнесла слова клятвы:

— Клянусь, что ничего кроме двух человек и разгрома там не находила и ничего кроме мальчика, то есть Гарри Поттера из запретного коридора не выносила, никаких ценных вещей не обнаружила, и не брала! Даже свою метлу там бросила церберу. Пусть магия будет мне свидетелем!

Дамблдор с сожалением наблюдал как вихрь магии закрутился вокруг Нимфадоры... Да, а как он надеялся, что Тонкс вынет да положит перед ним философский камень, сказав: "Вот, профессор".

— Понятно. Спасибо, Нимфадора, но клятву давать было совсем необязательно, — Тонкс на такое возмущённо ответила:

— Нет, профессор, обязательно. Ну, или веритасериум, что бы уж наверняка. Ладно, надеюсь, я всё прояснила? — спросила Тонкс, устало прикрыв глаза. Дамблдор, заметив это, поспешил отпустить студентку обратно.

Как только дверь за Тонкс закрылась, он откинулся на кресле, задумчиво перебирая бороду. Феникс Фоукс перелетел на стол к директору и протяжно курлыкнул.

— О, ты тоже думаешь, что камня больше нет? Нет, нам надо продолжать поиски. Но у Гарри его нет, Нимфадора не брала, следовательно, его взял Волдеморт. Или он был уничтожен.

Феникс на тихий речитатив озвученных мыслей директора взглянул на того своим ясным глазом и подставил голову для поглаживания. Всё равно директору больше делать нечего!

Гермиона Грейнджер вернулась с отработки почти что ночью, но зайдя в гостиную, натолкнулась на Дафну. Гринграсс поспешила поделиться новостью с ней.

— О, Гермиона, а как там Гарри?

— А что ты меня спрашиваешь, Гринграсс?

— Ну как же, час назад его доставили в больничное крыло. Говорят, был весь в крови...

Дафна, поглядев на испуганное и побледневшее лицо Гермионы поняла, что идёт та отнюдь не из больничного крыла. Гермиона развернулась на пятках и пулей полетела в больничное крыло, не обращая внимание на восклицание Дафны: "Но скоро отбой! Хотя, Моргана с тобой, иди..."

Гермиона пулей пролетела несколько коридоров, а потом перешла на шаг. Звон колокола возвестил о том, что пора возвращаться в подземелья, но Грейнджер только перешла на шаг, приближаясь к больничному крылу. Так никем и не замеченная, Гермиона вошла в вотчину мадам Помфри и оглядела ряд коек. На одной из них лежал Гарри, и Гермиона бросилась к нему.

Гарри спал, не обращая внимания на шум, снотворное действовало просто убойно. Мадам Помфри наконец заметила визитёршу и постаралась выпроводить, но без толку, легче было сдвинуть горы...

— Эх, маленькая влюблённая девочка! — недовольно ворчала колдомедик, пытаясь выпроводить Гермиону.

— Я останусь тут, с Гарри! — упрямство Гермионы пересилило, и Помфри капитулировала, устав выпроваживать Гермиону.

— Хорошо, посиди с ним, если тебе так хочется. Только не буди, хорошо? А Северусу я объясню...

— Спасибо! — Гермиона на радостях хотела расцеловать колдомедика, но, справившись с собой, широко улыбнулась и села поближе к Гарри. Гарри спал, а Помфри, для виду поворчав немного, ушла к себе в кабинет.

Никаких следов крови и царапин на Гарри не обнаружив, Гермиона взяла парня за руку и просидела так ещё некоторое время. Когда сон уже окончательно сморил её, Гермиона сказав: "Пардон", скинула с себя туфли и мантию, и забралась под одеяло, благо кровать была большая... Всё равно на большее сил у неё не хватило. Гарри улыбнулся во сне, чего Гермиона, уже ушедшая в царство Морфея, не могла заметить.

26. Маг не приходит поздно, Фродо Бэггинс, и рано тоже не приходит. Он появляется в то время, когда положено

— ГэндальфNo

Альбус Персиваль... не важно, просто директор, с утра пораньше отправился к Северусу Снейпу. В восемь утра. Прямо в кабинет аппарировал, благо зельевар никогда не впускает студентов до первого звона, так что директор не боялся возможности быть застуканным. Лучше пока не открывать свою привилегию аппарировать в Хогвартсе, пусть все думают, что это невозможно...

