Лень, страх и жадность (глава 20)

Глава 20.

Сириус вернуля с первой "инспекции" узников Азкабана. Вообще-то, у него был список всех заключенных, но в первое свое посещение этих мрачных стен в качестве свободного человека его интересовала только Беллс. Из всех Блэков осталась только Кассиопея, но она уже не молода, и, положа руку на сердце, не ясно, как долго протянет. Конечно, семьдесят семь лет — не возраст для волшебницы, но детьми семью Блэк она больше не одарит. Нужно брать ситуацию в свои руки.. эээ.. ладно, не будем пошлить.

Если кратко, то с Беллс ничего не вышло. Все-таки, не смотря на краткие периоды "почти просветления", в общем и целом старшая из трех сестер Блэк была не в себе. С трудом удалось отдать ей "гуманитарные" одежду, одеяло, паек и короткое письмо от Нарциссы. С Нарциссой Сириус еще не встречался, а стоило бы. Ему нужно подыскать подходящую жену, а в этом Нарцисса может помочь как никто. Непонятно только, как ее муж отнесется к их общению — хотя, впрочем, не все ли равно, как отреагирует этот напышенный скот? Плевать Сириус на него хотел.

В последнее время Сириус был не то чтобы на позитиве, но скорее пребывал в неоканчивающейся твердой уверенности в себе. Что стоит приложить силы, обязательно схитрить, кого-то убить, кого-то обмануть — и все выйдет как нужно. И остались еще дела, которые просто необходимо выполнить. Сириус не забыл, как его бросали в тюрьму за здорово живешь. И еще долго не сможет забыть. Может быть, осознание, что все причасные к этому скоты подохли, вместе со всеми родственниками, поможет? Тот, кто говорит, что "месть ничего не решает" — тряпка и моральный пидар. Некоторые дела просто нельзя оставлять неотомщенными. Поэтому Сириусу предстоит поездка во францию и найм наемников. Жаль, что Скотоальбус подох. Но это ничего — у него ведь есть брат. Да и Барти Крауч все еще жив. Хотелось бы задавить гадину Крауча лично — но это чересчур опасно. Он ведь последний мужчина Блэк. Никакого, блядь, больше гриффиндора головного мозга. Когда наемники будут убивать Крауча, а затем и младшего Дамблдора, у него будет железное алиби — он в Азкабане будет раздавать анкетки сидельцам, спрашивать на что жалуются, чего хотят, цокать языком, мол, много хотите, и задумчиво произносить что-то из серии "посмотрим, чем мы сможем Вам помочь".

Не дело это — ему пачкать руки о всякую мразь. Очень хочется, но семья важнее.

Годлумтакати потратил время с пользой. Он приобрел и кольца, и все необходимое для ритуала (полный магический брак, как и всякий старый ритуал, требовал очень мало; по сути, он мало отличался от непреложного обета или устного магического контракта) — всего то нужно было дубовую чашу и вино. Кольца для ритуала не были необходимыми.

Во всем предстоящем романтики Годлумтакати не видел ни на сикль, но это не значит, что он не попытался поднять градус романтичности — девочкам это важно. Все-таки, с Гермионой они не просто союзники, им теперь вместе жить всю жизнь, так что нужно все делать хорошо и основательно. Поэтому к вопросу выбора места для церемонии он подошел основательно. Староста Рейвенкло, Роберт Хиллиард, был озадачен поиском относительно красивого, но заброшенного помещения с большими окнами, его чисткой и приведением в образцовый порядок. Конечно, не забесплатно. Все работы, включая ремонт магических светильников, так чтобы они продержались несколько дней, обошлись Годлумтакати в двадцать галлеонов. На вопрос Хиллиарда "зачем?" он ответил, что хочет провести свидание, и чтобы все было идеально. Роберт также пояснил, как устроить все небольшое чаепитие силами домовых эльфов.

Гермиона, вопреки традиции опаздания невесты, пришла на десять минут раньше, и была под ручку сопровождена в аудиторию недалеко от класса заклинаний — вотчины Флитвика. Было уже темно, поэтому починенное Хиллиардом магическое освещение в виде факелов работало. Прежде всего Годлумтакати накастовал на помещение самые сильные чары помех (от подслушивания и подглядывания), какие знал. Затем извлек из кожанного планшета на заранее подобранный круглый резной стол с каменным орнаментом необходимые предметы — дубовую чашу, бутылку вина и отпечатанный золотыми буквами на превосходного качества пергаменте текст клятвы. Все же, эта клятва станет основой его семьи и частицей семейной истории. Кривым ножом очистил сургуч и извлек пробку. В чашу (на самом деле, совсем небольшую, в четверть пинты или меньше) на две трети налил вина, очистил нож заклинанием, надрезал ладонь и накапал в вино крови. Заживил ладонь, снова очистил нож и передал Гермионе. Гермиона повторила операцию. Зачитав с пергамента клятву, Годлумтакати отпил половину вина и передал Гермионе. Когда девочка закончила свою часть ритуала, между возникло свечение заключенного магического контракта. Годлумтакати достал из кармана маленькую шкатулку, и открыл и поставил на столик. В шкатулке лежали два одинаковых серебрянных кольца-печатки. На "печати" фигурными буквами была написана суть их союза:

H J H

&

H J H

Серебро, по замыслу Годлумтакати, символизировало чистоту намерений.