Северуса в кабинете не было, что и не удивительно, так что старый директор зашёл к нему в "берлогу", иначе не скажешь. Ну, комната, совмещённая с лабораторией. Или лаборатория с комнатой.

Директор обнаружил Снейпа сидящим за столом, при полном параде.

— О, мальчик мой, ты уже встал? Замечательно, — сказал с добродушной улыбкой Дамблдор.

— Да, как видите. Или вы хотели лично вылить на меня кувшин с водой? — съехидничал Северус. Но Дамблдору то ехидство что слону дробина — улыбнулся в усы и продолжил:

— Я по поводу Гарри, Северус.

Зельевар поморщился, но мину удержал относительно беспристрастную. Несмотря на то, что Дамблдор просто-таки излучал доброжелательность и радость, зельевар понимал, что директор зовёт его отнюдь не на чай с дольками.

— Слышал, как же. Пробрался к философскому камню. Да ещё и труп Квиррелла там обнаружили...

— Гарри его не убивал. Кроме бомбарды и нескольких мощных огненных заклятий он ничем не пользовался, но на теле нет следов. Так что, скорее всего, Том просто покинул тело и Квиррелл умер сам. Он знал, наверняка, к чему всё идёт, раз приютил Тома в своём теле... — грустно сказал Дамблдор. Снейп обрадовался известию, однако не настолько, чтобы его лицо выразило хоть одну эмоцию. Дамблдор, устав стоять без дела, пригласил Северуса:

— Пойдёшь со мной к Гарри? Всё-таки он теперь герой.

— Сомневаюсь, что произошедшее хоть что-то изменило в лучшую сторону. Скорее ещё более усугубило, — пробурчал Северус. Дамблдор, однако, услышал его и поспешил заверить:

— Ну что ты, мальчик мой, камень не у Тома. Это точно, потому как Том, если и сбежал в виде бесплотного духа, то точно не мог вынести материальный предмет. Хотя остаётся вопрос, где сверхценный артефакт, потому как ни у Гарри, ни в комнате с зеркалом его не было, — сказал Дамблдор, — меж тем, мы должны благодарить Гарри, потому как защиту я установил такую, какую мог, убрав ту дурацкую полосу препятствий. Если Том пробил всю мою защиту, то несомненно смог бы и до камня добраться или даже утащить его вместе с зеркалом.

Зельевар был вынужден признать, что кое-чем они все всё-таки обязаны Поттеру, хоть и не любил той шумихи, что подняли люди вокруг "мальчика-который-выжил". Дамблдор меж тем вновь предложил им наведаться к Гарри, обрадовать, так сказать, человека, да и "раздать слонов".

— Северус, скажи, Гарри удовлетворительно знает все предметы за первый курс?

— Да, — почувствовав, что директор задал вопрос "для проформы" зельевар ответил сухо, как на церемонии. И не ошибся, заготовленная заранее Дамблдором речь зазвучала:

— Тогда предлагаю отпустить Гарри домой. Где бы он не нашёл свой дом, уверен, там ему будет лучше.

— Но...

— И мисс Грейнджер тоже. Всё равно до конца учебного года осталась неделя, — директор улыбнулся, представив себе испанский пляж, жаркое солнце и Минерву МакГонагалл в купальнике... Снейп же нахмурился, ему такие перспективы явно не сулили. Но ответил утвердительно:

— Согласен, директор.

— Вот и замечательно, — Дамблдор подождал, пока зельевар поднимется и сразу аппарировал с ним в больничное крыло.

Гарри Поттер наконец проснулся. Без сновидений сон проходил, как маленький обморок — потерял сознание и тут же пришёл в сознание, а время меж тем прошло. Он потянулся на кровати и почувствовал рядом с собой Гермиону. Тепло, как телу, так и душе. Быстро проверив заначку с камнем, Гарри, постаравшись не шевелиться, принялся смотреть в большое окно, на маленькую птичку, сидевшую за стеклом и что-то чирикавшую. Гермиона поворочалась, вызвав у парня улыбку, но не проснулась. Гарри прикрыл глаза, мысленно повторяя весь вчерашний день. Квиррелл дал показания, идиот. А повторить перед начальником, дав клятву, что не врёт — труда не составит. А дальше уже Игорь может клятвенно заверить гоблинов, что вор признался и был ликвидирован невыразимцем. Всё за-ши-бись!