После того, как супруги надели друг другу кольца и поцеловались, Годлумтакати пояснил:

— Обычно в кольца встраивают портключи или детекторы ядов и зелий. Проверять зелья мы должны научиться сами, не полагаясь на артефакты. Портключи у меня уже готовы, отдельные. Поэтому у кольца всего две функции — оно не дает сработать портключу и незаметно для окружающих. Если провернуть его печатью внутрь, то портключ сможет сработать. Эта функция — против похищений. Через неделю, жена моя, будут готовы сигнальные амулеты, чтобы мы всегда были на связи. Раз уж мы теперь вместе, давай узнаем друг друга получше.

Годлумтакати убрал со стола в планшет чашу, пергамент с клятвой и коробочку от колец, после чего щелкнул пальцами. Вызванный по предварительной договоренности эльф притащил небольшой квадратный стол, два высоких стула и сервировал черный чай — просто чай, без ничего.

— Мои родители — стоматологи, это как магловские целители, — начала Гермиона, — до того, как ко мне пришла миссис Макгонагалл, я не знала о том, что я волшебница. Конечно, иногда случалось всякое, но я и мои родители списывали это на "показалось", да и сами не верили, что такое возможно. Только Макгонагалл не сказала, что ко мне тут будут относиться как к человеку третьего сорта, по-идиотски шутить, травить коллективом и убивать троллями в туалете. Так что сейчас я сильно озабочена выживанием. Твоя очередь.

— Так как мы не можем выдать тайну друг друга, я признаюсь. Мои родители были убиты, когда мне был год. Шайка маньяков садистов похитила меня и передала на воспитание другим садистам, которые плохо ко мне относились — морили голодом, избивали, и вообще, такое чувство, что держали только лишь для того, чтобы было на ком сорвать злость. Если я пытался убежать от этих вторых садистов, первые садисты ловили меня, стирали память, внушали мысли о послушании вторым садистам и возвращали на место. В десять лет я начал понемногу управлять своей силой — мне удалось расправиться с садистом из первой шайки и покинуть острова. Потом я повстречал Гиену Джитинджи — моего учителя, который раскрыл мне силу африканского искусства. Так я стал Годлумтакати Джитинджи Гиеной — шаманом с юго-западного побережья Африки. С помощью учителя я смог расправиться с поисковиками шайки маньяков-садистов и нанести ответный удар, выбив их лидера и подельников. Теперь же я вернулся на острова познать силу северного искусства, чтобы стать сильным шаманом, как директор Флитвик. Чтобы убить всех моих врагов мне понадобиться много силы.

Гермиона и не знала что ответить на такую биографию. Это было слишком.. слишком.

— И многих ты убил?

— Не беспокойся, они все были плохие. Ты же не считаешь, что тот, кто хотел убить тебя троллем, не достоин смерти?

— Что мы будем делать дальше? У тебя ведь есть планы как стать сильнее?

Ох уж эти женщины, спрашивающие два раза разными словами одно и то же.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты перевелась на Рейвенкло. Тогда мы будем вместе и сможем позаботиться друг о друге. Я думаю, что смогу это организовать. Затем мы определим план занятий. Я постараюсь сделать так, чтобы факультатив директора мы посещали вместе. Мы объеденим усилия в поисках нужной информации о искусстве. Я займусь всем этим уже сегодня, а пока, расскажи мне о своей семье.

— Я живу в Сюррее в кирпичном двухэтажном доме. Моя комната на втором этаже, очень светлая. Мои родители...

Железный Альби с нетерпением ждал собрания Ордена Феникса. Ему нужен был кто-то, чтобы влиять на мальчишку, и этим кем-то станет Сириус Блэк, его ручной темный маг. Тут нужно сказать, дело не в том, что Альбус был самоуверенным или наивным — дело в том, что бытие портретом накладывает свои ограничения на разум. Точнее, на псевдоразум. Ключевые черты личности заостряются, доходя до максимума, второстепенные, которые художник (в данном случае Хогвартс) не уловил или посчитал несущественными — пропадают. Основа псевдоразума портрета — эдакая википедия по знаниям начального носителя, плюс псевдоинтеллект, могущий поддерживать несложный диалог с визави портрета, чаще всего в рамках нескольких тем. В этом отношении портрету Альбуса повезло — основные "извилины" его портрета, как и при жизни, были "борьба с Волдемортом" (если эту проэкцию пассивных сексуальных предпочтений Дамблдора можно было так назвать — единственным методом "борьбы" было подставление коллективной жопы Ордена Феникса под противоестественную "любовь" Темного Лорда, так чтобы тот наебался до смерти и помер от силы любви — сколько при этом орденцев пойдет в расход Дамби не волновало; что ж — у каждого джентельмена свои причуды), Чмырение (с большой буквы, если не большими буквами) Мальчика-Который-Выжил и интриги по наебыванию ближнего своего, методом гипноза, легилименции, зелий, шантажа, косвенных убийств и использованием силы и авторитета "Великого Светлого Мага". Только вот программа портрета была слегка ограничена в IQ. Дело в том, что служить обществу в виде портрета Альбус вообще никогда не собирался. Он, как и все "слуги народа", предпочитал, чтобы служили именно ему. Хогвартс уловил "желание нежелания служить" Дамблдора, и наделил его портрет минимальными "процессорными мощностями" — как раз, чтобы на "три извилины" хватило. Непонятно, как тот не растерял свои знания по трансфигурации до уровня первокурсника.

Второй проблемой Железного Альби стал его новый статус. Это для Минервы он оставался учителем и бла-бла-бла. Для всех остальных он был то ли личем, то ли разумным зомби — в любом случае, существом насквозь темномагическим. Причем базовая программа зомбирования членов Ордена Феникса здесь только мешала — какой же ты Великий Светлый Маг, якщо ты нэгр если ты зомби. Слишком долго вбивал Дамблдор своей пастве установки о деле света и служению Великому Светлому Магу. Теперешнее служение зомби могло вызвать у орденцев либо неприятие, либо тотальное сумасшествие — в зависимости от интеллекта, силы воли и степени зомбированности конкретного члена.

Все это вылилось в то, что нынешний портрет Альбуса не мог рассчитать свои силы — протому что при расчете "комбинаций" он учитывал свои прежние параметры крутости, светломагичности, авторитета, магической силы и совокупной силы своих — будем говорить прямо — рабов. Не замечая своего текущего статуса. Что поделать — портреты живут в прошлом, да и Альбус готовил себе другое посмертие, даже мысленно не вкладываясь в то, что получилось. Так что если на планы чмырения избранного и пассивно-анальной борьбы с Темным Лордом у него хватало портретных мозгов, то уж с исполнением этих планов могли выходить накладки.

Нужно сказать, что борьбе с Волдемортом внезапная кончина Альбуса пошла только на пользу — ведь только за первый семестр в края вечной охоты отправились Северус Снэйп и Питер Петтигрю, которые были мечеными пожирателями, а также эпический моб — Квиринус Квиррелл — последнее воплощение Темного Лорда. Потеря меченых уменьшала тому приток магических сил, которые призраки тратят даже на простое существование, не будучи способны вырабатывать их самостоятельно. А в место силы для отжора никто бы его не пустил, вплоть до развоплощения. Потеря же Квиринуса вообще лишала Володьеморду свободы действия. Сам Дамби никогда на такое не пошел бы, давая Темному Лорду и силу, и свободу действия. Что в очередной раз доказывает, что он больной на голову педераст. Уж сама идея заманивать одержимого Темным Лордом зомби в школу, полную детей, доказывала как сумасшествие Дамби, так и то, что тот — беспринципный, больной на голову ублюдок, который будущее целой страны готов уничтожить ради своих амбиций.

Кроме того, что Дамби не собирался подрубать крылья Темному Лорду методом сокращения числа меченых, он наоборот, этих меченых всячески усиливал, оправдывал, давал средства к существованию и трибуну для агитации — Снэйпу как декану в Хогватсе, а Люциусу — как политическому деятелю в министерстве. А ведь стоило Альбусу вырезать меченых пожиранцев после событий Хеллоина 81-го, и он навсегда поставил бы крест на идеях пожирательского движения — всем бы было известно, что каждый пожиратель — лох и неудачник, что пойти за Темным Лордом означает просто сдохнуть. Вместо этого Дамби создал упиванцам ауру неприкасаемых — всему обществу стало известно, что стоит тебе получить татушку на руку и начать убивать направо и налево, то ничего тебе не будет — нужно только в суде заявить, что был по Империо, и сам Дамблдор, председатель МКМ и главный колдун Визенгамота аж повизгивая от счастья будет тебя оправдывать, метафорически облизывая тебе яйца в суде, уверяя всех в идиотской чуши и "давая второй шанс оступившимся членам общества".

Если кратко, то никто не сделал и не смог бы сделать столько для консервации пожирательского движения в восьмидесятые, как Дамблдор.

Основными (и единственными) планами победы Дамблдора был эпический слив членов Ордена Феникса во имя общего блага и Чмырение Избранного с последующим доведением до самоубийства (как еще, как не самоубийством, можно было назвать планируемое столкновение первокурсника с зомбиквиреллом) — т.е. "добровольная" жертва Мальчика-Который-Выжил. И вот у портрета Альби эти планы выковырять из его лакокрасочной башки не смог бы никто — портреты ведь живут прошлым, на изучение нового неспособны. Поэтому после сбора Ордена Феникса Сириус Блэк должен был послужить Общему Благу, методом Чмырения Избранного. Он, несомненно, сможет организовать Летнее Чмырение Избранного пребывание Гарри Поттера в безопасном месте летом. После двух лет свободы это окажет на избранного еще более чмырящее воздействие. Почувствует, так сказать, разницу.

В среду Блэк пригласил министра Фаджа обсудить дела. И Сириус, и Корнелиус понимали, что если получится так или иначе "оправдать" еще кого-нибудь, из этого можно будет извлечь финансовую или политическую прибыль. На самом деле финансы мало волновали Сириуса сегодня. Ему нужно было алиби. Встреча происходила в одном из заведений Косой Аллеи, которое облюбовали высокопоставленные служащие министерства. Сириус в разговоре упирал на то, что скорее всего "освободить" больше никого не получится — это если не нарушать закон явно. Зато оставался путь "гуманитарной помощи" и "улучшения положения заключенных". Под это Блэк подводил идею — за соответствующие пожертвования команде Блэк и Фадж организовать для нужных заключенных камеры без дементоров, с достойным снабжением, доступом к книгам, газетам и так далее. Чем больше пожертвование — тем больше гуманизма к заключенным. Нельзя сказать, что такая идея не приходила Фаджу раньше, но теперь у него был "великомученник" Блэк, которого обвинять в чем угодно было просто неудобно, который "ратовал" за права заключенных, и готов был тянуть все направление на себе — Корнелиусу оставалось только получать свой процент. Через два часа обсуждений сошлись на том, что в министерстве будет организован соответствующий отдел по надзору за соблюдением прав заключенных, пока что состоящий из одного Блэка. А там как деньги пойдут.

Тем временем Барти Крауч старший вернулся с работы домой. Ударная группа команды наемников получила от наблюдателя сообщение, что Крауч покинул министерство. Гомункуловы чары показали, что в доме Крауча появился еще один человек. Боевики установили антиаппарационный щит, отвлекающий построронних барьер и сожгли дом адским пламенем. Через десять минут от дома остался только выгоревший котлован. Отвлекающий барьер остался стоять, его должно было хватить до утра. Наемники незамеченными вернулись на континент. Чистая работа.

В это же время, где-то на западе Косово.

Темный Лорд собирал силы привычным способом. Прицеплялся и отсасывал жизнь из какой-нибудь зверушки или птички. Ему потребовалось десять лет для накопления достаточного количества сил, чтобы вселиться в Квирелла. Только вот после смерти Квирелла делать это было существенно сложнее — во время пребывания Квирелла в Хогвартсе приказали долго жить два меченых пожирателя — Снэйп и Петтигрю. Меченых пожирателей было много, только вот Володьеморда тянул силы, выдаивая в основном тех, кто остался на воле, благодаря "вере во второй шанс" одного педерастичного директора некой магической английской школы. Небось старый ублюдок желал его возвращения, чтобы потом с невероятным пафосом превозмочь. "Накося выкуси, старый урод" — ведь умудрился бородатый дибил сдохнуть, как раз в начале аферы с Квиреллом в Хогвартсе. Теперь Володьеморда с Альбусом в худшем случае в равных условия.

С тех, что сидели в Азкабане, пользы было, как с козла молока — почти все высасывали дементоры. Да. Без двоих меченых все это грозится растянутся еще на десять лет. Сил едва хватало, чтобы занять эту крысу. Тут по "голове" Темного Лорда будто ударило молотом. У одержимой крысы потекла кровь из ушей и глаз. Бедное животное от боли выблевало свой завтрак и, заодно, темного лорда, избавившись таким образом от одержимости. А Володьеморда пребывал в ступоре. Разрыв "питательного" канала с еще одной темной меткой выбил его обратно в состоянии призрака, причем серьезно оглушив.

Через четверть часа крыса пришла "в сознание", почувствовала себя намного лучше и умотала по своим крысиным делам. А Володьеморда остался на месте, с трудом ворочая призрачными мозгами на магической бескормице, на тему кто виноват и что делать. К вечеру он принял единственное возможное решение — "овладевать" теперь нужно будет жуками и прочей мелочью. Ни на что другое у него сил в ближайший год не хватит. А может и два. А может и три. Отставить панику! Он же Величайший Темный Лорд!

Несмотря на свою показную "для самого себя" браваду, Володьеморда давно понял, что создавать крестражи было ошибкой. Десять лет бытия то духом, то одержимым животным его в этом убедили. Лучше бы сразу сдохнуть. Но теперь ведь пути назад нет, так? Так что имеем то, что имеем.

На собрание Ордена Феникса Блэк собирался со всей тщательностью, как диверсант перед заброской во вражеский тыл. Кричер всплакнул от счастья, когда подносил Сириусу все новые и новые темные артефакты. Наконец-то молодой хозяин взялся за ум! Сириус же отбирал защитные, сенсорные и боевые артефакты, руководствуясь соображениями о том, что ему может пригодится в "вылазке" в стан врага, и внимательно следя, чтобы артефакты из набора не конфликтовали друг с другом. Кричер даже не помнил, когда в последний раз кто-то надевал скрытый бронежилет из кожи дракона, мантию с защитными кожаными вставками, артефактные защитные очки, бронесапоги. Даже шарф имел дополнительные функции. Сириус не ограничился запасными палочками — в кармашки под амуницию пошли посеребренные ампулы с БОВ, против которых он заранее выпьет антидот. Кстати, этот элемент наступательного вооружения был достаточно компактным, а по весу так и вообще составлял где-то четверть от магловской гранаты. Удобная, и совсем не запрещенная штука. Стилеты в рукавах, лезвия в ботинках — даже Рэмбо позавидовал бы такой комплектации. Наконец, выпив успокаивающее, повышающее реакцию зелья, зелье удачи и антидоты Сириус посидел перед дорогой и отправился в общественный камин Хогсмита. Пребыть сразу в камин "Кабаньей головы" могло быть чревато последствиями. Кричер же отправился к портрету Вальбурги, делится радостью, что ее сын наконец то начал вести себя как Блэк.

Обследовав окрестности тошниловки Аберфорта, Сириус не нашел ничего подозрительного и проследовал в комнату, которую ему в письме указала Макгонагалл. Постучав условным стуком, он зашел в комнату, в которой находились самые стойкие Воины Света, в лице Кошки Минервы, Шоколадного Зайца Кингсли, Большого Человека Хагрида и еще одного человека, лицо которого было укрыто длинным капюшоном, тенью и чарами невнимательности, не позволяющим сосредоточиться на нем. Сириус молча, соблюдая покерфэйс (а по другому и не вышло бы, после выпитых зелий эмоций не могло быть) сел на место у торца стола, напротив непонятного индивида. Не успел он сеть на стул, как в дверь застучали кодовым ритмом, и мгновение спустя зашел Артур Уизли с абсолютно идиотской улыбкой.

— Что тебя задержало, Артур? Где Молли? — спросила Минерва.

Не снимая дебильную улыбку, Артур сел за стол и поведал:

— Мы с Молли последнее время как будто проживаем заново медовый месяц. Сегодня она отправилась в Мунго — возможно, у нее задержка.

"Ебаный фестрал" — механически подумал Сириус. Из этой новости следовало две вещи. Первая: у свиноматки Уизли еще не наступила менопауза. Хотя — зелья то она хорошо варит, уж кому как не ей с таким справиться. Вторая: намечается совсем эпическая мясорубка, тотальный пиздорез. И Молли решила как всегда превозмогать ПСов и бороться за дело света раздвигая ноги и рожая рыжих байстрюков. А то ведь ссыкотно жизнью то рисковать.

— Поздравляем вас, Артур, — Минерва сделала вид, что улыбнулась, — Раз уж мы все собрались, — кошка махнула рукой в сторону двери и запечатала ее.

Блэк надвинул на подбородок шарф делая вид, что мерзнет. Кашлянул, шмыгнул носом. Пусть думают, что он никак не может отогреться после Азкабана. Он не собирался снимать бронемантию, лишая себя половины защиты. Нет необходимости, чтобы его воспринимали всерьез. Театрально рассеянным жестом протер очки и беспомощно проморгался.

— Я вижу, что годы в темнице не пошли тебе на пользу, мальчик мой, — зазвучал из-под капюшона незнакомца знакомый голос. Если бы Сириус не был под зельями — однозначно дернулся бы от неожиданности и страха. Или обосрался бы. Вот это поворот! Иногда они возвращаются.

Меж тем Железный Альби снял капюшон и засверкал глазами. Непривычно было видеть его без очков.

А Сириус лихорадочно думал, что это за подстава. Смерть Дамблдора была зафиксирована соответствующими артефактами школы и официально объявлена. Не могло быть никаких сомнений в ошибке. Кроме того, всем извесно, что эта бородатая сволочь покинет пост директора Хогвартса только вперед ногами. Так что примем как данность, Альбус брат его козлоеб Аберфорт Дамблдор мертв. Что за за существо его сейчас изображает?!

— Кто Вы такой? — абсолютно безэмоционально спросил Сириус. Кстати, орденцы его видели в первый раз, так что холодность в общении списали на длительное воздействие дементоров.

— Смерть — это всего лишь очередное приключение, мальчик мой. Моя борьба за Свет и Общее благо еще не закончены, поэтому я здесь, Сириус.

На такое пафосное заявление Сириусу ответить было нечего, и он промолчал. Очевидно, что это либо лич, либо шибко умный инфернал, либо просто шарлатанство какое-то. Как будто сложно полиморфное зелье достать, и волос с задницы Дамлдора в него кинуть. Или другую какую чать. Поэтому Блэк терпеливо ждал, когда же ему объяснят, чего от него хотят.

Железный Альби выдерживал продолжительную паузу. Блэк, придя к мысли, что это не настоящий Дамблдор, понял, что ему в его артефактном наборе ничего не угрожает и никуда не спешил. Наконец, когда стало ясно, что Сириуса не перемолчать и не вытянуть на поговорить, Дамлдор продолжил.

— Я беспокоюсь о твоем креснике, мой мальчик. два года назад он пропал, его родственники были очень недовольны. И вот осенью мы нашли его следы в Южной Африке. На помощь мальчику отправился Аластор и Чарли Уизли, — Дамблдор замолчал, ожидая вопросов Сириуса, которые не могли не последовать. Однако ничего не дождался. Снова.

— Аластор не вернулся из той поездки. Я пытался расспросить мальчика Уизли, и погиб при этом.

Минерва подумал, что Азкабан сильно повлиял на Сириуса. Очень сильно. В нем почти не осталось эмоций. Он почти не реагировал на тревожные новости о Гарри Поттере. А ведь раньше он был таким веселым и импульсивным!

— После этого в Хогвартс пришел Гарри, под другим именем. Я уверен, мальчика кто-то склонил во тьму — не мог ведь он отказаться от имени своих родителей.

Артут всхлипнул от жалости к бедному мальчику и почти пустил слезу. Блэк подумал, что такая чуствительность — наверняка результат очередного зелья Молли, иначе с чего бы вдруг у Артура встал на такую свиноматку. Артур был тот еще ходок, а палочка позволяет сократить цветочно-конфетный период ухаживания, что особенно важно для нищего Артура, до нуля. С беззащитной маглой, конечно. С этой стороны особенно привлекательно выглядит должность Артура. Удивительно только, что Хогвартс не заполонили рыжие ублюдки Артура. Тут дело, должно быть, в том, что полукровки в девяносто пяти процентах случаев рождаются когда мать — ведьма, а не когда отец — колдун. Иначе уже пришлось бы организовать пятый факультет рыжих байстрюков.

Хагрид странно дергался, вращал глазами, но молчал.

— Я очень беспокоюсь за мальчика. Летом его нужно будет вернуть в безопасное место, к его родственникам, под кровную защиту Лили.

Сириус размышлял, как бы покинуть комнату и запустить внутрь адское пламя. К сожалению, выход не находился.

— Я расчитываю на тебя, Сириус. Ты должен вернуть мальчика в безопасное место. Ради общего блага. Нужно вернуть его к свету.

Дальше Железный Альби разливался морем слов, массой аргументов, кучей НЛП-шных якорей. Толька на Блэка это не действовало. "Дешевая фальшивка" — думал Сириус — "ни давления магической силой, ни легилименции, ни даже распыленного зелья в воздухе — как же славно, что Нюниус откинул копыта". Наконец, даже Железному Альби надоел этот фарс, и он подсек очередной НЛПшный крючек:

— Ты все сделаешь, мальчик мой?

Сириус ничего не сказал. Просто сидел и молчал. Наконец, через минуту встал, подошел к двери, невербальным беспалочковым жестом сломал колоптопус Минервы и вышел.

Минерва в очередной раз подумала, что Сириус сильно изменился в Азкабане.

Альби испытал странное, неклассифицируемое фантомное чувство в заднице. Это наверняка что-то значило.

Артур так и не вышел из эйфории. Шоколадный Заяц и Большой Человек молчали.

Филиус ожидал мистера Гиену в своем кабинете. Несколько дней назад Годлумтакати запросил встречи. Так как просителем выступал оппонент, директор разумно расчитывал, что их встреча повлечет за собой выгоду Филиуса. Профит! Доход! Наконец, точно ко времени в кабинет вошел Годлумтакати Гиена. Филиус демократично поднялся из-за рабочего стола и прошел на встречу ученику.

— Проходите, мистер Гиена. Рад Вас видеть, — Филиус не был ни педофилом, ни педерастом, поэтому он не собирался вызывать агрессию во всех, с кем общается, называя их "мой мальчик".

— Спасибо, что уделили мне Ваше ценное время, Директор, — принял игру Годлумтакати.

— Присаживайтесь, — Филиус указал на памятный журнальный столик, окруженный обычными стульями из классов, за которым происходило памятное разбирательство с ДМП.

— Благодарю, сэр.

— Чаю?

— Не откажусь, сэр.

— Тинки! Ты слышал? Крепкого черного чаю мне и мистеру Гиене.

Наконец, чай был доставлен, учитель и ученик почти синхронно сделали глоток и поставили чашки на блюдца. Социальный ритуал был выполнен.

— Что привело Вас ко мне, мистер Гиена?

Годлумтакати явно формулировал сложный ответ, но по его лицу стало ясно, что передумал.

— Я женился, сэр.

"Однако!" — подумал Флитвик. И на автомате выдал, что должен был:

— Что же, поздравляю Вас с этим, без сомнения, важным, поступком. Могу я поинтересоваться, кто же Ваша счастливая избранница?

— Миссис Гермиона Джин Гиена, в девичестве Гренджер.

— Что ж. Совет да любовь! Вы не перестаете удивлять меня, мистер Гиена. Приятно удивлять. Мало кто в Ваши годы совершает такие поступки. А родители Вашей жены в курсе?

— Мы вместе обрадуем их летом, сэр. Или позже.

— Что ж. Мда. Ну да ладно. Рад за вас обоих. Так что же..

— Сэр, я, вместе с супругой хотел бы, чтобы она перевелась на Рейвенкло. На Гриффиндоре она не прижилась. Все эти шумные шутки — никакой, понимаешь, возможности учиться в такой обстановке. Кроме того мы хотим быть ближе друг к другу и присматривать друг за другом. Возможно ли пройти повторное распределение?

— Это.. бывает довольно редко, мистер Гиена. Даже не припомню, когда такое происходило в последний раз.

— Возможно, сэр, небольшое пожертвование, скажем, в пятсот галлеонов, сможет покрыть накладные расходы? Я уверен, Вы распорядитесь этими деньгами ко всеобщей пользе.

— Даже не знаю, мистер Гиена.

— Тысяча.

"Выгода!" — подумал Флитвик. Хотя, конечно, не стоит откровенно доить золотого мальчика. Долгие, взаимовыгодные отношения куда полезнее одноразового торопливого грабежа. Не стоит перегибать копье — треснет.

— Думаю, мы сможем это организовать, мистер Гиена, — сказал Филиус, и подумал, что он как-то слишком быстро становится похож на Дамблдора. Старый бородач любил сортировать по факультетам по своему усмотрению.

— Благодарю, сэр. Меня также интересует, сможем ли мы разместится в покоях для женатых студентов. В истории Хогвартса указано, что такие есть.

Филиус задумался.

— Давайте поступим следующим образом, мистер Гиена. Вы все равно живете один в комнате. Девочки имеют доступ в комнаты мальчиков. Мы поселим Вашу жену в женской комнате. Так как все комнаты уже заняты, ей мы выделим отдельную. Мне не нужны слухи, мистер Гиена. И Вам они не нужны. Сдав СОВы, Вы будете считаться взрослыми. Тогда я выполню Ваше пожелание. До тех пор НЕ СОЗДАВАЙТЕ МНЕ ПРОБЛЕМ, и мы много достигнем, к общей выгоде. Напоминаю, что по Британским магловским законам, которые никто не отменял в Магической Англии, возраст согласия шестнадцать лет. Аристократам плевать на магловские законы, но Вам и мне могут это припомнить, и это не будет хорошо.

— Я услышал, сэр... Позвольте задать еще два вопроса.

— Я всегда открыт для вопросов студентов.

— Сэр. Моя жена — в высшей степени увлекающаяся учебой натура. Если бы Вы не были против ее посещения Вашего факультатива, я был бы готов компенсировать Ваше время, потерянное на вопросы моей жены в размере тысячи галлеонов в семестр.

— Не боитесь ли Вы растратить родительское наследство, мистер Гиена? — Флитвик все-таки был не готов зарабатывать деньги любой ценой. Что делает ему честь, — Я в курсе, какая у Вас была раньше фамилия. В принципе, это не так сложно узнать. Такими темпами Ваш детский сейф в Гринготтсе скоро покажет дно. Готовы ли Вы встретится с последствиями?

— Спасибо за беспокойство, сэр. Я очень продуктивно провел зимние каникулы. В различных активах моя прибыл составила около.. — тут Годлумтакати задумался; не сильно разумно озвучивать доход школьника в полтора миллиона галлеонов за зимние каникулы — эдак директора может воспаление жадности скрутить, — ..в общем, большую сумму, которую сложно оценить из-за плавающих цен на некоторые товары. Но на обучение своей семьи я заработал.

От Флитвика не укрылась заминка Годлумтакати. "Не доверяет. Ну да ничего, у меня много времени, чтобы завоевать его доверие".

— Отрадно слышать, что не перевелись на Оловянных Островах мужи, с юных лет думающих благосостоянии семьи. В озвученных условиях буду рад видеть миссис Гиену на своих факультативах.

— Спасибо, сэр!

— Вы упоминали два вопроса, мистер Гиена. Каков же второй?

— Я много думал над нашей первой встречей, сэр. Уже тогда я хотел задать Вам этот вопрос, но он показался мне слишком дерзким. Вы знаете фамилию, под которой я был известен ранее. Таким образом Вы можете понять, что почти от рождения у меня появились могущественные враги, — тут Годлумтакати кинул взгляд на пустующий портрет Дамблдора, замеченный еще в первое посещение кабинета директора, — которым плевать на мой возраст, и которые пытаются меня уничтожить любыми средствами. Вы сами имели возможность наблюдать инцидент с "профессором", — это слово было сказано как ругательство, — Снэйпом. Я прошу Вас взять меня в Ваши личные ученики — насколько я знаю, у Вас их сейчас нет. Меня интересуют все направления искусства, которым Вы сможете меня обучить, и которые я смогу применить в обороне, разведке и нападении. Меня не интересуют публичные соревнования, скажем, по дуэлям. Меня интересует выживание моей семьи в условиях сильных врагов, и абсолютно противоположный процесс у врагов. У Вас есть то, что интересно мне. У меня есть то, что, возможно, заинтересует Вас.

— Знания, это величайшая ценность, мистер Гиена, его сложно измерить деньгами — начал торг Филиус Флитвик, мастер чар. И любитель торга.

Сириус поддерживал контакт с Амелией, поэтому когда он добрался домой, принял очишающее и общеукрепляющее зелья и еще раз прокрутил в мыслях встречу "ордена", бросился к камину вызывать начальницу ДМП.

— Амелия, я должен сообщить нечто очень важное. Хогвартс в опасности. Подозреваю темнейшую магию. Дам воспоминания. Нужно срочно что-то делать, собирать штурмовую группу.

— Тогда жду тебя в приемной ДМП, через пять минут.

Амелия терпеть не могла, когда ей кто-то указывал, как ей нужно работать, но объявила получасовую готовность ОБР. Работа у них такая — реагировать на тревоги, даже если они ложные. Чай не сахарные.

Когда миссис Боунс переоделась и появилась в приемной, она обнаружила не только Сириуса Блэка, но и миниатюрного директора Хогвартса, Филиуса Флитвика. И ему Блэк испортил вечер.

Амелия провела их в свой кабинет, и там Блэк поведал историю приглашения на собрание "Ордена Феникса" от Макгонагалл. И продемонстрировал в омуте памяти фрагменты воспоминаний о встрече в комнате "Кабаньей Головы".

— Почему воспоминания не полные? — спросила Амелия.

— Потому что содержат тайны, касающиеся моей семьи.

— Ладно. Что же это у нас за оживший мертвец?

— Это не Дамблдор. Вернее, не тот Дамблдор, которого я знал, — ответил Сириус, — этот ничего не колдовал. И не было давлении его ауры — а вы помните, какая она у Дамблдора то была. Или шулер, или нежить. Если нежить — то нужно их немедленно брать. Минерва его первая приближенная. Кингсли — боевик. Артура и Хагрида всегда найдем.

Амелии нечего было возразить против планов Сириуса. Все-таки, кое-какую подготовку, как боевую, так и тактическую, тот имел. В итоге решили организовать задержание следующим образом:

— Арестовывать Кингсли отправилась снятая с патрулирования смена из Косого переулка. В Косой была досрочно отправлена следующая смена.

— В Хогвартс отправились директор Флитвик, глава ДМП Боунс и ОБР ДМП в составе трех двоек оперативников.

Сириус Блэк отправился домой. Амелия заявила, что он будет только мешать сработавшимся парам бойцов. И вообще, ему бы не помешало пройти курс реабилитации после Азкабана.

Минерва чувствовала себя .. неспокойно. Слишком _неправильно_ вел себя Сириус Блэк на собрании. Он как будто умер морально, но в то же время стал сильнее. Как лич. Холодная, мертвая сила. Тут ее мысли были прерваны стуком в дверь. Открыв дверь в свои деканские покои, Макгонагалл обнаружила директора Флитвика и Амелию Боус, в окружении группы человек. Боунс взяла общение с подозреваемой на себя.

— Минерва, ты арестована по подозрению в использовании некромантии. Сдай палочку. Действуй разумно.

Минерва действовала бы разумно, только в ее комнате отдыха находился Железный Альби собственной персоной, плюс две "заготовки" под него, в которых не хватало только управляющих модулей-микропортретов. Станут ли чиновники разбираться, что из себя представляет Альбус? "Гибкость" чиновников и толерантность к "темной магии", под определение которой подпадало что угодно, были одими из основных тем анектодов. Наконец-то сложилась ситуация, когда остервенелая пропаганда Альби против темной магии действовала против него же. А Минерве нужно было срочно что-то делать.

— Это, наверное, какая-то ошибка, Амелия, — скорчила удивленную гримасу Минерва, делая левой рукой, должно быть, жест удивления, овтлекая внимание от рабочей руки. Молниеносно выхваченная палочка невербально сотворила серебряную стену, перекрывшую проход. Половина резерва ухнула в пропасть. Теперь уже "экс" декан Гриффиндора почувствовала ломоту в правой руке тяжесть в животе. Минерва снитчем метнулась в комнату отдыха. — Альбус, мы уходим! Сейчас! Все вопросы — потом! Редукто! Редукто! Редукто! Редукто! — минерва точечными ударами выбила большое окно с тонким деревянным переплетом, и в стиле фильмов категории Д (у которых в трейлере обязательно взрывается вертолет) лихо расправила спину, закинула шарф через плечо и сиганула в окно, налету превращаясь в полосатую кошку. Альби ненадолго от нее отстал, не менее пафосно, но куда более тяжеловесно прыгая в окно, изображая киборга-убийцу. Через пять секунд рядом с дверью в покои декана образовался еще один проход, "проплавленный" Хогвартсом по запросу Флитвика. В него, страхуя друг друга и рассыпаясь по помещению, проникли ОБРщики. Убедившись, что помещение покинуто (скорее всего через выбитое окно) туда прошли Боунс и Флитвик. В комнате с выбитым окном у стены стояли два Альбуса Дамблдора, на месте сердца которых зияла дыра в металле. Посланные по горячим следам оперативники обнаружили, что следы прерываются за границей антиаппарационного щита Хогвартса.